― А-а-а… Мой дом…! Наша печь…!
― Один! Одиииин!
― Вот… как падет наш мир…
«Миркхейм», который также назывался «Нидавеллиром», когда-то преподнес Одину «Гунгнир» и «Мьёльнир» после того, как Один взошел на трон Короля Небожителей Бестлы. Однако после падения Одина и Асгарда «Миркхейм» объявил о своей независимости, а затем уединился, и теперь почти никто на «Небесах» не помнил о них.
Долгому уединению и покою «Миркхейма» положил конец Один, который запомнил их точные координаты. Точно так же, как он прибыл в «Ванахейм» на «Хрингхорни», чтобы завоевать его, он вторгся и в «Миркхейм».
― Я! Проклинаю тебя! Я проклинаю тебя, Одииин! — кричал Король «Мирхейма» Мотсогнир, связанный цепями, во всю мощь своих легких.
Он был весь в ранах и крови, что ставило его Божественный Класс в весьма шаткое положение.
Стоя перед ним, Один со скрещенными руками тихо посмеивался.
― Я несколько раз предлагал тебе стать моим верным подданным, как в старые добрые времена. Если бы ты согласился, никакой трагедии бы не случилось.
Темный дым распространялся по Божественной Земле, пока «Десять Рыцарей» стремительно уничтожали «Миркхейм».
Наблюдая за разворачивающейся сценой, Один щелкнул языком.
― Жаль. Я надеялся создать новый «Гунгнир».
После победы над Тиамат и создания Союзной Армии Божественный Класс Одина стал еще выше, чем в прошлом. Поэтому ему нужна была реликвия, которая сможет выдержать его Божественную Силу, когда он будет использовать свою магию. К сожалению, драгоценный «Гунгнир» Одина теперь находился в собственности Чанг Суна и получил новое имя — «Копье Рассвета». Один не смог бы вернуть его, даже если бы захотел, поэтому он пришел сюда, перебирая в памяти свои старые воспоминания…
Похоже, Одину придется еще немного подождать, прежде чем он получит новый «Гунгнир». Знаменитая Печь «Высшего Священного Света» в Миркхейме была уничтожена, а многие Небожители «Общества» убиты. Чтобы восстановить нанесенный ущерб, потребуется немало времени.
Один щелкнул языком, не одобряя сложившуюся ситуацию. Ему было хорошо известно, каким образом Чанг Сун преодолел их «Наказание» и стал совершенно новым существом. Новое Божественное Имя Чанг Суна — «Вселенский Рассвет» — также было наполнено величием. Мост между днем и ночью! Вместо «Сумерек», времени, когда все погибает, его новым Божественным Именем стал «Рассвет», время возрождения. Это означало, что Чанг Сун значительно приблизился к тому, чтобы стать Императором, что стало бы для Одина большой проблемой.
― Став единственной и неповторимой версией самого себя, человек должен в конце концов объединить в единое целое все свои прошлые кармы , — подумал Один.
Он был уверен, что именно он и Чанг Сун обладают наибольшим потенциалом для достижения единственности. Безусловно, Хсан, Перквунос, Немеа и Асклепий также были одними из наиболее перспективных кандидатов на роль Императора. Однако все они совершили одну ошибку — сбежали, не сумев преодолеть навязанную им «Судьбу».
С Чанг Суном и Одином все было иначе. Они всегда боролись и продолжают бороться сейчас. Непрерывное стремление подняться выше — вот главный способ преодолеть все испытания и невзгоды. Однако дойти до конца этого пути мог только один человек, и Один был намерен им стать.
Чтобы осуществить свой план, Одину требовалась первозданная магия, которая передавалась только в «Ванахайме», и способности к созданию реликвий в «Миркхайме».
К Одину подошел человек в маске льва, выглядевший заметно раздраженным; это был Немеа. Он сказал: «…Это не то, о чем мы договаривались. Так же было и с Бел-Мардуком. Это проблемы с моей версией из этой Мировой Линии, или все обладатели этой души — отбросы?»
Немеа без колебаний бросил поверженный «Гороскоп» и присоединился к силам Одина вместе с верными ему Звездными Знаками. Условия, которые Немеа поставил перед Одином, были такими же, как и те, что он выдвинул Бел-Мардуку.
― Помоги мне спасти моего сына. Тогда я поклянусь в верности до конца своих дней.
― Ты нетерпелив. Не волнуйся. Я смогу выполнить данное мной обещание без проблем, — ответил Один, пожав плечами.
― О чем ты говоришь? — слегка нахмурился Немеа, его глаза пылали гневом.
