Глава 165. Кажется, намечается сражение с Древним Драконом
— Пришло время заюзать заклинание в полную силу!
Рения вскинул руку и сразу шестнадцать белых копий вырвались из его ладони. Заполненные маной до такой степени, что это почти разрушало саму структуру заклинания, они принудительно расширяли окружающую атмосферу. Врезавшись в дракона, они издали звук, напоминавший взрыв.
Точнее, они врезались не в него самого, а, как выяснилось, в нечто напоминавшее синий щит, созданный этим драконом. И за один грозный рык просто исчезли в пространстве. Даже те немногие копья, которым все же удалось задеть дракона, не смогли нанести ему особого вреда. Остались лишь слабые следы горелого поверх его чешуи.
— Он их заблокировал?!
Из-за того, что прежде лишь одно копье могло уничтожать дракона, а теперь сразу шестнадцать таких оказались не в состоянии нанести вред врагу, несмотря на прямое попадание, Шион впала в настоящий шок.
Рубидра не была слишком удивлена, она, очевидно, ожидала чего-то подобного.
— Проблемы совместимости, — с раздражением прокомментировала она. — Я же говорила вам, что это — дракон из рода Пурпурных Водяных, не так ли? Какой смысл в том, чтобы использовать огненное колдовство против водного существа?
Рения хотел было возразить, аргументировав это тем, что не знал, но внезапно кое-что понял и нахмурился.
Учитывая дыхание Рубидры, цвет ее тела и заклинание, которому она научила Рению, не оставалось ни малейшего сомнения в том, что она — огненный дракон. Другими словами, ее «совместимость» также хромала и в отношении параметров злых драконов.
Причина, по которой она вообще ввязалась в этот бой, похоже, заключалась лишь в том, что она верила, что сможет прорваться благодаря тому, что является более высокоранговым драконом, чем ее враги. Но теперь речь шла о противостоянии дракону более высокого ранга. Древний Дракон выглядел так, словно Рубидра по сравнению с ним — как малое дите с деревянным мечом против опытного ветерана.
Преимущества и недостатки, вызванные совместимостью между характеристиками, наверняка повлияют и на соотношение сил в бою.
— Значит, этот противник больше подойдет для Эмедры? — спросил Рения.
— Заткнись! Я гораздо эффективнее, чем сопляк, который только ведет себя как взрослый! Начнем с того, что Эмедра является потомком Нефритового Дракона, и, следовательно, она имеет такой же атрибут! Более того, у нашего противника все равно ранг выше!
Рубидра, очевидно, хотела сказать, что в данном случае между ней и Эмедрой не особенно большая разница, но на самом деле она проигрывала ему не только в атрибуте, но и в ранге. Так что по факту Эмедра все же подходил для этого сражения куда больше.
Рения криво усмехнулся, осознав, насколько же она незрелая. И это при том, что даже если бы сложить его годы жизни в обоих мирах, он бы все равно даже рядом не стоял с прожитыми нею годами.
В поле зрения парня попал Древний Дракон с широко разинутой пастью, и Рения вернулся к реальности.
— Он собирается выдохнуть! Используя свой атрибут! — предупредила Рубидра.
Рения к этому моменту уже начал развертывать «Магический щит» наподобие того, которым пользовался против драконьего дыхания предыдущих противников, но после этого предупреждения добавил к нему еще семь магических слоев. Однако пурпурное дыхание, в отличие от дыхания других злых драконов, все же смогло прорваться через защиту.
Рения раздраженно шлепнул Рубидру по затылку, заметив, что она в панике пытается уклониться.
Последний слой щита сломался и исчез прямо у них на глазах, но и дыхание утратило импульс, словно бы израсходовав всю свою силу, бесследно растворившись в паре метров от них.
— Только после восьми слоев, хм… — проворчал Рения.
Дыхание Рубидры, словно ответный подарок, оказалось сияюще белым, а не красным, как прежде. Кажется, она решила не пользоваться своим врожденным атрибутом, чтобы не уменьшать поражающую силу дыхания, но и эта атака безвредно растеклась по пурпурной чешуе.
Рубидра в раздражении оскалила клыки. Тот факт, что Древний Дракон даже не удосужился защищать себя от нее, драконицу сильно разозлил.
Словно бы издеваясь над ней, Древний Дракон вскинул морду, и мгновением позже распахнул пасть снова.
