Глава 196. Кажется, это Настоящая Цель Визита
Некоторое время спустя после битвы между Ренией и Рейкусом.
По какой-то причине группа Рении была тепло встречена людьми баронства Гордонала. Не обращая на их недоумение по этому поводу, встречающие отвели их в столовую особняка барона и устроили щедрый пир, полный изысканной еды и алкоголя.
Поскольку все приветствовали Рению и его друзей яркими улыбками, даже несмотря на то, что их лорд потерял сознание в результате дуэли, Рения подозревал, что население феодального поместья и слуги барона могли ненавидеть своего лорда. Однако когда он попытался спросить их об этом, выяснилось, что дело заключается в ином.
Ранее Рения услышал, что после потери жены в битве с демоном барон уединился на своей территории и почти ни с кем не выходил на контакт. И хотя эта информация не была ошибочной, сам барон в пределах своей территории неоднократно… озорничал, если можно так это назвать.
Точнее, он продолжал охотиться на опасных монстров в лесу под предлогом поддержания высокого уровня своих боевых навыков, и игнорировал все попытки своего окружения положить этому конец. Даже когда все думали, что сегодня он остался дома, в имении вдруг появлялись ресурсы, которые можно было получить только из монстров, и эта решительность лорда очень беспокоила людей вокруг него.
Когда же Рения спросил, как все это связано с теплым отношением к гостям, ему ответили, что Рения сломал заветный меч барона Гордонала, и поиск замены потребует довольно много времени. Вдобавок к этому, полученное от рук Рении ранение, согласно результатам осмотра Роны, было серьезным, а самому барону велели некоторое время отдохнуть.
Мнение о том, что даже их упрямый барон на какое-то время останется в своем особняке из-за сочетания сразу двух столь серьезных причин, быстро распространилось среди его подданных, и Рения, главный виновник положительных перемен, соответственно был встречен очень тепло. Все это в слезах объяснил ему пожилой дворецкий, лично прислуживающий барону.
Эмиль пробовала поданные блюда, как обычно игнорируя разговор, очевидно, не вызвавший у нее интереса. Рона и Шион, до этого явно терявшиеся в догадках, скромно ели угощения, в конце концов став выглядеть так, словно это объяснение их полностью убедило.
И только Рения, испытывавший раскаяние за то, что навредил барону, изобразил лицом извиняющееся выражение. Похоже, он единственный, кто каким-то образом мог понять чувства барона, продолжавшего охотится в лесу, несмотря на протесты своего близкого окружения.
Барон потерял свою супругу и многих своих верных подданных в битве с демоном. Легко представить, что все они были для него очень важны. Какие чувства мог испытывать барон, утративший их всех буквально за один день? Рения посчитал, что очень вероятно, что барон и сам жаждал умереть.
«В таком случае, — подумал он. — Самый простой способ, не причиняющий неприятности окружающим, это перерезать себе шею своим же мечом»
С другой стороны, такой способ уйти из жизни для военного человека и лорда, владеющего не только землями, но и людьми, явно был неприемлемым. Другими словами, не является ли причиной продолжающейся охоты за монстрами желание найти свою смерть в конце?
В конце концов, Рения заставил себе перестать думать об этом. И хотя на самом деле он не мог знать истинных мыслей и желаний барона, его собственное сердце пронзило неприятное мрачное чувство. Это были не совсем угрызения совести, но он все же не мог избавиться от ощущения, что он, совершенно посторонний человек, вдруг встал на пути чужого желания.
Конечно, на дуэль его вызвал сам барон. Следовательно, он должен был учесть подобный исход, а значит Рении не о чем было волноваться, но он все же не мог успокоить себя столь простым и примитивным объяснением.
Для человека, в каждой битве ставящего на кон собственную жизнь, время отдыха и простоя приводит к ослаблению его тела. Молодой человек сможет восстановить свое прежнее состояние с помощью тренировок, но даже если барон окажется в состоянии прийти к такому же результату со своим старым и ослабленным телом, это все равно потребует довольно длительного периода времени. И ведь это никак не гарантирует, что он действительно сможет восстановиться до прежнего своего состояния. В дополнение к этому он еще и потерял свое любимое оружие, к которому привык и с которым наверняка тренировался все это время.
«И все же я уверен, что барон снова безрассудно отправится на охоту, как только его раны заживут» — мрачно подумал Рения.
— Рения, ты в порядке? — с обеспокоенным видом окликнула его Шион.
Парень вынырнул из глубокой задумчивости и покосился на руку, которую сидящая рядом Шион нежно положила ему на плечо. Судя по ее выражению, он понял, что его собственные чувства отразились на его лице. Так что он заставил себя улыбнуться.
Однако из-за этой внезапной перемены в выражении лица Шион, по-видимому, догадалась, о чем он думал.
