— Ты управляющий в этом парке развлечений? — Хань Фэй был взволнован. Он поймал крупную рыбу.
— Если быть точным, то я был одним из управляющих парка развлечений, — с горькой улыбкой сказал мужчина. — Около десяти лет назад я только окончил университет. Я не мог найти работу. Один родственник помог мне устроиться ночным сторожем в парк развлечений. Однако вскоре я узнал, что этот родственник уже давно умер.
— Ты мне страшилку решил рассказать? — Хань Фэй напрягся. Он не до конца доверял этому человеку.
— По сути, ты спас жизнь моей дочери, поэтому я и делюсь с тобой этими историями, — мужчина внимательно посмотрел на Хань Фэя. Он немного помедлил, а затем сказал: — Господин беглец, я не желаю тебе зла, и я догадываюсь, почему ты убил. Вы с подругой участвовали в той игре на смерть, верно?
— Ты много знаешь, — Хань Фэй не ожидал, что так быстро станет знаменитым.
— На самом деле, игра на смерть изначально использовалась для отбора управляющих парка развлечений, — мужчина задрал рубашку, демонстрируя многочисленные шрамы. — Участвовать в игре могут только те, кто погряз в отчаянии. В то время я был в глубоком отчаянии, поэтому мой покойный родственник выбрал меня для участия в игре вместо себя.
— Но ты выглядишь таким слабым. Не верю, что ты набрал сто очков, — прямо сказал Хань Фэй.
Мужчина усмехнулся.
— Я тоже не встречал никого, кто набрал бы сто очков.
— Тогда как ты прошёл игру?
— Её не нужно проходить, и не нужно набирать сто очков. Нужно просто убить всех остальных игроков и остаться последним выжившим, чтобы попасть в самую глубь парка развлечений. Тогда ты станешь управляющим, — на лице мужчины читалось сожаление. — Это была самая большая ошибка в моей жизни.
Хань Фэй не чувствовал от этого человека никакой угрозы. Он был похож на обычного человека.
— Ты сказал, что был одним из управляющих, да? Сколько всего управляющих в парке развлечений?
— Число управляющих всегда неизменно. Их всегда пятеро. Когда одно место освобождается, остальные управляющие устраивают игру, чтобы найти нового.
— Пятеро? — Хань Фэй нахмурился. Он думал, что в парке развлечений только один управляющий. — Тогда ты знаешь, кто эти пятеро?
— У них нет имён, только кодовые имена. Одного из них зовут Человек, он отвечает за парк развлечений днём; второго зовут Призрак, он отвечает за парк развлечений ночью; третьего зовут Мечта, он отвечает за колесо обозрения и детский замок; четвёртый — Мозг, он отвечает за лабиринт в глубине парка развлечений; и последний — Я, он отвечает за все развлекательные заведения на территории парка.
— Странные у них имена. А кем был ты? — Хань Фэй внимательно посмотрел на мужчину, обращая внимание на каждое изменение в его выражении лица.
— Видишь татуировку в виде лабиринта у меня на теле? Я унаследовал должность управляющего лабиринтом от своего родственника. Я был Мозгом, — мужчина коснулся шрама на своей коже. Он был сумасшедшим, раз решил таким образом скрыть карту.
— Кто из управляющих самый сильный? Ты знаешь их способности? — спросил Хань Фэй.
Мужчина покачал головой.
— Я многое забыл. Из всех управляющих у Мечты самые странные способности. Он любит прятаться в чёрном коконе; у Мозга самые слабые способности. У него нет никакой боевой мощи, но он самый важный. Он — ключ и ответ; Призрак — самый сильный, он способен подчинить себе ночь; Я — самый загадочный. Его редко можно увидеть в парке развлечений, но его следы повсюду. И последнее, что я должен тебе сказать, из всех пятерых управляющих Человек — самый страшный. Он страшнее Призрака.
— Тогда кто, по-твоему, пишет сообщения твоей дочери? — Хань Фэй не был уверен, что справится со всеми пятью. Он решил сначала сосредоточиться на одном.
— Должно быть, это Мечта. Он мастерски играет на чувствах людей. Человеческие эмоции — его оружие. Стоит тебе показать хоть малейшую слабость, как он затянет тебя в пучину отчаяния и заставит потерять себя, — уверенно сказал мужчина.
— Зачем ему это делать?
— Возможно, Мечта охотится за мной. Он делает всё, не думая о последствиях. Он пойдёт на всё, чтобы достичь своей цели. До тех пор, пока его грязные делишки не будут раскрыты, он не считает, что делает что-то плохое. Он использует людей и призраков как игрушки. Остальные четверо управляющих его недолюбливают. Призрак хочет убить всех призраков и полностью уничтожить ночь; Человек планирует полностью отделить реальность от призраков, — мужчина попытался что-нибудь вспомнить, но лишь покачал головой. — Прости. Это всё, что я смог вспомнить. Мозг, который ничего не помнит, бесполезен.
