Молодой мастер Цзюнь уже начал скучать. После обучения Одинокого Сокола некоторым шагам техники «Девяти правил Орла», после того, как Сокол очистился от своих сомнений и наблюдения за тем, как он практикует их, однажды, молодой господин Цзюнь просто взорвался, оставив Одинокого Сокола тренироваться в одиночку.
— Я не создан, чтобы быть учителем! — молодой мастер Цзюнь пробормотал про себя, когда уходил.
Гуан Квинхан стояла посреди маленького внутреннего двора с холодным и сложным выражением лица. Её фигура напоминала одинокую снежинку, во многом благодаря белому платью, которое она носила в настоящий момент.
— Невестка, когда ты пришла? Почему не позволила Малышке Ке сказать мне об этом? — Цзюнь Мосе подошел к ней осторожно.
Загробное выражение лица Одинокого Сокола было резким контрастом с этим ледяным выражением Гуан Квинхан, которая напоминала горы с заснеженными вершинами. Хотя Цзюнь Мосе привык общаться с выражением Одинокого Сокола, но выражение Гуан Квинхан, казалось, воспламенило адский океан крови среди этого цветущего рая в его сознании.
Это действительно изумительное и приятное зрелище…
— Ты был занят раньше, поэтому я тебя не беспокоила! — выражение лица Гуан Квинхан всегда было довольно холодным, но сегодня это было намного сложнее. Её холодные, меланхоличные глаза смотрели на цветы во дворе, когда она говорила слабым голосом: — Можно было бы обыскать всю Столицу, но всё равно не найти таких растений, как те, что есть во дворе семьи Цзюнь. Сегодня поздняя осень, и эти растения уже должны были засохнуть… удивительно, что они всё ещё цветут…
И даже среди дворов семьи Цзюнь — в твоём, моём и дворе Третьего дяди самые пышные цветы по сравнению с остальными, и среди этих трёх дворов твой гораздо лучше, чем мой, и Третьего дяди… Я очень хорошо забочусь о своих растениях, но тебя не бывает здесь, чтобы заботиться о них… Я понятия не имею, как ты справляешься с этим… Разве это не одна большая загадка?
Цзюнь Мосе остался полностью ошеломлённым.
Он уже давно знал о наблюдениях, которые делала Гуан Квинхан. Во всяком случае, её слова казались уверенными, а не случайными наблюдениями.
Он всегда практиковал, собирал ли он энергию из окрестностей или циркулировал чистую энергию из Пагоды Хунцзюнь. Хотя люди не могли чувствовать эту энергию, но растения очень чувствительны к ней. Более того, эта энергия была очень полезной для их роста, и хотя уже была поздняя осень, растения, которые обитали в определенном диапазоне от двора молодого мастера Цзюнь, всё ещё цвели, превратив район в рай для глаз человека, тогда как цветы в другом месте уже засохли — этот аспект явно противоречил общему пониманию.
Молодой мастер Цзюнь давно знал об этом факте, но, тем не менее, не мог его контролировать.
Все уже привыкли к этому, так как они полагали, что цветы могут цвести даже осенью, если им будет оказана надлежащая забота. Однако слишком привлекательно для человеческого глаза, если эти дворы будут продолжать выглядеть пышными и полными жизни даже зимой… Когда это время наступит, даже глупец сможет сказать, что что-то неладно…
— В этом нет ничего странного, это просто побочный результат превосходной земли у нашей семьи, ха-ха… поэтому я полагаю, что хорошо, что вы пришли сюда, чтобы насладиться счастливой и радостной жизнью в нашей Семье, невестка…
Несмотря на то, что Цзюнь Мосе смеялся над внешним видом, его разум уже рассматривал возможность изменить эту ситуацию. «Это не сработает, я поменяю цветы здесь на те, что могут расти и цвести зимой…»
— Ах, я живу счастливой и радостной жизнью… — глаза Гуан Квинхан все еще смотрели на зеленые листья перед ней, когда она продолжала слабым голосом: — Да… Мне действительно очень повезло…
Цзюнь Мосе сразу почувствовал ошибку своих слов. Независимо от статуса «Невестки» и уважения, которое пришло с ним, Гуан Квинхан всё ещё оставалась вдовой в Семье: какое наслаждение было в этом?
