Все трое нашли пустой кабинет и прокрались в него. Когда Чжан Хэн включил компьютер, чтобы проверить больничные записи, Фан Мэй Нань использовала свой пластилин, чтобы сделать себе новое лицо.
Больше всех нервничала Хань Лу. Хотя она сталкивалась со всевозможными инцидентами раньше, это был её первый раз, когда она пробиралась в чей-то кабинет, как вор. Она стояла у двери и наблюдала за происходящим снаружи.
“Всё в порядке”, — успокоил её Чжан Хэн. “Если кто-то войдёт, выруби его прежде, чем он успеет закричать”.
Хань Лу с беспокойством огляделась по сторонам и без колебаний взяла лампу, стоявшую рядом с больничной кушеткой.
Через некоторое время Фан Мэй Нань закончила создавать для себя новый образ.
Теперь она выглядела совершенно другим человеком. Чжан Хэн удивлённо раскрыл глаза, увидев перед собой женскую версию “Ма Вэй”, и некоторое время не находил слов, чтобы что-то сказать.
“А ты не можешь… принять более … нормальный вид?”
“О, хорошо”, — Фан Мэй Нань снова занялась своим лицом, и когда она подняла голову, то человек, стоявший сейчас перед Чжан Хэном, очень походил на Хаясе Аску. Затем она моргнула и, посмотрев на Чжан Хэна, произнесла: «お は よ う ~»*
“Всё хорошо, если ты счастлива”, — руки Чжан Хэна продолжали скользить по клавиатуре, и вскоре ему удалось войти в систему управления пациентами больницы.
После тщательных поисков он обнаружил маленькую девочку по имени Ван Шуаншуан.
Она попала в больницу две недели назад, как раз тогда, когда количество больных гриппом в больнице стало значительно расти.
Она провела здесь уже больше десяти дней, и её состояние постоянно то улучшалось, то ухудшалось. Каждый раз, когда ей становилось лучше, её состояние снова ухудшалось, и эта ситуация повторялась уже дважды.
Её лечащий врач не мог найти эффективный способ лечения, поэтому больница несколько раз консультировалась у других врачей, однако результат оставался прежним.
Чжан Хэн оторвал листок для заметок и записал на нём палату и номер кровати девочки, а также ещё три других номера, казалось бы, подозрительных пациентов. Внезапно в этот момент послышался звук ключа, вставляемого в замочную скважину.
Пухлый мужчина в белом халате открыл дверь своего кабинета.
Однако, увидев внутри Чжан Хэна и Фан Мэй Нань, он вздрогнул. Однако, когда он хотел взглянуть на вывеску за дверью, в этот момент его сильно ударила лампа по голове, и он упал на пол, не произнеся ни звука.
Хань Лу закрыла дверь как можно быстрее и потащила хозяина кабинета к кушетке. Делая это, она заметила, что Чжан Хэн и Фан Мэй Нань пристально смотрят на неё.
“Что случилось, у меня что-то на лице?” — спросила Хань Лу.
“Нет, я просто впервые вижу, как богатый человек кого-то избивает. Это просто поразительно!” — честно сказала Фан Мэй Нань.
Чжан Хэн встал и осмотрел несчастного на кушетке. Поскольку затылок человека — очень хрупкая часть черепа. Люди, которые плохо разбираются в этой области, могут легко вызвать паралич или даже смерть, ударив кого-нибудь по затылку. К счастью, может быть потому, что Хань Лу была женщиной, или потому что она ослабла, так как давно не спала, она не приложила слишком много усилий.
Несчастный мужчина пребывал без сознания и, должен был проснуться сам через некоторое время.
Первоначально Чжан Хэн сказал Хань Лу вырубить того, кто зайдёт просто так, собираясь на самом деле сделать это самому, но он никак не ожидал, что последняя среагирует так быстро. К счастью, это не привело к серьёзной катастрофе.
Чжан Хэн забрал записку. “Пошли”, — сказал он.
Все трое выскользнули из кабинета, и Хань Лу всё ещё казалась немного взволнованной по дороге в палату, вероятно, потому что она была поглощена своим опытом по вырубанию мужчины. Усталость на её лице даже уменьшилась.
Через некоторое время они миновали сестринский пост. В данный момент в больнице не хватало персонала, и все медсестры были заняты своими делами, так что никто их не заметил.
