Мо Цинфэн не был Сяо Тяньяо. Линь Чуцзю не обязана была ничего ему объяснять. Так что, хоть она и видела неловкость и смущение Мо Цинфэна, она ничего не сказала. Она только молча прошла в шатер.
Как и прежде армия Цзиньувэй охраняла шатер за 100 метров. Солдаты армии «Цзиньувэй, разумеется не посмели остановить Линь Чуцзю, но они не пропустили бы так просто Мо Цинфэна и генералов, идущих за ним.
Как только Линь Чузцю вошла, солдаты выставили копья, чтобы загородить дорогу Мо Цинфэну и остальным.
«Ванфэй…» Мо Цинфэн открыл рот и хотел сказать, что ему нужно кое-что обсудить. Однако Линь Чуцзю не стала дожидаться, пока он договорит, она сказала: «Поговорим завтра, я устала».
Когда Линь Чуцзю сказала это, она не повернула головы и не остановилась. И ее тон был крайне холодным. Видя фигуру Линь Чуцзю, Мо Цинфэн нахмурился и почувствовал себя крайне неудобно.
Похоже, он где-то сплоховал, но в чем?
«Мо Гунцзы, ванфэй недовольна?» Генерал, стоявший рядом с Мо Цинфэном некоторое время смотрел Линь Чуцзю в спину, после чего спросил.
Мо Цинфэн почувствовал раздражение. Услышав это он не мог не спросить ледяным тоном: «А вы что, не видите?»
«Это… разве все не разрешилось? Так почему же ванфэй недовольна?» — спросил генерал в замешательстве и почесал в затылке.
«Вы спрашиваете меня, а кого мне спросить? Вы хотите знать? Тогда сами и спросите у ванфэй», — Мо Цинфэн повернулся и ушел, потом повернул назад после двух шагов. Он сказал солдату Цзиньувэй, который охранял снаружи: «Когда ванфэй выйдет, скажите ей, что я хотел увидеться с ней, чтобы обсудить кое-что, и спросите, когда у нее будет свободное время».
«Есть». Любой внимательный человек мог заметить, что Линь Чуцзю была недовольна Мо Цинфэном. Солдат Цзиньувэй хотел отказать, но угрожающий взгляд в глазах Мо Цинфэна заставил его передумать и сказать да.
Мо Цинфэн удовлетворенно кивнул и спокойно ушел…
Хотя старший принц и гвардейцы черных доспехов отступили, ему все равно многое нужно было сделать. Например, нашли ли те люди, которых он для этого отправил, лагерь Мо Цинфэна неподалеку?
Кроме того нужно было немедленно написать письмо Сяо Тяньяо и сообщить ему, что случилось сегодня. Особенно, что Линь Чуцзю была недовольна. Он, пожалуй, подчеркнет это три рада.
Почему три раза? Разумеется, потому что это было самое важное, значит, это должно быть подчеркнуто три раза. Линь Чуцзю была недовольна, и интуиция подсказывала Мо Цинфэну, что Сяо Тяньяо должен знать об этом заранее.
*
Оставив группу людей позади, Линь Чуцзю вошла в шатер одна. И как только она вошла в шатер, она упала. Ее лицо сморщилось, а ее правая рука схватилась за грудь в приступе боли.
«Ай…» Линь Чуцзю добралась до стула с большим трудом и опустилась на него. Она больше не пошевелилась. Она просто глядела в потолок щатра.
Она оставалась в этом положении четверть часа. Четверть часа спустя Линь Чуцзю закрыла глаза, и по ее щекам потекли слезы.
Линь Чуцзю подняла руку и с трудом стерла слезы с лица. Потом она горько улыбнулась: «Я жалею, что поверила словам Сяо Тяньяо. Я жалею, что позволила своему сердцу смягчиться из-за его заботы время от времени. У Сяо Тяньяо вообще нет сердца». Разумеется, ее самым большим сожалением было, что она не искала возможности оставить поместье Сяо.
В то время… она хотела уйти, но из-за ненормальных требований медицинской системы, она не осмелилась. Но боялась, что после того как ее поймают, она испытает нечеловеческие мучения. Она полагала, что Сяо Тяньяо на это способен.
