Перед самым сражением Четырнадцатый Шао бросил своего боевого товарища, а сам сбежал! В самый решающий момент он поступил так… подло!
Как бы Цзюнь Мосе не кричал, Четырнадцатый Шао не думал возвращаться.
Трус… самый настоящий трус… он сбежал перед самым сражением! Было бы намного лучше, если бы он остался.
Так или иначе, Мосе прибыл сюда из любопытства, что поглазеть на это удивительное зрелище… Посмотреть-то он посмотрел, но как только пришло время заключительного этапа, ему пришлось принять все полномочия на себя, и улаживать это дело теперь самому.
А это так отвратительно…
Это просто невыносимо! Четырнадцатый Шао убегал и одновременно делал так, чтобы воздух становился влажным, для того, чтобы вымыть руки. Он решил, что как только увидит какого-нибудь человека, тотчас заберёт его одежду, и переоденется в неё. План его был не нов, он собирался вымыть руки столько раз, сколько это было возможным, и во что бы то ни стало снять с себя свои тёмные одежды.
Вот так вот сбежать с поля боя, спасаясь от своего соперника… для Четырнадцатого Шао это было совсем не характерно, а точнее он поступал так впервые своей жизни! Гуйтянь Даньтэн и не подозревал, что ему удалось сделать невозможное, то, что не удавалось сделать ни одному из ныне живущих! Он действительно мог гордиться собой…
Такого успеха не видать даже Цзюню Мосе. Пусть когда-то в будущем он и станет во много раз сильнее Четырнадцатого Шао, но ему никогда не удастся заставить его бежать от себя в таком страхе!
Цзюнь Мосе был страшно рассержен, он бы так и продолжал ругать Четырнадцатого Шао, но Гуйтянь Даньтэн не заставил себя ждать, и приступил к атаке! Столкнувшись с контрударом Гуйтяня, Цзюнь Мосе не знал, как поступить, как ответить на его удар.
Ведь теперь Гуйтянь Даньтэн представлял для него один сплошной кусок чего-то отвратительного и тошнотворного, Мосе боялся, что если хоть на миг прикоснётся к нему, не сможет ничего есть несколько дней…
Рукопашный способ здесь точно не подойдёт…
Остаётся прибегнуть к дальней атаке. Цзюнь Мосе стремительно стал пятиться назад, при этом пуская грохочущие молнии прямо в своего противника. Гуйтяню было хоть бы что, и он продолжал жестоко атаковать Мосе.
Из-за того, что он двигался очень быстро, большинство молний пролетали мимо, а те, что всё-таки попадали в него, он с мужеством выдерживал, и не меняя скорости двигался на Цзюня Мосе. Каким решительным и непоколебимым было его желание убить Мосе!
— Меч, быстрее сюда! — Цзюнь Мосе начал кричать, призывая о помощи.
Заживший второй жизнью Се Цзюнь, кажется, впервые в своём новом воплощении пребывал в таком унизительном положении, однако сейчас у него не было другого выбора, и он кричал что есть мочи:
— Меч, быстрее сюда, я больше не могу! Здесь для тебя есть вкусное лакомство!
Меч Яньди и Хуанди как раз заканчивал с поглощением элементарной Ци Мэйвэй Лянтяна. Энергия постепенно начинала усваиваться в его организме, как вдруг он услышал крик Цзюня Мосе, он резко вздрогнул, а потом взлетел:
«Вкусное? Отдай мне всё!»
Его голос был радостным и взволнованным.
— Да-да, это всё только для тебя, делай с ним всё, что хочешь, — второпях сказал Цзюнь Мосе: — Даже, если оставишь мне лишь десятую часть, тоже не проблема!
— Ха-ха-ха… — меч возбуждённо рассмеялся, но потом подозрительно произнёс: -Ас какой стати ты такой щедрый?
— Торопись быстрей! Если упустишь эту возможность, не сможешь полакомиться, давай быстрей сюда! — Цзюнь Мосе поторопил его.
— Ва-ха-ха… Вкусняшка перед моим носом, как я могу упустить такой момент? — меч взлетел крайне грациозно, и полетел в сторону Гуйтянь Даньтэна. Блеск его лезвия покрывал собой всё окружающее, от возбуждения его даже немного покачивало из стороны в сторону.
«Сегодня небывалый урожай! Ха-ха-ха-ха…»
Гуйтянь безумно бросился вперёд, но увидел, как потрясающий ослепительный меч преградил ему путь. Он не подозревал, что меч абсолютно самостоятелен, ошибочно полагая, что это просто фехтовальное мастерство, которым обладает Мосе, управляя мечом на расстоянии. Он решил, что должен разорвать связь между ними, и тогда победа будет за ним. Удара ветряной ладони будет вполне достаточно для этого.
Внезапно меч тихонько вскрикнул, вспышка молнии отразила его удар, а сам меч нацелился на его Даньтянь и бросился вперёд. Гуйтянь очень сильно испугался, и поспешил уклониться, отпрянув в сторону, но с сожалением обнаружил, что меч по-прежнему решительно мчится к его Даньтяню.
Скорость его была невероятно быстрой, мощность удивительной, ориентир точным, несмотря на то, что Гуйтянь Даньтэн был выдающимся мудрецом среди Чужаков, он никогда в своей жизни не видел ничего подобного.
Он встречал разные волшебные мечи, но, чтобы такой, которым никто не управлял — впервые!
Словно этот меч имел свой рассудок!