Чжан Хэн последовал указателям и быстро нашёл палату Ван Шуаншуан.
Согласно записям в системе управления пациентами, Ван Шуаншуан в этом году исполнилось 13 лет, и она должна была учиться в средней школе. Все её одноклассники в это время были в школе, но девочка могла только лежать на больничной койке, а её школьный рюкзак сиротливо лежал на прикроватной тумбочке.
У её кровати сидела женщина, похожая на её мать.
Чжан Хэн посмотрел на Фан Мэй Нань. Та долго внимательно наблюдала за женщиной через окно в двери. Затем она покачала головой: “Это не она. Можно изменить внешность, но то, как мать смотрит на свою дочь, нельзя подделать”.
“Теперь мы нашли цель. Что же нам делать дальше?” — спросила Хань Лу.
“Хороший вопрос. Похоже, моя сестра её ещё не нашла. Мы должны найти менее заметное место и подождать, когда она появится”, — ответила Фан Мэй Нань. А затем обратилась к Чжан Хэну: “Ну и что? У тебя есть какие-нибудь предложения?”
Чжан Хэн не торопился с ответом. Он заговорил только через некоторое время: “Это двухместная палата. Кто тот пациент на соседней койке?”
Чтобы сохранить пациентам уединение, в палате есть занавес, который служит перегородкой. Поскольку он был задернут, невозможно было увидеть другую койку из дверного окна. /Свободный мир ранобэ/
“Об этом … боюсь, мне придется выяснить это у медсестры, — сказала Фан Мэй Нань.
“Забудь об этом. Я сам войду и посмотрю”, — ответил Чжан Хэн. Затем он прошёл в соседнюю палату, куда медсестра только что вкатила терапевтическую тележку. Она наклонилась, чтобы завязать резиновый жгут вокруг запястья пациента, а затем обработала йодофором тыльную сторону его ладони.
Пока медсестра сосредоточилась на внутривенном вливании лежащему перед ней пациенту, Чжан Хэн тихонько вытащил из её тележки флакон Левофлоксацина, пару упаковок со шприцем и две фиксирующие наклейки для инфузии. Затем он разорвал упаковку со шприцем, вынув оттуда иглу, он положил её на тыльную сторону ладони и зафиксировал её фиксирующей наклейкой для инфузии.
Свободный конец иглы он соединил со шприцем, в который набрал Левофлоксацин. Держа всю эту конструкцию, Чжан Хэн притворился, что он пациент, зашедший в свою палату. Он вошёл в палату Ван Шуаншуан как ни в чём не бывало, не глядя на девочку и её мать, стоявших у двери. Чжан Хэн склонил голову и раздвинул занавес.
После этого он изумлённо посмотрел на койку, и, казалось, понял, что оказался не в том месте.
Воспользовавшись этой возможностью, Чжан Хэн рассмотрел пациента, лежащего на соседней кровати. Там лежал пожилой старик, который крепко спал. Рядом с ним на стуле сидела его жена и чистила яблоко, а, увидев Чжан Хэна, очень растерялась.
Чжан Хэн извинился перед бабушкой, затем снова задернул занавес и вышел из палаты.
“Как всё прошло?” — спросила Фан Мэй Нань.
Чжан Хэн сорвал со своей руки фиксирующую наклейку для инфузии и бросил шприц с Левофлоксацином в мусорное ведро рядом с туалетом.
“Я не совсем уверен, но пациент на соседней кровати выглядит подозрительно. Сейчас не время для сна. Даже если учесть, что есть люди, которые долго спят утром, он должен был проснуться во время внутривенного вливания. Я обратил внимание на его флакон для инфузии. Явно, что медсестра его только что поставила, и вливание только началось. Вряд ли бы он успел заснуть снова, к тому же зачем его жена, зная, что её муж спит, чистит ему яблоко. Всё это мне кажется очень подозрительным”.
Но пока Чжан Хэн объяснял это, он увидел неподалеку женщину в больничном халате, держащую термос и тайно наблюдающую за ними. Когда Чжан Хэн взглянул на неё, она тут же отбросила термос, который держала в руке, и бросилась к лестнице.
Примечание: お は よ う ~ — Доброе утро (на японском языке)
/Флоренс/
