— Ладно, на сей раз пусть твой третий дядя получит за тебя. Ну что, доволен? — госпожа Донфанг выпучила глаза на Цзюнь Мосе и тут же, больше не в силах сдерживать смех, рассмеялась: — А у тебя, малой, ум и прозорливость с каждым днём все острее и острее. Палец в рот не клади — откусишь, ещё и родного дядьку разыграл. Ой учудил. Я смотрю, смелости тебе не занимать?
Цзюнь Мосе рассмеялся:
— Что касается дяди, это совпадение, эм, чистая случайность и всего-то.
— А та секретная формула тоже случайность? — госпожа Донфанг пристально посмотрела на него. Цзюнь Мосе застыл с выпученными глазами.
— Эм, бабушка, давайте мы с вами поговорим о настоящем деле. Я как услышал, что вашему дому грозит опасность, немедленно, на всех парусах бросился сюда. Дорога, правда, меня так вымотала, хе-хе, — Цзюнь Мосе не нашёл слов, чтобы ответить на вопрос, и решил сменить тему разговора.
— Грозит опасность, действительно, есть такое. Однако тебе, всё же, не следовало приезжать сюда, — госпожа Донфанг спокойно вздохнула и медленно зашагала: — Эти проблемы мы можем решить, полагаясь на свои собственные силы.
— О? Похоже, бабуль, вы уже приняли соответствующие ответные меры, не так ли? — осторожно задал вопрос Цзюнь Мосе. Он уже понял, что больше всех во всей семье о самоуважении беспокоилась как раз бабушка. Она сильнее всех старалась скрыть недостатки и проблемы.
— Несомненно, три Священные земли довольно могущественны, но, однако, наша семья тоже не пальцем деланная. Если семья наёмных убийц не будет убивать людей, как же мы сможем и дальше продолжать носить это звание? — госпожа Донфанг усмехнулась, продолжив: — Здесь и думать нечего. Бойцы прибыли на помощь и этого достаточно. Побудь с бабушкой несколько дней и немедленно возвращайся обратно. В разрешении этих дел не требуется твоего участия, мы справимся сами.
— Разумеется, наша бабушка такая сильная и грозная, что может уничтожить весь мир, и это, всего лишь, дело времени. Хе-хе, кто ж не знает нашу легендарную бабушку, как она бродила по свету в сопровождении верного друга — меча, а её известность потрясала весь мир. От величия её могущественного меча становилось стыдно всем представителям мужского пола, даже есть такие строки: несколько десятков тысяч людей опустили руки, нет ни одного достойного мужчины. Женская улыбка ярко освещает весь мир, вселяет страх и наводит ужас, доныне невиданный, — что-что, а вот в лести и подхалимстве Цзюнь Мосе отлично разбирался.
— Довольно, хватит. Может, твой дедушка Цзюнь Чжан Тиан и любит такие хвалебные речи, но твоя бабушка не падкая на комплименты. Так что заканчивай, — было заметно, что лицо госпожи Донфанг зарумянилось, взгляд стал мягким и ласковым, и она ответила ему с довольным лицом.
— Именно так. Говоря по правде, на самом деле, я как раз восхищаюсь этой вашей чертой. Бабушка, кто в этом мире не любит лесть и подхалимство? Все люди, которые занимают какие-то высокие посты, имеют такой недостаток. Однако с вами, бабушка, всё абсолютно по-другому. Вы стоите особняком, ваша прозорливость никогда не дремлет. Вы сохраняете чистоту души и не поддаётесь скверне, словно очаровательная, непокрытая рябью гладь воды. Невозмутимы и дальновидны, ваши мудрость и ум безграничны, словно море. Вы никогда не поддаётесь лести со стороны других людей. Вас просто нельзя сравнивать с другими людьми, вы с ними — совершенно разного поля ягоды. И сейчас я вовсе не льщу вам, я говорю искренне, мои слова — чистая правда, — Цзюнь Мосе продолжил говорить «правдивые слова».
— А в этих словах есть смысл. Люди, они действительно не должны так много внимания обращать на лесть, они должны думать собственной головой, по крайней мере хоть изредка использовать свой рассудок. Только таким образом люди, занимающие высокие посты, могут добиться верного решения. Честно говоря, мне нравится, что ты, мальчишка, любишь говорить правду и отвергаешь лицемерие. Благодаря этому качеству ты сможешь избежать многих потерь.
