Распрощавшись с Чжао Цзюньхуном, Сун Цзынин и Цянь Е не вернулись в зал. Они не стали брать машину, вместо этого пошли пешком по главной тропе в гору. Обернувшись назад на середине горы, можно было увидеть, как кристально-прозрачная река Лань сверкает в свете луны, словно широкие рукава танцовщицы. От Облачной Горы до края речного берега повсюду ярко светили фонари. Эта земля была поистине процветающей и великолепной.
Внезапно в ночном небе промелькнул луч фиолетового пламени и быстро двинулся по направлению к ним. Даже воздух заволновался, подобно ряби, образующейся на поверхности воды, когда в нее обрушивается черепица с крыши.
Увидев пламя, Цянь Е сделал шаг вперед и встал перед Сун Цзынином.
Чжао Цзюньду приземлился в нескольких шагах от него и с ледяным выражением на лице холодно произнес:
— Какими способностями обладает Седьмой Сун, раз ты разрешаешь ему командовать собой?
Цянь Е нахмурился и медленно произнес:
— Четвертый юный мастер Чжао, я не знаю, чего Вам тут не понятно. Если посчитать между мной и Цзынином, кто из нас чего кому должен, то это я в первую очередь обязан ему своей жизнью. Более того, почему Вы решили, что я позволю кому-нибудь с легкостью влиять на меня?
Сун Цзынин вздохнул и, не удержавшись, сказал:
— Я слышал, что в клане Чжао все, кто достигает совершеннолетия, обязаны ступить на поле боя. Даже если Цянь Е захочет вернуться с тобой, ты что, будешь всю жизнь оберегать его от сражений? Так ты пытаешься защитить его или навредить ему?
Чжао Цзюньду, услышав это, ничего не ответил, только тут же зажмурился, храня молчание. Затем он открыл глаза и сосредоточенно посмотрел на Цянь Е:
— Один год. Если ты не придешь к тому времени, я приду за тобой. Кроме того, ты никогда не увидишь кристальный диск снова.
Цянь Е глубоко вздохнул. Кончики его пальцев подрагивали, но он не издал ни единого звука.
Чжао Цзюньду не стал дожидаться его ответа. Он холодно посмотрел на Цзынина и сказал:
— Сун Цзынин, есть кое-что, что ты, может, пока не знаешь. Чжан Боцянь бросит вызов Великому Герцогу Небесного Порядка. Через месяц новости об этом разлетятся по всей империи.
Сун Цзынин неожиданно вздрогнул и резко изменился в лице.
Великий Герцог Небесного Порядка обладал императорским происхождением, а также являлся одним из четырех Небесных Монархов человеческой расы. Именно благодаря тому, что эти четыре Великих Герцога сдерживали и служили противовесом великим монархам темных рас, империи удавалось сохранять общую ситуацию под своим контролем.
Теперь же, когда Чжан Боцянь намеревался бросить вызов Великому Герцогу Небесного Порядка, это величайшее событие встряхнет империю, вне зависимости от его исхода. Выиграет он или проиграет, у Чжан Боцяня есть хороший шанс стать пятым Небесным Монархом, если он продемонстрирует боевую силу, способную конкурировать с силой Великого Герцога. Как только Чжан Боцянь прорвется на ранг Небесного Монарха, клан Сун неизбежно почувствует его давление, даже если Герцогине Ань и удастся удерживать ситуацию под временным контролем.
Новости были действительно шокирующими. Это могло сильно сказаться даже на таких неуловимых личностях, как Сун Цзынин — его разум на мгновение полностью опустел. Когда же он, наконец, сумел собрать свои мысли воедино, Чжао Цзюньду уже давно исчез из виду.
— Пойдем… — отозвался Цзынин, его голос внезапно охрип.
Они продолжили свой путь вверх по горе вдвоем. После довольно долгого перерыва, Цзынин, наконец, прервал тишину, повисшую между ними.
— Цянь Е, ты когда-нибудь задумывался о своем будущем пути?
— Если будет только одна дорога, я пойду прямо вперед. Если я буду на распутье, я выберу один путь и точно так же пойду вперед.
— Но как ты будешь выбирать?
— Я выберу путь, который приведет меня к моим целям.
— Что, если ты не знаешь, чего ты желаешь?
— Тогда я выберу тот, который будет ближе всего.
Закончив этот практически бессмысленный разговор, Сун Цзынин внезапно разразился смехом.
— Живые существа погружаются в сложности, но на самом деле всё гениальное — просто. Путь всегда есть. Кажется, это я тот, кто все усложняет.
Сейчас, когда он начал размышлять об этом, то осознал, что в жизни Цянь Е всегда было не так уж и много вариантов. Так почему он сам чувствовал себя потерянным, несмотря на то многообразие выборов, которое было у него?
— Цянь Е, ты сам это сказал, перед тобой сейчас есть два варианта. Выбери один!
Голос Цзынина вновь зазвучал бодро. Когда он так говорил, обычно ничего хорошего для Цянь Е это не сулило.
