Сильван уже собирался войти в свой особняк, когда увидел, что Оберона без сознания заносят внутрь, а его родители идут следом.
Прищурив глаза, он последовал за ними и услышал разговор родителей.
«Это ты во всем виноват! Я же говорила тебе, что не стоит оставлять Оберона одного в комнате. Если бы ты был там, то Оберон уже давно встал бы на ноги», — говорила Ребекка с красным лицом и трясущимися руками.
Она сдерживала все свои мысли и эмоции, пока не вернулась домой, и теперь, наконец, выплеснула все это на Серона. Она искренне верила, что именно его беззаботность привела к произошедшему.
«Неужели ты думаешь, что мне больше нечем заняться, кроме как нянчиться со взрослым парнем каждый час? Не нужно говорить глупости. Я уже подтвердил, что Ашер все это время был в башне. Даже если он каким-то образом вернулся в замок, как ему удалось пробраться в комнату Оберона, когда вокруг стояла твоя стража? Давай пойдем еще дальше и предположим, что у Ашера есть главный доступ. Но даже в этом случае королевские покои недоступны для обладателя этого доступа. Лишь Ровена, обладающая верховным доступом, имеет такую возможность. Теперь ты понимаешь, какую чушь несешь? То, что случилось с Обероном — лишь несчастный случай», — сказал Серон, и в его голосе прозвучало раздражение.
Ребекка медленно покачала головой, все еще чувствуя себя неубежденной: «Ты просто слишком слеп, чтобы увидеть, как Ашер взглянул на меня. Он злорадствовал по поводу того, что сделал с Обероном, и, видя, как ему удалось одурачить тебя и всех остальных, могу понять, почему он казался таким уверенным. В конце концов, Ашер даже упомянул о важных событиях в прошлом. Он помнит, что произошло, когда был лишен рассудка. Разве ты не понимаешь? Он пытается отомстить Оберону».
Серон глубоко вздохнул, свел брови и ответил: «Если это правда, то нам теперь нужно быть более осторожными. Не делай ничего необдуманного, если не хочешь ухудшить положение сына», — сказав это, он пошел прочь с мрачным выражением лица.
«Не делай вид, что тебя это не касается. Ты ведь сам знаешь, что это так», — резким тоном произнесла Ребекка позади Серона, заставив его на секунду остановиться. Но затем он глубоко вздохнул и продолжил идти.
Серон вышел наружу, и его взгляд смягчился, когда он увидел своего сына, Сильвана: «Ты все слышал?»
Сильван слабо кивнул и спросил: «Что происходит между Ашером и ними? Если Ашер действительно это сделал, то он гораздо опаснее, чем мы думали. Почему мать не понимает, когда нужно отступить?»
Серон потер лоб и ответил: «Она безумна и глупа, когда дело касается Оберона. Ты ведь знаешь это, верно?»
Сильван кивнул, Серон шагнул вперед и положил обе руки на плечи сына: «Вот почему я возлагаю на тебя все свои надежды. Ты — моя гордость, и я постараюсь сделать все возможное, чтобы не позволить ей утащить и тебя».
Сильван слегка улыбнулся и ответил: «Не волнуйся, отец. Я со всем справлюсь».
Серон улыбнулся в ответ с легким блеском в глазах и сказал: «Я знаю, сын. Я знаю.»
…
Здание «Медовой жемчужины» кипело звуками пьяных и возбужденных мужчин, наслаждающихся общением с очаровательными женщинами.
Однако в один из потайных входов здания вошла фигура в капюшоне и направилась на верхний этаж.
Шочи, который, как обычно, стоял на страже у покоев своей госпожи, увидел, что этого демона в капюшоне ведут сюда две женщины.
Он недовольно нахмурил брови, но, увидев, как фигура в капюшоне показывает бриллиантовую карту, ему ничего не оставалось, как постучать в дверь и сообщить: «Госпожа Кира, господин Лагу пришел. Должен ли я позволить ему войти?»
