— Я верю в тебя, я действительно в тебя сильно верю! — Цзюнь Мосе ободряюще похлопал по плечу Танг Юаня. — Независимо от того, что ты делаешь, я буду поддерживать тебя, потому что я верю в тебя! Поэтому мне не нужно это видеть или давать какие-либо советы по этому поводу, так как я знаю, что независимо от того, что ты сделаешь, люди придут и купят то, что мы предложим!
— Третий молодой…, — Танг Юань уже прослезился. — Я слышал, как люди говорили о дружбе до смерти, но сегодня я понял, что это на самом деле означает… это чувство доверия просто потрясающе… Я так тронут… Я клянусь, что буду работать так сильно, как нужно, и буду работать с большой осторожностью, и приложу все усилия, пока смерть не остановит мою жизнь… Я буду лоялен, и я сделаю все, что нужно, чтобы сделать наш проект истинным успехом… Я охотно умру тысячу раз, если не смогу дожить до этого…
Молодой мастер Цзюнь уже привык к мощному и чрезмерному вылизыванию задницы жиробасом, и стал невосприимчив к ней. Поэтому он просто стоял там, улыбаясь и кивая, когда он изящно слушал эту чрезвычайно тошнотворную лесть, притворяясь, будто он действительно наслаждался этим.
Толстая куча плоти постоянно льстила со слезами на глазах, а другой человек мирно улыбался и молча слушал с опьяненным взглядом на лице — это увидел Одинокий Сокол, и мастер просто не мог выдержать этого. Его тело застыло от отвращения, а на его лице четко просматривалось травмирование его разума…
«Я думаю, меня вырвет…», — выскочил из двора бледный Одинокий Сокол. «Этот Старик должен найти более подходящее место…»
Он даже не обернулся, чтобы снова взглянуть на эту сцену, так как он уже преодолел степень отвращения, которую даже великий мастер мог вытерпеть.
— Ага! — молодой господин Цзюнь сузил глаза и высокомерно пожал плечами, когда рассмеялся. — Жирный, ты действительно классный! Ты превращаешься в Немезиду Одинокого Сокола, ха-ха…
— Я, я… что я сделал? — Танг Юань безучастно вытер свои слезы и вместо этого начал потеть от шока и страха, осознав, что он каким-то образом оскорбил Одинокого Сокола.
— У тебя все хорошо, очень хорошо! На самом деле, действительно хорошо! — Цзюнь Мосе беззастенчиво похвалил Танг Юаня, так как он никогда не ожидал, что его самая большая головная боль действительно уйдёт после того, как почувствует тошноту от чрезмерной льстивости Жиробасика…
— Мы собираемся сделать эксклюзивный аукцион на то прекрасное вино, которое мы пили в эти дни. Жиробас, твоя первая работа заключается в том, чтобы использовать это вино и заработать нам много денег! Ты понимаешь, что я имею в виду? — Цзюнь Мосе поднял брови, снова похлопал по плечам Толстяка с чувством радости в своем сердце.
— Это не проблема. Вино такое же хорошее, как то: редко когда-либо выставляли похожее на аукцион. И, поскольку у нас его тоже мало, я считаю, что создание зарезервированной цены даже в размере пятисот таэлей на кувшин не будет проблемой, — Танг Юань заявил с уверенностью, полностью осознавая, что эта цена намного выше рыночной цены доступных в настоящее время вин.
— Забронированная цена в пятьсот таэлей на кувшин? Ты шутишь?! — Цзюнь Мосе покачал головой.
— Это слишком высоко? Хотя можно установить и триста таэлей, но эта цена была бы маленькой для вина такого высокого качества. Хотя я не делал много исследований о винах, но вино, которое ты придумал, имеет гораздо более высокое качество, чем те, что доступны на рынке. Так что цена в триста таэлей будет жалкой ценой за это вино, так как это вино много, много лучше, чем те, которые я привык пить! Конечная цена этого вина должна быть очень существенной, хотя, я рассчитываю, чтобы цена была около трех тысяч таэлей за кувшин! — Танг Юань похлопал губами, он казался немного неуверенным в себе.
— Нет! Окончательная цена аукциона — три тысячи таэлей? Жиробас, кажется, ты действительно ничего не знаешь о винах… моя цель — двенадцать тысяч таэлей на кувшин! И ни таэлем меньше!
— Ебушки! — Танг Юань неожиданно подскочил почти на три фута над землей! Затем плюхнулся на задницу, а его живот ещё дважды подпрыгнул.
