Девятый старейшина продолжал говорить бойко и уверенно, а потом вдруг восхищенно сказал: «Даже на этот раз, мы: второй, пятый, третий, шестой, восьмой и я, девятый, старейшины, взяв с собой Сяо Хана, Му Сюэ Туна и эту маленькую мерзавку, отправились в Тяньнань. Хотя, к несчастью, братьев второго и шестого старейшин постигла трагическая смерть, а мы вдвоём лишились ног, но худо-бедно вернулись живыми! Ха-ха! Эх, мужчины, что для них значит остаться без ног? Самое главное, чтобы „третья нога“ была не короткой, и тогда тебя никто не будет считать инвалидом! Да, кому нужны эти обе ноги… Ха-ха, тьфу на них! И к тому же мы не только вернулись живыми, но и вы, старший брат, поработали лично, где-то под Снеговыми горами, убили этих ублюдков, третьего и пятого старейшин. Говоря это, я просто не могу не восхищаться тобой, брат, ты такой дальновидный человек! Наконец-то всё было успешно закончено, старейшины, попавшие в засаду тридцать лет назад, эти отвратительные типы, наконец-то, сдохли! Ну, ещё и семь мечей впридачу, это было так весело, слов нет просто!
Только жаль, что не всех удалось прикончить. Му Сюэ Тун и та маленькая мерзавка смогли убежать!», — лицо восьмого старейшины исказило жестокостью и свирепостью, и он дальше продолжил говорить непристойности: «Но, как говорится, даже при всей осторожности внезапно может возникнуть промах! А то иначе бы… уверен, брат, ты бы точно заинтересовался этой маленькой сучкой с нежной кожей… Это же не секрет… Я знаю, что в этом смысле, брат, ты ещё совсем не старый… И, к тому же, уже давно хотел побыть наедине с этой мелкой тварью… Ха-ха-ха-ха!»
Хань Чжань Мэн и Сяо Син Юнь едва не лопались от гнева, хоть и по разным причинам. Всё, что было сказано ранее, вызывало гнев и негодование, и потом превращалось в безумное неистовство…
Было сказано так много, и Хань Чжань Мэн, наконец, всё понял, он понял всё, о чём говорили эти старейшины!
Сяо Син Юнь был крайне подавлен! Он был в полной растерянности и не знал, как ему поступить! И от этого ещё сильнее кипел от злости! Мне уже более ста лет, и я давно уже позабыл про все дела, связанные с женщинами! Хотя это следствие травмы, полученной далеко в прошлом, и об этом неизвестно никому, но ты тоже не должен порочить моё имя таким образом…
Да, что, в конце концов, здесь происходит? Почему родные братья предали меня? Да еще так основательно! Предали уверенно и смело! Но почему же?
«Сяо Син Юнь, а ты хорош! Действительно, нечего сказать, хорош! Ха-ха…», — Хань Чжань Мэн горестно рассмеялся, и свирепым взглядом посмотрел на него: «Сорок лет! Ха-ха, ты строил свои планы сорок долгих лет… Серебряный город… завладеть Серебряным городом…»
Он, с полным скорби и негодования взглядом посмотрел вверх и, мрачно смеясь, сказал: «Старейшины Сяо Юй, Чунь Фэн, Нин Ши, Цинчхэн… третий старейшина, пятый старейшина… ровно семь мечей! Все они были выдающимися людьми Серебряного города, представителями элиты… Сяо Син Юнь! Ты… ты, тебе уже более ста лет, а ты… у тебя ещё есть грязные мысли на счет Мэн!!! Ты… да ты — не человек! Тебя убить мало! Даже своей смертью тебе не искупить совершённых злодеяний!»
На последнем слове Повелитель города Хань собрал всю свою Суань воедино, и, словно внезапный удар грома, оглушительно взревел! Снежная бахрома на потолке задрожала и посыпалась вниз, а тронный зал встряхнуло несколько раз.
Сяо Син Юнь, дрожа от страха, попятился назад, полностью растерявшись. Взгляд его был беспомощным и растерянным, такая неожиданность полностью выходила за рамки всего, чего он только мог себе предположить, в особенности от того, что это случилось именно в тот момент, когда он был так счастлив и доволен исполнением своих заветных желаний. Словно из рая он прямиком попал в Ад, поэтому он до сих пор ничего не сказал и никак не отреагировал, он был слишком шокирован…
Хань Чжань Мэн с налитыми кровью глазами, стиснув зубы, произнёс: «Сяо Син Юнь, может у тебя ещё есть что сказать? Про все эти подлые и грязные делишки рассказали нам твои родные братья, или ты ещё посмеешь что-то возразить? Я, правда, не ожидал, что ты окажешься таким подлым и низким человеком… Ты просто зверь в человеческом обличии!»