Из-за скопленной в его пасти маны Рубидра ощутимо ускорилась.
— Он накопил ману! Следующая атака будет мощнее предыдущей!
С позиции силы вторая атака оказалась далеко за пределами первой.
Рубидра рефлекторно сжалась. Пурпурное облако казалось достаточно большим, чтобы окутать все ее тело разом.
Дыхание Древнего Дракона неумолимо приближалось, закрывая Шион обзор. Девушка бессознательно сжала кулаки, почти предвидя собственную гибель.
И вдруг правая рука Рении вскинулась вверх. Вместо того, чтобы воспользоваться «Магическим щитом» — в надежность которого, впрочем, никто из их троицы сейчас уже не верил — он обнажил катану.
Обычная катана в руках Рении на короткий миг словно бы увеличилась в размерах, вспыхивая призрачными очертаниями, и прежде, чем кто-либо успел что-либо понять, рассекла пурпурное облако. Дыхание рассеялось и исчезло, как и не бывало.
Не теряя и мгновения даром, Рения вонзил белое пламенеющее Огненное Копье в рот Древнего Дракона, застывшего с широко открытой пастью в немом изумлении из-за зрелища, которое только что предстало перед его взором. Он явно не ожидал подобного.
Следом раздался вопль и взрыв.
Несколько клыков, сломанные от удара, вылетели изо рта Древнего Дракона, и он взревел от боли. Несколько злых драконов, задетых его хаотичными движениями, рухнули наземь, выплевывая кровь.
— Тьху.. Даже пасть у этого ублюдка чрезвычайно прочная, — голос Рении наполнился изумлением, смешанным с очевидным недовольством. Он покачал головой, прижимая левую руку ко лбу, но ни Шион, ни Рубидра не стали это комментировать.
Они просто не могли преодолеть шок, вызванный тем фактом, что все закончилось совершенно не так, как они обе ожидали. Да и само поведение Рении — атака вместо защиты — порядком сбивала с толку. Как он смог подвергнуть их всех такому риску?!
— Что это только что было? — наконец, смогла произнести Шион.
— Мне было интересно, смогу ли я перебить атакой дыхание дракона, — тут же ответил Рения, словно бы даже не заметив, как тяжело дались девушке слова. — Вложил ману в меч, но тот не достал до дракона. Какой провал, какой фэйл. Ладно, в конце концов, мне удалось хотя бы развеять его дыхание, а значит, все не так уж плохо.
— Интересно, ты и вправду такой идиот? Нет, я серьезно спрашиваю — ты идиот? Хотя чего это я… Ты определенно идиот.
— Что это за трехразовый идиот? Это ранит мои чувства, между прочим! — хотя Рения и выглядел угрюмо, произнося эти слова, ни Шион, ни Рубидра не обратили на него внимание.
Кто, черт подери, вообще мог додуматься до того, чтобы нанести удар катаной по существу, чьи размеры превышают их общие габариты во много раз? Насколько конченным идиотом надо быть, чтобы не только додуматься до подобного, но и рискнуть применить эту идею на практике?
В конце концов, ни Шион, ни Рубидра не захотели верить в то, что где-то в этом мире мог бы быть хоть кто-нибудь кроме Рении, кто смог бы успешно реализовать такую идею.
— Я прямо слышу, как ломается мой здравый смысл.
— Я понимаю, но… давай просто сойдемся на том, что «это же Рения», — сочувствующе произнесла Шион.
— Мне нравится твой способ формулирования оправданий.
— Эй, не говорите о ком-то так, словно он не человек, а живое воплощение иррациональности, — огрызнулся Рения, но взгляды, направленные на него со стороны обеих девушек словно бы дружно говорили: «а кто ты, если не живое воплощение иррациональности?».
Решив их проигнорировать, Рения повернулся в сторону Древнего Дракона и угрожающе взмахнул катаной.
— Эй, ты, здоровяк! Я не могу позволить себе тратить на тебя слишком много времени! — кажется, парню было даже наплевать, слушает его сейчас противник или нет. — Мне нужно побыстрее разобраться с хаосом на земле! Так что давай-ка я уже приготов… кхм… прикончу тебя!
— Только не говори… что ты его рассматриваешь исключительно как ингредиент для готовки и не более того…. — вскинула бровь Шион.
— Интересно, что именно ты планируешь? Хотя, впрочем, что бы ты не задумал, я больше не скажу ничего, кроме «угу, хорошо».
