— Если судить исходя из здравого смысла, то этот меч никак не мог попасть ему прямо в сердце. Иначе Ся Дунтин никак не смог бы издать тот протяжный крик, он едва смог бы сделать даже вздох! — Чжань Мубай уверенно продолжил: — Могу поручиться, что если мы раскроем рану и внимательно изучим её, след от меча будет не таким простым, как кажется снаружи!
Хай Вуй, не задумываясь, тут же взмахнул мечом, и на теле Ся Дунтина появился глубокий разрез.
Чжань Мубай опустился на корточки и осторожно раскрыл рану:
— Брат Хай, посмотри на это.
Даже без этих слов Хай Вуй уже всё увидел и выпучил глаза от удивления.
Ответ был уже очевиден. Меч точно пронзил предсердие, но угол атаки был намеренно искривлён. Он не попал прямо в сердце, но на одной из его сторон виднелась небольшая рана.
Этот меч мог пронзить Ся Дунтина прямо в сердце, и это было бы идеальное убийство. Даже крика можно было бы избежать, но убийца этого не сделал. Вместо этого намеренно дал всем узнать о смерти Ся Дунтина!
— Эта атака была специально смещена в сторону, но она по-прежнему оставалась смертельной. Убийца ударил в сердце с этого угла и таким образом разрушил даньтянь Ся Дунтина. Дело в том, что убитый смог лишь издать свой последний крик, но после он сразу же умер. Даже шанса спастись у него не оставалось! — Чжань Мубай встал и медленно сказал: — Этот враг однозначно сумасшедший ублюдок! Он на самом деле сознательно позволил Ся Дунтину испустить тот протяжный вопль.
— Он хотел сделать нам предупреждение, или же это была провокация! — Хэ Чжицю, стоявший позади, вдруг вмешался в разговор. — Он ясно дал нам понять, что приступил к действию, чтобы мы хорошенько подготовились и укрепили свою защиту! Этот ублюдок будто бы сказал нам, что просто так убивать ему неинтересно, он хочет вызова!
Все присутствующие пришли в бешенство! Такое нельзя терпеть!
Глаза Хай Вуя наполнились жаждой убийства, и, стиснув зубы, он сказал:
— Что за заносчивый сукин сын!
Будучи Шенхуаном, как он мог не злиться, когда кто-то так принижает его достоинство!
Лицо Хе Чжицю также было мрачным, тон его голоса стал ещё серьёзнее:
— Чем больше кулак, тем сильнее правда. Вся истина заключается в силе, и мы это все знаем! На этот раз враг не только силён, но и очень хитёр. Судя по его методам убийства, с ним будет тяжело справиться! Этот мастер расчетливый пройдоха, повидавший многое! — он глубоко вздохнул и добавил: — Опасность столкновения с таким врагом не ниже чем с Четырнадцатым Шао из Подземного Мира! Мы должны не только обратить на него внимание, но и принять соответствующие меры предосторожности. Судя по демонстрации его силы, даже пойдя на него всем скопом, у нас едва ли будут шансы на успех! А что ещё более отвратительно — так это то, что такой мастер, стоя перед лицом противника гораздо слабее себя, использует такую гнусную тактику… убийства!
Говоря последнее предложение, Хэ Чжицю так стиснул зубы, что мышцы на его щеках задрожали. Очевидно, его гнев достиг максимального предела!
После таких слов у всех на душе возникло одинаковое чувство скорби и ненависти.
Четырнадцатый Шао, конечно, ещё тот псих, но он не стал бы совершать такое подлое убийство. Если бы он хотел напасть, то устроил бы самую кровавую и жестокую резню! Но никак не исподтишка!
Но их теперешний враг, несомненно, является убийцей, который не побрезгует никакими методами!
И такой враг — самая настоящая головная боль!
Степень сложности борьбы с ним даже выше чем с Четырнадцатым Шао!
— Брат Чжань, может, я сейчас скажу немного грубые вещи, но боюсь, что этот враг — это результат твоих стараний. Цель этого психа — не кто иной, как ты! — Хэ Чжицю повернулся к Чжань Мубаю с совершенно каменным лицом.