«Хань Чжань Мэн, не надо принимать всё это позёрство за чистую монету! Это не более, чем односторонние аргументы, это неоправданная фальсификация фактов!», — Сяо Син Юнь со злобой посмотрел на младших братьев, и сквозь зубы сказал: «Я всегда, всю свою жизнь, вёл дела открыто и честно, с чистой совестью. Как я мог совершить такие подлые и бесстыжие вещи! Хань Чжань Мэн, а у тебя, в самом деле, хорошие приёмы, раз даже смог моих братьев подкупить! Не могу не подивиться твои приёмами… Но воспользовавшись такими гнусными и подлыми методами, разве ты не посрамишь небеса, не опозоришь своих предков? На такие низкие и подлые вещи, ты, действительно, способен! Восьмой старейшина, девятый старейшина, мы же с вами всё-таки кровные братья! А вы, ради какого-то постороннего человека, вот так беспричинно взяли и оклеветали меня, не побоявшись посрамить наших давно почивших родителей? Всех прародителей семьи Сяо? И даже наши крепкие братские чувства? Вы, двое, действительно разочаровали меня, растоптали мой сердце! Разве вы не можете сказать правду, сказать по совести и по чести?», — Сяо Син Юнь поистине заслуживал звания самого наглого и бесстыжего человека из всех поколений семьи Сяо. После неожиданного потрясения, на его лице ещё не сменилось выражение, как он уже приступил к решительному ответному удару! Однако сила сказанных им слов была по-прежнему слабой, в них полностью отсутствовал какой-либо эффект убеждения и давления!
Все присутствующие здесь были бывалыми людьми и запросто могли отличить ложь от правды и наоборот, однако у подлого человека подлые приёмы. Если только сейчас восьмой и девятый старейшины откажутся от своих слов, это будет значить, что Хань Чжань Мэн подкупил их угрозами и деньгами, и тогда ситуация неизбежно полностью поменяется!
«Брат, что ты такое говоришь? Когда это мы предавали тебя? Как мы можем говорить не по совести и чести, как ты можешь такое говорить про нас?», — красный как рак девятый старейшина закричал: «Тогда, много лет назад, ты нам торжественно заявил, что клянёшься собственной жизнью, что вернёшь право контроля Серебряным городом себе; ты даже сделал татуировку на своём теле, и мы тогда все поклялись на крови! Это документ с отпечатками пальцев как раз был у меня на сохранении. Имя, которое указано самым первым, случайно не твоё, брат?! Неужели такие вещи тоже можно просто взять и подделать? Я не понимаю тебя! Столько всего было рассказано и раскрыто, чего ты ещё боишься? Серебряный город уже наш почти на шестьдесят процентов, зачем продолжать морочить голову людям? Хань Чжань Мэн, какого хрена ты здесь кричишь на моего брата? Ты надеешься, что ещё в силах как-то исправить положение? Честно говоря, согласно данной нами клятве, захватив власть, мы собирались перерезать поголовно всю вашу жалкую семейку! Так что ты, сукин сын, просто молча жди своей смерти!»
Не успев договорить фразу до конца, девятый старейшина вытащил из-за пазухи кусок белой ткани, и быстро развернул его, кровавые отпечатки пальцев уже превратились в чёрные, как смоль, кровавые подписи. На самом верху торжественно красовалось имя «Сяо Син Юнь»!
Сяо Син Юнь был в жуткой ярости, у него больше не осталось аргументов в свою защиту. Потеряв всякое терпение, он изо всех сил ринулся вперёд, выхватил этот кусок ткани и смял его в своей руке, весь красный от злости. Он просто озверел, и в одно мгновение, поднял руку и замахнулся на девятого старейшину, своего родного брата!
Сила его удара была существенной, стремительная, как вспышка молнии, и быстрая, как раскат грома!
Хотя Сяо Син Юнь был крайне разгневан, однако он не рассчитывал, что силы его удара будет достаточно, чтобы обречь на гибель собственного брата. Хотя мощность этого удара была довольно свирепой, учитывая состояние его Суань, пусть оно и было похуже, чем у брата, но девятый старейшина всё равно бы смог выдержать её, ему нужно было всего-то передвинуть своё кресло-каталку и он бы смог уклониться от удара!
Но результат удара превзошёл все предположения Сяо Син Юня и всех присутствующих, потому что все заметили, что в этом ударе ладонью не было намерения убийства!
Сяо Син Юнь был полностью ошеломлён увиденным!
Девятый старейшина даже не изменился в лице перед столкновением с этим фатальным ударом. Он просто без какой-либо спешки, медленно, со взглядом полным готовности, принял обрушенный на него удар, совершенно не сопротивляясь и не уклоняясь. Просто и с улыбкой в глазах он ждал своей смерти, будто жертвуя собой ради правого дела…
Раздался звук удара, и его мозги разбрызгались по всему залу! Красно-белое месиво окрасило пол!
Голова девятого старейшины в одно мгновение превратилась в кровавую кашу, его тело медленно выскользнуло из кресла, упало на пол, и больше не шелохнулось.
Сяо Син Юнь, Хань Чжань Мэн и все остальные присутствующие застыли от удивления. Даже Мо Сяо Яо, Вэй Кунчунь и другие мастера были потрясены увиденным!
Сердце Хань Чжань Мэна, после того как он узнал, что третий старейшина и остальные были убиты, одолевала тяжкая скорбь! Но после того, как он узнал, что его горячо любимая дочь и Му Сюэ Тун целы и невредимы, он немного упокоился. Глядя, как старейшины из семьи Сяо совершенно необъяснимо каким образом появились и начали ругаться с Сяо Син Юнем, ему стало намного лучше!
Хотя он не понимал, почему всё произошло таким образом, ему было очень даже по душе всё это!
Он с безразличием наблюдал за братской грызнёй.
И не у него одного возникли такие чувства. Все присутствующие чувствовали подобное, глядя на то, как девятый старейшина демонстративно завязал спор с Сяо Син Юнем, никто и не думал, что это всё может закончиться кровопролитием. Разумеется, у него был путь к отступлению, но никто и подумать не мог, что он может умереть от одного удара ладонью!
