Это молчание было точь-в-точь как в год расставания на Пэн Лае, для двух человек в звездном небе сто лет пролетели как один миг, эта ситуация была так похожа с той.
Ван Линь молчал, потому что не знал, что сказать, не важно заговорил бы он о Воспоминаниях у рек и гор или про браслет Ли Цянь Мэй, ему все равно нечего было сказать.
Тот браслет спас ему жизнь в Семицветном мире, он хотел отблагодарить за эту помощь, но эта благодарность не была связана с чувствами.
Его душа уже умерла, и там было место только для Ли Мувань…. Лишь только уничтожение неба и земли, смерть или выбор другого пути могли изменить это.
Но сейчас ему это было не под силу. Иными словами, Ли Цянь Мэй не была в его сердце, к ней он испытывал лишь дружеские чувства, но появление браслета, — такой поворот судьбы усложнил его чувства.
Что касается чувств Ван Линя, красота Ли Цянь Мэй не вызывала у него ничего, он и она были знакомы только из-за существования тех трех вопросов, и больше ничего.
Он и она не жили несколько лет в море Демонов, не ждали сотни лет в секте Небесного облака, не наблюдали смерть старика в ущелье, не сопровождали двухтысячелетний путь культивации Ван Линя звуками музыки.
Даже в тот день, когда появился посланник небесного Дао, Ван Линь, глядя в небо, кричал, с болью вырвались у него слова, потрясшие небо и землю.
— Небеса забрали тебя, но я обязательно сделаю все, чтобы верну тебя!!! — это обещание Ван Линь дал всего одной девушке.
Поэтому, стоя перед Ли Цянь Мэй, Ван Линь молчал.
Что касается Ли Цянь Мэй, в душе Ван Линя все было слишком запутано…
— Посиди со мной… — тихо сказала Ли Цянь Мэй прикусив нижнюю губу. Она сидела на траве во дворе, лунный свет падал на нее, в этот момент она была такой красивой и привлекательной.
Ван Линь молча сел рядом с ней, глядя на звездное небо и манящий лунный свет, он почувствовал нежный аромат, исходящий от тела Ли Цянь Мэй, и расслабился.
— Как ты прожил эти сто лет? — Ли Цянь Мэй опустила голову, белоснежной рукой она провела по траве, которая опутала пальцы ее рук.
— Неплохо, — прошептал Ван Линь.
— Ты видел картину Воспоминания у рек и гор? — Ли Цянь Мэй рассмеялась и, подняв голову, посмотрела на Ван Линя, выражение лица ее было спокойным, что-то притягательное было в нем.
Взгляд Ван Линя на секунду упал на лицо Ли Цянь Мэй, он ничего не отвечал.
— Спасибо за твое магическое оружие, оно было со мной в разломе сто одиноких лет, — не отводя взгляд от Ван Линя, прошептала она.
Ван Линь открыл рот, чтобы что-то сказать, но в итоге так ничего и не сказал.
— Через несколько дней мне нужно будет уйти… — Ли Цянь Мэй по-прежнему смотрела на Ван Линя, глаза ее словно дрожали, но взгляд был решительным, она всё время смотрела на него, пальцы рук словно запутались в траве, и она никак не могла их освободить.
— Я… провожу тебя… — помолчав, медленно сказал Ван Линь.
На лице Ли Цянь Мэй появилась улыбка, она подмигнула и со смехом сказала:
— Я уж было подумала, что ты немой!
Ван Линь улыбнулся и покачал головой.
— В прошлый раз ты тоже говорил, что проводишь, но даже если бы я нашла тебя, ты все равно не проводил бы, — глаза Ли Цянь Мэй дрожали, но она по-прежнему смотрела на Ван Линя.
— В этот раз точно провожу, — глядя вперед, тихо сказал Ван Линь, он избегал взгляда Ли Цянь Мэй.
На лице Ли Цянь Мэй отразилась печаль, она смотрела на сидящего рядом Ван Линя, в душе появилось чувство отдаленности, они сидели так близко и в то же время были так далеко. Так далеко, что казалось, в мире нет силы, которая смогла бы их сблизить.
Они были как рыба в воде и птица на небе, рыба смотрит на птицу, но та не видит слез рыбы… Потому что их разделяют небо и земля, поверхность воды, которую нельзя разрушить.
Однажды птица приземлилась на берегу реки и увидела рыбу, возможно, это была минутная остановка, и в конце, птица расправляет крылья и улетает далеко, оставив лишь ветерок от взмахов крыльев, который всколыхнул воду и волной раскачал рыбу, наблюдающую за птицей.
— В этот раз мне придётся уйти надолго… возможно, я больше никогда не вернусь… — прошептала Ли Цянь Мэй, Ван Линь стал еще молчаливее.
— Я — сирота, учитель нашел меня, вырастил, отправиться на поле битвы секты Яо — моя судьба… Если однажды я не вернусь… Надеюсь ты, запомнишь… — пальцы Ли Цянь Мэй слегка задрожали и, казалось, запутались в траве еще больше.
Она не сказала Ван Линю, что за эти сто лет его силуэт в ее душе стал более отчетливым. Не сказала она Ван Линю и то, что, потеряв золотую кисть Бессмертных, она получила тяжелые травмы, пытаясь вернуть ее обратно. И уж тем более не сказала Ван Линю, что она испытывает большое давление из-за наступления секты Уцзи.