— Я сделал? Это ещё как? Братец, объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду! — озадаченно сказал Чжань Мубай.
— Честно говоря, я действительно надеюсь, что я неправ! Если подумать, во всём Цзянху никогда ранее не было слышно о таком необычном методе убийства. Такое произошло лишь сегодня. И убит был Достопочтенный мастер! — взгляд Хэ Чжицю был холодным: — По моим подсчётам, в мире имеется лишь один человек, способный на такое убийство.
— И кто же это? — одновременно спросили Хай Вуй и Чжань Мубай.
Хэ Чжицю глубоко вздохнул и сказал:
— Загадочный учитель того паренька, Цзюнь Мосе! Чжань Мубай ведь исподтишка тогда атаковал его ученика, так вот тот теперь явился сюда и решил так же перерезать всех нас! Я хорошенько проанализировал весь наш прошлый опыт, и не нашёл более рационального объяснения всему происходящему.
— Точно! Определённо, так оно и есть! — Хай Вуй и Чжань Мубай одновременно будто пришли в себя. За тысячу долгих лет у трёх Священных земель не имелось серьёзных врагов, не говоря уже о таком мощном противнике. Так что в данном случае просто не существует другого, более подходящего толкования происходящим событиям.
— Но вечный страж, Цяо Ин, отчётливо сказала нам, что Цзюнь Мосе не умер… Она своими собственными глазами видела, как тот появлялся и исчезал в Цзюйхуа… — пробормотал Хай Вуй. — Если этот поганец действительно жив, то на кой чёрт его учителю так себя вести?
— В тот день я со всей силы атаковал этого мальчишку, как он мог выжить? К тому же она никогда раньше не встречала Цзюнь Мосе и даже не знает, как он выглядит. Разве её слова можно принимать за правду? Я точно не стану верить в эту чушь! — возмущённо сказал Чжань Мубай.
Сказав «она», Чжань Мубай имел в виду Цяо Ин. Очевидно, что на днях Цяо Ин очень сильно задела Чжань Шенхуана своим недовольством по поводу его кровавого возмездия с семьей Чен.
— Цяо Ин — глубокоуважаемый мастер, она очень осторожна в суждениях и словах, так что вряд ли сказанное ею является ложью, — слегка неуверенно сказал Хай Вуй.
— Женское милосердие… С ним невозможно справиться! Их речи невозможно даже слушать! — Чжань Мубай весь побледнел и закатил глаза: — Пока этот паршивец, Мосе, не покажется прямо передо мной, я ни за что не поверю, что он жив!
Все остальные переглядывались, но не говорили ни слова.
Спустя некоторое время Хай Вуй сказал:
— Нужно залатать тело Ся Дунтина и отправить его домой. Остальным быть в полной боевой готовности, ни в коем случае не ослабляйте бдительность! Перед нами слишком серьёзный враг, и не стоит его недооценивать!
— Так точно! — раздался громкий ответ всей толпы.
Сумерки сгущались, казалось, что ветер становился всё сильнее и сильнее.
Бесконечная ночь будто постепенно усилила невидимое давление, наполнив всё вокруг атмосферой скорби и печали!
— Это битва, которая не имеет ничего общего со справедливостью и злом. И она не покажет нам кто прав, а кто виноват! Причина, по которой я это делаю, заключается не в каких-то благородных и великих целях. Я делаю это ради себя и своих близких! Это единственная цель моей борьбы! — Цзюнь Мосе тихо стоял на верхушке огромного дерева вдали резиденции семьи Чен и тихо говорил вслух. — В этой битве нет лозунга и нет так называемой праведной справедливости. В ней есть только жизнь и смерть. Поэтому нужно отбросить всю нерешительность. Не важно, является ли твой противник мошенником или святым; если он хочет нашей смерти, то мы должны уничтожить его первыми. Будь он героем или мудрецом — плевать вообще, если он решил пойти против нас, то у него есть лишь одно название — враг, вот и всё…