Ашер насмешливо хмыкнул, видя, что этот лисенок все еще недоволен его встречей со своей хозяйкой.
Неужели он даже не может потрудиться скрыть свою ревность?
«Конечно, прошу его войти», — раздался изнутри тихий мягкий голос, когда Шочи, затаив дыхание, жестом показал Ашеру войти.
Когда Королевский супруг вошел в покои, его взгляд сразу же привлекла соблазнительная красавица-вульпинари, красящая ногти на диване.
Ее золотистые волосы, словно река, волнами спускались по спине, а локоны подчеркивали изящное лицо. Изгибы тела, как всегда, гипнотизировали, а три пушистых золотистых хвоста, растущих из нижней части спины, придавали неземную привлекательность.
Кира откинулась в мягком кресле и, положив одну гладкую и стройную ногу на другую, бросила на Ашера знойный взгляд своими изумрудно-зелеными глазами: «Ора~», — промурлыкала она: «Похоже, тебе удалось добиться успеха. Я впечатлена».
Ашер сел на стул напротив нее, а на его губах появилась ухмылка: «У меня всегда все получается. Ты уже должна была это понять».
Кира хихикнула и взмахнула своим пушистым золотистым хвостом: «Да, это точно. Кстати, я ведь потратила немало сил, чтобы приготовить эти ароматические «лечебные» палочки, ты знаешь? И что, даже «спасибо» не скажешь, несмотря на то, что я тоже очень рискую?»
Королевский супруг усмехнулся и ответил: «Ты сделала это, зная, что тебя не смогут отследить», — Ашер понимал, что она, вероятно, не стала бы охотно ему помогать, если бы Оберон не был ранен.
Кира наклонилась вперед, притягивая взгляд Ашера к своим изгибам: «Но с тех пор, как ты попросил меня об одолжении, то заинтриговал еще больше».
Ашер прищурил глаза и сказал с едва заметной насмешкой: «Не думай делать что-то хитроумное. У тебя нет доказательств. Но я знаю, что ты не станешь делать ничего такого. Это ведь разрушит и твою жизнь».
Кира от души рассмеялась, посмотрев на него, и улыбнулась: «Не будь таким серьезным. Я была бы дурой, если бы перешла тебе дорогу. Напротив, мне интересно, почему ты это сделал, несмотря на множество рисков. Тебе даже удалось каким-то образом получить каплю его крови».
Ашер прекрасно понимал, что получить каплю крови Оберона очень просто. Достаточно было пробраться в комнату одного из лекарей и украсть каплю крови из пробирки. Поскольку Оберон был болен, один из лекарей взял у него немного крови, чтобы проверить, нет ли в организме каких-то отклонений.
И поэтому, имея главный доступ, достать кровь было проще простого.
Однако Ашер понял, что она хочет подловить его, и скривил губы: «У меня есть свои причины. Только не говори мне, что ты расстроилась из-за потери одного из своих драгоценных покровителей».
Кира тихонько захихикала, махнув рукой: «Да ладно, даже если я потеряю одного покровителя, на его место придет другой. В моем бизнесе не стоит привязываться».
Ашер наклонился вперед и сказал: «Но более интересный вопрос — почему кто-то вроде тебя скрывает такие мощные способности к иллюзиям. Ты и на мне в ту ночь их использовала. Пыталась заставить меня тоже увидеть кошмары?»
Кира моргнула глазами и посмотрела на него с невинным видом: «Ора~ Как ты мог подумать, что я могу так плохо поступить с джентльменом? Я лишь показала то, что ты хотел увидеть».
«Да неужели? Трудно поверить словам такой женщины, как ты», — скептически произнес Ашер. В его голосе слышался скрытый гнев, ведь она заставила увидеть лицо женщины, которую он не желал видеть до определенного момента.
Но, вспомнив, как он убил Аиру в той иллюзии, то почувствовал, что Кира действительно заставила его увидеть то, что ему хотелось.
Кира с интересом наблюдала за его реакцией и, прищурив глаза, спросила: «И что же ты увидел?», — ей также хотелось узнать, как ему удалось разрушить ее иллюзию, но она знала, что лучше не спрашивать.