— В последние несколько дней у тебя было очень тяжелое и изнурительное время, — Гуан Квинхан спросила, и на её обычно холодном лице появилась слабая, но тёплая улыбка. — Третий брат, я хочу спросить тебя, всего пара вопросов… если у тебя всё в порядке…
— Пожалуйста, спрашивай, и я отвечу на всё, на что смогу ответить.
— Хотя я не знаю, как ты это сделал, но я слышала, как Третий дядя сказал, что ты утверждал, что уже решил вопрос, связанный с поместьем Сюэху. Хотя Третий дядя казался убеждённым, но я действительно не могу в это поверить, поэтому теперь, когда ты здесь, передо мной, скажи мне… ты действительно позаботился об этом?
Глаза девушки всё ещё были неподвижны. Ветер мягко откинул волосы, обнажив ее нежную кожу, половину прекрасного декольте и лица.
— Скажем так… Они, по крайней мере, временно будут очень заняты…
— Поскольку ты так уверен, тогда мне просто нужно отбросить свои сомнения и поверить в это. Хоть я не знаю, где и почему ты проводишь всё время в эти дни, но это только для улучшения Семьи. Ты делаешь всё, чтобы подготовиться ко встрече с Городом Серебряной Метели и поместьем Сюэху, верно?
Гуан Квинхан улыбнулась: — Когда я услышала, как Третий дядя говорил об этом, ты произвёл на него большое впечатление. По моему мнению, Третий дядя так восхищался только дедушкой и тестем, и никем другим. Ты третий человек, которым он так восхищается!
Цзюнь Мосе задержал дыхание, чтобы контролировать свой язык. Слова рвались из него: «Дядя, ну какого хрена? Нафига ты наболтал столько лишнего? Ещё и восхищается он? Мог бы уже всё перечислить! И то, что я тебе ноги вылечил — пусть все всё знают!»
— Это… ну… это… на самом деле, это было просто случайностью, — Цзюнь Мосе почесал кончик носа, совершенно не соображая, что он говорит, так как вид её нежной кожи всё ещё стоял в его глазах. Гуан Квинхан с другой стороны совершенно не подозревала о недобросовестном взгляде её деверя, так как её голова всё ещё висела.
— Я также слышала, как дядя сказал, что ты позволил мне выиграть в последний раз, когда мы дрались, он сказал, что твои навыки намного превосходят мои, и что ты просто контролировал ситуацию, чтобы не навредить мне…
Гуан Квинхан просто не знала, что ещё думать, и её светлая кожа на лице внезапно словно бы накрылась розовой тенью. Этот намёк на румянец на её светлой коже был особенно заманчивым для Цзюнь Мосе, и он просто не мог остановить себя и продолжал смотреть на неё.
Он сглотнул, а затем ответил с трудом: — Дядя просто хвастал, не верь ему… У меня действительно нет таких умений…
— Я не верю. Если ты в одиночку избавил Семью Цзюнь от трудностей, то тогда разумно, что твоя сила намного выше моей, — Гуан Квинхан вздохнула. — Мосе, ты действительно вырос…
Цзюнь Мосе аж вспотел!
Его старшей сестре всего двадцать два, но она выглядела намного старше, где-то около тридцати. И тут она говорит: «Ты действительно вырос…». Цзюнь Мосе внезапно почувствовал, как что-то коротко замыкается в его голове.
— Невестка, тебе только двадцать… Трудно слушать твои слова, когда ты говоришь, как пожилая тётушка, — лицо Цзюнь Мосе стало жёстче, если он хотел вернуться к тому, чтобы быть убийцей, которым он был в своей предыдущей жизни, тогда такие слова вызвали бы непреодолимую бурю кровопролития!