Цянь Е посмотрел наверх и обнаружил, что они уже прибыли ко главному входу в Зал Глубокого Облака. Две одинаковые молоденькие красотки появились из бокового двора и с крыльца кланялись им в знак приветствия. Их длинные волосы цвета вороного крыла ниспадали им на грудь, обнажая участки ослепительно белой кожи на их длинных шеях.
Эта пара молодых дев были похожи друг на друга еще больше, чем Седьмая и Девятая. К тому же они прошли профессиональное обучение — каждое движение бровью, каждая улыбка и эмоция, и даже их голоса звучали исключительно в унисон. Словно они были единым целым. Казалось, что смотрящий просто пьян и у него двоится в глазах.
Цянь Е почувствовал, как у него разболелись виски. Его приятель действительно предлагает, чтобы они взяли по одной?
Сун Цзынин озорно засмеялся:
— Я никогда не пробовал Шестнадцатую и Семнадцатую ранее, но, по словам учителя в Скрытой Весне, единственное различие между ними — в постели.
Неожиданно Цянь Е почувствовал приближение опасности. Не давая ему времени уклониться, мощная сила сзади толкнула его на ароматные нежные нефритовые холмы.
Увидев мановение Цзынина, две дамы вцепились в Цянь Е и плотно зажали его между своими телами. В этот момент и при таких обстоятельствах Сун Цзынин никогда бы не позволил Цянь Е дать задний ход.
Мгновениями позже звуки боевых баталий послышались из внутренней и внешней комнат основного здания, которые разделял только занавес. Как и ожидалось, Шестнадцатая и Семнадцатая, идентичные в своих речах, довольно сильно отличались в тех прекрасных звуках, которые они издавали сейчас. Одна была похожа на черную иволгу, ее голос был сладким и чистым, и время от времени он вздымался высоко в небеса. Другая, словно непрерывная шелковая нить с глубоким волнующим голосом, похожим на волны, разбивающиеся о речной берег — под лунным светом весенней ночи одна волна не успевала утихнуть, когда вздымалась другая.
Когда происходило это ожесточенное и хаотичное сражение, в штабной комнате величественного форта, возвышающегося над Провинцией Безоблачного Юга на Западном Континенте, ярко светились изначальные лампы, словно дневной свет.
Линь Ситан, стоя перед длинным столом, завел руки за спину и, внимательно глядя на макет местности перед собой, только что погрузился в длительные размышления.
В уголке большого стола расположилась старомодная деревянная шкатулка. Выполнена она была довольно грубо, но ее материал был довольно крепким. Это была одна из личных вещей, принадлежавших Линь Ситану, которую он всегда располагал на столе, вне зависимости от того, куда направлялся. Однажды кто-то мельком взглянул на ее содержимое и обнаружил, что внутри шкатулка была заполнена поврежденными ярлыками с именами, похожими на те, что использовались в армии. Многие из них были сильно повреждены, на каждом остались следы сгоревшего пороха и пламени.
Линь Ситан внезапно изменился в лице и открыл дверь, ведущую на балкон. Затем его фигура взмыла в небо и поднялась в пепельно-серый небесный свод, окутанная лунным светом. Его серебряные волосы развевались по ветру.
Гигантское облако, покрывающее собой площадь в сотню квадратных метров, медленно вращалось высоко над землей.
В его центре сидел, подогнув одну ногу и выпрямив другую, некий человек. Его естественная поза создавала впечатление, что под ним находится твердая поверхность, а не пустое пространство. Человек поднял голову и сделал большой глоток вина во весь рот, небольшое количество багряной жидкости потекло по острому контуру его подбородка. Внезапно он с необузданной силой швырнул бутылку.
Линь Ситан как раз завис перед облаком. Он протянул руку, схватил пролетавшую винную бутылку и сделал из нее большой глоток, прежде чем забросить ее обратно.
Голос человека, как оказалось, обладал неким очарованием, когда он тихо засмеялся:
— В вампирах нет ничего хорошего, но у них достаточно древняя история. Кроме императорского дворца, они — единственный источник, где можно найти такой высококлассный 500-летний алкоголь.
Линь Ситан слабо улыбнулся и сказал:
— Мои поздравления с будущими достижениями, Маршал Чжан.
Чжан Боцянь медленно встал. Этот легендарный персонаж, известный как один из Бриллиантов Империи, обладал внушительным ростом и крепким телосложением. Каждый его контур был наполнен стремительной решительностью, обтекающей обрывистые утесы и опасные вершины. Самым впечатляющим в его внешности была пара сверкающих глаз феникса: они были полны духа и ужасающего давления, способного опрокинуть небо и землю.
— Ты уже два года остаешься в этом проклятом месте. Неужели это действительно настолько интересно?
Выражение Линь Ситана было спокойным, без малейших колебаний он сказал:
— Есть определенные трудности в текущей войне. К счастью, в конфликте на континенте Вечной Ночи, видимо, есть некий прогресс.
