Дорога до города Ри Чу была длинной, а их скорость довольно низкой, даже не смотря на то, что все слуги находились в повозках, а охранники ехали верхом. Лошади не могли двигаться целый день, поскольку уставали, таща повозки. В некоторых повозках были слуги, а в других — предметы, в том числе те, с помощью которых аукционный дом должен был начать бизнес. Одна повозка везла деньги.
Хотя этот караван был невероятно заманчивой целью для воров и бандитов, дедушка по материнской линии Юн Мейлин совсем не беспокоился об этом. Юн Е поручил охрану этого каравана самым выдающимся стражникам, среди которых самый низкоранговый был Пятизвездным Воином, в то время как самыми сильными были три Восьмизвездных Воина.
Даже сильным бандитским группировкам бы не повезло, если бы они атаковали этот караван, и, хотя многие наблюдали за ними, никто не осмеливался напасть первым.
На протяжении всего пути Юн Мейлин и ее семья постоянно останавливались на отдых в гостиницах и часть монет были израсходованы еще до того, как они добрались до Ри Чу. Дальние поездки для такого большого каравана обходились недешево, и только такая богатая семья, как семья Юн, могла себе это позволить.
На половине пути дорогу каравану преградил какой-то мужчина. Когда Юн Мейлин смотрела на него, то чувствовала дискомфорт. У него была настолько сильная аура, что она чувствовала отсутствие возможности сопротивляться; она чувствовала, что у нее не было другого выбора, кроме как уступить, и это заставило ее нервничать. Даже боевые дяди, посланные с ней семьей Юн, хоть и были Восьмизвезными Воинами, не заставляли ее чувствовать себя такой напуганной.
— Дедушка, кто это? — нервно спросила. Лицо деда также было неприглядным, но, хотя оно и было напряжено, он, похоже, не чувствовал отчаяния, как при столкновении с угрожающим жизни бедствием.
— Это должно быть Старик Гу Ян, легендарный вор. Он Восьмизвездный Воин и у него сильный отряд. Если он осмелился блокировать нас, у него должен быть какой-то план.
— Стоять! — крикнул мужчина, и голос, наполненный Ци, отразился от земли и напугал лошадей. Некоторые заржали и встали на дыбы, другие просто дрожали. Некоторые даже рухнули на землю.
— Гм! — один из мужчин, которого Мейлин знала как боевого дядю, вышел вперед, а остальные двое отступили, образуя треугольник вокруг каравана, не позволяя никому неожиданно напасть сзади. Увидев это построение, расслабленная улыбка на лице Старика Гу Ян стала немного жестче, но он все равно остался неподвижен.
— Какое у тебя дело к нашей семье Юн и каравану Павильона Манящих Сокровищ!?— крикнул боевой дядя, стоящий впереди. Его голос так же был наполнен Ци, а аура, равная старику Гу Ян, извергалась из его тела. Этот внезапный взрыв энергии заставил Мейлин почувствовать глубокое потрясение. Боевой дядя, которого она знала с детства, был таким страшным!?
Мейлин никогда раньше не интересовалась культивацией боевых искусств. Она желала стать самым выдающимся аукционистом и наследником Павильона Манящих Сокровищ. Однако теперь она начала понимать, что быть культиватором в этом мире — действительно неплохой выбор.
— Мне слишком поздно становиться одним из них, поэтому мне нужно постараться при встрече подружиться с любым талантливым или сильным культиватором, — пробормотала она про себя, и странный блеск появился в ее глазах.
— Я знала, что большинство наших клиентов — культиваторы. Но большинство из них только средние, мне никогда не разрешалось приближаться к важным VIP-клиентам. Если бы я когда-либо встретилась с одним из них раньше, тогда я уверена, что поняла бы их важность раньше.
Покачав головой, Юн Мейлин перестала думать о будущем и обратила все свое внимание на двух экспертов, стоящих перед караваном.
— Я не верю, что у противника есть более одного эксперта Восьми Звезд, — пробормотала она себе, с интересом наблюдая за происходящим. Она нисколько не боялась, зная, что даже один боевой дядя может сразиться с этим Стариком Гу Яном.
— Отдайте мне свое золото, и я оставлю вас в покое. — крикнул старик внушительным голосом, но боевой дядя перед ним только презрительно фыркнул:
— Подойди и возьми, если сможешь! — сказал он, обнажая меч. Все охранники вокруг каравана следовал его примеру, и обнажили свое оружие, готовясь принять любую атаку, которую этот Восьмизвездный Воин собирался обрушить на них.
Вскоре земля задрожала, и издалека раздались крики. Гораздо быстрее, чем предполагала Юн Мейлин, вокруг них появилось множество людей. Девушка почувствовала, как ее сердце упало.
— Неужели я умру? — пробормотала она про себя, но когда посмотрела на сотню охранников каравана, то не увидела унылых или напряженных выражений. Лица воинов были наполнены жаждой крови и улыбками; которые ясно показывали, что они были в восторге от битвы, которая должна была вот-вот начаться.
Первое столкновение заставляло кровь брызгать повсюду, и наполнило воздух металлическим зловонием. Юн Мейлин, прежде жившая защищенной жизнью, мгновенно побледнела, увидев эти жестокие столкновения. Хотя она чувствовала тошноту, она заставила себя продолжать наблюдать. Эти люди сражались за семью Юн и ее долгом, как члена семьи, было наблюдать и оценивать их тяжелый труд.