«Это не твое дело», — холодно улыбнулся Ашер, вставая, и добавил: «Мы скоро встретимся вновь. Так что тебе лучше не забывать о нашей сделке».
Кира с улыбкой погладила свои золотистые волосы, провожая его взглядом, и пробормотала с холодной улыбкой: «Дьяволы благоволят мне. Похоже, ждать придется не так уж и долго».
…
Уже почти наступила ночь, когда Ашер вернулся в замок. Он чувствовал себя вполне удовлетворенным, вспоминая, в каком состоянии сейчас находится Оберон. По крайней мере, какое-то время ему не придется беспокоиться о нем, хотя и было интересно, что именно Оберону приснилось в самом страшном кошмаре. Однако у него возникло ощущение, что самый страшный кошмар Оберона, несомненно, связан с ним.
И как только он вошел внутрь, то увидел Ровену, беседующую с несколькими официальными лицами о чем-то серьезном.
Ашер решил подождать ее в кабинете.
Вскоре после этого двери кабинета открылись, и в него вошла Ровена: «Ты поздно», — холодно прокомментировала она, и в ее голосе прозвучало едва уловимое недовольство.
Ашер нахмурил брови, заметив, что она выглядит холоднее, чем обычно, и что у нее не очень хорошее настроение. А услышав ее слова, он не мог не задуматься о том, что она узнала про его посещение борделя.
Это был лишь вопрос времени, когда Эрадикатор расскажет обо всем. Но он был к этому готов.
«Значит, моя защитница сообщила тебе, где я был?», — спросил Ашер, подавшись вперед.
Ровена скрестила руки и, прищурив глаза, спросила: «Ты собирался скрывать это от меня? Я уверена, что планировал».
Ашер поднял руки и ответил: «Виноват, но я сделал это, поскольку боялся, что ты можешь неправильно меня понять».
«Вот как?», — спросила Ровена, нахмурив брови, и добавила: «Тогда как я должна понимать то, что мой супруг посещал бордель? Ты хоть понимаешь, что это может иметь плохие последствия?»
«Это было не для того, о чем ты подумала. Я пошел туда исключительно для налаживания дружеских связей. Ты ведь знаешь, что большинство мужчин создают новые союзы и связи именно в таких местах? Я не мог найти лучшего способа, и, клянусь, я был очень осторожен, чтобы не раскрыть свою личность на публике. Даже если кто-то и будет сплетничать, у него не будет доказательств. Ты можешь легко это проверить», — уверенно произнес Ашер.
Ровена прищурила глаза, но выражение ее лица немного смягчилось.
«А еще я сегодня ни с кем не спал», — добавил Ашер, чуть понизив голос.
Ровена обернулась и сказала: «Мне все равно с кем ты спишь. Просто постарайся, чтобы тебя не обнаружили», — сказав это, она уже собиралась уйти, как вдруг Ашер схватил ее за запястье со словами: «Но для меня важно, что ты думаешь».
Ровена поджала губы, услышав его слова, и замерла на месте.
Ашер не отпустил ее запястье, а шагнул вперед и встал перед ней, мягко сказав: «Я не хочу ничего от тебя скрывать, особенно в таких вещах. Но мне хочется, чтобы ты знала: несмотря ни на что, ты будешь для меня самой важной, и твое сердце — единственное место, которому я могу по-настоящему принадлежать. Ты ведь понимаешь это, правда?»
«Ты умеешь красиво говорить», — тихо пробормотала Ровена, отводя взгляд, и выражение ее лица было слегка взволнованным.
Ее сердце затрепетало, услышав эти слова, а когда он стоял так близко, запах его крови будоражил органы чувств.
Ашер мягко усмехнулся, провел рукой по ее руке и, подойдя ближе, сказал: «Не совсем. Я всего лишь сказал то, что чувствовал. Иначе мне бы не удалось заснуть».
Взгляд Ровены смягчился, и она задумалась, действительно ли неправильно его поняла.
