— Ты отброс, почему бы тебе, нахрен, просто не сдохнуть?
Холодный голос был слышен по всему пустому полю, пока маленький ребенок, одетый в приличную одежду, бил фигуру, лежащую на земле. Его глаза блестели от удовольствия, когда он осыпал пинками мальчика на земле, который свернулся улиткой, прилагая все усилия, чтобы защитить лицо и живот руками.
Властному ребенку было не более восьми лет, поскольку его черты все еще были довольно женоподобными, и его голос еще не начал ломаться. Его глаза были светло-коричневыми, и улыбка украшала его лицо, делая детские черты еще более выразительными; Шокирующий контраст с тем шоу жестокости, которое он показывал.
За хорошо одетым мальчиком была группа детей, примерно одного между собой возраста. Все эти дети хихикали и смеялись, указывая на человека, которого в настоящее время пинали и избивали, как будто они находили это проявление жестокости забавным.
Кровь вылетела из уст мальчика, лежащего на земле, когда новый удар сумел пробиться через неуклюжую защиту его рук. Треск прозвучал громко и ясно, когда ребро сломалось, в результате чего появилось еще больше брызг крови из его рта, и его и так уже бледная кожа стала совсем пепельной. И только после того, как по всему полю разнесся звук этого треска, мальчик, одетый в прекрасную одежду, наконец-то, казалось, был удовлетворен избиением этого жалкого существа.
— Больше никогда не показывайся мне на глаза, иначе я тебя изобью до смерти. Ты виноват в том, что Отец постоянно твердит мне, чтобы я совершенствовался!
С темными глазами, полными ненависти и гнева, молодой мальчик плюнул на раненого ребенка, прежде чем обернуться и поманить к себе других, чтобы они следовали за ним, в то время как его смех прозвучал в воздухе.
Когда мальчик и его окружение исчезли вдали, другой ребенок все еще лежал на земле, съежившись от страха. Слезы и слизь продолжали течь по его лицу, его глаза были закрыты, и на его пепельном лице явно ощущалась боль. Однако этот плач продлился недолго. Как только последний человек исчез в отдалении, раненый мальчик мгновенно прекратил плакать, и вытер слезы своей грязной одеждой.
Когда он сумел медленно встать, черные глаза были полны гнева и ненависти. Его губы скривились в уродливом выражении, когда вся оставшаяся кровь отлила от его лица; Боль в его грудной клетке была просто слишком велика для мальчика его возраста. Сцепив зубы, он медленно возвращался домой.
На этот раз они действительно зашли слишком далеко, подумал он, поморщившись. Каждый шаг, который он делал, вызывал резкую боль, пробегающую по всему телу; Но, несмотря на тяжелые травмы, его глаза были омрачены не болью, а напротив, гневом.
Раненный мальчик медленно шел в том же направлении, что и предыдущая группа, хотя его скорость была намного ниже, чем у смеющихся подростков.
— — —
— Маленький Минь! — раздался нежный и мелодичный голос, когда Сюй Минь прошел через входную дверь в потрепанную хижину, которой владели он и его сестра. Измученное выражение на лице Сюй Мина мгновенно превратилось в маленькую улыбку, когда он услышал обеспокоенный голос, и он собрал последние остатки из кусочков своей энергии, чтобы заставить себя встать прямо.
— Не беспокойся, старшая сестричка.
С оставшейся энергией Сюй Минь двинулся к постели, где он медленно улегся, потому что все его тело устало от прохождения всего этого расстояния с этими ранами. Все его тело горело от боли, в то время как кровь постоянно текла в его рот, заставляя его постоянно ее глотать, потому что он не хотел выплевывать ее и еще больше растревожить свою сестру.
— Это снова молодой мастер ранил тебя?
