— Куак! Хуу! Отпусти!
— Так где оно?
— Отпусти меня, сопляк! Я умру сейчас!
— Эх!
Чхон Мён отпустил руку, что держала Хон Дэ Квана за шею. Хон Дэ Кван осел и опять закашлялся, ему не хватало воздуха.
— Сволочь! У тебя нет ни сочувствия, ни уважения? Я ем рис на десять лет дольше, чем ты, так что прояви ко мне уважение!
— Давай не будет говорить о возрасте.
— Уугх!
Чхон Мён цокнул языком, увидев, как Хон Дэ Кван хрипит и кричит, не в силах сдержать свой гнев.
«Эти сопляки обращаются со мной как с ребенком».
«Какая печальная реальность».
Если бы это была первоначальная жизнь Чхон Мёна, он был бы достаточно взрослым, чтобы быть их прадедушкой, но… сейчас было бесполезно упоминать об этом.
— В любом случае, где же эти ублюдки? Они ведь не забыли про нашу гору Хуа, не так ли?
— Это все еще свежая новость! Я только что узнал! Нам потребуется еще несколько дней, чтобы уточнить ее!
-Хм?
«Посмотрим, пропустят ли они гору Хуа».
«Я напишу «лысый» на голове лидера секты Шаолинь, если это произойдет».
— Есть ли кто-нибудь, кто не знает о росте горы Хуа сейчас? Особенно здесь…
Хон Дэ Кван говорил, но вдруг что-то замолчал, заставив Чхон Мёна обратить на него взор.
— Что?
— …Я думаю.
— Хм?
Выражение лица Хон Дэ Квана стало более серьезным, чем раньше.
— Эм… секта Шаолинь на самом деле не слишком внимательно следит за внешнем миром… и… разве они не на востоке?
— Верно, так?
— Н-ну, тогда они возможно не знают о росте горы Хуа?
— …что за ерунда?
— Н-нет, так… Шаолинь может думать, что гора Хуа — это секта, все еще в руинах, и может не отправить письмо…
Чем больше он продолжал, тем жестче становилось выражение его лица.
Когда лицо Чхон Мёна покраснело, Хон Дэ Кван прикусил губу.
Неудивительно, что Чхон Мён начал изрыгать огонь изо рта.
— Эти ублюдки… как они смеют игнорировать Хуашань!?
— Успокойся! Божественный Дракон горы Хуа!
— Нет, с каких это пор эти ублюдки стали действовать так высокомерно?!
«Божественный дракон горы Хуа».
«Секта Шаолинь, естественно, хорошее место. Пожалуйста, подумай».
«Ты говоришь глупости!»
— И что?
Чхон Мён закатил глаза.
— Я думаю.
«Вообще не похоже, что ты задумался? Видно, ты уже что-то решил».
— О-о чем ты думаешь?
— Это не имеет значения. Должны ли мы пойти в секту Шаолинь и навести беспорядок… или мы должны пойти в другую секту, которая получила письмо, и с уважением принять его?
— …
Ни одна из них не казалась хорошей идеей.
«Таков тип мышления Даоса?»
Говорят, что даосы сталкивались с ситуациями, когда им приходилось каждый день искать новое божество. Но Хон Дэ Кван мог подтвердить, что на каждой из их встреч в Чхон Мёне не происходило никаких изменений.
— … секта Шаолинь слишком далеко. Верно, Секта Южного Края! Мне нравятся эти мальчишки. Было бы хорошо, если бы мы вежливо поговорили с ними и взяли их письмо!
«Тогда почему ты так крепко сжимаешь кулаки!»
Беспокойство Хон Дэ Квана росло с каждой секундой.
«Правильно ли вернуть гору Хуа в Девять Великих Сект?»
«Этот паршивец привнесет лишь хаос!»
«Разве не лучше было бы жить в мире, которым правит Демоническая секта, чем на горе Хуа, которой руководил этот ублюдок?»
В это время Чхон Мён покачал головой, заставив Хон Дэ Квана вздрогнуть.
— Письмо прибыло в секту Южного Края?
— Успокойся, Божественный Дракон горы Хуа! Мир не меняется так быстро!
— Нет! Меняется!
— Разве Соревнование Мурим не проводится сектой Шаолинь? На подготовку уйдет как минимум три месяца, и даже если не прибудет сейчас, надо подождать хотя бы неделю!
