Черные глаза внимательно смотрели на наспех починенную и усиленную магией дверь с противоположной стороны первого этажа.
«С такого расстояния голос я не услышу...» — подумала Кирика, невольно представила происходящее за дверью и покраснела.
После внезапного предложения принцессы три рабыни вновь остались за дверью.
В этот раз ей не запрещали приближаться, но с учетом всех обстоятельств подходить к двери вовсе не хотелось.
«Прямо сейчас Тору с принцессой...»
— Тебе все-таки интересно, как они там?
— Я, я просто... немного удивлена, что принцесса предложила...
— Ну, может быть. Хотя, предложить себя любимому человеку, встречи с которым столько ждала — вполне обычное девичье поведение.
— Мо... жет быть. Я от таких дел немного далека.
Нина хихикнула, глядя на страдающую Кирику.
— К тому же, принцесса выглядела такой беспокойной после откровения. Наверняка видение сильно напугало ее. Может, она хотела успокоиться в объятиях господина.
И тогда принцесса-рыцарь ахнула.
— А я... ничего не заметила. Я так погрязла в сомнениях... позор. Позор мне как рыцарю, нет, как подруге принцессы.
Кирика уже свесила голову, но тут Нина потянула ее за щеки.
— Н-нья?! Ч-что ты делаешь, Нина?!
— Не надо, не забирайся в спираль расстройства. Тебе куда лучше подходит сердиться на господина за то, что он, этакий конченый извращенец, пользуется просьбой принцессы.
— А...
Кирика поняла, что ее пытаются подбодрить, и ей сразу стало легче на душе.
— Ты права. Спасибо, Нина... я схожу прогуляюсь. Здесь у меня мысли куда-то не туда забредают.
— Ага, правильно.
Поблагодарив Нину, Кирика покинула башню.
Она опустила взгляд на влажную от недавнего дождя коричневую землю и задумалась.
«Может, я на самом деле вовсе не понимала принцессу-сама».
Сердце Кирики пронзило осознание того, насколько тяжела, насколько ответственна ноша принцессы-провидицы.
Она ведь и сама проходила через это.
Староста класса, отличница, любимица как учеников, так и учителей.
Но хоть на поверхности она будто бы вела себя со всеми непринужденно, человека, в чьем присутствии она могла бы по-настоящему расслабиться...
«Возможно, я... и Одамори-куна не понимала по той же причине».
Ей вспомнилась его ехидная реплика в день их воссоединения: «Химено-сан, ты не сможешь понять моих чувств».
Она и сейчас не понимала, как он может вести себя, совершенно не оглядываясь на мнение остальных.
Сама бы она ни за что не смогла жить так свободно.
«Но... что насчет принцессы-сама?»
Сможет ли принцесса Систина разобраться в Одамори Тору?
Казалось, они понимали друг друга с полуслова.
Походили друг на друга неординарным, смелым мышлением.
Принцесса любит его, и она ему вроде тоже не противна.
К тому же благодаря принцессе он вроде бы захотел оправдать ее надежды и спасти мир.
Если все и впредь будет так, о большем и мечтать нельзя. Но...
«Тогда почему я... так рассержена?..»
Из-за ненависти к человеку, которого она поклялась не прощать, и который теперь похитил у нее подругу? Или же...
Она все еще не могла разобраться в своих чувствах.
***
— Т-Тору-сама... мне стыдно, когда вы так смотрите на меня!..
Она легла на кровать, и ее голое, словно у озорной феи, тело открылось моему взору.
На ней остались лишь изысканные рукавицы, чулки, подвязка да тиара.
— Это еще цветочки, принцесса. Дальше стыда будет гораздо больше.
После моих слов принцесса покраснела и старательно попыталась скрыть прекрасную грудь и заветную долину руками.
Белье она сняла, как только я попросил.
— А теперь покажи мне самое сокровенное девичье место... Систина.
— А, а-а... х-хорошо...
Я намеренно обратился к ней по имени. Принцесса вздрогнула, неровно выдохнула и послушно исполнила указание.
Тонкие пальчики неуверенно сдвинулись, обнажая промежность.
Волосы платинового цвета блестели, как и на голове. Розовая щель искрилась влагой, появившейся от напряжения и возбуждения.
Ее священное сокровище, о котором простолюдин и помыслить не мог, принадлежало лишь мне!..
— Как красиво, сразу видно — принцесса. Аккуратно закрытая, прямо отдает благородством.
— М-мой мужчина, Тору-сама, смотрит на мое сокровенное место... а-а-а, хья?!
Я тоже успел раздеться, а теперь навис над ее распаленным беззащитным телом и начал водить по дрожащей щели средним и безымянным пальцем.
Удивительно, но ее промежность быстро разверзлась и уже скоро начала издавать влажные звуки.
— Быстро ты промокла, принцесса, а ведь это твой первый раз.
— Н-на самом деле, вчера... когда вы игрались с моей грудью, у меня там стало так горячо... а потом я так нервничала перед тем, как войти в зал откровений... а-а-а?!
Принцесса поняла, в чем сознается, и тут же спрятала лицо в ладонях.
