Глаза, полные проклятий, губы, вкусившие отчаяние, обворожительное лицо, склонившееся над Хань Фэем. Она была вся в ранах, лишившись собственной души. Выйдя из пучины проклятий, она обняла голову Хань Фэя и посмотрела на лицо, которое её не помнило.
— Я, возможно, уже не спасусь. Может, в следующий миг я исчезну. Поэтому, прошу тебя, не отпускай меня. Обними крепче, вот так…
Тысячи проклятий извивались в её ранах. Девяносто девять смертей, девяносто девять воспоминаний — вот что сделало Сюй Цинь такой. Но в её словах не было ни капли сожаления. Она безгранично доверяла Хань Фэю и делала на него последнюю ставку.
— Вот так, крепче!
Женщина, сотканная из проклятий, заполнила собой всё его существо. Она запечатлелась в его разуме.
Чёрная пелена, скрывающая воспоминания, начала меняться. Хань Фэй сжал объятия и произнёс последние слова ритуала женитьбы на призраке:
— Воскрешение!
Бесконечный поток проклятий устремился в бумажную куклу, следуя по красным нитям. Истерзанная кукла открыла глаза. В её зрачках отражалась бездонная ночь, раскинувшийся под луной город и Хань Фэй, стоящий рядом.
Кукла не могла говорить, но её лицо стало живым, словно в неё вселилась душа. Отчаяние и инь-энергия родового дома вливались в неё. Слабая, но жгучая ненависть билась в груди куклы. Она потянула за красные нити, прижимаясь к Хань Фэю. В тот миг, когда ритуал Воскрешения завершился, Хань Фэй прищурился. Он увидел все девяносто девять смертей той женщины. Эти ужасные картины, словно ножом, резанули его по сердцу. В его разуме бушевал шторм, и волны бились о чёрную пелену, скрывающую воспоминания!
Всё его тело сотрясала дрожь. Трещины на чёрной плёнке расползались. И в его голове зазвучал его собственный голос.
‘Так вот почему я останавливал тебя девяносто девять раз…’
‘Что мне сделать, чтобы ты осталась?’
‘Дать тебе надежду? Или оттолкнуть тебя с самого начала? Или, может, разрушить этот город, заставить луну плакать, а призраков — восстать?’
Проклятия на его теле исчезли. Хань Фэй поднял голову. Его взгляд изменился. Он надел чёрный костюм и белую маску с улыбкой, крепко обняв алую куклу.
— Всё уже прописано в сценарии. Актёрам остаётся лишь следовать ему.
Под маской появилась жестокая улыбка. Его взгляд больше не был таким потерянным.
— Я всё ещё не помню своего прошлого, но я вспомнил тебя. И этого достаточно.
Хань Фэй спустился вниз, ступая по пеплу белых свечей. Как только он вернулся в реальность, часы снова начали тикать.
Он толкнул входную дверь. И как только Хань Фэй вышел из дома, здание, сотканное из воспоминаний Сюй Цинь, исчезло. Она вложила свою последнюю частичку в куклу и отдала её Хань Фэю. У неё больше ничего не осталось. Ветер трепал волосы Хань Фэя. Позади него уже не было родового дома. Лишь узкая тропинка, извивающаяся во тьме.
[Игрок 0000, обратите внимание! Вы достигли шестого этапа!] — механический голос стих, и его сменил голос Сяо Цзя.
— Хань Фэй! Женитьба на призраке прошла успешно?
Сяо Цзя и Сяо Ю подбежали к нему. Хань Фэй кивнул.
— Почему ты… какой-то другой?
Телефон на шее Сяо Ю завибрировал. Её мама боялась.
— Тебе показалось. Садитесь в машину. У нас ещё много дел сегодня ночью, — Хань Фэй посмотрел вдаль. В одном из окон многоквартирного дома горел свет. Он смотрел туда без страха.
— Мы ещё не едем домой?
— Домой? А где он, ваш дом? — Хань Фэй сел в такси и захлопнул дверь.
— Мы получили ещё пять очков. Теперь у нас тридцать пять. Ты убил Задержавшегося Дух в том доме? — Ли Гоэр завела машину. Она заметила, что Хань Фэй изменился. Словно между ними возникла стена. Он стал холоднее и опаснее.
— Ритуал привлёк кого-то ещё, но бумажная кукла её убила, — Хань Фэй постучал по стеклу машины. На крыше появились человеческие лица. Он прижал к ним ладонь. — Сначала похороним жертв, а потом поедем в полицейский участок.