Не обращая внимания на бормочущую парочку, чьи голоса сейчас были наполнены усталостью и смирением, Рения усмехнулся.
— Думаю, начну с пробной атаки. Запуск шестнадцати «Огненных Копий»!
Белые огненные копья устремились к Древнему Дракону, оставляя в воздухе размытые следы, однако тот с легкостью заблокировал их синим щитом, как и в прошлый раз. Прошло лишь несколько копий, которые потеряли большую часть своей силы и едва заметно царапнули по драконьей чешуе, не нанеся ему никакого вреда.
Древний Дракон уставился на Рению так, словно не мог понять, зачем кому-то делать что-то настолько бессмысленное, даже зная, что это не сработает. Но уже в следующий миг его глаза изумленно округлились, будто заметив что-то невероятное.
Количество Огненных Копий, возникших в воздухе возле Рубидры, готовясь к запуску, резко увеличилось.
— Запуск тридцати двух «Огненных Копий»!
Удвоившиеся по сравнению с предыдущим разом, копья полетели к Древнему Дракону, оставляя в воздухе пламенные росчерки. Дракон издал рев, перед ним возник синий щит, но около десятка снарядов все равно проникли сквозь защиту. Полностью блокировать удвоенное количество огненных копий ему так и не удалось.
Контратака дыханием, осуществленная скорее словно бы для того, чтобы отвлечь Рению, а не всерьез нанести ему вред, была сразу же пресечена катаной. А в следующий миг вокруг Рении возникло еще больше копий.
Радостно улыбаясь, парень с удовольствием наблюдал за тем как на морде Древнего Дракона появляется выражение паники.
— Как насчет того, чтобы постараться еще лучше? Запуск шестидесяти четырех «Огненных Копий»!
Впервые за долгое время Древний Дракон ощутил приближение настоящей опасности. Направленные в него снаряды опаляли окружающий воздух. Синий щит, сформированный на максимуме его сил, был в несколько раз толще, чем два предыдущих.
Копья последовательно взорвались на его поверхности.
На этот раз щит оказался способен заблокировать все копья. Но не успел Древний Дракон высмеять столь жалкие потуги нанести ему вред, как вдруг обнаружил по ту сторону щита просто нереальную сцену.
— Запуск ста двадцати восьми «Огненных Копий»!
Ударяясь в щит, Копья распускались в небесах как большие и красивые огненные цветы.
Для Шион и Рубидры, наблюдающих за происходящим с безопасного расстояния, это зрелище можно было бы описать лишь как «Как красиво». Разве что за исключением немного раздражающего шума и вибрации от взрывов. А вот Древний Дракон, который находился по ту сторону, потихоньку начал впадать в настоящий ужас.
Щит, который был построен на основе всей его силы, распадался на части, оказавшись не способным долго выдерживать столь массированную и мощную атаку. Копья, которые успевали проскользнуть в щели и в промежутках между обновлениями щита, достигали тела дракона.
Хотя их мощность и падала из-за проблем с совместимостью, это не значило, что они вовсе не наносили никакого ущерба. В какой-то момент Древний Дракон осознал, что больше не может игнорировать накопленный урон. Каждый последующий удар причинял боль.
Вскоре рев превратился во что-то вроде крика. Несмотря на весь этот шум и грохот взрывов, до слуха Древнего Дракона все же донесся голос Рении, спокойно заявивший:
— Должен ли я увеличить количество? Запуск двухсот пятидесяти шести «Огненных Копий»!
Частота ударов и взрывов ускорилась.
Количество разрушенных слоев щита стало заметно увеличиваться, равно как и количество копий, которые смогли сквозь него прорваться.
Хотя Древнему Дракону и пришла в голову мысль о том, что лучше было бы сбежать, он также понимал и то, что из-за потока огненных копий просто не сможет этого сделать. Любые же попытки контратаковать пресекались моментально. Да и защита разом проседала, ведь мана, требуемая для атаки дыханием, отнималась именно у щитов.
Так что по факту у бедняги, который не мог не отступить, ни атаковать, остался лишь один вариант — дождаться, чтобы мана у этого страшного парня наконец закончилась.
Независимо от того, сколько он там не тренировался, человеческая мана просто не может быть бесконечной.
Дракон подумал о том, что достаточно будет лишь временного затишья в этой массированной атаке, чтобы он действительно смог сбежать.