Цзюнь Moсе никогда не видел, чтобы Танг Юань прыгал так, как это было с тех пор, как он впервые встретил его, и поэтому никогда не думал, что Жиробас может быть способен прыгать на три фута в воздух! Эта фрикаделька — действительно несравненно талантлива!
Рот Танг Юаня издал шипящий звук, когда он втянул воздух, чувствуя себя немного запыхавшимся после прыжка, в то время как его лицо было подернуто болью от столкновения земли с жиром его тела:
— Ты думаешь, что это вино — это что-то вроде сказочного напитка? Типа, просто выпейте одну чашку, и вы будете жить вечно? Ты шутишь, Босс?! Это невозможно… это просто невозможно!
— Я не шучу с тобой, и это определённо не шутка! — Цзюнь Мосе махнул рукой, улыбнулся, а затем сказал, — правильно, двенадцать тысяч таэлей на банку, да. И я бы сказал, что цена в двенадцать тысяч… не последняя!
Танг Юань остался безмолвно глядеть на Цзюня Мосе, казалось, готовый упасть в обморок в любой момент.
— Не волнуйся, Жиробас, я разработал отличную стратегию, — Цзюнь Мосе загадочно улыбнулся, повернулся и сказал, — я нашел хорошее место, которое расположено прямо напротив Великолепного Зала Драгоценностей. Жиробас, скоро ты станешь очень большим лавочником, поэтому тебе лучше подготовиться к этому. Есть благоприятный день через три дня, поэтому тогда мы и откроем наш магазин.
— Так быстро?! — Толстяк немного испугался. — Третий молодой, нет ли борделя напротив Великолепного Зала Драгоценностей»? Когда ты купил это место? Разве это не слишком мало… и оно напротив Великолепного Зала Драгоценностей, в частности… Я не знаю, сказали ли тебе старейшины твоей семьи, но старший из моей семьи, особенно мой Отец, в частности, неоднократно говорил мне, что я просто не могу провоцировать людей Великолепного Зала Драгоценностей…
— Ты слишком испуган, не так ли? Ты забыл, что мы сделали с этим Ли? У нас много трюков в наших рукавах, ты просто закончишь украшение, — Цзюнь Мосе продолжал презрительно. — Ты просто будешь деревянным брёвнышком! Просто сделай так, как я сказал тебе, и с тобой все будет в порядке!
Жирный Танг был в растерянности некоторое время, а затем он внезапно похлопал себя по бедрам:
— Ты — Босс; на самом деле нет места лучше, чем то, что находятся рядом с Великолепным Залом Драгоценностей; я покажу им, кто здесь папочка!
Сразу после того, как это смелое заявление было сделано, Жирный вдруг снова заплакал:
— Третий молодой… ты должен помочь мне ещё раз…
— Что случилось? — спросил Цзюнь Мосе. — Сначала расскажи мне.
— Моя невеста и её семья хотят увидеть меня, на самом деле, самый Старший из их семьи придёт ко мне с ней…, — Танг Юань всё ещё поглаживал и успокаивал свой живот после падения на землю. — Они слышали, что меня выгнали из дома, и она хочет меня утешить, но я… это на самом деле…
— Твоя невеста очень… эмм… новаторская… Я никогда не слышал об состоявшейся встрече пары перед их свадьбой в таких… обстоятельствах. Это нехорошо. Жиробас… Эта женщина не оправдывает ожиданий общества! — Цзюнь Мосе почесал подбородок, а затем улыбнулся. — Какую помощь ты хочешь от меня?
— Я просто хочу, чтобы ты сопровождал меня, когда я выйду, — дух фрикадельки, похоже, поднялся. — Я просто хочу, чтобы ты принёс меня обратно, в случае, если меня изобьют… Я слышал, что у их Старшего есть характер…
— Ты шутишь? Это ваша первая встреча как пары… Словно вслепую… Так зачем ты меня тянешь? Почему ты хочешь, чтобы красные листья появились вместе с более зелёными?
Цзюнь Мосе смотрел на себя, а Танг Юань непонимающе смотрел на него:
— Ну, ты посмотри на моё тело, а потом на моё лицо… Ну, ты понимаешь?
— Что понимаю? — Танг Юань моргнул глазами, совершенно не понимая слов Цзюня Мосе.