— В полицейский участок? — Ли Гоэр недоверчиво обернулась. — Ты уверен?
— Мы сделаем F подарок.
— Ты хочешь свалить смерть пассажиров такси на F? — Ли Гоэр была очень сообразительной. — Но это слишком опасно. Мы можем себя выдать.
— А как ещё можно заработать очки? — Хань Фэй смотрел вперёд. — F убил не одного человека. Чёрный нож, который он носит с собой, — лучшее доказательство. Ему не нужна лишняя шумиха.
Ли Гоэр решила не спорить. Сяо Цзя и Сяо Ю на заднем сиденье молчали. Они впервые увидели, как Хань Фэй злится. Эта ледяная ярость пугала.
Такси мчалось сквозь тьму. Хань Фэй собрал последние вещи, которые спрятал водитель такси, а затем отправился в «Perfect Life», чтобы найти кое-какие «улики».
— Жаль это место. Во всём городе только владелец этого отеля пытается объединить всех игроков, чтобы пройти игру сообща, — Ли Гоэр понимала, что как только полиция начнёт расследование, независимо от того, что будет с F, этому отелю придёт конец.
— Идеальная жизнь? — Хань Фэй посмотрел на вывеску отеля, мелькающую за окном машины. — Если они будут и дальше стоять у меня на пути, то я могу и умереть.
Ли Гоэр показалось, что Хань Фэй говорит о чём-то другом.
— Поехали. В полицейский участок.
Беглецы добрались до участка ближе к полуночи. Хань Фэй передал свой «подарок» полиции. Он действовал умело, словно делал это не в первый раз. А вот остальные пассажиры машины были не такими смелыми. Как только Хань Фэй вернулся в машину, Ли Гоэр тут же завела мотор и рванула с места.
— Не нужно просто кататься по городу. Нам нужно попасть на первую остановку маршрута автобуса номер один, — Хань Фэй откинулся на спинку сиденья. Из-за белой маски остальные не видели его лица.
— Зачем?
— Помните автобус, который ехал в парк развлечений? Душа Безумного Смеха хотела проникнуть в парк на нём. Нам нужно найти Безумного Смеха, — Хань Фэй крутил в руках «Компанию». — В этом городе слишком много игроков. Нужно избавиться от некоторых.
— Ты хочешь… объединиться с этим безумцем? — Сяо Цзя покачал головой. — Я всё видел в тот день. Он вдруг начал смеяться. А потом из его тела вылезла рука! И он тут же умер! Если ты будешь с ним сотрудничать, тоже можешь так закончить!
— Я не собираюсь с ним сотрудничать. Мы убьём всех остальных, а потом найдём способ убить друг друга, — Хань Фэй постучал по стеклу. Ритм был лёгким и беззаботным.
Такси мчалось сквозь ночь и вскоре добралось до первой остановки. Хань Фэй нашёл автобус, который ехал в парк развлечений.
— Неизвестно, сколько автобусов ходит по этому маршруту, и мы не можем быть уверены, что тот, кого ты ищешь, находится именно в этом автобусе.
— Неважно. Следуйте за ним. И убивайте всех призраков, которые встанут у нас на пути, — Хань Фэй смотрел на остановки, мелькавшие за окном. Если автобус был полон призраков, то пассажиры, которые на него сядут, окажутся в опасности. В таком случае, лучше убить их до того, как они поднимутся на борт.
Такси следовало за автобусом. Хань Фэй убивал призраков, ожидавших транспорт на остановках, и они продолжали свой путь. Если Безумный Смех хотел смешаться с пассажирами, то они обязательно встретятся. А если он уже вселился в кого-то из сотрудников парка, находящихся в автобусе, то обязательно выйдет, чтобы разобраться в происходящем.
Время шло. Была уже глубокая ночь.
Расправившись с призраками ещё на двух остановках, Хань Фэй увидел на третьей… школьника. Вернее, взрослого мужчину в школьной форме. Ему было лет двадцать с лишним, лицо бледное, на носу очки, за спиной старый, потрёпанный рюкзак. Он не смел стоять рядом с остальными пассажирами, а держался в стороне. Он не возражал, когда его обгоняли. Казалось, он привык быть последним.
— Останови машину, — Хань Фэй вышел из такси и подошёл к остановке.
Взрослый мужчина в школьной форме, увидев Хань Фэя, покорно отступил назад, уступая ему место.
