Дугу Сяо И не отставала от нот. Она начала напевать слова песни. Её пение сливалось с кроткими и мягкими звуками флейты и создавало отличную композицию.
Их композиция была настолько чудесна, что, когда она подошла к концу, люди захотели продолжения. Даже если бы она звучала три дня подряд, не останавливаясь ни на минуту, им бы всё равно было мало.
— Спросите мир, что такое любовь, просто научите людей жить и умирать! — у Донфанг Вэн Синь катились слезы, она прощебетала. — Что такое любовь? Любовь… Разве любовь — это то, что нас мучает?
Мосе был в восторге от этой песни:
— Спросите мир, что такое любовь,
Просто научите людей жить и умирать.
И там далеко две птички парят,
А крылья их лететь не хотят,
Вместе — счастье, расстанутся — грусть,
Словно безумные дети, и пусть.
Это словами не описать,
Над облаками будут летать,
Снежные горы таять начнут,
И их никогда нигде не найдут…
Донфанг Вэн Синь, услышав эти строки, словно сумасшедшая начала проговаривать каждое слово. Она пыталась понять смысл каждого, она замерла, её глаза наполнились слезами, время словно замедлилось… Она неожиданно повернулась и, словно обезумевшая, побежала в комнату. И из комнаты лишь доносились звуки строк, наполненные горем и страданием:
— Это словами не описать,
Над облаками будут летать,
Снежные горы таять начнут,
И их никогда нигде не найдут!
«Ву Хи! Ты оставил меня одну в этом мире! Зачем, зачем ты оставил меня страдать?»
— Мосе, твоя мама, возможно ли, что она…? — Гуан Квинхан тихим голосом спросила Цзюнь Мосе. Его голос выдавал то волнение, которым он был наполнен, и его нездоровый интерес. Почему Цзюнь Мосе заставил Вэн Синь снова пережить те тягостные воспоминания?
Мосе тяжело вздохнул:
— В последнее время мать была очень стойкой, все время улыбалась, несмотря ни на что. Наверное, она устала притворяться. Если всё время держать все эмоции в себе, то рано или поздно это выльется во что-то ещё более серьёзное, что может создать большие проблемы. Поймите, такие эмоции вырвутся наружу в любом случае, лучше позволить ей прожить всё это заново сейчас, пусть она проплачется… Зато потом ей будет гораздо легче.
Гуан Квинхан, Дугу Сяо И и Хан Янь Мэн поняли, о чем он, и закивали головами. Мосе был абсолютно прав.
Воцарилась тишина, но флейта заиграла вновь, её звуки разошлись во все стороны и не прекращались.
Именно об этом и поется в песне «Ву Хи и Вэн Синь»: спроси мир, что такое любовь?
В саду неподалеку, другой одержимый любовью человек, Йе Гухан, тоже выглядел очень измождённым. Он стоял под деревом и, словно безумный, смахивал снег, что лежал на ветках деревьев. Снег падал с дерева ему на голову. Кажется, он не спал всю ночь, а, как помешанный, слушал эту песню. Рукав его одежды тоскливо болтался по ветру, лицо Йе Гухана было безрадостным, в глазах застыло глубокое отчаяние, он чувствовал себя ужасно одиноко. Он бормотал:
— Спросите мир, что такое любовь? Сюсю, как ты?
Когда Цзюнь Мосе ушёл, Гуан Квинхан и Дугу Сяо И заново запели песню. Хан Янь Мэн вышла за Цзюнь Мосе.
— Цзюнь Мосе. Племянник Мосе, ты решил, когда пойдёшь на Серебряный город? — спросила она, догнав его.
— На Серебряный город? А что там делать? — Мосе казался удивлённым. — Дорога длинная, сейчас холодно, нет смысла идти туда.
Цзюнь Мосе резало слух, когда она называла его «Племянник Мосе». Но такие правила, у его матери трое братьев, поэтому Мосе не спорил.
— Ты! — Хан Янь Сэн упрекнула его. — А как же семья Сяо… Неужели ты не хочешь отомстить?
— Как я могу не хотеть отомстить… Но теперь семья Сяо также и враг семьи Хан, то есть вашей семьи. Однако они ещё не мертвы, а вы не рискуете жизнью, чтобы убить их… В-общем, я вот к чему… Я определённо не собираюсь принимать на себя первый удар, — он немного смягчил тон. — Ты ведь тоже знаешь, насколько сильна семья Сяо. Их мощь колоссальна и, чтобы их одолеть, нужна такая же колоссальная сила. Подождём, пока ваша потасовка закончится, и незаметно уйдём, ты возьмёшь свою сестру и нас с дядей вместе с тобой. В таком положении мы и правда… бессильны.
— Но… Но тогда, Серебряный город… Он ведь… будет стёрт с лица земли! — девушка чуть не расплакалась, она сжала зубы и смотрела на Цзюнь Мосе, затем топнула ногой и едва не закричала:
— Ты… Почему ты такой жестокий?
— Я жестокий? С чего ты это взяла? — Мосе был не согласен с такой несправедливостью. — Говорят, что жестокость в отношениях — это взаимная штука, верно? Что меня связывает с твоей семьей и твоим городом? Даже если мои дяди скажут мне идти, а я всё тщательно не обдумаю, я точно никуда не пойду. Пусть даже смерть моего отца, дяди, двух братьев не на ваших руках, а на руках семьи Сяо, плевать! Можно подумать, вы не знали, что готовится их убийство? Вы, ваша семья знала, но молчаливо допустила это! И ты мне говоришь, что это я жесток?
