Они всё-таки сумели создать себе небольшую землянку под завалом и пили грязную мутную воду, поддерживая при этом своё дыхание — в воде как минимум есть небольшое количество кислорода… Даже с силой Суань невозможно не дышать семь суток…
Когда их откопали, семеро находились буквально на последнем издыхании, они находились в коме. У каждого были множественные переломы, зрачки совсем не реагировали на свет… Последний же, судя по всему, был уже давно мёртв, мяса на его теле осталось совсем немного.
Увидев такую ужасающую картину, все скорбно опустили свои головы…
Очевидно, что под землей не было никакого продовольствия, и тот мёртвый парнишка стал для всех едой…
Несколько дней спустя им начало становиться лучше, очнувшись, они стали безостановочно рвать… Очевидно, что каждый заработал психологическую травму: они ведь ели плоть своего товарища… Как же они сейчас будут себя чувствовать?
Этот ужас будет преследовать их до самой смерти!
***
Цзюнь Мосе, вызвав этот обвал, израсходовал все свои силы. Теперь он шёл, опираясь на Чу Цихуна… Но даже так великий Чу по-прежнему был весел и доволен!
Этот обвал вызвал у него странное чувство; словно в жаркий день прыгнуть в ледяную прорубь. Увидев, что обе вершины обрушились, Чу Цихун даже забыл о страхе!
В тот момент он хотел лишь петь…
«Это так здорово. Слишком, мать вашу, здорово!
Вы, даже не разобравшись, преследовали меня и хотели убить! Ну, тогда вот вам и возмездие!»
Чу Цихуну было даже приятно помочь Цзюнь Мосе: если бы его попросили нести его на своей спине всю оставшуюся жизнь, думаю, он был бы совсем не против!
Все десять дней пути дорога была очень спокойная.
Впереди уже виднелись стены города Тяньсян.
Духовная сила Цзюнь Мосе уже давно восстановилась, но он всё также опирался на спину Чу Цихуна и ни в какую не слазил:
«Чёрт побери! Если я слезу, то даже и глазом моргнуть не успею, как этот парнишка убежит!»
Тем не менее Чу Цихун — это Чу Цихун, даже когда Цзюнь Мосе проявил свою настоящую искренность, он смог пробыть в семье Цзюнь лишь два дня, а затем просто исчез. Он, как одинокий волк, никогда не сможет где-либо надолго задержаться. Возможно, такая скитальческая и опасная жизнь — это предел его мечтаний!
«Я никогда не имел корней и привык к такой жизни, мне даже самому не хочется иметь какие-либо связи. Сегодня мы с тобой встретились, и это судьба. Но не думай, что мы встретимся вновь».
Перед уходом Чу Цихун разговаривал с Цзюнь Мосе:
— Все в этом мире убивают. Но мой дорогой друг, в глазах всего мира именно я самый опасный и страшный убийца. И этого не изменить! Мне по душе такая жизнь, по душе странствия; я не смогу осесть в одном месте. Поэтому я ухожу!
Я очень счастлив, что встретил на своём пути тебя, короля убийц! Но, к сожалению, ты никогда не сможешь стать настоящим убийцей! И, хотя по силе я тебе не равен — и это факт — но ты должен помнить, кто ты на самом деле, ты не убийца! Только я могу им называться!
Так что, я сожалею о своём отъезде!
Я знаю, что ты хочешь сказать; у меня есть ученик, который скоро к тебе придёт! Я приму его, чтобы он пришёл к тебе позже! Я верю, что ты произведёшь на него впечатление, потому что однажды он уже сражался с тобой. Я надеюсь, что ты забудешь старые обиды и будешь добр к нему; и хотя я — всё же убийца, но я ещё и наставник.
Я не обращаю внимания на ту погоню, что устроили три священные земли. Меня всегда преследовали, просто сейчас это немного опаснее! Возможно, на этот раз я едва ли смогу избежать встречи с ними, но прятаться совсем не в моём стиле! Я — король убийц, даже если я и умру, то предпочту сделать это в бою, а не от старости. Уж лучше я истеку кровью, но не поступлюсь честью, чтобы спасти свою шкуру! Думаю, ты можешь понять меня.
Если мне повезет и я не умру, во всяком случае, я возьму перерыв. Ну, а затем снова отправлюсь дрейфовать по просторам этого мира…
…
Это то, что сказал Чу Цихун. Цзюнь Мосе понял его, эти слова вызвали в нём восхищение и даже небольшую зависть.
С мечом в руке вдали, добро и зло радуют; делай всё с воодушевлением, бейся без препятствий!
В миллионах миль,
Одинокий меч против утреннего бриза;
Синее море смеется во сне,
А очнулся ты в окровавленной одежде!
Перед добром и злом следует обнажать свой меч,
Какое чувство будит в тебе жизнь и смерть!
Мягкая душа окружает мыс,
Позаботься обо мне, синее море!
Я безмятежно ухожу,
Но небо и земля остаются на месте;
Холодная луна идет следом,
Холодный ветер бьет словно палками!
Это жизнь, о которой мечтал Цзюнь Мосе, но в этом мире он не способен воплотить её в реальность, такова его судьба!
Чу Цихун совершенно прав. Хотя он и есть король убийц, ему нельзя показывать своё истинное лицо! Убийца — это давно потерянный титул, который принадлежал ему в прошлой жизни! А в этой жизни он лишь Цзюнь Мосе!
В битве с Чу Цихуном славу короля-убийцы завоевал Цзюнь Се, этого уже вполне достаточно!
Поэтому Цзюнь Мосе не стал уговаривать Чу Цихуна. Похоже, что скитания Чу Цихуна продолжаются, как и мечта Цзюнь Мосе о великом убийце!