— Дядя сказал, что ты скрываешь свои сильные стороны, чтобы выиграть больше времени, и что мы все тебя неправильно поняли…, — Гуан Квинхан хмыкнула на мгновение, и её лицо сразу же растаяло, как лёд, и казалось, что ледник внезапно расплавился и уступил дорогу благоухающим цветам. Она слегка наклонила голову и взглянула на Цзюнь Мосе осмысленным взглядом, после чего сказала: — Однако есть одна вещь, которую я просто не понимаю… это ранее нелепое поведение, было также частью этой легенды, которой ты придерживался?
— Э-э, невестка, ты же знаешь, что… что наши… Да, я был вынужден делать всё это из-за такой сложной ситуации… чтобы меня считали совершенно безопасным и праздным идиотом… Хе-хе…
— Ситуация с семьей — это одно дело, и я, естественно, понимаю это. Но зачем ты это мерзкое поведение проявлял и передо мной? — лицо Гуан Квинхан внезапно стало холодным, когда она повернулась лицом к Мосе первый раз за сегодня, и посмотрела на него острым, орлиным взглядом.
— Это… это… это было… просто частью… маскировки…, — Цзюнь Мосе уже начал проклинать настоящего Мосе в своем уме: «Этот ублюдок и его поведение… и теперь я должен отвечать за него…»
— Маскировка? Хмм, — Гуан Квинхан холодно посмотрела на него. — Если ещё хоть одно твоё «камуфляжное» действие или фраза, обращённые ко мне, я, я… я покину резиденцию Цзюнь навсегда, и никогда не вернусь! — Гуан Квинхан хотела сказать «Я тебя побью», но вспомнила, что он сильнее и, следовательно, поспешно изменила свои слова, однако эти изменения слов не отразились на фактическом значении…
— Да, да! С этого момента я никогда не осмелюсь больше…
— Хммм, честь и честность женщины… это просто шутка для тебя, чтобы посмеяться? — Гуан Квинхан была явно очень зла.
— Ну… а для чего ещё эти штуки нужны? — Цзюнь Мосе ляпнул это на автомате, не подумав, так как он был в полном замешательстве, и только через секунду понял, ЧТО он сказал.
— Ты! — гнев Гуан Квинхан взорвался в одно мгновение, и её глаза покраснели от ярости. Затем она глубоко вздохнула, а её лицо снова окаменело: — Значит, ты совсем не изменился! — заявила она, повернулась и ушла.
Мне нужно следить за своим ртом!
Молодой мастер Цзюнь стоял ошеломлённый на своём месте в течение некоторого времени с унылым чувством в своем сердце, а затем внезапно закричал:— Чёрт возьми, Жирный Тан, ты думаешь, что ты здесь, чтобы наслаждаться жизнью, словно старый пердун на пенсии? Когда я увижу твои «планы»? Я сегодня в не очень хорошем настроении, поэтому убедись, что ты сделаешь меня счастливым… иначе даже не проси меня помочь тебе снова похудеть! — без другого выбора, он решил выразить свой гнев на Танг Юане.
Танг Юань открыл окно в своей комнате: — Хорошо…, — размахивая стопкой бумаг в руке, крикнул он: — Видите, босс, я уже разобрался в том, что вы сказали, посмотрите, посмотрите… это должно быть хорошо!
Цзюнь Мосе схватил эти бумаги и посмотрел на них. Перевернув пару страниц, он снова вложил их в руку Танг Юаня: — Да! Да, это хорошо!
— Но вы даже не посмотрели на это…, — Танг Юань почувствовал себя немного обиженным, увидев, что его тяжёлая работа была проигнорирована таким образом.
Цзюнь Мосе закатил глаза: дело не в том, что он не хотел внимательно смотреть на эти бумаги, он просто видел в них не что иное, как непонятную материю, и просто понимал, что он этого не поймёт. Молодой мастер Цзюнь никогда не ожидал, что вся несвязанная тарабарщина, которую он мог вспомнить из своей предыдущей жизни, фактически превратившись в такую густую кучу бизнес-планов в руках Танг Юаня: этот жирдяй, видимо, талантлив… Почему я не нашёл такого в моей предыдущей жизни…