Видимо, ублажение мужчины грудью и руками, а также знакомство со спермой произвели на непорочную девушку неизгладимое впечатление.
— Это моя вина, принцесса, это я все никак не мог уделить тебе время. Так что теперь надо наверстать...
— Э, в-ваш палец, Тору-сама, он так глубоко... а-а-а-а, хья-а-а-а!
Я нежно играл с благородной щелью, узкой, мягкой, неприступной ни для кого...
Ее гладкая кожа то и дело сжималась, словно дыша. Я наполнился предвкушением — предстоящие ощущения обещали стать несравненными.
— Когда ты как следует увлажнишься, сможешь, наконец, принять меня, принцесса.
— И-и-и, д-да! Я немного боюсь, но сделаю все, чтобы принять ваш огромный член-сама, Тору-сама!..
Я вытащил пальцы, вымоченные королевским соком, и растер их о восставший член.
Затем раздвинул ее ноги и приставил головку к слегка приоткрывшемуся входу в невинную щель. По спине пробежали мурашки: сейчас я овладею благородной девой.
— Хорошо, принцесса Систина. А теперь, как я и учил, внятно скажи, чего именно хочешь от меня!..
— Я... Я хочу, чтобы мой любимый Тору-сама без стыда и совести разворотил невинность третьей принцессы Ранбадии, которую я столько лет берегла!.. — голубые глаза залились слезами от стыда и предвкушения, но покрасневшая принцесса все же смогла совладать с собой и договорить до конца: — Пожалуйста, заберите мою девственность вашим членом-сама!.. И-ия-а-а-а-у-у-ум-м-м... а-а-а-а?! А, а, а-а-а-а, м-м, а-а-а! О-он вошел-л-л!..
Она вцепилась в простыню всеми пальцами и содрогнулась от кончиков платиновых волос до скрытых под белыми чулками пальцев ног.
Третья принцесса громко закричала от наполнившего влагалище давления и боли.
— Кх-х!.. Да, я вошел! Я лишил девственности Систину!
Красные капли крови, доказательство ее непорочности, упали на простыню и сразу впитались.
В моей груди разрывались фейерверки. Я наполнился радостью власти и победы самца, овладевшего первоклассной самкой.
— М-м, а-а-у-у!.. Б-больно-о-о... айй-й-й-й... м-м!
— Тебе больно, принцесса? Мне подождать?
Я мысленно усмехнулся над собой — хоть и пытаюсь не лопнуть от мыслей о собственном превосходстве, но веду себя на редкость ласково.
Возможно, мне и самому хочется немного облегчить первый секс девушки, принявшей меня по собственной воле.
— А, у-у-у... б-благодарю за заботу!.. Н-но боль не так сильна, как радость от нашего слияния!..
Принцесса обливалась слезами и все равно находила силы улыбаться. Какая она очаровательная.
— Э, ух?! Принцесса, ты меня там с такой силой сжимаешь!
— Э-э?! Н-неужели я...
Несмотря на неопытность, королевская вагина нежно и даже чувственно сжимала едва втиснувшийся член.
Тяжело поверить, что в этой благородной, изысканной девушке есть такой алчный орган, поведение которого навевает мысли об изголодавшейся самке.
— Н-наверное это оттого... что я привыкла к вам, Тору-сама... и когда приняла вас как женщина... т-то так обрадовалась... что не стерпела!..
Когда я услышал, как она оправдывается умирающим голосом, увидел, как дрожат ее неспособные удержаться на тонком туловище груди, я уже никак не мог стерпеть.
— Кх, прости, принцесса, но я все-таки начну!..
— Хья-а-а-а-ан-н-н! Т-так внезапно! Тору-сама, вы меня всю трясете... а-фха-а, хья-ан, у-у-у!
Девственная щель постепенно привыкала к моему каменному стояку.
Сначала медленно, затем смелее... я учил ее непорочную долину греховному удовольствию и упивался властью.
— Мы с тобой вместе отыщем все твои чувствительные точки, принцесса... ну-ка, как насчет этой?!
— А-а-аха-а! Н-не надо меня у самого входа так... х-хватит, я н-не могу сдерживать голос... хья-а-а-а-а-а-а!
— Я так понимаю, «хватит» у тебя означает «еще»? Значит, вот сюда, да?!
Я положил руку на ее живот чуть ниже пупка, а членом начал водить так, чтобы стучать головкой в верхнюю стенку.
Пока я постепенно разрабатывал ее эрогенную зону, глаза мои ублажала колышущаяся грудь, а уши — продолжительные стоны.
— Т-Тору-сама... и-играйте с моей грудью, как раньше... ай-й-йм-м! Д-да, вот так! Я обожаю, когда вы давите на соски-и-и-и!
Я схватился за мягкие холмы и придавил спрятавшиеся соски указательными пальцами.
Все эти движения я подстраивал под ритм члена, добиваясь от принцессы еще более бурных реакций.
— Пусть личико твое и невинно, оказывается, принцесса из тебя очень похотливая, Систина! Вот, как ты разошлась во время первого же секса! Неужели ты так сильно хотела меня?!