— Умм.
Он нахмурился, как будто ему это не понравилось.
В конце концов, сердце Хон Дэ Квана смягчилось при виде понурого Чхон Мёна.
— И, если письмо не придет на гору Хуа, я поговорю со своими старейшинами секты и обязательно получу его!
Однако это заставило Чхон Мён подозрительно взглянуть на него.
— Господин?
— …ты, о чем ты думаешь?
— …нищий?
— …
«Э-э… верно, нищий…»
— Я глава филиала! Я имею право вносить предложения!
— Хмм. Но я не могу в это поверить.
— Куаак.
Глаза Хон Дэ Квана наполнились слезами.
«Зачем я приехал в Хуа Ум?»
Если бы он остался в Лояне, ему бы не пришлось переживать эту унизительную ситуацию. С ним обращались как с нищим, жаждущим еды, и все потому, что он хотел насладиться славой.
«Этот ублюдок!»
— В любом случае, подожди еще пару дней! Письмо придет.
— Я понял.
Чхон Мён кивнул головой.
— Это все?
Хон Дэ Кван вздохнул.
Говорят, что быть рядом с ним выгодно, но, казалось, он бросит его сразу после того, как использует.
А пока ему нужно уйти отсюда…
— А, точно!
— Хм?
Чхон Мён посмотрел на Хон Дэ Квана, как будто что-то вспомнил.
— Если подумать, что там с тем с нищим, которого я велел тебе поймать? Ты поймал его?
— …
Глаза Хон Дэ Квана задрожали.
«Ничего себе, он не забыл?»
«Разве это не похоже на патологическую одержимость?»
— М-мы поймали его! Но ты слишком долго отсутствовал, поэтому мне пришлось отправить его обратно.
— Хах? Кто сказал тебе отправлять его обратно?
— Э-это сейчас важно? И он, вероятно, собирается пойти в секту Шаолинь, так что позаботься о своих делах там.
— Этому чертовому нищему так повезло!
Чхон Мён был зол. Глядя ему в глаза, Хон Дэ Кван забеспокоился.
«Ничего не случится с сектами Шаолинь или Южным краем, верно?»
Секта Южного Края, в частности, вызывала у него больше беспокойства… эти несчастные будут уничтожены этим…
И, к счастью для секты Южного Края, за три дня до горы Хуа дошел один человек.
__________________________________________________________________________
— Вы говорите, что вы из секты Шаолинь?
— Да, лидер секты. Я Хэ Бан из секты Шаолинь.
— Добро пожаловать на нашу гору Хуа.
После легкого приветствия Хён Чжон посмотрел на гостя.
Хён Чжон изучал его бритую голову и спокойное выражение лица. На нем была красная роба. Все вместе создавало очень глубокую атмосферу.
«Как и ожидалось от секты Шаолинь».
Сколько людей было в секте Шаолинь, что они заставляли таких благонравных людей выполнять свои поручения?
Но этого от них ждали. Место, достойное называться холодной вершиной Канхо.
— Итак. Зачем ученик секты Шаолинь пожаловал на гору Хуа?
Когда вопрос прозвучал, Хэ Бан вытащил из рукава письмо.
— Это письмо, которое наш лидер секты попросил доставить лидеру секты горы Хуа.
— Письмо…
Хён Чжон, получивший его, сразу же открыл его и заглянул внутрь.
[Мирское соревнование Мурим].
«Такое странное название».
Но если это было что-то из секты Шаолинь, содержание не было бы чем-то неуместным.
Хён Чжон нахмурился и открыл сложенное письмо. А потом прочитал.
Письмо было написано уважительно, но вполне вероятно, что то же самое доставлялось и в другие места.
«Но секты Удан и Южного края, должно быть, получили письма в другом формате».
Только по этому письму он мог сказать, как много думали и изучали гору Хуа в Шаолине.
Хотя он думал, что гора Хуа должна быть в восторге от того, что получила письмо, он не мог стереть горечь внутри себя.
— Что за соревнование Мурим?
— Я слышал, что там соберутся лидеры каждой секты. В то же время проводится соревнование для всех в Муриме, чтобы развить дружбу.
— Значит, лидеры секты участвуют?
— Можем ли мы сделать что-то подобное? Мы планируем ограничить участие учениками.