У этого человека такая же мечта, как и у Мосе, поэтому её воплощение только порадует его!
Перед отъездом Цзюнь Мосе дал Чу Цихуну три таблетки. Затем он дал ему две бутылочки с лекарствами по собственному рецепту: первая для внутренних повреждений — даже если это будет серьёзная травма, то он сможет восстановиться за короткое время. Другая бутылочка для ножевых ран. Она оказывала просто волшебное воздействие, казалось, что даже мертвеца оживить можно.
Узнав об использовании этих лекарств, Чу Цихун долго молчал, его лицо не выражало ни капли радости, напротив, он был будто расстроен.
— Я, Чу Цихун, никогда не брал подарков, потому что слишком горд, такова моя натура! Но то, что ты мне подарил — слишком серьёзные вещи! Мне тяжело это принять и также тяжело от этого отказаться! Я тебе многим обязан: в трактире, в долине, ты всё время спасал мне жизнь; теперь ещё эти лекарства… Я действительно сейчас очень растроган! Если представится возможность, я обязан отплатить тебе за всё, но долг благодарности вернуть сложнее всего. Боюсь, что моей жизни будет для этого недостаточно! Именно поэтому я никогда не принимал подачек!
Чу Цихун ушёл, свободно и безмятежно, он даже не оглянулся.
Решительно и беззаботно.
Он, наконец, сказав последнее предложение, кивнул головой и больше не посмотрел назад!
— В день, когда ты обнажишь свой меч против Серебряного города, Великий Чу сделает то же самое! Я буду воспринимать эти дары как награду! Хотя ты так можешь и не считать, но я никогда не был никому обязан, тем более я не хочу быть обязанным тебе!
Цзюнь Мосе молчал.
Чу Цихун ушел, и Мэй Сюэ Янь тоже попрощалась с Цзюнь Мосе!
Ей нужно всё согласовать с Королевой Змей и вернуться в Тянь Фа, чтобы подготовиться к предстоящей битве!
Нужно, чтобы по возвращении Мэй Сюэ Янь, люди были готовы пойти на Серебряный город!
Если ничего не произойдёт, три священные земли обязательно вмешаются в эту битву!
Поэтому по возвращении, Мэй Сюэ Янь нужно было сосредоточить как можно больше силы! Она взяла с собой довольно много волшебных таблеток Цзюнь Мосе, так что теперь это будет совершенно новый Тянь Фа!
Былое величие Тянь Фа не за горами!
«Кто бы ни преградил мне мой путь возмездия, будет безжалостно повержен! С такой мощью я уничтожу всех!
На этот раз цель — не только возмездие, я хочу заставить Серебряный город дрожать от страха!»
Цзюнь Мосе нужно не только прикончить главу семейства Сяо, но и разрушить гору Сюэшань!
Необходимо вызвать такой ужас, чтобы весь мир содрогнулся!
***
Месть во имя семьи Цзюнь! За отца! За мать! За дядю! За брата!
К тому же необходимо избавиться от этой старой клятвы семьи Донфанг!
Серебряному городу, нет, всей Поднебесной заявляю, что это только начало для семьи Цзюнь!
Это только начало для меня — Цзюнь Мосе!
И никто не смеет встать на моем пути, абсолютно никто!
С этого момента начинается мой блистательный путь!
Уезжая, Мэй Сюэ Янь была очень печальна, напоследок она ещё раз всех легонько обняла. Глаза у Королевы Змей были красные, похоже, что она уже успела поплакать. Уходя, она на удивление даже не посмотрела в сторону Цзюнь Мосе.
То ли она побоялась посмотреть, или было что-то другое…
Возвращение Донфанг Вэн Синь принесло огромный праздник в семью Цзюнь!
Увидев виноватое лицо Цзюнь Вуя, Донфанг Вэн Синь сказала:
— Третий брат, тебе нечего стыдиться, незачем осуждать себя. Здесь абсолютно нет твоей вины. Если бы это произошло со мной и Ву Хи, тогда, боюсь, ты принял бы тяжёлую судьбу своего брата! А нам было бы сейчас также горестно… Тебе просто нужно посмотреть на всё глазами своего брата, что бы он сказал. Ты всегда был и будешь нашим самым любимым братом! Если ты действительно испытываешь какую-либо вину перед Ву Хи, тогда проживи эту жизнь достойно и гордо! Во имя своего брата!
Цзюнь Вуй, с трудом сдерживая слёзы, ушёл; этот гордый и одинокий генерал в окровавленной одежде, в тот злосчастный день, покрытый инеем, на коленях простоял перед гробами целую ночь!
И сейчас камень с его души упал!
Донфанг Вэн Синь была очень довольна Гуан Квинхан и Дугу Сяо И в качестве невесток; упорство и благородство Гуан Квинхан, её темперамент вызвал лишь восхищение. Особенно ей нравился внутренний стержень и настойчивость этой девушки, она напоминала Донфанг Вэн Синь саму себя в свои лучшие годы.
Кроме того, у Гуан Квинхан были неплохие навыки в музыке и каллиграфии, она быстро нашла общий язык с Донфанг Вэн Синь. Так что этим двум было интересно друг с другом.
Что же касается Дугу Сяо И, к этой хитрой девчонке Донфанг Вэн Синь относилась, как к своей родной дочери. Она очаровательна и мила, довольно сообразительна, её наивная невинность частенько вызывала у Вэн Синь улыбку. Вдобавок бывшая принцесса Серебряного города Хан Янь Мэн частенько навещала их, и все четверо все больше сближались.