Мужчина вздохнул.
— Я подозреваю, что ты пытаешься сказать что-то ещё, — Хань Фэй помассировал виски, обдумывая слова мужчины. Парк развлечений был отражением города, а управляющие олицетворяли собой пять разных вариантов будущего.
‘Присоединиться к одному из них или убить их всех?’ — размышлял Хань Фэй. В этот момент мужчина встал и направился к спальне Янь Юэ. Он волновался за дочь. — Янь Юэ, мне нужно с тобой поговорить.
— Меня любит только мама! Не хочешь мне помогать — не надо, найдётся кто-нибудь другой! Те, кто издевался надо мной, умрут самой страшной смертью! — Янь Юэ заперлась у себя в комнате. — Я сделаю так, что все разделят мои страдания!
Не успела она договорить, как сверху раздался пронзительный крик. Какая-то женщина звала на помощь. Голос у женщины был очень молодым. Ей было примерно столько же лет, сколько и Янь Юэ.
— Ха-ха! Началось! Не захотел мне помогать, найдётся кто-нибудь другой! — смех Янь Юэ был полон безумия. Лицо её отца помрачнело. Он оставил Янь Юэ и поспешил наверх.
…
Они поднялись на шестой этаж четвёртого корпуса, к квартире 405.
«Если ты смотришь эту запись, то, скорее всего, меня уже нет в живых. Серьёзно, я не шучу.
Моя мама ведёт себя всё страннее и страннее. Она может ни с того ни с сего начать спорить с пустотой, говорить что-то, чего никто не понимает. Она может среди ночи сесть на кровати и молча уставиться в угол гостиной.
Когда вокруг тихо, она начинает смеяться, глядя в пустоту.
На её лице появляются странные выражения. Той ночью я пошла в туалет и увидела её стоящей посреди гостиной в белом.
Я спросила, что она делает. Она ответила, что в туалете кто-то есть.
Днём мама чувствует себя в опасности. Она повесила на входную дверь ещё два замка. Она постоянно говорит, что слышит стук, и бежит к дверному глазку, чтобы посмотреть, кто там. Она часто описывает мне, кто стоит за дверью.
Однажды мне стало слишком любопытно. Я подошла к двери и открыла её. За дверью никого не было. Всё это было только у неё в голове.
Всё это началось после того звонка. Какой-то странный человек с чёрным силуэтом на аватарке связался с ней через кого-то. Я не знаю, о чём они говорили, но мне кажется, что мама постепенно отдаляется от меня.
Она перестала мне доверять. Этот человек промыл ей мозги.
Они решили, что я больна, и начали пичкать меня какими-то таблетками. Но больна не я, а моя мама.
Я должна всё это записать. Вы должны знать правду…»
Девушка-подросток сидела на коленях перед камерой. Она очень нервничала. Во время записи она то и дело прислушивалась к шагам. Убедившись, что шаги матери стихли, она осмелилась продолжить: «Кажется, меня держат в плену. Мама больше не выпускает меня из дома. Она подмешивает в еду какие-то наркотики. После еды меня клонит в сон. Самое страшное, что, когда я засыпаю, мне кажется, что ко мне в кровать кто-то ложится.
Кто бы ты ни был, если ты нашёл эту запись, помоги мне. Я живу в квартире 405 жилого комплекса для сотрудников парка развлечений. Меня зовут…»
Дверная ручка дёрнулась. Дверь в спальню открылась. Женщина средних лет с ярким макияжем спросила:
— Что ты делаешь?
— На камере пыль, — ответила девушка.
— Пора ужинать, — сказала женщина, выпроваживая дочь из комнаты. Они сели за обеденный стол. Квартира, в которой жили только двое женщин, казалась пустой, но её обитательницы, похоже, к этому привыкли.
— У нас гости. Постарайся вести себя прилично. А то не выйдешь замуж, пеняй на себя, — женщина надела по такому случаю красное платье. Красное, как кровь. Девушка теребила волосы. Она боялась поднять глаза на мать. Она ещё ничего не успела сделать, а её уже отчитали. — Не позорь меня перед гостями.
Солнце садилось. Мать с дочерью сидели за обеденным столом, пока последний луч солнца не скрылся за горизонтом.
Молчаливая женщина средних лет внезапно встала. Она повернулась к входной двери.
— Идут. — Она открыла дверь, но за ней никого не было. Однако лицо женщины озарила улыбка. — Я так долго ждала этого дня, — сказала она, глядя в пустой коридор. Спустя пять секунд она закрыла дверь. Женщина взяла цепи и два новых замка и заперла входную дверь. Проржавевшая цепь заскрипела. Девушка почувствовала страх. Она опустила голову, посмотрела на дверь и увидела, что мать краем глаза наблюдает за ней. Лицо, скрытое в тени, было таким незнакомым. Глаза матери налились кровью. Она боялась, что дочь сбежит. У девушки по коже побежали мурашки. Она сделала вид, что ничего не заметила, и уткнулась в тарелку с супом.