«Ясно…»
У Хён Чжона была мягкая улыбка, и он посмотрел на Хэ Бана.
— Такое хорошее мероприятие. Но… наша Гора Хуа, была изгнана из Девяти Великих Сект, так мы все еще можем участвовать?
— Будда Амитабха. Не говорите так. В этом Соревновании Мурим должны принять участие не только Девять Великих Сект, но и Пять Великих Семей и другие основные секты. Пожалуйста, не беспокойтесь.
— Хмпф.
Как только он закончил, позади него послышалось фырканье.
Услышав это, Хэ Бан повернул голову и увидел человека, сидящего позади него с суровым взглядом.
«Выглядит совсем молодым?»
Но это был враждебный взгляд. Нельзя было отрицать, что гора Хуа была вытеснена Девятью Великими Сектами и что за это ответственна секта Шаолинь.
Проблема заключалась в том, что это место было не чем иным, как резиденцией лидера секты горы Хуа.
И было странно, что этот молодой ученик присутствует здесь, когда явился гость из Шаолиня… да ещё и с таким невыносимым отношением.
Еще более странным было то, что никто из старших на горе Хуа не пытался его остановить. Даже лидер секты промолчал.
«Какая трата такого престижного имени».
Хэ Бан нахмурился, и Хён Чжон заговорил.
— Хорошо. Так вы сказали, что это соревнование?
— Да.
— Какой формат? Все ученики всех сект не могут участвовать.
— Было бы неплохо, если бы мы могли это сделать, но это непростая задача. Поэтому нам пришлось внести изменения.
— Какие именно?
— Обратите внимание на цвет чернил.
Хён Чжон посмотрел вниз.
— …Серебряные.
— Письма были написаны всего четырьмя цветами. Первый платиновый. В общей сложности с этим цветом письма получили около 50 сект, и они могут привлечь 20 своих учеников, которые могут участвовать.
Хён Чжон нахмурился.
— Те, кто получил письма золотом могут привести 40 участников, из которых 15 будут участвовать. Затем письма серебром, у них есть возможность взять с собой 30 учеников, из которых 10 могут участвовать. Наконец, получателям бронзы разрешено пригласить 12 участников, 5 из которых имеют право участвовать…
— Нет, этот ублюдок издевается надо мной?
— Чхон Мён!
— Ох, Боги, паршивец! Погоди! Держи его!
Увидев, как Чхон Мён сходит с ума, ученики Ун, которые готовились к этой непредвиденной ситуации, немедленно схватили его и прижали к полу.
Но, несмотря на это, он рычал, как собака, и ревел.
— Серебряный? Серебряный? Серебреные чернила? Даже не золото? Нет, эти ублюдки игнорируют гору Хуа!
Наблюдая за движением этого ребенка, Хэ Бан вздрогнул, сам того не осознавая.
«Нет, подождите».
«Они только что сказали Чхон Мён?»
«Божественный дракон горы Хуа?»
«Как такой человек мог…?»
«Этот идиот, который не знает, когда и где действовать?»
«Такого человека называют лучшим в мире?»
«Слухам в Канхо нельзя доверять».
— Это! Что!
— …
— Эй ты… нет, монах!
Хэ Бан тщетно кашлянул, пытаясь не думать о том, как его только что назвали.
— Ты звал меня?
— Что получила секта Южного края?
— …мм?
— Секта Южного Края! Что за письмо они получили?
— …платина.
— Нет, эти отродья!
Чхон Мён попытался выбраться, но Ун Гём и Ун Ам еще крепче вцепились в него.
— Угх! Успокойся! Успокойся!
— Сладости! Кто-нибудь, принесите сладости!
Чхон Мён рычал.
— Ты, монах!
— …
Хэ Бан был здесь единственным монахом, поэтому кивнул.
— Вы слышали, что секта Южного Края была разбита горой Хуа, верно?
— Конечно… Я слышал новости о Собрании Южного Края и горы Хуа…
— Собрание Южного Края горы Хуа?
— Ах нет, это называется Собрание Хуашань — Чжунань.
— И?
— …А что еще?
Чхон Мён цокнул языком.
— Было ясно доказано, что гора Хуа превосходит секту Южного края, но они все же получили платиновое письмо, позволяющее им отправить двадцать человек для участия. Ну, а мы получаем письмо, которое допускает только десять человек?
