Почти как настоящий человек. Если внимательно присмотреться, человек посередине — это статуя из белого нефрита, но выглядела она совершенно как живая. Вырезана она мастерски, видны даже мельчайшие детали и складки на одежде, не говоря уже о самом теле и лице. Сходство с живым человеком просто фантастическое!
Сколько же сил и стараний потребовалось, чтобы получилось произведение такого уровня! Да ещё и в те годы!
Есть такое ощущение, что эта статуя имеет свою душу!
Позади, с левой стороны, на статуе была надпись в восемь иероглифов: «Герой Ву Хи на все времена».
С правой стороны тоже была надпись: «На небе и на земле, главный монарх!».
Наверху у статуи выгравировано четыре иероглифа: «Рассвет и упадок, подъём и падение!».
Главнокомандующий Цзюнь Ву Хи!
— Действительно впечатляет… — Мэй Сюэ Янь величественно посмотрела на статую Цзюнь Ву Хи и, не отдавая себе отчёта, прошептала:
— Мосе… вы с отцом так похожи… просто одно лицо…
— Мой отец? Тебе он тоже приходится отцом! — Цзюнь Мосе задумался и потом, нахмурившись, сказал:
— Сюэ Янь, давай, поклонись отцу несколько раз, не скупись. В этой жизни ты теперь приходишься невесткой для семьи Цзюнь, так что это неизбежно. Если и сын, и невестка постараются услужить отцу, он, непременно, будет счастлив.
Мэй Сюэ Янь покраснела, но, хоть и смущённо, согласилась. Вслед за Цзюнь Мосе, она вежливо, с почтением, опустилась на колени.
Цзюнь Мосе тоже с почтением зажёг три палочки благовоний, а потом, с недовольством и нараспев, пробормотал:
— Отец, сегодня ваш сын прибыл с вашей невесткой навестить вас… Это действительно ваш непутёвый сын. Надеюсь, там, в загробном мире, вы сможете увидеть это, и ваши нахмуренные брови смогут немного расправиться. Ваши враги… я всех до одного уничтожу! Неважно, Город Серебряной Метели или империя Тяньсян — любой, кто попытается навредить вашим людям, заплатит высокую цену за это… Это моя, вашего сына, клятва! Вы, отец, Владыка Неба и Владычица Земля этому свидетели!
Несгибаемая клятва!
В этот момент Цзюнь Мосе был очень серьёзен, он медленно опустился на колени. Несмотря на то, что раньше он всегда был надменным и высокомерным, как необъезженный конь, но по отношению к генералу Цзюнь Ву Хи он мог испытывать только искреннее уважение и почтение, исходящее прямо из сердца; к тому же, в этот момент Цзюнь Мосе абсолютно ясно почувствовал, что Цзюнь Ву Хи всё-таки его родной отец!
Попав в этот мир, его колени никогда и ни перед кем не преклонялись, но сейчас — совершенно иной случай! Он с удовольствием пошёл на это!
Пусть не как отец, но как герой, он заслуживает искреннего поклона!
Более того, очень трудно взять и отказаться от кровных уз! Пусть душой Цзюнь Мосе из другого мира, но тело его здесь, и как раз здесь он является близким родственником Цзюнь Ву Хи!
Душа человека имеет способность перерождаться, а Цзюнь Мосе просто повезло переродиться, при этом сохранив все свои воспоминания. Но неужели если бы воспоминания не сохранились, сердце бы стало сопротивляться? Это просто невозможно себе представить!
В тот момент, когда Цзюнь Мосе и Мэй Сюэ Янь склонились в поклоне, над хребтом Тяньгуан внезапно поднялся сильный ветер, и на небе заметались бесчисленные облака. Снег с земли вдруг подлетел в воздух и заполнил собой всё пространство, с неба до земли, вокруг стало ничего не видно!
В то же время знамя начало неистово развеваться на ветру, но больше поражало то, что изначально дувший холодный северный ветер внезапно стал южным, и знамя, успокоившись, повернулось лицевой стороной на север!
В той стороне как раз находилась столица империи Тяньсян!
