После сказанного, Цзы Цзин Хун долго молчал, а потом медленно добавил:
— В гробнице Цзюнь Ву Хи кристальная чистота! Его меч расположен на отдельном столике, на нём нет и миллиметра пыли. Своим блеском он может ослепить людей! Его могила — это не просто могила с погребённой одеждой усопшего… фактически, это генеральский дом… там есть столы и стулья, скамейка… всё идеально чистое. Статуя Цзюнь Ву Хи находится прямо посередине…
Со всех сторон выглядит, как военная казарма, всё оборудовано согласно военным стандартам. Три тысячи гвардейцев каждый день по очереди заступают в караул, с тех времён, когда Цзюнь Ву Хи был жив, почти нет изменений. Строгая дисциплина, на входе и выходе требуют пароль, для всех без исключения.
Военная форма всех солдат, заступающих на дежурство, в идеальном состоянии, без единого недостатка, у всех строгая выправка, учтена каждая мелочь! Их форма такая же, как и десять лет назад… Кажется, что они охраняют не просто гробницу, а так же, как и десять лет назад, генеральский дом! Брат Сяо, один человек, десять или сотня не смогут привести людей в изумление, как этот гвардейский корпус… легендарные солдаты легендарного генерала… — он, глубоко вздохнув, добавил, — если бы Цзюнь Ву Хи был ещё жив, я бы непременно хотел с ним подружиться…
Сяо Вей Чэн, как будто завороженный, сказал:
— Завтра и я должен почтить память этого великого человека…
Цзы Цзин Хун рассмеялся:
— Для нашего поколения Цзюнь Ву Хи бессмертен. Брат Сяо, почтить память такого человека — очень заслуженно! Это послужит примером для следующих поколений!
Сяо Вей Чэн был серьёзным и сосредоточенным, он кивнул в знак согласия. Весь мир с почитанием и уважением относится к этой героической личности, и не потому, что он просто пожертвовал своей жизнью, а из-за его огромной силы.
***
Долгая пасмурная погода наконец-то прояснилась, солнце ярко освещало горы. Ощущение такое, будто в один миг небо и земля и всё остальное было вылито из белого прекрасного нефрита, всё светилось и отливало разными бликами и красками, блеск такой, что даже смотреть больно!
Морозная погода!
Два силуэта ловко и живо скользили по дороге. Кажется, что эти два человека лёгкие, как две пушинки, так молниеносно они неслись по этому сверкающему снегу.
Пусть даже добиться легендарного «бесшовного скольжения по снегу» трудно в этих условиях, но то, что делали эти двое, совсем не похоже ни на одну известную технику…
Они не применяли цигун (способности лёгкого передвижения, как будто не поддаваясь силе тяжести), к каждой ноге, ниже колена, прикреплена какая-то странная вещь. Если бы они применяли технику цигун, то точно не стали бы обременять себя такого рода вещами. В руках у них было по заострённой ветке, на которые они опирались, втыкая их в снег. Заметно как их скорость становится всё больше и больше, а лёгкость, с которой они плыли по снегу, заставляла удивляться… они как два метеора в бескрайних просторах снега…
Лишь немного приблизившись, можно было разглядеть, что это молодые девушка и парень. Увидев молодого человека один раз, можно было заметить его выдающиеся и изысканные черты лица; девушка — красавица, каких стоит поискать — лицо подобное цветку, внешность невиданной красоты. Какая прекрасная пара!
По небу тихо плыли белые облака, земля сверкала и искрилась от снега, одежды двух темноволосых молодых людей нежно развивались на ветру… Это просто эстетическое удовольствие!
Впереди горный проход! Развилка.
От развилки шли две дороги, разделённые горой. Посередине, на перекрестке дорог была расположена табличка: «Хребет Тяньгуан. Небесные слёзы и кровь».
Каждый иероглиф был выточен как из железа, мороз бежал по коже от этих слов…
Казалось бы, такие обычные иероглифы, но, увидев их, на Цзюнь Мосе нахлынуло какое-то труднообъяснимое чувство, и поделать с этим ничего уже нельзя!
Цзюнь Мосе резко остановился перед каменной плитой, странное ощущение только нарастало, и он шёпотом сказал:
— Оказывается здесь… здесь хребет Тяньгуан!
Он остолбенел. Мэй Сюэ Янь обогнала его, встала впереди и с любопытством поинтересовалась:
— В чём дело?
Нынешняя Мэй Сюэ Янь теперь уже не была такой неумёхой, как раньше. То, как она сегодня управлялась с лыжами, раньше было для неё непосильной задачей!
Цзюнь Мосе ничего не ответил Мэй Сюэ Янь, а только продолжил задумчиво смотреть на эти иероглифы, взгляд его был туманным, радости и горести его жизни собрались и перемешались воедино, в это мгновение всё начало проясняться…
— Хребет Тяньгуан! Небесные слезы и кровь! — Мэй Сюэ Янь вдруг всё поняла, и, выпучив глаза от удивления, пробормотала:
— Это здесь… твой отец… и дядя…?
У Мэй Сюэ Янь в голове всё перемешалось. Если говорить, учитывая возраст и социальное положение, ей следовало назвать отца Цзюнь Мосе «дядюшкой»… но сейчас, правда, было не до этого.