Госпожа Донфанг прищурила глаза, заулыбалась и с задором ответила внуку. Лицо её словно озарилось светом. У неё было примерно такое выражение: «весь мир грязен и только я чиста, все люди опьянели и только я трезва». Люди высокого положения чувствуют себя одиноко.
За спиной у неё стоял Донфанг Вэн Цзянь, с такой миной, словно ему было трудно смотреть на это. Он поднял глаза к небу, его кадык неустанно двигался.
«И это называется — правдивые слова? Боже ж ты мой», — эти слова неустанно звучали, как колокол в его сердце, и он чувствовал дискомфорт во всём теле.
— Верно. Взять, к примеру, трёх Священных земель. Тогда они задели бабушку, и я уверен, они до сих пор не могут забыть ответного удара, который им прилетел. По пути сюда я встретил четырёх мастеров из Неуловимого Мира Бессмертных. Они, оказывается, обсуждали так называемый очередной коварный план. Ха-ха, да они много на себя берут. Позабавили меня от души.
Глаза Цзюнь Мосе забегали, и он снова вернул прежнюю тему разговора:
— Значит, вот так они планировали поступить. На самом деле, я знаю, это совсем бесполезно. Для хитроумных расчётов нашей бабушки все эти так называемые коварные планы, просто ерунда. Я уверен, что если им и удалось бы провернуть свои коварные злодеяния, их бы без особых усилий удалось уничтожить. Как ракетой по комарам.
Понять план трёх Священных земель получилось, разумеется, не без труда, Цзюнь Мосе даже вспотел немного. Сказав последнюю фразу, он немного проговорился.
Однако госпожа Донфанг уже, нахмурившись, погрузилась в серьёзные размышления, и даже не обратила внимания на слова Цзюнь Мосе. Внук неустанно пытался развеселить бабушку, и госпожа Донфанг это, конечно, заметила. Она понимала, что в последнее время её внуку очень непросто приходилось.
Он трудился до изнеможения, и то, как он пытался развеселить её, это было проявление его любви и почтения к ней. Госпожа Донфанг охотно притворилась, что ничего не заметила. К тому же, такое занятие не могло быть неприятным. Однако с другой стороны, она не могла подыгрывать ему.
Фактически когда Цзюнь Мосе сказал о расположении людей трёх Священных земель, и бабушка, и внук поняли друг друга без слов и прекратили любезничать. Госпожа Донфанг вышла, о чём-то размышляя и что-то в уме прикидывая. Когда она дошла до главного зала, он внезапно спросила:
— Средний сын, как там у нас идут дела с переговорами?
Донфанг Вэн Цзянь растерялся и в спешке быстро ответил:
— Согласно твоему указанию, время удалось оттянуть. Я уже отправил их договариваться не только относительно сил, но и относительно маршрутов, расходов, всевозможных непредвиденных обстоятельств, и специально добавил, что нужно торговаться понемногу, шаг за шагом. Поэтому сейчас обе стороны очень измотаны переговорами.
Цзюнь Мосе рассмеялся:
«Эти переговоры затянулись на неопределённое время, так как в любой момент могут возникнуть новые проблемы. К тому же, обсуждая убийства такими долгими и затянутыми путями, разве нельзя замучить людей до смерти этой тягомотиной? Это что-то вроде видоизменённого отказа. Сравнительно мягко и уклончиво, в надежде, что противник спасует перед трудностями.
Какая удача, что бабушка придумала такой хитрый и действенный способ. Такое тоже можно редко встретить.
А если у вас не хватает терпения, так мы просто откажемся от переговоров. И это будет означать не то, что мы не взялись за дело, а наниматель сам отказался.
Так или иначе, инициатива в руках семьи Донфанг. Мы не берёмся за дело, потому что не все условия верно обговорены. Неужели у трёх Священных земель хватит наглости и в такой ситуации напасть на нас?»
Нельзя не отметить, что использование именно такой тактики против лицемеров просто божественно.