— То, что я говорю, очевидно, но ты просто этого не понимаешь. Ты уже потерял свою фигуру, и ты ещё хочешь взять меня, изящно выглядящего красивого молодого человека прямо из мечтаний девушек. Кто будет смотреть на тебя, если рядом такой человек, как я? — Цзюнь Мосе полностью сосредоточился на том, чтобы восхищаться собой, не прилагая никаких усилий, чтобы сдержать свою гордость.
— Зачем ей смотреть на тебя? Ты здесь, чтобы помочь, — Танг Юань с презрением посмотрел на него. — И теперь, когда ты это сказал, слово «нарцисс» реально похоже на твоё новое прозвище…
— Страдаю я нарциссизмом или наслаждаюсь — не имеет значения. Ключевым моментом здесь является то, что, если ваша невеста начнёт со мной флиртовать? Это действительно было бы не очень хорошо… Ну, сам подумай — что бы ты выбрал, красивое дерево или вонючую грязь? — сказал Цзюнь Мосе, поигрывая бровями.
— Это может случиться, — Танг Юань серьезно почесал свой подбородок и начал размышлять о том, чтобы устранить любые возможности. — Может быть, ты сможешь сделать макияж? Ты мог бы нарисовать несколько пятен на лице и, возможно, несколько шрамов! Тогда ты не будешь выглядеть красивым, верно?
Цзюнь Мосе отступил, пораженно:
— Я пойду и найду дядю, чтобы мы могли отправить эти приглашения на дело в начале нашего первого рабочего дня. Не ищи меня, даже если у тебя будет что-то важное; я буду очень занят.
— Не забудь сопроводить меня на завтрашнюю встречу, это очень важно! — убийца ускорил шаг, услышав, как в спину ему кричит Жиробас.
Выйдя из дворца молодого мастера Цзюнь, Одинокий Сокол отправился на поиски Цзюнь Вуя, чтобы попросить более подходящее учебное помещение, и вскоре был во дворе Цзюнь Вуя. Характер Цзюнь Вуя был гораздо более вежливым, чем его племянника, и хотя он был на довольно продвинутой стадии своего личного обучения, он не понимал многих проблем, с которыми сталкивался Одинокий Сокол. Поэтому он решил разрешить Одинокому Соколу приватизировать его двор и ушёл оттуда.
Когда Цзюнь Вуй покинул свою тренировочную зону, Одинокий Сокол снова занялся своими тренировками. Он попытался подражать трюкам, которым его научил Цзюнь Мосе, и тогда он сел на землю, чувствуя, что он где-то совершил ошибку, и затем решил немного подумать…
Тем не менее, Цзюнь Вуй, похоже, вообще не обращал на это внимания, и, казалось, он был очень доволен тем, что просто наслаждался осенним солнечным светом, когда вошел молодой мастер Цзюнь.
«Приглашения? Благоприятный день для открытия бизнеса?», — Цзюнь Вуй увидел большую кучу приглашений, просмотрел их одно за другим и не мог не вздохнуть.
— Мосе, ты, кажется, действительно одобряешь богатых и презираешь бедных… Ты включил сюда благородные и богатые Семьи, и полностью исключил из списка все обычные Семьи.
— Третий дядя, наш аукционный дом имеет только дорогие предметы для продажи, и только богатые и очень богатые могли бы их купить, в то время как простые люди действительно даже побоятся войти в такой дорогой магазин. Подумай о том, если бы один кувшин с вином был зарезервирован на двенадцать тысяч таэлей, сможет ли обычный человек позволить себе пить? — Цзюнь Мосе захлопнул веки. — Я уже упоминал имена каждого богатого человека в городе Тянсян, и на этот раз я соскоблю каждую копейку с их шкуры. Хотя деньги — это ещё не всё под небом, но это всё же очень значительная вещь.
Холод побежал вниз по спине Цзюнь Вуя. Мысли его племянника казались ему слишком сумасшедшими!
— Хм, дядя, не волнуйся, это только начало! Я позволю им выпить вино, сколько захотят, до окончания аукциона, а больше не дам! Тогда я подожду, пока они не вернутся, чтобы выпить то ужасное вино, которое они пили раньше, ха-ха-ха… Тогда мы получим полную монополию на рынке, и мы будем продавать очень ограниченное количество кувшинов вина на каждом аукционе… Так что, если они захотят выпить… ха-ха-ха, им придется платить реальные деньги за это! И цены на моё вино взлетят до небес! Ха-ха-ха! — Цзюнь Мосе рассмеялся.