Чжан Боцянь насмешливо фыркнул:
— Простые тараканы! Насколько трудными они могут быть? Дай мне месяц, и я обещаю, что никого не оставлю в живых.
Линь Ситан сдержал свои эмоции и произнес:
— Это мой театр военных действий. Если у Маршала Чжан есть свое мнение, то, пожалуйста, сначала подайте прошение императору, прежде чем комментировать эти дела.
— Зачем Вам эта полуправда, Маршал Линь? Разве Вы так крепко держитесь за это место не для того, чтобы избежать страшного беспорядка во Дворце Бесконечности? Все…
В спокойных глазах Линь Ситана поднялись огромные волны, и он стальным голосом резко оборвал собеседника:
— Маршал Чжан!
Казалось, что в глазах Чжан Боцяня вспыхнула всепоглощающая молния, а окружающие его облака внезапно зашевелились. Затем он постепенно успокоился и произнес скучающим тоном:
— Ладно, пусть так, давайте больше об этом не говорить. На этот раз я здесь, чтобы сделать Вам большой подарок.
Линь Ситан несколько встревожился.
— Разве Вы остро не нуждаетесь в редких лекарствах, производимых в Плодородной Долине клана Сун на Великом Вихре? Спросите еще раз через месяц, и Сун Чжунянь предложит их обеими руками. Вскоре их боевых способностей станет недостаточно для охраны их отдаленных областей.
Именно Сун Чжунянь был теперешним лордом клана. К тому же Великий Вихрь, где располагалась Плодородная Долина, не граничил с территориями клана Сун, и на обычную защиту требовалось больше военных сил, чем для основных территорий.
Линь Ситан нахмурился, молчаливо ожидая. По словам Чжан Боцяня он понял, что должно быть продолжение.
Чжан Боцянь вслед за этим произнес:
— В следующем месяце я брошу вызов Великому Герцогу Небесного Порядка.
Линь Ситан на мгновение задумался, прежде чем ответить:
— Поздравляю, Маршал Чжан, с Вашим прорывом в царство Небесных Монархов.
Чжан Боцянь был полностью лишен страха и ограничений, даже в отношении величественного имперского двора, как будто это место было необитаемым. Какое бы решение он ни принял, этот маршал доводил его до конца. Но именно это непоколебимое самомнение на самом деле способствовало его блестящей движущей силе и могуществу.
Шансы на победу Чжан Боцяня в этой схватке с Великим Герцогом были очень велики.
Линь Ситан, подумав о клане Сун, в глубине своего сердца вздохнул. Как один из самых больших политических соперников Чжан Боцяня, клан Сун мог действительно сблизиться с ним, если последний станет пятым Небесным Монархом.
— Почему твое искусство Тайны Небес остановилось на сфере божественного великолепия? Поскольку ты уже вычислил гороскоп шестидесятилетнего цикла, ты уже должен знать, что мой путь самый верный.
Линь Ситан еле-еле улыбнулся и сказал:
— Наши пути никогда не были одинаковыми. Разве мы не изучали небесные тайны для того, чтобы бросить вызов этим небесам? Иначе какой от этой способности толк? Почему я должен стать просто марионеткой небесного Дао?
Чжан Боцянь внезапно вздрогнул. Он и представить себе не мог, что его бывший однокашник из Золотой Весны и по совместительству Маршал Империи, чье искусство прорицания было известно, как лучшее в мире, пойдет по такому пути.
— Почему?!
— Поскольку я получил доверие Его Имперского Величества, я могу лишь посвятить себя империи до своего последнего вздоха.
— Что для тебя эта Империя? — медленно спросил Чжан Боцянь.
Взмахом рукава облака мгновенно оказались разорванными на куски летящего хлопка. После чего они резко приобрели пепельно-серый цвет, словно пропитанные чернилами. Казалось, что небо над этой областью завращалось и начало формировать гигантский темный водоворот, охвативший Линь Ситана.
Последний протянул руки, после чего темные тучи на короткое мгновение осветились и сквозь них замерцали искорки звездного сияния. Словно небольшой метеоритный пояс спустился с вершины этого мира.
Звезды, подобно каплям дождя, падали в этот вихрь, в котором стоял Линь Ситан с прямой спиной, такой же острый, как обнаженное лезвие. Казалось, он никогда не согнется, даже если его переломает надвое. Чжан Боцянь внезапно сделал глубокий вздох и взмахом руки разогнал облака, открыв луну. Мир вернул себе прежнее спокойствие, словно здесь вовсе ничего не происходило.
Пара его глаз феникса наполнилась необузданной жестокостью, и он сказал:
— Я подожду и посмотрю, чем обернется твой имперский путь!
После чего он развернулся и исчез в далеком небе.
Линь Ситан смотрел, как исчезает фигура вдалеке, в его ясных глазах отражалось небо, земля и звезды. Среди бесчисленных путей живых существ, единственное, чего стояло опасаться — это недостатка совести.