— Это насчет лорда?
— Да… Мне было интересно, не зашел ли я слишком далеко или что-то в этом роде, — ответил Рения.
— Как необычно. Для тебя как-то неожиданно задумываться над чем-то подобным, ты это понимаешь? — спросила сидевшая напротив Рении Эмиль, озарившись несколько озорной улыбкой.
Не то чтобы Рения не почувствовал себя немного обиженным на этот комментарий, но он все же смолчал, поскольку она говорила правду. Заметив его состояние, Шион чуть сильнее сжала пальцы руки, лежавшей на его плече.
— Рения, мастер — тот, кто зарабатывал на жизнь сражениями. Поскольку он сам обнажил свой меч, он, естественно, должен был учесть возможный исход такого столкновения. Кроме того, он не из тех, кто будет жаловаться на это. Как человек, которого он обучал, хотя и недолго, я могу гарантировать по крайней мере это.
— Совершенно верно. Что ж, позвольте мне сказать, что вам не о чем беспокоиться, господин маркграф.
Рения был удивлен, услышав столь логичную и позитивную мыль от Шион, что в целом было ей не очень-то свойственно, но еще больше его удивил голос, обращающийся к нему сзади. Обернувшись, он обнаружил, что Рейкус стоит там с улыбкой на лице, сцепив руки за спиной, в стильной униформе черного цвета.
— Полагаю, даже этого ущерба было недостаточно, чтобы остановить милорда, — дрожащим голосом прокомментировал дворецкий, тот самый, что недавно отвечал на вопросы Рении.
— Мне еще предстоит пройти долгий путь, пока меня не назовут стариком — вот что я хочу сказать. Хотя на этот раз… было немного сложно. Ах, мне можно сесть рядом с вами, господин маркграф?
Как только потерявший от удивления дар речи Рения кивнул, Рейкус уселся на стул рядом с ним, произнеся что-то вроде: «Алле-оп!»
— Кажется, я попал в затруднительное положение. Вы так легко справились со мной… старость действительно пугает, — проговорил барон.
— Барон Гордонал…
— Пожалуйста, остановитесь, господин Кунуги. Я начал это и я проиграл. Если бы вы решили проявить ко мне снисхождение и внимательность даже после этого, это пробудило бы во мне желание сбежать от чрезмерного смущения, — смеясь, добавил Рейкус.
Рения промолчал, поскольку не знал, что ему на это ответить.
— Глядя на ваше лицо, я могу примерно догадаться, о чем вы думаете. И, скорее всего, это именно то, что вы подозреваете.
— И при этом вы все равно говорите мне, чтобы я не возражал? — спросил Рения.
Рейкус тут же кивнул:
— В конце концов, это тоже может быть наставлением.
— Что? Наставлением?
— Наставлением человека и его подданных, которые шли только вперед, — пробормотал глядящий вдаль Рейкус, затем добавил. — Я полагаю, они говорили что-то о том, что вам слишком рано приходить в подобное место или действовать здесь подобными методами.
— Это… ваша интерпретация, не так ли?
— Безусловно. Но для меня все это — более чем реально.
Рения не мог отрицать слов Рейкуса. В конце концов, все остальное было проблемой самого барона и только его одного. Явно не то, во что должны вмешиваться другие.
— А теперь, давайте оставим все мрачные и удручающие истории, хорошо? Во всяком случае, быть молодым — это здорово, не правда ли, господин маркграф?
Рения вскинул бровь, глядя на Рейкуса, который пытался сменить тему довольно своевольным образом. Он не совсем понял значение слов, которые только что услышал, но глаза самодовольно улыбавшегося Рейкуса вдруг остановились на плече Рении. Том самом, на котором все еще лежала рука Шион.
— Похоже, вас очень сильно любят.
— Так вот к чему вы на самом деле пытались подвести разговор?!
— Госпожа Шион не выглядит полностью отвергнутой.
— Не стану отрицать этого, но...
— Разве это не в порядке вещей? Я и сам в молодости был очень популярен, — Рейкус надулся от гордости, словно хотел сказать «Как насчет такого?». Рения засомневался было в правдивости этого утверждения, но, все еще державшая на его плече руку Шион приблизила рот к уху парня и прошептала:
— Это правда. О нем и его любовных связях ходили бесчисленные слухи, пока барон, наконец, не обвенчался со своей ныне покойной женой.
— О чем вы, госпожа Шион? Если о том же, что и я, то я все еще полон сил и энергии, — притворяясь самодовольным и возбужденным, проговорил Рейкус, а затем повернулся ко входу в столовую, откуда послышались пронзительные голоса.
Когда они все посмотрели в сторону визгов и воплей, несколько недоумевая на тему происходящего, женщины — работавшие в особняке барона Гордонала повара и горничные — снова взвизгнули и покраснели, явно реагируя на поведение своего лорда. Некоторые из них покраснели, глаза других влажно и страстно блестели. Во всяком случае, их реакция явно выходила за пределы нормального поведения.