Но не успела она опомниться, как его руки заключили ее в теплые объятия: «С каждой минутой, проведенной вдали, я все сильнее хочу вернуться и почувствовать тебя рядом вот так», — тихо сказал Ашер, заставив ресницы Ровены затрепетать.
Она хотела оттолкнуть его, так как желала еще раз отчитать за то, что он сделал.
Однако теплые слова и прикосновения заставили ее забыть о своих мыслях. Она затаила дыхание, так как все еще пыталась привыкнуть к запаху его сладкой крови.
«Кстати, ты сегодня очень приятно пахнешь», — прошептал Ашер, нежно прикоснувшись щекой к щеке, а его горячее дыхание ласкало кожу ее шеи.
Ровена схватила его за руки, чувствуя, как в груди заколотилось сердце. Она ощущала тепло его тела и мягкость губ, которые он нежно прижимал к ее шее.
И в тот момент, когда он поцеловал шею Ровены, по ее позвоночнику пробежала дрожь, заставившая крепче сжать его руки: «Аш… Ашер…»
Щеки Ровены вспыхнули румянцем, и она слабо выдохнула. Ее сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Она поняла, как сильно хотела побыть с ним вот так вот рядом. А руки, схватившие его за плечи, казалось потеряли силу.
Когда Ровена впервые услышала, что он в борделе, ей стало очень неприятно и она не ожидала от себя такой реакции. Она недоумевала, почему ее это так беспокоит, тем более ей было все равно на потерю репутации.
Но теперь Ровена поняла причину, и ей было любопытно узнать о своих чувствах.
Ашеру казалось, что его руки тают в ее обмякшем теле. Прижавшись губами к мягкой, теплой коже, он не смог удержаться от желания нежно покусывать ее, наслаждаясь этим вкусом и ощущением.
Он чувствовал, как Ровена расслабляется в его объятиях, но как только губы скользнули к ее обнаженному гладкому плечу, она нежно оттолкнула его, прежде чем потерялась в этих ощущениях.
«Мне… мне нужно идти», — тихо сказала Ровена, делая глубокий вдох, чтобы вернуть себе самообладание, и добавила: «Есть несколько неотложных дел, которые я должна решить после того, как Оберон внезапно впал в кому. Мне нужно найти подходящих кандидатов, которые будут выполнять его обязанности, пока он не очнется».
Ашер мягко улыбнулся и ответил: «Понятно. Это действительно важно».
Ровена едва заметно покачала головой: «Я не понимаю, почему он вдруг впал в кому. Ведь совсем недавно с ним все было в порядке. Что ты думаешь?», — спросила она, глядя на него сосредоточенным взглядом.
Ашер вздохнул и ответил: «Да, это странно, но почему бы тебе не позволить мне выполнять некоторые его обязанности. Может быть, я смогу чем-то помочь».
Ровена покачала головой и сказала: «У тебя сейчас много дел, и я не хочу, чтобы ты отвлекался, пока не окрепнешь и не будешь готов выполнять больше обязанностей. Как только ты будешь готов, я подумаю об этом».
Ашер мягко улыбнулся и ответил: «Хорошо. Тогда я пойду и закончу свою Жатву», — он уже собирался уходить, когда Ровена сказала ему вслед: «Насчет нашего разговора… Я не буду запрещать тебе делать все, что ты хочешь, но мне бы хотелось, чтобы ты был осторожен и… возвращался домой, прежде чем наступит позднее время», — сказав это, Ровена торопливыми шагами ушла, избегая его взгляда.
«Конечно», — ответил Ашер с улыбкой, испытывая при этом некоторое удивление. В мире людей большинство женщин, особенно обладающих властью, не потерпели бы, чтобы их мужья спали с кем-то еще, особенно если речь идет о привязанности.
Однако Ровена, похоже, почувствовала облегчение от мысли, что она — единственная в его сердце.
Он направился к своей комнате, радуясь тому, что образ мыслей демонов подходит ему в будущих планах.