Вскоре она поняла, что, хотя на ее стороне было только сотня охранников, качество этих людей было намного выше, чем у бандитов, и хотя кровь текла рекой, она принадлежала не ее стражам, а ворам и бандитам, которые нападали на них.
Старик Гу Ян был связан боевым дядей впереди, а два других Восьмизвездных Боевых Дяди сражались изо всех сил, убивая бандитов, находящихся справа и слева.
Битва была короткой. Стражникам потребовался всего час, чтобы отбить нападение. Большинство жертв были вызваны боевыми дядями. В конце концов, выжившие бандиты отступили. Даже Старик Гу Ян, с написанным на лице негодованием и нежеланием, последовал за ними.
— Не волнуйтесь, маленькая хозяйка, — сказал боевой дядя, сражавшийся впереди, когда вернулся к каравану, — с этой группой охранников, которую отправил ваш отец, простые бандиты не представляют для нас угрозы. Единственная причина, по которой Старик Гу Ян напал и потерял так много своих людей заключается в том, что ему предложили отличную награду. Он не рассчитывал что-то получить от нас, но все равно оставался в выгоде.
— Разве его сторонники не станут подозревать его и не откажутся ли следовать его приказам, если он будет использовать их в качестве расходного материала? — спросила Юн Мейлин, нахмурившись. Она не могла поверить, что кто-то последует за человеком, который легко заставит их пожертвовать свой жизнью.
— Вероятно он обманул их, сказав, что у каравана будет только один Восьмизвездный Воин и, таким образом, обещал связать его боем, в то время как остальные могли бы легко забрать наши предметы. — засмеялся боевой дядя. — Весьма вероятно, что ему заплатили так много денег, что он решит оставить жизнь вора и прожить всю оставшуюся жизнь в роскоши.
— Зачем кому-то платить ему за то, что он бессмысленно потерял своих людей? — продолжала спрашивать Юн Мейлин. Ее любопытство было бесконечным, и она хотела понять как можно больше о культиваторах. Прямо сейчас она уже поняла, что, если цена будет достаточно высока, даже экстремальные и выдающиеся эксперты могут быть куплены за мирские ценности.
-Те, кто заплатил ему, никогда не ожидали, что наша группа будет настолько сильной, — сказал еще один боевой дядя со спины: — Они явно недооценили этот караван. Очевидно, что они хотели обеспечить, чтобы наша семья Юн не расширилась дальше. К их сожалению, здесь была маленькая мисс, поэтому их план был разрушен.
Услышав это, Юн Мейлин, наконец, поняла, что ее отец сознательно отобрал этих стражей среди самых сильных культиваторов семьи Юн, чтобы охранять и сопроводить ее. Посреди трупов, устилающих землю, и воздуха, тяжелого от запаха крови, Юн Мейлин почувствовала, как ее сердце стало теплее от мысли о том, сколько ее отец для нее сделал. Было ясно, что для него этот отъезд был так же тяжел, как и для нее.
— Давайте оставим это место, — серьезно сказал последний боевой дядя: — Мы никого не потеряли, но четверо наших культиваторов получили ранения. Они уже помещены в повозки к слугам и мы готовы двигаться. Пусть об этих трупах позаботятся выжившие бандиты. Если они не позаботятся о них, то пусть звери съедят их мясо и утащит кости. Мы им ничего не должны.
Юн Мейлин кивнула. В глубине души её печалила мысль о том, чтобы оставить все эти трупы зверям, но она укрепила свое сердце. Этот мир безжалостен, подумала она, и в безжалостном мире выживают только сильные. Я не стану культиватором, но мне еще больше нужна непоколебимая решимость. Я должна быть подобна горе. Мне нужно собрать последователей, и я должна возвышаться над ними!
Видя, как цвет возвращается к щекам Юн Мейлин, боевые дяди и ее дедушка по материнской линии одобрительно кивнули. Она впервые увидела кровь, но не потеряла сознание и не блювала. Она сидела на своей лошади, глядя на идущую битву с видом императрицы, возвышающейся над подданными. Ничто не могло поколебать ее.
— Вперед! — крикнул дедушка, и караван снова начал двигаться. Стражи вернулись на свои позиции вокруг повозок, и три боевых дяди также встали в строй. Теперь они стали бдительнее, чем раньше.
Однако остаток дороги прошел в спокойствии. Атак больше не было и вскоре они увидели вдалеке стены города Ри Чу.
— Город Ри Чу меньше, чем столица, — сказал дедушка Мейлин: — Он меньше, но все же это довольно большой город. Вам нужно будет много работать, чтобы утвердить в нем нашу семью.
— Я уже несколько раз посещал город и, когда меня не было в прошлом году, я находился здесь, чтобы начать строительство на нашей территории. К настоящему времени Зал Чемпионов вместе с аукционным домом и семейным комплексом Юн должны быть закончены.
Услышав это, Юн Мейлин была взволнована. Это будет ее домом в течение очень долгого времени, и она, выпрямившись, сидела на лошади, смотря на происходящее вокруг них. Она наблюдала за множеством экспертов, которые возвращались или приезжали в город; она наблюдала за купеческими караванами и простолюдинами, везущими товар на продажу, она смотрела на множество охранников города, оценивая, какой силой обладает Ри Чу.
Не только Юн Мейлин была взволнована, охранники тоже смотрели на свой новый дом большими глазами. В то же время встречные так же смотрели на караван со странными выражениями. Со страхом, заинтересованностью или иными чувствами — но на них, без сомнения, смотрели все.