— М-м, приступим к остальным, сначала возьмёмся за десять. Нам, всё же, нужно приступить к работе, мы не можем вечно тянуть время, — госпожа махнула рукой, сказав: — Главное — помнить наш принцип «трёх не». Остальными займётесь вы сами.
— Это… но, — Мосе только что сказал, что три Священные земли уже приставили своих людей к объектам.
— Если мы безрассудно отправимся на дело, не загоним ли мы себя сами в ловушку? — немного опешив, спросил второй дядя.
— У нас в семье немало человек, которые могут отправиться на дело. Хотя убийц высокого порядка немного, однако среднего — значительное количество, — госпожа ступила на лестницу: — Сейчас у нас пока достаточно силы для этого, значит, надо действовать. И почему бы не заработать денежек? Более того, это поможет вернуть нашей семье нашу былую славу и одновременно ослабить противника. Это очень удобный способ добиться и успеха, и богатства.
— У нас достаточно силы? Откуда это? — второй дядя по-прежнему ничего не понимал.
— Болван, — госпожа Донфанг развернулась и с досадой посмотрела на сына: — Цзюнь Мосе с собой привез семьдесят Величайших мастеров. Неужто он их просто так потащил за собой заодно? Разве они не могут выполнять заказы?
Донфанг Вэн Цзянь ещё больше запутался и тактично намекнул:
— Матушка, боюсь, ты ошибаешься. Эти люди — не наёмные убийцы из семьи Донфанг, так не пойдёт.
Цзюнь Мосе схватился за голову, ему нечего было сказать.
— Вот же дурень. Почему же ты такой тупоголовый у нас? — госпожа Донфанг в ту же минуту пришла в ярость. — Если ты никому не скажешь, я никому не скажу, никто никому об этом не скажет. Тогда кто же узнает об этом? Три Священные земли смогут узнать об этом? Пусть даже у них будут сомнения, разве мы не сможем сами это подтвердить? Не все же такие же глупые, как ты.
Донфанг Вэн Цзянь сразу почувствовал себя неловко и, схватившись за голову, сказал:
— Матушка, ты говоришь верно.
Цзюнь Мосе не смог сдержаться и рассмеялся.
Госпожа Донфанг тяжело вздохнула, приобняла Мосе и с горечью сказала:
— Мосе, ты сегодня вдоволь насмеялся. Ты только посмотри на своих дядюшек, тупой и ещё тупее тупого. У меня уже вся голова седая, а всё из-за них троих. Они все уже давно взрослые люди. Как такое невозможно понять? Когда же они поумнеют?
Лицо Донфанг Вэн Цзяня помрачнело, он не осмеливался ничего говорить, однако про себя бормотал:
— Чем мы тебя таким злим? Ясное же дело, печалишься из-за сестрёнки. А как только открываешь рот, сразу во всём обвиняешь меня.
Цзюнь Мосе расхохотался, сказав:
— Бабушка, вы не волнуйтесь, скоро я сделаю для вас специальную волшебную таблетку. Вмиг помолодеете, и с вашей седой головой — пустяки разобраться, в то же мгновение превратятся в сочный чёрный цвет.
— Ну, ты смеёшься надо мной что ли? Все люди стареют. К чему мне снова чёрные волосы? Меня потом старой ведьмой величать начнут. И если на то пошло, я и сейчас неплохо выгляжу, прямо как вино с годами, — госпожа тяжело вздохнула.
Цзюнь Мосе расхохотался, не сказал ни «да», ни «нет», а просто сменил тему:
— Кстати, бабушка, а что такое принцип «трёх не»?
— Это главное правило нашей семьи. Мы не убиваем простолюдинов, честных чиновников и порядочных людей. Все заказы, которые к нам поступают, мы сначала тщательно изучаем, включая доказательство преступления. Иначе, если появится какое-то несоответствие, мы имеем право в одностороннем порядке прекратить операцию, и даже можем восстать против заказчика, — госпожа Донфанг слегка улыбнулась.
— Оказывается, вот как. Эти «три не» семьи Донфанг — принципы, которых вы твёрдо придерживаетесь, — Цзюнь Мосе горестно вздохнул, сказав: — Бабушка, в этой операции ни за что нельзя отказываться от меня. Я же самый настоящий наёмный убийца нашей семьи Донфанг.