Как будто почуяв его надежду и решив сразу же ее уничтожить, Рения тихо объявил:
— Запуск пятисот двенадцати «Огненных Копий».
Наконец, огненные копья, которые должны проигрывать из-за совместимости атрибутов, пересилили уровень щита, созданного Древним Драконом, и разбили все его слои на куски. Снаряды достигли тела беззащитного дракона, так и не сбавив в мощности, и вонзились в него.
Так как превосходство атрибута Древнего Дракона все еще не исчезло, при столкновении часть ударной силы копий угасла, но сам по себе удар нескольких десятков снарядов оказался невыносимым для Древнего Дракона, несмотря на прочность его чешуи и плоти. Хотя он и попытался создать новые щиты, боль от ударов и горечь от поражения мешали ему сконцентрироваться.
Содрогаясь от болезненных ударов, изнывая от жара пламени, Древний Дракон вдруг услышал собственный смертельный приговор.
— Похоже, это будет финальный раз. Запуск тысячи двадцати четырех «Огненных Копий».
Хотя голова Рении сейчас кружилась от перенапряга, его сознание уцепилось за необходимость сохранять точную форму и траекторию полета копий.
Древний Дракон, утративший способность создавать защитные заклинания, даже не мог понять, летит он еще или уже падает. Слишком много ударов, боли и пламени было вокруг, чтобы хотя бы сориентироваться в пространстве.
— Интересно, как ты относишься к тому, что тебя победили атаки с атрибутом ниже твоего собственного?
В мире, в котором грохот взрывов должен был заглушить любые другие звуки, по какой-то странной причине слова этого человека были отчетливо слышны.
— Ощущение того, что тебя одолели за счет подавляющей силы, должно быть, крайне неприятное, не так ли?
«Действительно», — вдруг подумал Древний Дракон, осознав, что это именно то, что он прежде делал с другими. — «Интересно, означает ли это, что я пожал то, что сам и посеял?»
— На самом деле я остановился на куда меньшем количестве копий, чем собирался изначально, чтобы в итоге тебя все же можно было прожевать. И тебе бы лучше погибнуть до того, как я начну наслаждаться твоим мясом.
Древнему Дракону захотелось выплюнуть проклятья, захотелось обвинить этого парня во всех грехах, но тело больше не слушалось его. С трудом ему удалось раскрыть пасть, но оттуда просочился лишь едва слышный стон.
— Ну, если тебе все же удалось усвоить этот урок, думаю, в следующей реинкарнации ты будешь жить более честно и скромно.
Древнему Дракону стало интересно, почему этот незнакомец говорит о реинкарнации с такой непоколебимой уверенностью. Возможно, его слова были основаны на каких-то объективных знаниях или опыте… Но спросить все же уже не получиться.
— Буду счастлив, если ты сделаешь правильный выбор и не покинешь этот мир, если это вообще возможно, но… думаю, я зашел слишком далеко, — пробормотал Рения, наблюдая за тем, как стремительно падает вниз пурпурное драконье тело, оставляя за собой дымный след в небесах.
Довольно скоро туша Древнего Дракона врезалась в оборонительные городские стены, расположенные снизу, и покатилась вниз, задевая дома и строения. Из-за распахнутых крыльев инерция движения погасла довольно быстро, но все равно даже мертвый дракон оставил за собой целую просеку хаоса и разрушения. В том числе и в хорошем смысле — туша придавила множество монстров на земле.
— Эх… нужно будет потом его хорошенько вымыть… — пробормотал Рения.
Даже у мертвого дракона чешуя и плоть оставались слишком плотными и прочными.
«Независимо от того, скольких монстров он раздавил, не думаю, что он испачкал большую часть своего мясца» — оптимистично подумал Рения.
— Это было очень жестоким проявлением подхода грубой силы.
— В конце концов, «это же Рения», — смиренно вздохнула Шион.
— И вправду. Это ведь Рения.
Узрев гибель могущественного Древнего Дракона, другие драконы не решались больше нападать на Рению. Трусливо сунув хвост между ног, они драпнули в разные стороны.
Медленно кружа в пустом небе, Шион и Рубидра не могли не молиться о счастье павшего Древнего Дракона в следующей жизни, несмотря на то, что он был врагом. Чувство жалости, вызванное столь жестоким способом победы, превысило ощущение неуместности подобных чувств.
