Китайцы той эпохи обычно носили косы на затылке*, были худыми и хрупкими, что не шло ни в какое сравнение с более поздними временами, а поскольку сами индейцы считались желтокожими, не было ничего удивительного в том, что ночью маршал принял Чжан Хэна за него.
Но когда он сошел с коня и подошел ближе, то уже легко мог отличить одно от другого.
Это также принесло ему облегчение, поскольку, учитывая все неприятные отношения между колонистами и индейцами, ему очень не хотелось столкнуться с последними в этой пустынной местности.
Чтобы окончательно успокоить другого человека, маршал отстегнул пояс-кобуру с другим револьвером и повесил его на спину лошади.
Видя, что другая сторона проявила вежливость, Чжан Хэн ответил взаимностью и убрал револьвер.
“Ну, я просто не ожидал, что в таком безлюдном месте встречу китайца”. Маршал протянул Чжан Хэну руку. “Меня зовут Мортон”.
Чжан Хэн пожал руку и ответил: “Чжан Хэн. Все возможно, сэр”.
“Куда вы направляетесь, мистер Чжан Хэн?” — спросил маршал.
“Округ Линкольн”. Чжан Хэн не скрывал своего назначения.
“Хорошее место, я был там месяц назад. Правда, в том районе нет подходящей земли для выращивания табака или чего-либо еще, но есть много пастбищ, где можно пасти скот, а темное пиво в городском салуне настолько хорошо на вкус, что вы не захотите его пропустить”. Мортон закончил, взглянув на котелок с кукурузной кашей.
“Пожалуйста, будьте моим гостем”, — сказал Чжан Хэн. Он все равно уже решил сделать небольшой крюк, чтобы пополнить запасы в городе по пути, и сейчас ему было абсолютно наплевать на полмиски каши.
“Спасибо, тогда я не буду церемониться”. Мортон достал из сумки, висевшей у седла, железную коробку, похожую на современный ланч-бокс. Он зачерпнул в нее две ложки кукурузной каши и, не обращая внимания на то, что последняя была достаточно горячей, съел ее в три глотка, а затем облизнул губы от нетерпения.
Вероятно, потому что маршал почувствовал, что должен что-то сделать взамен за то, что съел еду Чжан Хэна, он заговорил снова: “При всем уважении, мистер Чжан Хэн, но очень неразумно с вашей стороны пересекать пустыню по пути в округ Линкольн в одиночку”.
“Почему вы так говорите?”
“Это не очень мирное место. Здесь часто происходят убийства и грабежи. Сейчас я расследую одно дело, связанное с группой мужчин, я преследую их уже около 20 дней. Они прикидываются торговцами меха, но, скорее всего, они занимаются какими-то незаконными делами. Не так давно произошло ограбление банка в Брайт Сильвер, группа людей в масках убила управляющего банком и бедную женщину, которая пошла положить деньги в этот банк. Они унесли с собой сорок килограммов золота и скрылись! Местный шериф со своими помощниками погнался за ними, и после ожесточенной схватки шериф был застрелен, а один из бандитов в маске был ранен, но, по-моему рана была несерьезная”.
Маршал сделал паузу, а затем продолжил: “Однако перед самим инцидентом была замечена группа торговцев мехом недалеко от города, они вызывали большие подозрения. Кстати говоря, откуда вы пришли и не видели ли вы по пути каких-либо подозрительных людей?”
Чжан Хэн не ожидал, что за теми несколькими людьми, которых он убил, будет стоять такая история. Описание маршала очень соответствовало группе мужчин, которую он встретил в тот день в салуне. Чжан Хэн уже тогда предположил, что их личности могут быть не очень чистыми, поскольку, как ни крути, он никогда не слышал, чтобы торговцы мехом устраивали свой опорный пункт в пустынном городе, к тому же последние не выглядели хорошими парнями.
Но он был слишком занят выполнением основной миссии, чтобы заниматься другими делами, и, получив нужную ему в тот момент информацию, просто убил последнего из них.
Но оказалось, что эта его привычка заставила его пройти мимо сорока килограммов золота. Позже он обыскивал салун, однако не нашел никакого золота, он припомнил, что говорил Ричи перед смертью, но поскольку последний решил, что Чжан Хэн принял его предложение о примирении, у него в последние минуты перед смертью даже не было времени выдать местонахождение золота в обмен на свою жизнь.
