Начиная со второго дня казни, Донфанг Вэн Синь и все остальные были в ожидании будущих изменений, даже уже давно дико надоевшая Цзюнь Мосе, Дугу Сяо И тоже покорно ждала вместе со всеми свежих новостей. В конце концов, даже у них было недостаточно выдержки и устойчивости к такого рода жестоким и кровавым ситуациям.
Возможно, нынешнюю ситуацию будет весьма трудно утихомирить…
Вдруг среди толпы людей появилась какая-то мощная и чертовски устрашающая сила, она смешалась воедино с бурным подъёмом ярости и гнева. Цзюнь Мосе сразу же это почувствовал, он сощурил глаза и, слегка приподняв голову, посмотрел вперёд, холодный блеск появился в его глазах и тут же покинул их!
Среди толпы были два человека, особенно привлекавшие внимание, они появились плавно и вальяжно, словно выплыли по воздуху на корабле непонятно откуда.
Человек, стоявший впереди, был высокого роста и держался весьма достойно, на вид ему было около тридцати-сорока лет, хотя, возможно, и больше, в общем было трудно определить его настоящий возраст, лицо его выглядело осунувшимся, взгляд холодный, как лёд. Голову украшал высокий парадный головной убор, длинное простое платье спускалось до ног, и он медленно приближался к Цзюнь Мосе.
Что касается человека, который был позади, он был хорошо знаком Цзюнь Мосе — третий наследник Великого Золотого города, Сяо Вей Чэн!
Очевидно, что человек, идущий впереди, был намного выше статусом Сяо Вей Чэна!
Расстояние между Цзюнь Мосе и этими двумя составляло около двух-трёх футов, и Цзюнь Мосе смог чётко ощутить напряжение, витавшее в воздухе! По его спине пробежал холодный пот!
На лицах Одинокого Сокола и Фэн Цзюань Юня, стоявших позади Мосе, появилось изумление!
Было очевидно, что сила этого человека превосходила способности этих двух бойцов, вместе взятых!
Цзюнь Мосе сидел, вальяжно откинувшись на спинку стула, выражение его лица и поза по-прежнему были неизменными, он внимательно смотрел на двух медленно приближающихся людей, и только его взгляд становился всё мрачнее и мрачнее.
— Этот юнец и есть знаменитый Цзюнь Мосе? — с каменным лицом этот человек посмотрел на Цзюнь Мосе, словно не на него, а сквозь него, и надменно задал вопрос. Его манера общения была похожа на то, как будто какое-то мистическое божество снизошло до простого смертного и заговорило с ним, его фраза была наполнена высокомерием и снисходительностью, говоря это, он как можно выразительнее хотел подчеркнуть своё высокое положение, и тем самым принизив Цзюнь Мосе.
— М-м? Так ты, значит, не знаешь, как выглядит Цзюнь Мосе, да? Ну, тогда давай попробуй угадать, кто я такой? А? — Цзюнь Мосе презрительно закатил глаза и, насмехаясь над ним, спросил.
— А этому мальчишке палец в рот не клади! — громко прикрикнул человек в высоком парадном головном уборе, да так громко и сильно, как будто от его звонкого голоса где-то в горах произошёл обвал. Притом, этот мощный энергетический посыл был направлен только на одного Цзюнь Мосе. Стоящих позади Одинокого Сокола и Фэн Цзюань Юня он будто и вовсе не замечал.
Его манера держаться была очень искусной и ловкой, а совершенный уровень владения способностями, действительно, был удивителен.
Но, к сожалению, на Цзюнь Мосе это не произвело никакого эффекта, он, как и прежде, свободно и вальяжно посиживал на кресле с натянутой улыбкой на лице, он даже не стал показывать свою силу и отвечать ударом на удар. Беспечность, с которой он продолжал сидеть на кресле, в самом деле, поражала, он делал это так, как будто и вовсе не чувствовал опасность.
Что? Энергетическая атака?
Не, не слышали…
Когда у тебя под боком Пагода Хунцзюнь, может ли тебя испугать какая-то обычная энергетическая атака? Не думаю.
Пусть даже ты крутой и у тебя есть нехилая силища, и ты серьёзно думаешь, что сможешь по силам превзойти Пагоду Хунцзюнь?
Ха! Иди гуляй! Не позорься лучше!
Человек в высоком парадном головном уборе думал, что его сила большая и необъятная, как высокая гора, а её ударная способность такая же безграничная, как море. Однако когда его сила пронзила воздух, он обнаружил, что в воздухе полностью отсутствовали места, которые бы подверглись действию силы. Его много раз проверенные и, казалось бы, надёжные силовые способности не произвели никакого эффекта. Наверное, это чувство и называется «обида нестерпимая».
Рукав его платья дёрнулся, и мощная, как высокая гора, удивительная сила в одно мгновение исчезла, но на его холодном как лёд лице по-прежнему не было никаких эмоций, только в глазах читалось удивление:
«И впрямь, необычно! Этот юнец заслуживает большего! То, что видела почтенная Мэй!»
Цзюнь Мосе медленно поднял глаза и равнодушно сказал:
— А ты кто?
Его голос и выражение лица, по сравнению с человеком в головном уборе, были ещё более безразличными и высокомерными. Цзюнь Мосе даже не удостоил его своим взглядом. Если человек в головном уборе своей манерой общения напоминал мистическое божество, то Цзюнь Мосе был самим Нефритовым государем (верховное божество у даосов).
— Гоу Куан! Ду Цзю! — Ду Цзю пронзительным взглядом посмотрел прямо в глаза Цзюнь Мосе, и сказал, чётко произнося каждое слово: — Ду Цзю Цзюлу Почтенный — это я!
Не поворачиваясь, поднял руку и показал на платформу:
— Вэнь Кан Ю — это мой человек!
Он в ожидании смотрел на Цзюнь Мосе, дожидаясь, когда на его лице появится испуганный вид!
Почтенный Ду Цзю!
Это одно из легендарных имен прошлых лет, при одном упоминании которого люди меняются в лице!
Хотя он уже как двести лет отошёл от дел, и многие уже позабыли его великое славное имя, он всё-таки надеялся, что Цзюнь Мосе непременно знает о его былой славе.
Потому что у Цзюнь Мосе был загадочный учитель, из того же числа Почтенных, что и Ду Цзю, близкая подруга!
— Оказывается, ты — Ду Цзю, — Цзюнь Мосе прикусил губу и продолжил: — Неудивительно, что наследник Сяо даже боится дышать в твою сторону, Цзюлу Почтенный… в самом деле, выглядишь внушительно! Однако мне неизвестно, зачем же ваше превосходительство Цзюлу Почтенный прибыл сюда, да ещё и отыскал меня, какое дело привело вас сюда? Только давайте сразу к сути!
— Отпусти Вэн Кан Ю! — Ду Цзю, убрав руки за спину, властным тоном сказал: — Пусть здесь есть вина человека Великого Золотого города, но не тебе его судить; и уж тем более не тобой быть униженным! Если сейчас отпустишь Вэн Кан Ю, я поговорю с твоим учителем, и мы всё решим, забудем эту ошибку и не будем винить прошлое!