— …
Хэ Бан замолчал, услышав это. Мальчик был прав. Хотя его отношение было немного неожиданным, то, что сказал Чхон Мён, было правильным.
— Вы даже не думаете, прежде чем раздавать такие письма! Подумай немного! Твоя голова… вврр! Аппп!
Хён Ён сунул рисовый шарик в рот Чхон Мёну. Взгляд Чхон Мёна слегка потеплел, когда он почувствовал что-то мягкое во рту. Потом какое-то время жевал.
— Вот так. Выпей чаю…
Хён Ён поставил чашку чая перед Чхон Мёном и взглянул на Хён Чжона. Хён Чжон, увидевший это, кивнул и заговорил.
— Возможно, это прозвучало грубо, но то, что сказал ребенок, верно! Если это Событие Мурима, то это место встречи. Гора Хуа заслуживает того же отношения, что и секта Южного Края. Или я ошибаюсь?
— Будда Амитабха. То есть…
Хён Чжон улыбнулся.
— Секта Шаолинь не славится справедливостью. Но вы все же подумайте о сохранении своего лица.
В этот момент Чхон Мён, наконец, проглотил остатки рисового шарика и возобновил крик.
— Мы придем и будем колотить Секту Южного Края… пока они не окочурятся! Вспомните потом о том платиновом письме, что вручили им…
— Так, еще один.
— Ауп!
Хён Ён сунул в рот Чхон Мёну еще один рисовый шарик. Наблюдая за всем этим, Хэ Бан, некоторое время боролся, но потом просто кивнул.
— В том, что сказал лидер секты, нет ничего плохого.
— Спасибо за понимание.
— Но количество платиновых писем ограничено. Единственное, что я могу передать вам, это золотое письмо. Итак, я надеюсь, что лидер секты также поймет меня и обстоятельства секты Шаолинь.
Сказав это, Хэ Бан достал золотое письмо и протянул его Хён Чжону.
Хён Чжон посмотрел на золотые буквы, начертанные на письме и кивнул, принимая его.
— Спасибо.
— Амитабха Будда.
Хэ Бан, сказавший это, продолжил.
— Соревнование состоится через полгода.
— Так не скоро?
— Требуется время, чтобы все секты посетили его. Кроме того, секте Шаолинь также нужно время, чтобы подготовиться к этому.
— Гм. Ну, это не мало.
— Будда Амитабха. Тогда я пойду.
Хэ Бан встал, а Хён Чжон выглядел пораженным.
— Уже уходите?
— У меня много дел. Пожалуйста, простите мою грубость.
— Хён Сан.
— Да, лидер секты.
— Проводи гостя.
— Да!
Как только Хён Сан сказал это, Хэ Бан поклонился и вышел. Когда они вдвоем вышли на улицу, все остальные, оставшиеся в резиденции лидера секты, посмотрели на письмо.
— Мирское Соревнование Мурим.
Взгляд Хён Чжона обратился к Чхон Мёну.
— Что думаешь? Чхон Мён?
— …неважно, Секта это Южного Края или что-то еще.
— Мм?
В этот момент Хён Чжон заметил это.
Глаза Чон Мёна горели.
— Эти высокомерные ублюдки! Как они смеют игнорировать гору Хуа? Посмотрим, треснут ли их лысины!
Хён Чжон лишь добродушно улыбнулся, увидев, как Чхон Мён извергает из себя проклятья.
— Могу я взять его?
Это беспокоило.
… действительно беспокоило.
__________________________________________________________________________Лидеру Секты Горы Хуа.
В Канхо не утихают ссоры, а языки окружающих полны зависти. В мире воцарился хаос. После долгих размышлений секта Шаолинь пришла к выводу, что мы допустили ошибку и не проводили встреч основных сект.
В прошлом, до восстания Демонической Секты, существовало Соревнование Мурим, в котором участвовало большое количество могущественных сект. Это было сделано для развития дружбы через соперничество.
Сейчас Альянс Мурим ослаб, и Секта Шаолинь решила возобновить Соревнование Мурим, хоть наших сил может быть и недостаточно.
Поэтому, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться к секте Шаолинь с чем-либо, и мы надеемся, что вы и ваши ученики посетите нас, чтобы принять участие в мероприятии и сделать его ярче.
Мы будем ждать вас на горе Сун.