Спросила его старшая сестра с хмурым взглядом на своем красивом лице. Медленно направляясь к мальчику, она села рядом с ним и аккуратно сняла грязную одежду, потому что заметила, что он не мог двигаться самостоятельно. Сердце ее дрожало — чем ближе она приближалась к своему младшему брату, тем больше залитой кровью казалась его одежда, заставляя ее прежде красивые яркие глаза, темнеть от гнева. Когда она увидела небольшой кусочек засохшей крови в уголке его рта, ее сердце почти остановилось.
Когда ей наконец удалось снять всю одежду, она издала тихое шипение, увидев, как кровь скопилась на его боку его тела, где ребро было сломано. Ее руки мгновенно отстранились, потому что она знала, как тяжело было этому молодому мальчику терпеть ее прикосновения, пока она стягивала его одежду.
— Сломанное ребро?
Спросила она, ее лицо было темным от гнева. Не дожидаясь ответа, Сюй Ву мгновенно выбежала из хижины, в темную ночь на улицу, ее лицо было исполнено решимости.
Увидев, как его сестра выбежала в ночь, Сюй Минь пожелал остановить ее. У него была ясная догадка, куда она собралась, но он был неспособен сделать что либо, чтобы остановить ее. Он остался в хижине, проклиная свою недееспособность.
Прошло около часа, прежде чем Сюй Ву вернулась в хижину. Она задыхалась, и ее волосы были растрепаны от долгого и быстрого бега, в то время как ее глаза были широко открыты и настороже. Она сжимала траву, которую Сюй Минь сразу узнал как Тысяча Нефритовых цветов. Этот цветок с целебными свойствами был предметом, выращенным семьей Чжун, семьей, на которую Сюй Минь и Сюй Ву работали.
Чтобы достать одно из этих растений, было очевидно, что Сюй Ву нужно было украсть его с полей, поскольку только один цветок Тысячи Нефритов стоил больше тех денег, которые детская прислуга, вроде них, когда-либо видели в своей жизни.
Кража лекарственной травы с полей каралась смертью, поэтому сердце Сюй Мина начало отчаянно биться, в опасении того, что в любой момент охранник войдет в дверь и схватит Сюй Ву, и поведет ее в главную резиденцию семьи, где ее будут судить как вора.
Зная, что его сестра прошла на это ради него, Сюй Минь ничего не мог возразить тому, как она получила растение и принял рисовую кашу, который она приготовила для него, путем варки с использованием частей этого драгоценного лекарства.
Для успешного и полного очищения травы нужно было специализироваться на переработке лекарственных материалов, но ни Сюй Ву, ни Сюй Минь ничего не знали об этом, потому что оба из них были просто слугами. Хотя Сюй Ву ежедневно занималась стиркой, Сюй Минь тренировался, чтобы стать семейным охранником.
Оба ребенка были проданы семье Чжун в молодом возрасте, и ни один из детей никогда не получал никакой платы от своих владельцев. Единственное, что они могли ожидать, это ежемесячный рацион питания, и раз в год, они каждый из них получал комплект одежды и обуви.
Так как ни один из них не знал, как усовершенствовать целебные свойства цветка Тысячи Нефритов, Сюй Минь в конечном итоге съел его сырым, вместе с рисовой кашей. Несмотря на то что цветок не был достаточно очищен, его целебные свойства не стоило недооценивать, и, конечно же, как только Сюй Минь съел цветок, он почувствовал, что боль в его груди немного уменьшилась.
Удивленный тем, что боль немного утихла, Сюй Минь ухитрился послать сестре слабую улыбку. Как и в любой другой день его жизни, он чувствовал себя благословенным. Даже если с ним плохо обращался молодой мастер, все это не имело значения, когда он возвращался домой к сестре. Его сестра была единственным человеком в этом мире, которого любил Сюй Минь.
Поскольку боль уменьшилась в значительной степени, Сюй Минь уже не мог бодрствовать. После еды, его глаза медленно закрылись, и мысленно и физически измученный мальчик погрузился в глубокий сон.