«Теперь поздно об этом говорить». Линь Чуцзю закрыла лицо и спрятала слезы, которые были готовы пролиться.
Она сделала глубокий вдох. Долгое время спустя Линь Чуцзю успокоилась, сняла шлем с головы и снова встала, чтобы снять с себя легкие доспехи.
Хотя доспехи были легкими, их все равно было тяжело носить. И в них было особенно неудобно сидеть.
Снимая доспехи, Линь Чуцзю потревожила свою рану. Ее лицо тут же побледнело от боли.
«Хмм…» — Линь Чуцзю тихо простонала и отступила на несколько шагов назад. Если бы она вовремя не схватилась за стол, она бы упала на землю. «Проклятье, я что повредила внутренние органы?» Она никак не сможет остановить внутреннее кровотечение самой себе.
Хоть на ней все еще были доспехи, Линь Чуцзю немедленно активировала медицинскую систему и проверила свое состояние.
Вскоре медицинская система сообщила ей о своих исследованиях: «Никакие врутренние органы не повреждены, это просто травма, даже ни одной кости не пострадало».
«Похоже, Сюаньюань Чжи все же милосерден. Рана просто болезненная». При способностях Сюаньюань Чжи он точно мог бы убить ее в тот раз, но он этого не сделал.
Разумеется, было бы самонадеянно со стороны Линь Чуцзю полагать, что Сюаньюань Чжи смотрел на нее как-то особенно. Причина, по которой Сюаньюань Чжи ничего с ней не сделал была в высокомерии старшего принца.
Люди знали, что их соглашение еще не было заключено в тот момент. Если бы Сюаньюань Чжи убил ее или серьезно ранил, разве не сказали бы, что Сюаньюань Чжи боится ее?
«Ох…» Линь Чуцзю попыталась приноровиться дышать так, чтобы облегчить боль в теле. Когда боль стала терпимой и она к ней привыкла, Линь Чуцзю сняла доспехи.
Когда легкие доспехи были сняты, одежда Линь Чуцзю уже промокла от пота, и сильно липла к ее телу. Она в этот момент выглядела позорно.
«Ясное дело, мне все еще страшно». Если бы люди увидели ее сейчас, они бы поняли, что, когда она встретилась с Сюаньюань Чжи, она была не такой спокойной и уверенной, как всем казалось.
Губы Линь Чуцзю были плотно сжаты. Вскоре после этого она слабо улыбнулась, прикрыла грудь и пошла во внутреннюю комнату. Она начисто вымылась холодной водой, а затем сняла бинт со своих ног.
Раны на ее ногах заживали очень быстро. Хоть ей и было больно, крови уже не было видно. Однако бинты промокли и ей пришлось заново нанести лекарство.
Сняв бинты, она стерла излишки лекарства и наложила новое. Это была простая задача для Линь Чуцзю, но в данный момент ей было крайне сложно ее выполнить.
Она очевидно не повредила внутренние органы, но каждый раз, когда она двигалась, Линь Чуцзю чувствовала боль в груди. Как будто ее грудь пронзали иголкой.
Линь Чуцзю приходилось терпеть боль, пока она снимала бинты и накладывала лекарство. Но когда она бинтовала свои ноги, она больше не могла терпеть боль в груди: «Может быть, медицинская система ошиблась в диагнозе?»
Линь Чуцзю остановилась и снова проверила свое состояние. Результат был таким же, как и прежде. У нее не было внутренних повреждений, только поверхностные травмы, которые не были серьезными.
«Похоже, что я слишком сильно ударилась». Медицинская система подтвердила, что с ее внутренними органами все было в порядке, так что Линь Чуцзю оставалось только утешать себя таким образом.
Терпя боль, Линь Чуцзю поспешно перевязала свои ноги и оделась. Убравшись на кровати, она легла спать. Она заснула довольно быстро.
В тот вечер Линь Чуцзю проспала и обед, и ужин.
Хорошо выспавшись, Линь Чуцзю проснулась в хорошем настроении. Ее грудь больше не болела. Она оделась и вышла на улицу без труда.
Обед был подан, и ужин был разогрет на печи. Почувствовав запах риса, Линь Чуцзю осознала, что она очень проголодалась. Она принесла еду на столик, но, только она собиралась поесть, как услышала шум снаружи шатра…
