Мэйвэй .Лянтян неторопливо кивнул головой и произнёс:
— Да, именно так! — при этом подумав про себя: «Стоит мне только восстановить свои силы, и я плюну на эти чёртовы „благородные манеры“, и раздавлю тебя пальцем одной руки. Ты самый большой идиот, который когда-либо пытался перевоспитать потомков нации шенжи!»
— Это вполне разумно. Я попробую ещё раз проявить свои «благородные манеры»! — Цзюнь Мосе расплылся в улыбке, взмахнул рукой, и прокричал: — Ещё раз!
Раздался грохот, и фиолетовая молния неожиданно появилась в воздухе, она прямиком ударила в Мэйвэй Лянтяна, который уже и так не мог шевелиться. Его тело подскочило и сделало несколько оборотов, после чего остановилось, он лежал лицом вверх, испуская лёгкий дым.
— Что это такое, неужто это сделал ты? — Мэйвэй Лянтян выдохнул струйку тёмного дыма, и взволнованно закричал.
— Ну что вы, вы оказываете мне слишком много чести, я всего лишь хотел продемонстрировать вам свои «благородные манеры», чтобы вы стали уважать меня, — Цзюнь Мосе рассмеялся: — Ну и что вы можете сказать про мои манеры, вам было приятно?
— Я… я… считал, что это всего лишь бедственные удары… а оказывается… — пробормотал Мэйвэй, его негодование не знало границ.
Если бы он знал, что его соперник обладает такими способностями, что он может управлять грозой и молнией, он бы попытался спрятаться от него или даже спасся бегством, а он наоборот, безрассудно и глупо вызывал его на бой, и как следствие, его состояние докатилось до столь критической отметки…
— Как я зол! Я так сильно зол! Шенжи… — Мэйвэю хотелось плакать и кричать от нестерпимой злости.
Ему было так обидно, что мастер такого уровня, как он, попался на эту удочку. Он повёл себя глупо, и от этого ему становилось ещё тяжелее…
— Ты зол? Да иди ты к чёрту со своей злостью! — Цзюнь Мосе вскрикнул, и раздался металлический звон, меч Яньди и Хуанди вылетел наружу. С радостным свистом он направился к Мэйвэй Лянтяну.
— Подожди! Цзюнь Мосе, ты — эталон мужественности и благородства материка Суань! Дай мне время восстановиться, и тогда мы сразимся с тобой в честном бою! — испуганно вскричал Мэйвэй.
— Что? Дать тебе возможность восстановить силы? Ты думаешь я такой же дурак, как и ты? — Мосе махнул рукой, и меч полетел ещё быстрее.
Меч воткнулся в нижнюю часть живота раненного Мэйвэй Лянтяна…
Он отчаянно вскрикнул, попытавшись произвести самоликвидацию, в надежде, что сможет забрать вместе с собой своего ненавистного врага, однако он обнаружил, что когда меч пронзил его даньтянь, у него не осталось сил даже чтобы самоликвидироваться. Он невольно вскрикнул, гневно взглянув на Мосе, при этом что-то бормоча себе под нос…
Хотя Цзюнь Мосе не понимал, что говорит этот Чужак, он знал, что, наверняка, он материт его на своем непонятном ему наречии. С недовольным видом, и не обращая никакого внимания на это, он направился к Четырнадцатому Шао, который вёл ожесточенный бой с Гуйтянь Даньтэн, в нескольких сотнях метров от него.
На этом месте осталась лишь огромная впалая яма, на дне которой лежал обуглившийся мудрец-Чужак, а из нижней части его живота торчал длинный меч, сияющий невероятно ярким блеском…
В другой стороне происходил жаркий бой между двумя другими мастерами!
Гуйтянь Даньтэн из-за своих ошибочных расчётов, и сильной разницы в силах с Четырнадцатым Шао находился в крайне печальном положении.
Он неоднократно оглядывался, в надежде, что Мэйвэй скоро придёт ему на помощь, но, однако его так и не было.
Из-за того, что он не мог сосредоточиться на одном, обстановка становилась всё более тревожной.
Он с трудом удерживал оборону. Увидев, что неподалеку раздался грохот, сначала его глаза наполнились радостью, у него появилась надежда, но потом его резко пронзил холодный пот!
Потому что спасшимся человеком оказался тот молоденький парнишка, Цзюнь Мосе!
Но, как это возможно? Почему это Цзюнь Мосе?
В этот миг несчастный Гуйтянь Даньтэн почувствовал, что конец его близок! Он почувствовал леденящий холод, который прожигал его промежность… Впервые за всю свою жизнь он ощутил на себе, что называется «боль в яйцах»…
Четырнадцатый Шао же по-прежнему был энергичен и агрессивен, всё его тело было окутано густой и насыщенной дьявольской Ци из подземного мира, он изо всех сил продолжал жёсткую атаку.
— За что? — горюющий голос Гуйтянь Даньтэна раздался сквозь глубокий туман: — Цзюнь Мосе! Почему вернулся сюда именно ты?! Господин Мэйвэй, господин, где вы? С вами всё нормально?
— Твой господин сейчас уже в другом мире! — рассмеялся и сказал Цзюнь Мосе: — Так что можешь не надрываться, он всё равно тебя уже не услышит, хоть ты глотку порви, он всё равно уже больше не вернётся!
