Неожиданно оказалось, что алкоголь, распиваемый ими этим вечером, очень подходил вкусу седьмого юного мастера. Сун Цзынин никогда не испытывал недостатка в хорошей одежде и дорогом вине, но его любимый напиток был из дешевых. Весьма крепкий алкоголь, очень похож по вкусу на тот, что они пили в Золотой Весне.
Непонятно как Наньхуа угадала вкусы Сун Цзынина, но сегодня вечером она принесла как раз такое вино. Парень поднял бокал, рассматривая его на свет. Память подсказала ему, что он упоминал об этом напитке в разговоре, вскользь, но никогда бы не подумал, что девушка запомнила.
Тронутый такой заботой, Сун Цзынин сделал исключение, не отослав ее прочь. Так они и пили, вдвоем, в полном молчании. Возможно, из-за усталости или чрезмерного давления он проявил минутную слабость, не желая сегодня оставаться в одиночестве.
Вскоре бутылка опустела. Наньхуа достала еще одну и положила на стол. Она ничего не говорила, ни о чем не спрашивала, просто помогала распивать вино. Пока они молча выпивали, в бокал с вином упала прозрачная капля. Девушка потерла глаза и с неизменной улыбкой продолжила пить.
Прошло не так много времени, вокруг них уже красовались несколько пустых бутылок. И несмотря на то, что оба вполне могли сопротивляться алкогольному опьянению, делать этого не хотели, постепенно напиваясь.
Сун Цзынин первым нарушил молчание, сказав мрачным голосом:
— Ты знаешь… я знаком с Цянь Е уже очень много лет. Он всегда был туп и упрям, но был единственным человеком в Золотой Весне, на кого я мог положиться.
Затем начал время от времени добавлять фразы одну за другой: — Цянь Е никогда не был умен, никогда…
_…он настолько глуп, что принял пулю за меня и чуть не умер из-за этого. Ха-хаха!
_…Я бы точно умер, если бы эта пуля попала в меня.
_…уже второй раз за войну он чуть было не погиб. Хотя, может он уже мертв. Вероятно, у него больше не будет возможности творить всякие глупости. _…правда было бы скучно, если бы в этом мире остались только разумные люди?
Седьмой Сун уже слабо соображал, не понимая, что говорит. В конце концов, на него навалилась пьяная усталость и он уснул прямо на стуле. Что не удивительно, ведь стех пор, как Цзынин в одиночестве занимался прорицанием на парящем континенте, он ни разу не спал.
Наньхуа, тоже не первой трезвости, пошатываясь оттащила Сун Цзынина на кровать, удобно его уложив. А затем свернулась калачиком под его рукой, да так и лежала, ожидая рассвета.
На рассвете, первые лучи солнца уже упали на главный континент Цинь, в то время как Вечная Ночь до сих пор была погружена во тьму. Но по давней традиции, как только в столице наступает рассвет, вся империя просыпается.
Наньхуа, всю ночь пролежавшая неподвижно, поднялась и посмотрела на мужчину, что был рядом. Сун Цзынин все еще спал, очень устав за последние дни. Как душой, так и телом. Но до своего приезда в Черный Поток он сделал все нужные приготовления, так что сейчас оставалось только ждать возвращения Е Тун.
Наньхуа наклонилась, и с видимой неохотой поцеловала Цзынина в лоб. Затем она встала и немедля вышла, прикрыв за собой дверь.
Черный Поток потихоньку оживал, а люди приступали к своим утренним делам под светом газовых фонарей, которые освещали улицу так же ярко, как будто сейчас день. Наньхуа переоделась в обычную одежду и стала походить на женщину-охотницу, которых можно часто встретить в этом городе. Привлеченная вкусными запахами, она зашла в одно из заведений, открывшихся рано утром.
В углу уже сидел один мужчина, одетый точно так же, как Наньхуа. Сквозь расстегнутую кожаную куртку виднелись множество карманов всевозможных форм и размеров, в которых хранились боеприпасы и огнестрельное оружие на все случаи жизни. Судя по изношенности пальто, его жизнь не была богатой, впрочем, как и у всех охотников. Иначе зачем бы они оставались в этой профессии? На самом деле большая часть людей, что посетили это заведение, выглядели точно так же.
Быстрое расширение горнодобывающего бизнеса Сун Цзынина вызвало в Черном Потоке экономический подъем. В настоящее время доход охранника в Тяжелой Промышленности Нинюань превышал заработок простого охотника. И на эти места была большая конкуренция. Ведь охранника снабжали снаряжением, да и работа была в основном безопасна. Поэтому многие охотники с соседних городов приезжали в Черный Поток в надежде словить свою удачу за хвост.
А это, в свою очередь, повысило безопасность самого города, хоть такого никто и не планировал.
Наньхуа приветствовали несколько оценивающих посвистываний. Несмотря на то, что она скрывала большую часть своей красоты, она всё ещё была на голову лучше почти любой женщины-охотницы. Однако все эти внимательные взгляды враз переключились на что-то другое, как только она подсела к человеку за столиком в углу. Видимо, с ним связываться никто не хотел.
Охотник поднял голову, открывая красивое лицо с ясными глазами. Картину портил огромный шрам, который придавал мужчине зловещий вид.
Увидев Наньхуа, он отодвинул тарелку с дымящимся супом и произнес:
— Наконец-то ты приехала.