— Ты не против, что я займу твоё место? — Хань Фэй обернулся и посмотрел на мужчину. Тот беспокойно бегал глазами. — Это твоё место.
— Кто-то же должен быть последним, — после долгой паузы ответил мужчина. Он почесал грязные волосы.
— Как ты дошёл до такого? Можешь рассказать, что с тобой произошло? — Хань Фэй ещё не понял, кого именно выбирает Безумный Смех для вселения. Но, судя по всему, чем слабее дух человека, тем легче Безумному Смеху сломить его и превратить в чудовище.
— Со мной ничего не случилось. Меня никто не обижал. Я просто жил… мирно. И не нарушал закон… — мужчина говорил с трудом, словно отвык разговаривать.
— Значит, ты всё ещё добрый человек.
— Добрый? — мужчина смущённо улыбнулся. Улыбка вышла горькой. — Когда самобичевание выплёскивается наружу, его принимают за доброту. Но у меня больше ничего нет.
— Это ложная доброта. Ты добр ко всем, кроме себя. Разве это справедливо? — Хань Фэй сделал шаг вперёд. — Ты уже взрослый, но всё ещё носишь школьную форму, застрял в прошлом и боишься сделать шаг вперёд.
— Перестань… — мужчина хотел пройти, но Хань Фэй преградил ему путь. — Автобус уезжает. Если я опоздаю, то не попаду в парк развлечений.
— Зачем тебе в парк развлечений? Потому что ты всё ещё ребёнок?
— Пропусти меня.
Мужчина попытался прорваться, но Хань Фэй не сдвинулся с места. Мужчина не ожидал такого и упал на землю.
— У меня есть машина. Ответишь на мои вопросы, и я отвезу тебя в парк.
— Не нужно, — мужчина поднялся с земли. Он посмотрел на отъезжающий автобус, и отчаяние исказило его лицо. — Пожалуйста, дай мне сесть в автобус! Уйди с дороги! — он заговорил быстрее, и его лицо изменилось. Губы, которые, казалось, никогда не улыбались, медленно растянулись в улыбке. Эмоции, которые он так долго подавлял, рвались наружу, подстёгиваемые какой-то неведомой силой.
— Прошу тебя, дай мне сесть в автобус. Мне нужно попасть в парк развлечений, — мужчина поднял сумку. Из-за неловкого движения её содержимое вывалилось на землю. Сумка была набита окровавленной одеждой и ножом. Он поспешно всё собрал и попытался запихнуть обратно. Но молния сломалась.
— Так не должно быть. Я всегда был послушным. Слушался родителей и не создавал проблем. Всегда извинялся. Но это не моя вина. Я их не убивал. Это не мои вещи. Кто-то подбросил их в мою сумку, — тело мужчины было взрослым, но разум, казалось, застрял в детстве. — Послушай, я не убивал своих родителей. Можешь спросить у соседей. Я был самым послушным ребёнком во дворе! Никогда не делал ничего плохого! Пожалуйста, поверь мне. И обещай, что никому об этом не расскажешь, — обнимая порванную сумку, мужчина в школьной форме и грязной одеждой представляли собой жалкое зрелище. Он твердил одно и то же, а жуткая улыбка на его лице становилась всё шире. И вот, когда последняя ниточка, удерживающая его рассудок, оборвалась, все негативные эмоции, скопленные в его душе, хлынули наружу!
Губы его искривились, глаза вылезли из орбит, лицо исказила безумная гримаса.
— Никто не поверит, что я их убил. Да они и сами не поверят! Я всегда был самым послушным ребёнком! Почему послушных детей всегда обижают? — раздался пронзительный смех.
Хань Фэй стал свидетелем того, как мужчина потерял рассудок, как Безумный Смех завладел им. Он не знал, что это за сущность и какими силами она обладает, но, по крайней мере, теперь понимал, что Безумный Смех не вселяется в кого попало. Нужно соответствовать определённым условиям.
Те, в чьих сердцах скопилось много негативных эмоций, легко становятся марионетками Безумного Смеха.
‘Если это всё, на что он способен, то для меня он не опасен’.
Хань Фэй достал «Компанию» и посмотрел на смеющегося мужчину.
— Один назойливый старик сказал мне, что в этом городе нужно остерегаться пяти типов людей. Ты — один из них. Я пришёл к тебе с простым предложением: хочешь помочь мне выгнать из города остальных?