Это было зрелище явно недостойное людей, работающих в особняке знатного человека, но Рения почувствовал, что здесь лучше не возражать и не вмешиваться. Есть темы, которые он предпочитал не трогать вовсе. И эта явно была одной из них.
— Видели, вы это видели, да? Вот что значит обладать обаянием по-настоящему красивого мужчины! — и Рейкус торжествующе зачесал волосы вверх движением растопыренной пятерни.
Игнорируя его, Шион спокойно прошептала Рении на ухо дополнительную информацию:
— Я слышала, что его жена несколько раз избивала барона до полусмерти, пытаясь отучить его от подобного поведения. По слухам, именно наличие барона в качестве партнера по тренировкам, а точнее груши для избиений, и стало причиной тому, что магические навыки его жены улучшились просто до ненормального уровня…
— Давайте-ка сменим тему…
Поскольку шепот Шион, очевидно, опасно приблизился к теме, в которую барон не хотел бы посвящать других, он немного увеличил громкость своего голоса, а также издал очень неестественный кашель, словно бы прочищая горло. В ответ на это Шион пожала плечами, перестала шептать и осторожно сняла руку с плеча Рении.
Чувствуя легкое сожаление о потере тепла на плече, Рения, наконец, обратил все свое внимание на барона.
— Итак, по какой причине вы со своими друзьями нанесли визит моим скромным владениям, господин маркграф?
— Теперь, когда вы упомянули об этом, я вдруг вспомнил, что меня потащили на тренировочную площадку прежде, чем я успел сказать, зачем мы здесь, не так ли?
— Ха-ха-ха, я совершенно забыл, что случилось раньше.
Стоило Рении пристально уставиться на него прищуренными глазами, барон тут же быстро отвел глаза, словно пытаясь избежать хмурого взгляда собеседника.
Из-за того, что барон продолжал избегать зрительного контакта даже после того, как Рения сверлил его взглядом неприлично долгое количество времени, парень понял, что бессмысленно продолжать поднимать этот вопрос, и наконец-то рассказал о цели своего визита. То, что он намеревался обсудить при самой первой их встрече.
— Я слышал, что ваши земли включают также океанские побережья. На моей территории нет океана. Я хотел бы, во что бы то ни стало, заполучить морепродукты.
— Ясно. Однако мне интересно, знали ли вы, что в этом месте нет фирменных блюд из морепродуктов? — сказал Рейкус, подтверждая уже и без того известные Рении факты.
Он знал об этом, но когда услышал подобное из уст местного жителя, немедленно нахмурился.
— Это то, чего я не могу понять. Почему? Ведь океан прямо перед вами! — спросил Рения.
Когда барон посмотрел на лицо своего собеседника, его собственное выражение лица было полно изумления. Рения, озадаченный непониманием того, что странного содержалось в его вопросе, вдруг дернулся, когда услышал резко прозвучавший возглас Шион.
— А!
Затем девушка повернулась к своему мастеру.
— Барон Гордонал, Рения — заблудший. Он… немного не в курсе, — пояснила она.
То, как она произнесла это «немного не в курсе» звучало почти как «ему не хватает здравого смысла», однако как бы Рения не пытался придумать альтернативное, более точное объяснение своему неведению, он не смог, так что у него не осталось иного выбора, кроме как принять этот вариант.
— О, так господин маркграф заблудший? В таком случае, он действительно может многого не знать, — Барон Гордонал, очевидно, согласился с тем, что Рения понятия не имел, что происходит.
Однако сам Рения вдруг понял, что причина, по которой морские продукты не были специальным продуктом для этой территории, несмотря на ее соседство с океаном, казалась местным жителям вполне здравой и логичной.
— Господин маркграф, поскольку у меня нет никаких знаний о континентах других рас, я не могу сказать это с абсолютной уверенностью. Однако на человеческом континенте «примыкает к океану» и «имеет возможность пользоваться океаном» — это разные вещи, которые не всегда равны друг другу, — заявил Рейкус.
Рения не мог понять, почему нельзя пользоваться океаном, если к нему есть доступ. В тот момент, когда он начал обдумывать причины в стиле «а не заражена ли территория вокруг океана чем-то вроде яда?», Шион поспешила дать ему объяснение:
— Катурул выйдет наружу.
— А это что еще такое?
Этого слова он до сих пор ни разу не слышал, но помрачневшие выражения лиц людей, услышавших его, заставили парня понять, что в этом нет ничего хорошего. Убедившись в том, что ему необходимо услышать подробности об этом самом Катуруле, Рения тут же начал мысленно сортировать факты, которые должен был подтвердить или опровергнуть.