— Д, да-а-а! Простите-е-е, простите, что я стала такой же бесстыжей в нашу первую же ночь... умоляю, не разочаровывайтесь во мне-е!..
— Конечно же, я не разлюблю тебя, моя очаровательная принцесса!
— Я так рада... я счастлива! Я чувствую в своих глубинах счастье женщины, любимой дражайшим ей человеко-ом!
Пожалуй, она, королевская особа и принцесса-провидица, никогда еще не чувствовала себя настолько свободной.
Наконец-то она добилась от меня, человека, в которого влюбилась во снах, обращения как с женщиной.
И когда я думаю об этом, чувство власти и любви пробуждаются во мне с новой силой.
— Ты счастлива быть со мной, принцесса?! Ты рада, что я наконец разворотил твою вагину после того, как ты столько мечтала об этом, Систина?!
— Да, да-а-а-а! Я никогда в жизни даже не думала, что буду чувствовать себя такой счастливо-о-ой... хья, хья-у-у-у, в-вы так глубоко-о-о-о!
Я проникал все глубже и дальше, открывая неизведанные участки благородной девственной плоти и ублажая собственное достоинство.
От постоянных движений бедрами украшенные тиарой волосы растрепались, по пышной груди каждый раз пробегали волны, а тело ее взмокло от страсти.
— Ты моя навсегда, принцесса Систина! Отдай свое тело в мою власть и стань не принцессой-провидицей, а лишь моей женщиной!
— Стану, стану-у-у! Примите похотливую принцессу Систину в ваши женщины во веки вечные, Тору-сама, фха-а-а, ха-а, м-м-м!
В какой-то миг влажные звуки вытекающего из нее сока зазвучали так громко, словно они изо всех сил хотели доказать, что мои резкие движения доставляют принцессе лишь удовольствие.
Я растапливал ее благородное сердце и непорочное тело. Принцесса Систина целиком проникалась женским счастьем.
Мелкая дрожь, которой отвечала ее вагина, рассказывала члену о бесчисленных мелких оргазмах принцессы.
— Во-о-от, кончай, кончай еще больше, Систина! Отдайся во власть наслаждения, кончай от того, что мой член пронзает твою девственную вагину!
— Д-да!.. Возьмите меня с собой, Тору-сама... унесите меня членом-сама туда, где я никогда не была... а-а-у?! В-вы вошли еще глубже-е-е!
Я резко схватился за ее поясницу, украшенную белой тканью, словно лепестками, с силой притянул принцессу к себе и вошел в нее как можно глубже.
Головка ударилась в шейку матки, уже заждавшейся спермы, и принцесса тут же выгнулась дугой.
— Ч-что это-о?! Я с-сейчас... к-кончу гораздо сильнее, м-м, а-а, а-а, а-а, а! А-а-а!
— Ух, как выжимаешь... я кончаю, принцесса! Прямо в твою матку! Я стреляю в тебя своими генами, кх-х-х-х!
— Да, наполните меня-а-а! Я ваша вся, без остатка! Пожалуйста, пометьте меня вашим цвето-о-ом!
От наслаждения я словно целиком таял и сливался с принцессой.
То, что я сейчас делаю, способно перевернуть целую страну вверх дном. Ее драгоценные покои, предназначенные для королевского младенца и закрытые для семени простолюдина... наполнятся моим раскаленным густым молоком!
— Э, а-а-а-а... м-м, а-а-а, а-а-а-а-а! Это, это ваша... а-а-а-м-м-м! Фха-а, а, а-а, а!..
— Кх-х-х... ух, ничего... ничего себе, принцесса, вот это ощущения... к-кха-а!
Систина обхватила мою спину, впиваясь ногтями, и кончила вместе со мной, не в силах противостоять неумолимой волне наслаждения.
Ее королевская вагина сжала проглоченный член всеми своими стенками, выжимая из него все до последней капли.
— А-а-а, фха-а... Т-Тору-сама-а!.. П-поцелуйте... меня, пожалуйста-а-а!..
— Конечно, сколько захочешь...
Я бережно, словно драгоценный камень, обнял подрагивающее тело принцессы, погладил ее платиновые волосы и прильнул к розовым губам.
Не так уж и плохо, когда кто-то желает тебя всей душой...
Мне вдруг подумалось: а может, и правда, последовать совету Кирики и побыть пока именно тем мужчиной, о котором столько мечтала принцесса Систина?..
— А-а... Тору-сама... я люблю вас...
Сладок вкус поцелуя. Мы сплелись с ней вверху и внизу, и отступающие волны страсти сменялись в теле всеохватывающей нежностью.
И тогда...
— ...Э?
Мое сознание вдруг заволокла белая пелена.
Исчезло все — тепло принцессы, ее запах, дыхание, да и вся комната.
Моя душа словно покинула тело и куда-то вознеслась...
***
Я пришел в сознание так же неожиданно.
На мне оказалась одежда, а сам я сидел на дешевом стуле.
— Так, следующий... о, давно не виделись.
Предо мной стоял офисный стол, беспорядочно заваленный документами.
А за ним — человек непонятной национальности в очках и сером костюме... говоривший деловым тоном.