Кто бы мог подумать, что этот молодой господин, Злой Монарх, обладает знаниями и способностями, равными Шенжену!
Разве он может быть достойным соперником такого сильного мастера?
«Неудивительно, что мой драгоценный господин Мэйвэй погиб от его рук… но, несмотря на то, какими выдающимися способностями он обладает, он — всё-таки убийца господина Мэйвэй! Я обязательно должен прикончить, чего бы это мне не стоило…»
Подумав об этом, в душе у Гуйтянь Даньтэна разгорелась дикая ненависть и злоба, и он схлестнулся в ожесточённом сражении с мечом Яньди и Хуанди…
Меч Яньди и Хуанди — настоящий победитель, достижений, которых он добился за всё время битвы, невероятное количество. Количество новой энергии, которую ему удалось поглотить, достигло возмутительно огромной цифры!
Следует учитывать, что за время этих битв только одних мастеров уровня Шенхуан мечом Яньди и Хуанди было убито почти две тысячи, среди них было несколько десятков Шэнцзунов, и три-четыре Шенцзюня, и ещё он смог поживиться энергией одного Баньшена, Мэйвэй Лянтяна.
Такая страшная сила говорила о том, что меч Яньди и Хуанди сейчас уже является самым сильным во всей Поднебесной!
Единственное сожаление заключалось в том, что Цзюнь Мосе мог ограничивать его силы. Мосе был его хозяином, и так как он обладал уровнем Шенжена, меч мог использовать силы, равные этому уровню.
Однако с силами, которыми он сейчас располагал, Гуйтянь по-прежнему не мог справиться…
Бой подходил к своему логическому концу. Гуйтянь, находящийся при смерти, пребывал в бедственном состоянии, и у него не хватало времени реабилитироваться. На его теле появлялись глубокие кровавые порезы от меча, некоторая часть его сил уже исчезла бесследно.
Гуйтянь Даньтэн лихорадочно кричал, кровь сочилась по всему его телу, одна за одной кровавые радуги появлялись в небе!
Больше всего его злило то, что Цзюнь Мосе в этот момент находился на достаточно далёком расстоянии от него и наблюдал за боем. То есть у него даже не было цели, которую он бы мог поразить, если бы прибегнул к самоликвидации.
Этот факт невероятно расстраивал его…
Меч возбуждённо взлетел в небо, словно дикая молния. Он сновал туда и обратно, при этом ощущая сильный подъём своих сил.
Он не подозревал, что его соперник настолько отвратителен… Но, даже если бы он и знал об этом, наверняка вряд ли придал этому внимания.
Его интересовало лишь то, сколько лакомства ему удастся поглотить…
Что касается мужеложства… какая ему, мечу, разница…
Наконец, раздался оглушительный крик Гуйтянь Даньтэна, меч глубоко вонзился ему в Даньтянь, его силы совершенствования и душевная энергия были пробиты! А потом он начал поглощать его силы…
Гуйтянь издал протяжный мучительный вопль, его лицо скривилось, и он яростно взревел:
— Господин Мэйвэй! Я иду к вам! Мой муж, моя жена… умоляю, только дождитесь меня…
Меч взлетел и отрубил обе его головы!
Две головы одновременно улетели в сторону…
Меч с трудом снова вонзился в Даньтянь. Ему удалось выкачать половину, а потом он обнаружил, что силы на этом закончились. Он сразу же расстроился. В том случае, если человек умирает, его силы и оставшаяся энергия исчезают, кроме душевной энергии, ему нечем поживиться…
После этого Цзюнь Мосе отправился на север. Пролетев расстояние примерно в пять сотен километров, он возник перед укрытым глубоким туманом из дьявольской Ци. Четырнадцатый Шао, увидев его, испуганно сказал: — Этот ублюдок мёртв?
Цзюнь Мосе закатил глаза. Увидев Четырнадцатого Шао, он сразу пришёл в ярость, и злобно ответил ему:
— Никогда не видел тебя таким! Каку тебя ещё хватает наглости называться самым сильным мастером всей Поднебесной? Который сбежал перед самым боем! И бросил меня, столкнувшись с сильным соперником! Если бы я не обладал такими способностями, я бы просто был мёртв! И тебе не стыдно за это?
Четырнадцатый Шао пришёл в ярость:
— Ты думаешь я хотел сбежать? Я просто не мог вынести этого! Если бы я только знал, что столкнусь с такими ублюдками на горе Тяньчжу, я бы никогда не пошёл туда! Вот скажи мне честно, если бы у тебя была возможность сбежать, разве ты бы не воспользовался ею? Если бы я не рванул первым, разве ты бы сам остался там по своей воле? — договорив, он подтянул рукав своей одежды: — Ты посмотри, у меня до сих пор мурашки…
Мосе тоже задрал рукав своего платья, и ещё более злым голосом сказал:
— Блядь! Ты думаешь только у тебя кожа покрылась мурашками? У меня их даже ещё больше, чем у тебя!
Они долго смотрели друг на друга тяжело дыша, а потом одновременно громко рассмеялись. Цзюнь Мосе, театрально опустил рукав, сказал:
— Это ничего, нам надо возвращаться.
— Эм, ты возвращайся один… — Четырнадцатый Шао посмеялся, а потом несколько подавлено ответил.
Он закинул руки за спину, и глядя в безбрежные дали, сказал:
— С этого дня я поселюсь на горе Тяньчжу. До конца своей жизни, я ещё вряд ли когда-либо появлюсь на материке Суань. Возможно, сегодня мы расстаёмся с тобой навсегда.