“Нет, я не видел никого, кто подходил бы под ваше описание во время своего путешествии, сэр”, — равнодушно ответил Чжан Хэн. “Но теперь я буду бдителен, и если я наткнусь на кого-нибудь из них, то сразу же сообщу вам”.
Чжан Хэн никогда бы не признался, что встретил эту группу мужчин, поскольку все они были всего лишь подозреваемыми, а не осужденными, возник бы вопрос — почему он убил их всех одним махом. И еще немаловажным моментом во всем этом деле было местонахождение 40 килограммов золота. Даже если бы он сказал правду, что не видел даже тени золота, никто бы ему не поверил.
Более того, он был всего лишь китайцем. Именно поэтому Чжан Хэн благоразумно отстранился от этого дела.
Он даже подумывал о том, чтобы убить маршала, стоящего перед ним. В конце концов, место, где они встретились, находилось не так далеко от пустынного городка, и, хотя Чжан Хэн шел два дня, но, учитывая навык маршала в верховой езде, последний мог догнать его за день. Кроме того, в пустыне путешествовало не так много людей, поэтому другая сторона все еще могла подозревать его.
Но в конце концов он отказался от этой идеи. Маршал мог один идти по следу Ричи и его товарищей, но если бы он нашел их, то, вероятно, не смог бы убить их всех в одиночку. У него наверняка должны были быть компаньоны или помощники, а поскольку Чжан Хэн не знал, где последние могут находиться и не пересекутся ли они с ним позже, он не мог убивать каждого встречного.
Мортон пристально посмотрел в глаза китайцу, но не увидел в них ничего необычного, напротив, он должен был признать, что этот человек, стоящий сейчас перед ним, сильно отличался от всех китайцев, которых он встречал раньше. Он не только путешествовал по пустыне в одиночестве, не испытывая страха оказаться в незнакомой обстановке, но даже осмелился наставить револьвер на шерифа, представляющего законную власть. В довершение ко всему, он, казалось, хорошо знал правовую среду Запада и даже свободно говорил на английском языке даже с некоторым намеком на лондонский акцент, как будто он провел долгое время в Европе. Большую часть времени он сидел молча, но никто бы не осмеливался игнорировать его из-за этой тишины.
Загадочный китаец, — подумал про себя Мортон и улыбнулся. “Через некоторое время я тоже отправлюсь в округ Линкольн, независимо от того, дойдет это дело до конца или нет, так что, если у вас появится какая-то информация, вы можете напрямую обратиться к местному шерифу и попросить его передать мне сообщение. Помните, эти люди крайне опасны. Если вы действительно столкнетесь с ними, лучше обойти их стороной”.
“Спасибо за предупреждение, сэр, и удачи вам в вашем расследовании”. Чжан Хэн кивнул головой в знак благодарности.
Поскольку в пустыне редко можно было встретить человека, они заночевали вместе в одном месте, и Чжан Хэн даже успел спросить у маршала несколько советов по части верховой езды. Мортон был несказанно удивлен его просьбой, поскольку был свидетелем прекрасной меткости Чжан Хэна, которая даже превосходила большинство ковбоев, и естественно для него стало полной неожиданностью, что Чжан Хэн на самом деле был новичком в верховой езде, даже о некоторых самых простых базовых вещах он, казалось, слышал впервые.
И такой человек осмелился в одиночку отправиться в округ Линкольн, расположенный в 400 милях отсюда. Мортон не знал, хвалить ли ему этого человека за смелость или ругать за безрассудство.
__________________________________________________
Примечание:
* — для справки: такая прическа называлась Бянь-фа (косичка) — традиционная мужская причёска маньчжур и других кочевых народов Великой евразийской степи; после завоевания Китая маньчжурами в 1644 году правительство маньчжурской династии Цин обязало все мужское население страны (кроме монахов и даосов) заплетать маньчжурские косы в знак покорности завоевателям, ношение же традиционных для китайцев длинных волос (у взрослых мужчин — собранных в пучок) каралось смертью; маньчжурские косы были отменены только после свержения маньчжурской монархии китайцами в ходе Синьхайской революции 1911-1912 годов.
Перевод: Флоренс