‘Только бы не заснуть сегодня ночью…’
Заперев дверь, женщина в красном вернулась на своё место. Она не обращала внимания на дочь, её взгляд был прикован к пустому стулу. Их было только двое, но приборы были расставлены на троих.
— Почему ты не ешь? Тебе не нравится еда? — Голос матери стал мягким.
— У меня живот болит, так что… — девушка подняла голову, но не договорила. Мать разговаривала не с ней. Она смотрела на пустой стул со странной улыбкой.
Втянув голову в плечи, девушка встала. — Я наелась.
Женщина средних лет была так увлечена беседой, что даже не заметила, как ушла её дочь. Девушка побежала к себе в комнату и закрыла дверь.
‘Кажется, сегодня маме стало хуже.’
Она прислонилась к двери. Мать сидела в одиночестве в гостиной и разговаривала с пустотой.
«Тебе нравится, как я готовлю? Достаточно ли мяса? Я в последнее время редко выхожу из дома, поэтому это всё, что у меня есть. Не обессудь».
«Большой кусок мяса? Точно. В спальне есть большой кусок мяса. Спасибо, что напомнил».
«Да. Я не тороплюсь. Мне этого хватит на несколько дней».
«В молодости многие считали меня красивой. Но теперь я стара. Мою красоту, здоровье и счастье — всё это отняла она».
«Придётся тебя побеспокоить насчёт моей девочки. Она продолжает твердить, что я больна. Она не меня слушает. Это очень утомительно».
«Ты хочешь начать лечение сегодня ночью? Спасибо тебе большое. Но я ещё не всё нашла. Труп трёхдневного младенца и браслет с самой сильной энергией Инь в морге найти не так-то просто».
«Ты нашёл замену? Я снова должна тебя поблагодарить. Я никогда не забуду твоей доброты».
«Хорошо. Я начну, как только она заснёт. Мы сделаем всё, как ты скажешь».
Женщина продолжала разговаривать сама с собой. Говорила она нормальным тоном, но содержание её слов было ужасающим. Девушка попятилась. Она не представляла, какое лечение может включать в себя тело младенца и цепь из морга.
‘Это существо управляет мамой! ’
Чем больше она об этом думала, тем страшнее ей становилось. Она подбежала к кровати. Она открыла камеру и увидела на тумбочке рамку с фотографией. На фотографии она стояла рядом с мамой, держа в руках кубок. Они обе выглядели такими счастливыми. Помимо этого кубка, в комнате были и другие награды, которые девочка получила за участие в конкурсах: вокальных, плавательных, литературных и так далее. Она была очень умным и красивым ребёнком.
‘Раньше мы были так счастливы. Почему мама вдруг изменилась?’
Девушка не понимала. Она взяла в руки рамку и посмотрела на фотографию. ‘Может, это как-то с ней связано?’
На фотографии было видно пол-лица девочки, занявшей второе место. Она жила этажом ниже. Тихая такая девочка.
‘Мои друзья говорили, что Янь Юэ часто разговаривает сама с собой. А ещё мои друзья слышали, как она проклинала меня в школьном туалете. Я же ей ничего плохого не сделала, так почему она желает мне таких же страданий, как у неё?’
Та покачала головой.
‘Должно быть, мне это просто показалось.’
Девушка снова включила камеру. В этот момент погас свет. Девушка замерла от неожиданности.
— Что происходит? — Она медленно двинулась к двери спальни. Первым делом ей нужно было убедиться, что дверь закрыта. Её глазам требовалось время, чтобы привыкнуть к темноте. Подойдя к двери, она услышала, как та открывается.
‘Плохи дела!’
Она бросилась на звук. Добравшись до двери, она, не раздумывая, захлопнула её. Она прислонилась к двери. Её сердце бешено колотилось.
‘Почему вдруг погас свет? И куда пропал мамин голос? Я же сразу закрыла дверь. Здесь не должно быть никого, кроме меня, верно?’
Чем больше она об этом думала, тем страшнее ей становилось. Девушка всем телом прижалась к двери. Она сидела в темноте, боясь дышать. Спустя десять секунд её глаза начали привыкать к темноте. Она приложила ухо к двери, чтобы послушать, что происходит снаружи. В гостиной стояла гробовая тишина. Девушка медленно потянулась к дверной ручке.
Но тут же замерла, почувствовав на ручке чью-то ещё руку. Она медленно обернулась. За её спиной стояла её мать в кроваво-красном платье. Её лицо было ужасно близко.
— Ты куда собралась?