— Мы были неправы, допустив это. Но разве сейчас у нас не один и тот же враг? Ты говоришь, что не отступишь? — Хан Янь Мэн сверкнула глазами. — Какие твои условия? Скажи мне. Если не скажешь, как я узнаю, что тебе нужно? А если скажешь, то я все пойму…
Цзюнь Мосе горько сказал:
— Не нужно меня обманывать. У меня мозги есть, да так много, что если ещё добавить, то голова взорвётся. Я уже думал о таком плане. Я пойду в Серебряный город, истреблю всю семью Сяо. Затем помогу дяде вернуть его жену, помогу также вашему городу избежать серьёзных последствий. А потом ваша семейка продолжит развивать город, все будут спокойны, рады и довольны, такой у тебя план? Вы получите всё, а что получу я? Кажется, совсем ничего, от слова «ни фига», верно? У моего дяди будет красавица-жена, а у меня даже и этого не будет. Всё это мне не на руку, но вам очень даже по душе, верно?
— Тогда… Я познакомлю тебя с несколькими девушками, что об этом думаешь? Но сможешь ли ты добиться их расположения — это твоё дело. Согласен на это? — девушка пошла на крайний шаг.
— Нет, конечно! Что это за условия такие? Моему дяде достанется дочь императора, а ко мне ты отправишь несколько служанок? Кажется, слишком большая разница, не находишь? — Цзюнь Мосе был возмущён. — Что бы ты там не говорила, их статус должен быть одинаковым. Как низко ты меня оцениваешь, если считаешь, что я могу быть со служанкой, тогда как дядя мой женится на дочери императора!
— Одинаковый статус? — Хан Янь Мэн округлила глаза, она была сбита с толку. — Но… таких больше нет…
— Как такое возможно? — Мосе нахмурил лоб. — По крайней мере ещё одна есть, это точно!
— Ещё одна? Но кто? — девчонка нахмурилась и начала усиленно думать, перебирать в голове все варианты. Она опустила голову и думала, уставившись на ноги, потом подняла голову и думала, уставившись в небо. Было видно по выражению её лица, как мучительно ей давался этот процесс. Затем она потеребила свой маленький мизинчик. Пересчитывала несколько раз всех, кто приходил в голову. Прошло, по меньшей мере, минут пять… Наконец, она уверенно сказала:
— И правда, никого больше нет. Определённо. Я несколько раз всех пересчитала!
— Правда? Уверена? — Цзюнь Мосе смотрел недовольным взглядом. — Тебе нельзя меня обманывать! От этого зависит будущее твоего города!
— Я не обманываю! И правда больше никого нет! — девчонка поклялась. — Я клянусь! Если всё-таки найдется подходящая кандидатура… если правда найдётся… тогда я…
— Тогда ты что? Свяжешь её и отправишь мне? — усмехнулся Цзюнь Мосе.
— Да! Если и правда кто-то есть, тогда я свяжу её и отправлю тебе! Ради будущего Серебряного города, я готова отдать тебе всё! Но если я так и не найду никого? — девчонка говорила решительно, она была уверена, что убедила Мосе. Она посмотрела на его самодовольное лицо и рассмеялась:
— Если никого нет, то иди уже скорее на Серебряный город и помоги нам подавить мятежников!
— Хорошо. Сказано — сделано! Если в вашем городе найдётся кто-то по статусу равный твоей сестре, то ты связываешь её и отправляешь ко мне, и она станет моей женой. А если нет, тогда я сделаю для вас доброе дело, истребив всю семью Сяо! — Цзюнь Мосе сказал очень серьёзно. — Решено, по рукам! Пути назад больше нет! Ну, ты решаешься пойти на эту сделку?
— А чего тут решаться? — рассмеялась девчонка. — Разве ты лучше меня можешь знать, кто есть в Серебряном городе? Если я сказала нет, значит нет! По рукам! Немедля! Дядюшка Му говорил, что ты очень хитёр… Но мне кажется, ты очень глуп. Сказано нет — значит, нет, и ещё раз нет. Вот так везунчик! Пойду расскажу эти прекрасные новости дядюшке Му!
Девчонка, боясь, что Мосе передумает, поспешила протянуть ему свою нежную ручку. Ручка оказалась перед лицом Мосе, ей явно не терпелось заключить такую выгодную сделку! Но при этом она старалась сохранять хладнокровие, хотя скрыть радость в своих глазах она не могла.
Ахах, какая большая выгода!
— Подходящая кандидатура сразу же станет моей женой? Не передумала? — Цзюнь Мосе не верил строгому виду Хан Янь Мэн, он сказал тихо, но при этом свирепо. — Эта девушка верна своему слову! Если есть подходящая, она станет моей женой! Ты сама этому свидетель! Ошибок никаких в моих словах нет! Ну всё, нечего медлить! Скорее! Пожмём руки!
— Стой! Мне нужно ещё подумать! — Цзюнь Мосе только протянул руку и забрал её обратно. Недоверчиво посмотрел на Хан Янь Мэн.
— Почему мне кажется, что это какая-то ловушка? Я чувствую запах заговора… И если ты меня обманешь, разве я не потеряю своё достоинство?
Девчонка прямо-таки психанула! Она оскалила зубы и злобно произнесла:
— Ты думаешь, что я не держу своего слова? Я? Пфф! Говорю тебе, я — Хан Янь Мэн, всегда выполняю свои обещания! Я ещё никогда никого не обманывала! Моя репутация чиста! Я клянусь честью великого Серебряного города! Если не сдержу слово, или что-то заставит меня не выполнить своё обещание, то тогда я… Тогда я… Я разденусь догола и обойду так весь город Тяньсян!
— Договорились! — у Цзюнь Мосе глаза заблестели.
— Договорились! Я сдержу свое слово! — Хан Янь Мэн уже сгорала от нетерпения. — Давай уже, по рукам! Немедля!