Густого мясного рагу и маленьких хлебцев вполне достаточно, чтобы утолить голод крепкого мужчины с хорошим аппетитом. Кроме того, если съесть его на завтрак, это незамысловатое блюдо держало желудок набитым до конца дня, чем оно и завоевало уважение многих охотников и авантюристов.
Обычно Наньхуа даже не смотрела на такую простую еду, но сейчас взяла один кусок хлеба и начала кушать его вместе с тушеным мясом.
— Давненько не виделись, — сказал человек со шрамом, — я никогда бы не подумал, что мы встретимся здесь. Что же это, если не судьба?
Наньхуа на миг остановилась, не донеся ложку до рта, и ответила с самоуничижительным смехом:
— Судьба? Ха, возможно.
С этими словами она проглотила кусок хлебца, прожевав его как будто со злобой. А когда продолжила есть, по ее лицу потекли слезы.
Человек со шрамом криво усмехнулся:
— Похоже, ты все еще его любишь.
— Верно, — кивнула Наньхуа, — он мой единственный. И сейчас мое сердце болит как никогда сильно.
Мужчина тихо вздохнул и легонько погладил Наньхуа по руке. Ладонь девушки дрожала, но она не отстранилась. Однако охотник не пошел дальше, вместо этого он взял стоявший рядом кувшин и налил себе стакан воды дрожащей рукой.
— Все еще не восстановился? — спросила девушка, остановив на руке взгляд.
— Как же ей восстановиться? Ты ведь знаешь, как дорого стоит рука, которая может одновременно расти и сохранять культивацию, не так ли? Но мой статус в армии ничтожен, и я не могу позволить себе таких трат. Честно говоря, я уже привык, ведь давно с этим живу, — беззаботно закончил охотник.
Наньхуа отвела свой пристальный взгляд и спросила: _ Что бы ты сделал на моем месте? Охотник улыбнулся:
— Я простой человек, для меня достаточно — жить. На твоем месте, я бы просто был сним рядом, наслаждаясь моментами вместе. Разве он не хорошо к тебе относится сейчас? Просто амбиции седьмого юного мастера очень высоки, и такой простой человек как я не может их понять.
— Верно, мир для него не может ограничиться маленьким вассальным государством, или, возможно, даже целым континентом. А я… я ничего для него не значу. Ведь вокруг него всегда так много женщин…
— Эти дамы лишь мимолетное увлечение, и седьмой юный мастер скорее всего забудет о них на следующий же день. Зачем ты о них вообще думаешь? Ведь я абсолютно уверен, он не любит этих обыкновенных женщин.
Но утешить её не удалось. Лицо Наньхуа побледнело, а пальцы слегка дрожали:
_ Ты не понимаешь. Каждая новая его женщина, это как отрезать кусочек моего сердца и выбросить из груди. А учитывая сколько их было, боюсь собрать свое сердце из этих частей я просто не смогу. Кроме того, если он даже целой страной не интересуется, то что для него одна принцесса? Ведь таких принцесс много. А значит, я для него обычная женщина, которая, к тому же, ему не нравится.
— Ты слишком много об этом думаешь. — вздохнул человек со шрамом: — Я не могу представить себе женщину более выдающуюся чем ты.
— Я тоже так думала раньше, но теперь мнение поменялось. Я видела женщину, которая вообще не должна существовать в этом мире.
— Она очень красивая? _ Нет, вовсе нет. Но когда я увидела ее, то поняла, что ей это и не нужно. — А что, есть такие люди? — охотник был явно удивлен.
Наньхуа ничего не ответила, продолжая плакать. Словно что-то осознав, человек со шрамом более не стал её расспрашивать.
Наконец успокоившись, Наньхуа произнесла:
_ Я согласна на это, но у меня есть одно условие.
— Какое?
_ Убейте и эту женщину!
— Только не говори мне, что седьмой юный мастер заполучил её себе? изумленно спросил мужчина.
_ Нет, и он не сможет это сделать.
— А почему?
— Потому что это невозможно. Она — женщина Цянь Е.
— О, Цянь Е… неудивительно, — при упоминании этого имени выражение лица охотника изменилось.
Наньхуа не заметила перемены. Она стиснула зубы и произнесла с надрывом:
— Никто не получит того, что не могу я! Я уничтожу его, а перед этим уничтожу всё, что ему дорого. Абсолютно всё!
Сказала она это достаточно громко, поэтому охотник взмахнул рукой, сформировав энергетический звуконепроницаемый барьер. Увидев, как он ставит барьер, многие из тех, кто повернулся на голос, задрожали от страха. Быстро отвернулись и даже перестали общаться между собой, боясь привлечь его внимание.
Человек со шрамом ответил:
_ Это вполне возможно. Ты же знаешь нашу силу, в Империи мало кто сможет помешать нам. Но ты должна рассказать мне всё, что знаешь.
— Хорошо, — немедленно согласилась девушка.
Сун Цзынин открыл глаза лишь после полудня. Всё, что произошло этой ночью, как будто исчезло из головы. Он сел, попытался вспомнить, но ничего, пустота. Думать было тяжело, ведь после вина на утро голова ощущалась тяжелее камня, от чего парень печально застонал.
Сун Цзынин оглядел комнату, почувствовав небольшое облегчение от того, что находится в своей спальне. И это была единственная радость в пучине дикого похмелья.
Именно в этот момент открылась дверь и вошла Наньхуа с подносом горячего завтрака. Судя по всему, только что приготовленного.
— Ты проснулся? Тогда я как раз вовремя. Я приготовила тебе завтрак, — сказала Наньхуа с улыбкой.