Ее слабому телу было сложно терпеть это давление. Лишь мертвым можно было покинуть поле битвы секты Яо… А она под давлением секты Потянь и секты Яо, под давлением столетней усталости от сражений, все равно решила сойти с пути, это все ради того, чтобы увидеть того, кто был так далеко от нее… Она так же не сказала Ван Линю, что ее отъезд в секте Потянь восприняли по-разному, были и слова недовольства в ее адрес, особенно в секте Яо, из-за отъезда многие осуждали ее… Не сказала она и то, что ее отъезд с поля битвы, ошибочно воспринимали как вступление в секту Яо и отъездом для пропаганды учения секты.
Это все она не сказала, а Ван Линь и не знал….
— В детстве я поняла, что отличаюсь от других людей. Мои волосы были синего цвета, на всем Юнь Хае не было ни одного человека с синими волосами…. Я до сих пор помню, как в детстве детвора смеялась надо мной… — тихо сказала Ли Цянь Мэй, детские воспоминания отразились грустью в ее глазах.
— Путь моей культивации был тяжелым, учитель ради меня переделал очень много снадобий, лишь благодаря им у меня есть моя культивация… Учитель, секта Потянь дали мне мою культивацию…. Поэтому я должна отправиться на битву, — это моя судьба.
Ли Цянь Мэй так и не высвободила руки от травы, со звонким звуком она выдернула траву, которая так и осталась запутанной вокруг ее пальцев.
Она встала, пригладила синие волосы, глядя на Ван Линя, тихонько сказала:
— Если наступит день, когда меня не станет, помни, что когда-то в твоей жизни была женщина по имени Ли Цянь Мэй, когда-то…
Услышав это, в сердце Ван Линя кольнуло, он побледнел, подняв голову он посмотрел на Ли Цянь Мэй, по прошествии долгого времени, он слегка кивнул.
— Обязательно…
На лице Ли Цянь Мэй появилась улыбка, но печаль читалась в этой улыбке, она смотрела на Ван Линя, словно хотела оставить в памяти все, что связано с ним или, наоборот, стереть из памяти все воспоминания… Несоизмеримая, тонкая грань существует между «забыть» и «запомнить». Словно та рыба на дне реки, в миг, когда птица улетала, из последних сил пыталась выпрыгнуть на поверхность, и не желая больше наблюдать за птицей, в итоге снова вернулась на дно реки…. Ван Линь смотрел на Ли Цянь Мэй, горечь в сердце становилась все сильнее… В этот миг в памяти возникли воспоминания тех лет, когда он открыл врата Тяньни и вступил в них, он словно видел сцены своего прошлого, в последнем воспоминании он видел себя птицей, летящей в небесах.
Как в тумане он видел, как эта птица летала над рекой, привлеченная красочной рыбой в ярких солнечных лучах, она опустилась на берег реки и внимательно посмотрела на рыбу… В эту минуту рыба на дне водоема тоже смотрела на нее.
В лунном свете вздох Ли Цянь Мэй, словно легкий ветерок, заполнил тихий двор, ее силуэт постепенно удалялся.
— Спасибо… — глядя на силуэт Ли Цянь Мэй в лунном свете, тихо сказал Ван Линь.
— За что ты меня благодаришь? — Ли Цянь Мэй замерла, повернув голову, она посмотрела на Ван Линя, выражение ее лица по-прежнему было спокойным.
Ван Линь помолчав, взмахнул правой рукой. В его руке появился браслет.
— Он однажды спас мне жизнь…
В миг, когда она увидела браслет, спокойствие на ее лице растворилось, она в растерянности смотрела на браслет, на лице постепенно появилась улыбка, эта улыбка становилась все шире, в эту секунду она была особенно прекрасна.
— Я помню… Я выбросила его… — тихо сказала Ли Цянь Мэй.
— Позже я случайно нашёл его… — выражение лица Ван Линя было странным, сказав это, он сам не поверил своим словам.
— Ага, так и задумывалось, чтобы ты случайно нашел, — Ли Цянь Мэй улыбалась глазами, она кивнула.
— Возвращаю тебе, — Ван Линь знал, что Ли Цянь Мэй неправильно его поняла, но это недоразумение было сложно объяснить. Ван Линь встал и протянул браслет Ли Цянь Мэй.
— Ты его нашёл, если вернешь мне, я его опять выкину, — Ли Цянь Мэй улыбалась еще больше, она прикусила нижнюю губу, внимательно посмотрела на Ван Линя, развернулась и пошла.
— Помни, что ты обещал в этот раз проводить меня, — донеслись слова Ли Цянь Мэй, она постепенно исчезла в лунном свете и вернулась в свою комнату.
Держа браслет, Ван Линь вздохнул, спустя долгое время он убрал его, взгляд упал за пределы двора.
Там стояла девушка, она была удивительной и тоже смотрела на Ван Линя, выражение ее лица было мрачным и безжизненным, под лунным светом печаль превратилась в одиночество, они молча смотрели друг на друга.
В этот миг он словно вернулся на планету Сузаку, в школу Хэн Юэ, в тот день появился золотой фрукт, девушка по имени Лю Мэй, стоя в школе Хэн Юэ, впервые увидела в толпе молодого Ван Линя.