— Нет! Нет! Такого быть не может! Господин! Господин Мэйвэй! Поклянись, что говоришь правду, быстро поклянись! — Гуйтянь Даньтэн прокричал убитым голосом: — Господин Мэйвэй, как вы могли умереть, как так получилось… а-а-а… а-а, мой любимый господин Мэйвэй… -услышав эти слова, всегда дерзкий Цзюнь Мосе и издавна неустрашимый Четырнадцатый Шао одновременно вздрогнули, на их лицах было одно и то же выражение, резкий рвотный позыв неистово вырывался наружу, было очень нелегко подавить его.
Гуйтянь по-прежнему лихорадочно вопил: — Господин Мэйвэй, мы клялись друг другу в вечной любви, что мы будем вместе навсегда! Вы обещали никогда не оставлять меня, вы говорили, что это никогда не изменится… мой муж, моя жена, мой господин Мэйвэй…
Звучали его оба голоса одновременно, и женский, и мужской, они были наполнены бесконечной печалью и дикой болью. Женский голос кричал «Мой муж», мужской — «Моя жена», и так непрерывно и оглушительно.
Цзюнь Мосе был так поражён этими нескончаемыми криками, что просто стоял в недоумении. Вдруг он обнаружил, что весь насквозь вспотел, словно тонны воды вылились ему на голову. Волосы стали влажными, холодный пот не прекращал сочиться из его пор…
«Блядь… оказывается, они — те самые… Гомодятлы…»
Четырнадцатый Шао яростно рявкнул, и резко отскочил в сторону, тёмный туман подскочил вместе с ним. Цзюнь Мосе, стоявший рядом, не успел и рта открыть, как Четырнадцатого Шао уже стошнило…
Это было впервые в его жизни!
Он прожил несколько тысячелетий, и у него никогда не возникало такого чувства. Кто бы знал, что сегодня несколько слов Гуйтяня доведут его до такого состояния…
Это действительно… так противно!
Если Гуйтянь смог сохранить активное наступление, он бы непременно достиг хороших результатов, даже если у него бы не получилось реабилитировать свое бедственное положение, по крайней мере у него бы появилась хоть какая-то надежда. Жаль, что он оказался «вот таким»…
Сгусток тёмного тумана начал двигаться, ударив по Гуйтяню, мужскую его часть рвало кровью, а женская остервенело кричала, как демон. Он подлетел к Мосе, с печальным голос прокричал: — Где господин Мэйвэй? Где мой любимый господин Мэйвэй?
Цзюнь Мосе сильно дрожал, и был весь в поту, а потом его сильно вырвало. Ему казалось у него в желудке трещина, которую никак не залатать, а с тошнотой никак не справиться…
— Пошёл прочь, ублюдок! — Четырнадцатый Шао разразился страшной бранью. Он матерился, но при этом отвернув свою голову, переживая, что его снова вырвет…
Вспоминая о том, что еще недавно он прикасался к этому отвратительному Чужаку собственными руками и ногами, ему хотелось отрезать и больше никогда их не видеть.
«Господи, как же так получилось, что я касался его своими руками этого?»
Омерзительность этого факта достигла своей наивысшей точки.А
— Так вы… типо пара? Ой… две пары… Ну ты понял… — губы Цзюня Мосе побледнели, но он всё-таки задал этот вопрос.
— Чушь! Ты убил моего любимого господина Мэйвэй, у меня больше нет причин жить! Я вызываю тебя на смертельную схватку! Я уничтожу тебя, я обязательно сделаю это! — у Гуйтянь Даньтэна слюни летели в разные стороны, и лихорадочно кричал.
— Но, но ваши тела соединены, как так получилось, что вы стали любовниками? Пусть существует универсальное «гнездо», но универсального «проводника» не существует? — Цзюнь Мосе сломал голову, думая над тем, как эти два Чужака могли стать полноценными любовниками.
— Идиот, ты так и не понял? — прокричал Гуйтянь: — О переднем и заднем положении не подумал?
Губы Мосе дрогнули, и он с остолбеневшим видом сказал:
— Оказывается, вот оно, что! Справедливое замечание!
— Цзюнь Мосе, ты должен мне свою жизнь! — все четыре глаза Гуйтяня налились кровью: — Я должен отмстить за моего любимого господина Мэйвэй!
Четырнадцатый Шао, наконец, сказал:
— Дружище Цзюнь, твои силы, несомненно, высоки, ты с лёгкостью справишься с нашим врагом, я смело передаю это в твои руки. Мне, действительно, требуется отдых…
Если Цзюнь Мосе был настроен вполне спокойно, то Четырнадцатый Шао был категорически против вступать в бой с Гуйтянем, он попытался скинуть его на Мосе, вдобавок сказав несколько льстивых слов. Даже просто видеть Гуйтяня уже было серьёзным ударом для Четырнадцатого Шао…
— Бросьте, я также здесь беспомощен, я вынужден просить вас похлопотать, — Цзюнь Мосе тоже попытался отказаться, но обнаружил, что Четырнадцатый Шао уже ускользнул на полкилометра от них.
Словно преступник, бежавший с места преступления, он невероятно быстро смылся.
— Четырнадцатый Шао, ты настоящий трус! Я презираю тебя! — негодуя, вскрикнул Цзюнь Мосе.