— Это мой отец, — эта фраза прозвучала так натурально и естественно, Цзюнь Мосе был не в состоянии обращать внимание на разные мелочи, он был очень сосредоточен и задумчив:
— Здесь место его последнего боя и также место его гибели!
Цзюнь Мосе раздосадовано продолжал смотреть на эту надпись, внутри у него всё переворачивалось. Несмотря на то, что он проходил через это, он первый раз оказался здесь… и это, действительно, заставило его показать свои настоящие чувства!
Прежде было только известно, что этот мальчишка разорил всю семью, но сейчас, кажется, он стал ещё непочтительнее, чем раньше! Быть хорошим сыном, не значит ли, несмотря на расстояние, приезжать два раза в год поминать предков? Но этот мальчишка за десять лет ни разу не соизволил приехать!
— Мы пойдём по этому пути, — мрачно сказал Цзюнь Мосе, указывая на направление, немного в стороне от хребта Тяньгуан.
Мэй Сюэ Янь согласно кивнула, и, не сказав ни слова, молчаливо последовала за Цзюнь Мосе, и они медленно пошли пешком. Голова была неясной от всей этой путаницы, а будущее сейчас казалось особенно туманным и неопределённым…
Несмотря на то, что эта дорога была вся завалена снегом, всё равно можно было разглядеть, что до этого её регулярно чистили и убирали много людей… Цветы и травы по обе стороны скалы тоже были приведены в порядок… Сейчас, конечно, они были лишены зелени листьев, но следы былого порядка и чистоты бросались в глаза.
— На этой дороге нам могут преградить дорогу люди из Иллюзорного океана крови! — Цзюнь Мосе с руками за спиной спокойно шёл вперед, как будто говоря о посторонних вещах. — Если в самом деле кто-то попытается преградить нам путь, я, Цзюнь Мосе, клянусь, что любой ценой уничтожу всех людей из трёх священных земель. Я сотру их с лица земли, я просто удавлю их собственными руками, во что бы то ни стало!
Пусть Цзюнь Мосе и говорил это холодно и равнодушно, Мэй Сюэ Янь поняла, что он не шутит!
— Я думаю, до такого не дойдет. Хотя люди из трёх священных земель и относятся предвзято к нашему Волшебному лесу Тянь Фа… а, учитывая последние события, тем более, но я думаю, что они не опустятся так низко, — тихо сказала Мэй Сюэ Янь.
Она, разумеется, понимала, что имеет в виду Цзюнь Мосе; перед могилой отца напасть на сына… Это совсем последнее дело, нужно совершенно не иметь совести, чтобы пойти на такое или быть последним отморозком…
Не только потерять совесть, но и лишиться добродетели и чести!
Этот поступок — табу для всех людей!
— Хотелось бы, чтобы было именно так. Если гладить дракона против шерсти — можно умереть, а если гладить меня против шерсти — одним махом можно лишиться десяти поколений своей семьи, — сказал Цзюнь Мосе, весь побледневший и сверкнув глазами.
Мэй Сюэ Янь с недоумевающим видом посмотрела вслед Цзюнь Мосе.
Кто ещё во всей Поднебесной осмелится сказать такое, кроме него… Кто он вообще такой, чтобы говорить такие вещи?
Этот тон голоса был просто сумасшедшим… Решил истребить девять поколений, да плюс ещё одно…
Если Цзюнь Мосе сказал, он обязательно сдержит своё обещание, Мэй Сюэ Янь в этом уверена. Пусть сейчас у него недостаточно сил для этого, но в будущем он точно будет способен на такое!
Они ещё ускорились и снова стали похожи на два сумасшедших метеора, устремившихся вперёд, они повернули на перекрёстке и вдруг резко остановились и замерли…
Вдалеке около сотни рослых мужчин, по пояс раздетых, в такой суровый мороз, не щадя себя, лопатами расчищали снег. Пот тёк градом, разгоряченный воздух нависал над ними, как туман, среди них не было никого, чья сила Суань превышала хотя бы начальный уровень Серебряного Суань. Судя по их внешнему виду, похоже, за таким занятием они провели не один час.
Люди, которые были впереди, убирали снег в кучи, а те, кто был позади, увозили его на маленьких тележках. Затем, специально приготовленными для этого мётлами, прометали это место, до такой степени, чтобы из-под снега проступила скала… При этом все люди молчали, полностью уйдя в работу, как будто уборка снега — это какой-то священный процесс…
Позади них виднелась еще одна дорога, но уже совершенно очищенная от снега… ведущая куда-то далеко-далеко…
Это место настолько отдалённое, что если и есть люди, отправляющиеся в путь по этим местам, их крайне мало, однако эти люди столько сил и времени потратили на то, чтобы очистить и привести в порядок эту дорогу… это, действительно, поражает…
Цзюнь Мосе вдруг почувствовал, как у него защипало в носу, он уже испытывал подобное.
Эти люди не выглядели старше тридцати лет, возможно, чуть больше, максимум на сорок. Их лица были как закалённый металл, грубые и шероховатые, но в глазах до сих пор сохранялся былой азарт и восторженность…