Сидя напротив кровати, глаза Сюй Ву сузились, а ее прекрасное лицо исказилось от гнева и негодования. Двое из них были проданы семье Чжун, когда Сюй Минь был младенцем, и Сюй Ву вырастила его, упорно трудясь для этой семьи. И теперь видя ее маленького брата, замученного до такой степени, только презрение и ненависть оставались в ее глазах.
Глубоко вздохнув, Сюй Ву медленно поднялась со стула и поставила зажгла камин, прежде чем она тоже легла в постель, чтобы выспаться для того чтобы на следующий день она могла усердно работать.
— — —
— Молодой мастер, похоже, сегодня счастлив, — сказал один из слуг, когда они отошли от стола, только что подав обед главному семейству Чжун.
Именно так, как они только что сказали, молодой мастер действительно выглядел очень счастливым и беззаботным, чувство, которое, по-видимому, разделяли несколько других молодых людей за столом. Если бы Сюй Минь присутствовал, он бы сразу смог указать на этих счастливых детей, именно на тех, кто участвовал в его избиении ранее в этот день.
Увидев, что у его сына такое хорошее настроение, лидер семьи Чжун тоже улыбнулся. У него был только один сын, и его сын уже был Учеником-Воином в возрасте восьми лет. Хотя для достижения этой цели ему приходилось полагаться на лекарственные растения и пилюли, он все же был довольно подвижным, что делало молодого мастера одним из гениев молодого поколения.
Семейный лидер Чжун знал очень хорошо, что, когда его сын был счастлив, произошло что-то несчастное со слугой Сюй Минь.
Сюй Минь был редким талантом. Мальчик достиг ранга Ученика-Воина сам, никогда не полагаясь на лекарственные пилюли и травы, в отличие от того, что делал его собственный сын. Более того, Сюй Минь прорвался к рангу Ученика-Воина на один день раньше его “гениального” сына.
Видя, как Сюй Минь прорвался к званию Ученика-Воина, молодой мастер немедленно начал спрашивать у своего отца более сильные лекарственные таблетки, которыми его отец безоговорочно обеспечивал.
Глава семьи Чжун во многом был благодарен за то, что в детской группе молодых детей, появился такой талантливый ребенок, как Сюй Минь, который стал Воином. Он неоднократно призывал своего сына работать больше, чтобы он не отставал — не только в обучении, но и в закаливании своей личности.
Молодой мастер был наследником всей семьи Чжун. Ему нужно было вырасти в сильного мужчину, который однажды смог бы заботиться обо всем комплексе и контролировать множество слуг и рабочих вместе со своей семьей.
Крайне важно, чтобы такой привилегированный человек научился справляться с трудностями с самого юного возраста, и лидер семьи Чжун был очень доволен тем, как его сын занимается этим вопросом. Просто попирая низкоранговых слуг и внешних членов ветви, он заставлял их понять разницу, которая была между наследником основной ветви всего клана и кем-либо еще в семье Чжун.
Сидя на главном сиденье в зале, лидер семьи Чжун поднял руку и заговорил голосом, ясным и наполненным силой, и его слова звучали по всей комнате.
— Вчера мой сын стал Учеником-Воином!
Он начал, и все в зале с энтузиазмом закивали головами.
— Все, присоединяйтесь ко мне, чтобы поднять наши чаши за наше благополучное будущее. Иметь такого гения в младшем поколении нашей семьи — это действительно благословение!
После этих слов все в комнате повернули свои очи к молодому мастеру, который был полон гордости; Его сердце билось быстро, поскольку все в зале смотрели на него с восхищением в их лицах. Только, когда он подумал о Сюй Мине на мгновение, это чувство слегка испортилось, поскольку он знал, что этот слуга действительно более талантлив, чем он. Тем не менее, он быстро забыл это кислое чувство, когда члены семьи стали его чествовать один за другим.