— Генерал! — снаружи все люди одновременно встали на колени и с глазами, полными слёз, обращаясь к небу, неистово закричали:
— У Генерала есть сила! Пусть дух покойного вернётся к нам! У Генерала есть сила! Пусть дух покойного вернётся к нам! — они склонили свои головы к земле, настолько низко, насколько это только было возможно, и горько зарыдали…
Ветер протяжно завывал в воздухе, как будто пытаясь ответить людям на земле…
Долгое время спустя Цзюнь Мосе и Мэй Сюэ Янь наконец-то медленным шагом вышли наружу. Все люди одновременно уставились на них, особенно на их лоб и колени, а потом все дружно рассмеялись…
Колени и лоб Цзюнь Мосе и Мэй Сюэ Янь были покрыты грязью и пылью, а, если быть точнее — пеплом от сжигания благовоний. В этом была заслуга солдат: они боялись, что кто-нибудь попытается осквернить могилу главнокомандующего или присвоить себе жертвоприношения, поэтому рассыпали повсюду этот пепел…
После этого радостного смеха, эти достойные уважения люди окружили Цзюнь Мосе и Мэй Сюэ Янь и стали ласково и по-доброму расспрашивать…
— Мосе… сынок, ты всё-таки приехал…
— Мосе… Ха-ха, ты так вырос… ещё и жену нашёл, твои дядюшки не разжились деньгами, поэтому каждый подарит тебе по одному подарку… только ни в коем случае не отказывайся…
— Мосе… ты потом почаще приезжай сюда… Генерал так надеялся увидеть тебя… Ты не видел, генерал только недавно так радовался… он дал нам знак… — закончив говорить, солдат не сдержался и начал всхлипывать…
— Ты чего ещё заныл? Сын с женой приехал навестить Генерала… такое счастье, а ты только и можешь рыдать, как настоящая баба, ты, в конце концов, мужик или нет?! — говоривший это, хотя и старался отчитать другого, а у самого глаза были тоже на мокром месте…
— Я… я… (хнык-хнык) я очень рад этому… правда, очень рад… у Генерала наконец-то есть продолжатели его рода! Сегодня вот увидел свою невестку, значит, скоро увидит и внуков (всхлипы). Я очень-очень счастлив за нашего Генерала… — один мужчина зарыдал прямо в голос и весь в слезах опустился на землю и, продолжая всхлипывать, сказал:
— Я… я очень скучаю по тем временам, когда Главнокомандующий был жив… сейчас, увидев сына нашего Генерала, похожего на него как две капли воды… я и счастлив, и несчастен одновременно…
Простые слова, сказанные от чистого сердца, были очень трогательными и заставили всех просто молча плакать, без всякого стеснения… каждому вспомнились былые времена, когда Цзюнь Ву Хи был ещё жив и сражался с отвагой на поле боя…
……
Цзюнь Мосе планировал остаться на хребте Тяньгуан на один день и одну ночь, но только на утро третьего дня получил возможность снова отправиться в путь. Энтузиазм и сердечная теплота гвардейцев растопила сердце даже такого человека, как Цзюнь Мосе…
Цзюнь Мосе смог ясно почувствовать на себе, насколько эти люди добрые и искренние, они относились к ним с тем же трепетом и заботой, что к своим младшим братьям и племянникам… как можно такое сыграть…
Два человека медленно спускались по горной дороге, а позади них следом шла куча людей, провожая их в дорогу. Сначала так, а потом просто взглядом… кто-то со слезами на глазах, а кто-то с тёплой улыбкой…
Издали до них то и дело доносились голоса:
— Молодой господин… будет время — обязательно приезжайте к нам повидаться! Помните, здесь тоже ваш дом… мы все будем с нетерпением ждать вашего возвращения. Приезжайте к нам со своим сыном… Генерал будет скучать по вам…
Мэй Сюэ Янь, потирая рукой раскрасневшиеся глаза, тихо пробормотала:
— Я думала, что только мои священные животные могут быть такими… Кто бы мог подумать, что эти люди могут быть такими милыми и добрыми… Твой отец действительно был хорошим человеком, раз у него было столько любящих и верных друзей…
Цзюнь Мосе глубоко вздохнул и ответил Мэй Сюэ Янь:
— Да, это так… Я бы сам хотел добиться такого, но это не так и легко. Думаю, у меня вряд ли получится… — сказав это, он вспомнил их вчерашний разговор с У Юнцзюнем…
— Изначально хребет Тяньгуан являлся стратегически важным пунктом… но с тех пор, как Генерал разбил здесь лагерь — неважно, откуда и из какого государства — все идут в обход этого места, если кто и останавливается здесь, это только лишь, чтобы почтить память Генерала, никто не осмеливается осквернить это место…
Мы уже больше никогда не сможем покинуть это место, мы всегда будем защищать нашего Генерала… если мы уйдём, он будет чувствовать себя одиноко здесь… Генерал привык, что с ним рядом всегда его могучее войско, и если мы оставим это место, боюсь, он этого просто не вынесет…
Когда Цзюнь Мосе хотел поговорить о перемещении в другое место потомков этих гвардейцев, У Юнцзюнь и его сотоварищи ответили:
— Не только мы всегда будем охранять нашего Генерала, но и наши дети и внуки тоже… воинское знамя Ву Хи — самая большая гордость для нас! Это воинское знамя — наша опора и наша жизнь…
Мы в состоянии обеспечить самих себя. Здесь мы сами обрабатываем землю и выращиваем пищу — каждый занимается тем, чем хочет, и у нас нет финансовых трудностей… Молодой господин, нам не нужны ваши деньги, для семьи Цзюнь они намного полезнее… — когда Цзюнь Мосе хотел оставить им денежные чеки, они наотрез отказались от них.
— Вы обязательно почаще приезжайте к нам сюда… Хорошо заботьтесь о своей жене…
— Молодой господин… Вы сейчас главная опора и надежда для семьи Цзюнь… Вы ни в коем случае не можете опозорить Генерала… Его славное имя…
……
Цзюнь Мосе не мог забыть о его словах и ушёл в свои размышления, не замечая дороги. Мэй Сюэ Янь понимала, что ему нелегко, и просто молча следовала за ним, она не хотела мешать его раздумьям. Мосе требовалось время, чтобы собраться с мыслями…
Цзюнь Мосе долгое время шёл, опустив голову, и даже не заметил, как далеко они уже ушли от хребта, однако вдали всё ещё виднелись люди, машущие руками им вслед…
«Я обязательно вернусь! Обязательно! Я не могу подвести вас! Не оправдать вашего доверия… Я не посрамлю вас. Прощайте…» — Цзюнь Мосе поклялся сам себе.
Когда он поднял голову, по нему было заметно, что ему стало намного лучше. Они посмотрели с Мэй Сюэ Янь друг на друга и поняли всё без слов. В мгновение, как два метеора, они исчезли в месте поворота у горного прохода…
А хребет Тяньгуан также величественно и строго возвышался за их спинами…
Двигаясь вперёд, Цзюнь Мосе вдруг нахмурил брови. Мэй Сюэ Янь сразу заметила это, и они подмигнули друг другу: впереди их ждала засада! С кучей людей!
Здесь, в десяти километрах от хребта Тяньгуан, располагалась окружённая со всех сторон впадина…
Они одновременно остановились, Мэй Сюэ Янь строго сказала:
— Это что, друзья трёх мудрецов? Раз уж мы здесь, то надо показаться им! Всё равно нет смысла скрываться!
— Ха-ха-ха… — раздался звонкий смех, сверкнула фиолетовая молния, и появился Цзы Цзин Хун, а за ним и Сяо Вей Чэн! Внезапно из ниоткуда появились сорок или пятьдесят человек и плотно окружили Цзюнь Мосе и Мэй Сюэ Янь.
Ещё когда Цзюнь Мосе был в Тяньгуан, он слышал, что несколько дней назад двое незнакомцев в странных одеждах совершали поминовение. По описанию Цзюнь Мосе сразу догадался, что эти двое, скорее всего, были Цзы Цзин Хун и Сяо Вей Чэн, так что встретить их сейчас не было для него чем-то неожиданным. Скорее — не встретить их было бы намного страннее!
То, что в Тяньгуан у противника не было подмоги, немного успокоило уже разгневанного Цзюнь Мосе.
— Почтенная Мэй, мы не виделись так долго, но ваше изящество и ваша элегантность по-прежнему на высоте. Какая радостная встреча! — сказал Цзы Цзин Хун с ядовитой улыбкой на лице.