Если Один и говорил всякую чушь, то Немеа был не настроен больше отступать.
― Я уже говорил тебе, что собираюсь создать ключ, который приведет нас в домен Йог-Сотота, где заперт твой — нет, наш — сын.
Один остался невозмутим:
― Мне нужна способность перемещаться между всеми Мировыми Линиями и за их пределы, поэтому я вынужден обратиться к «Хранителю Границы»; значит, наши цели совпадают.
― Да, совпадают, но печь, необходимая для создания ключа, горит.
― Да, печь была уничтожена, но не вся она исчезла.
― Что ты имеешь в виду?
Один повернулся, чтобы посмотреть в сторону; Немеа сделал то же самое и увидел Мотсогнира, который, закованный в цепи, пристально смотрел на них.
― «Миркхейм» — это мир огня и железа, поэтому все кузнецы надеются когда-нибудь попасть в этот рай. А Королю «Миркхейма» поклоняются как Концептуальному Небожителю, который олицетворяет решимость огня и железа.
― …..!
Глаза Немеа расширились, когда он понял, на что намекает Один.
Лязг!
Мотсогнир тоже понял, о чем идет речь, и попытался вскочить на ноги, чтобы задушить Одина до смерти. Однако цепи, прикованные к земле, натянулись, сковывая его движения. В итоге единственное, что смог сделать Мотсогнир, — это вытянуть руку в сторону Одина и закричать:
― Ты…! Ты! Одиииин!
― Распад «Мифа» вызывает выброс большого количества энергии. Интересно, сколько же энергии создаст решимость огня и железа?
Один с безэмоциональным выражением лица положил руку на голову Мотсогнира.
― Я убью тебя! I! Даже если я умру, я найду способ убить…!
― Делай, что хочешь.
Один крепко сжал руку, размозжив голову Мотсогнира.
Треск!
Крааааш!
Со звуком, напоминающим звон разбивающегося стекла, Божественный Класс Мотсогнира был разорван. Частицы его души замерцали, образовав водоворот, а из центра взметнулся столб огня. Глядя на огонь, который по силе не уступал огню из Печи «Высшего Священного Света» «Миркхайма», Один пробормотал:
― Интересно, насколько сильную обиду затаит реликвия, созданная в результате сожжения «Общества».
Уууууууууу!
Когда мощное пламя охватило души погибших Небожителей и медленно достигло краев Божественной Земли, Немеа подумал:
― Еще немного… Потерпи еще немного, сын мой. Я иду за тобой.
* * *
«Хранитель Границы» был хозяином границы между Великой и Внешней Вселенными. Кроме того, он управлял Никсом от имени «Тусклой Тьмы». Несмотря на возможность стать Императором, Король Внешних Небожителей настаивал на сохранении своего нынешнего положения, поскольку не мог осмелиться встать в один ряд со своим великим отцом. Именно это существо сейчас стояло перед Чанг Суном.
Долго. Же. Ты. Продержался.
Йог-Сотот посмотрел прямо в глаза Чанг Суну.
Хсан. Отказался. От. Себя. Перквунос. Возложил. Надежду. На. То. Что. Все. Ваши. Решительные. Действия. Внутри. И. Снаружи. Приведут. К. Положительному. Результату.
Оооооонг! Оооооонг!
Йог-Сотот выплеснул свою энергию на Чанг Суна, не обращая внимания на то, как тот отреагирует. Она была несравненно сильнее, чем у других Внешних Небожителей, и к тому же содержала огромное количество разнообразной информации. Тем не менее Чанг Сун был уже далеко за пределами того, чтобы испытывать на себе ее негативное влияние.
Ты.
Йог-Сотот говорил, что многие Ли Чанг Суны были поставлены на колени перед своим «Наказанием» и все же смогли собрать свою волю, создав «Вселенский Рассвет».
Ты. Стоишь. Перед. Последним. Порогом.
Слова о последнем пороге напомнили Чанг Суну о проекте «Демиург» — плане «Deus Ex Machina», о котором Чанг Сун уже слышал некоторое время назад. Возможно, именно Йог-Сотот вызвался стать последним порогом. Хотя он и был действующим владыкой Никса, он также являлся вратами, соединяющими Великую и Внешнюю Вселенные.
Роль Йог-Сотота во многом совпадала с ролью Чанг Суна. Будучи «Лицом Высшего Света» и подопечным «Тусклой Тьмы», Чанг Сун принадлежал и Эросу, и Никсу. Другими словами, Йог-Сотот был вратами, а Чанг Сун — мостом. По всей видимости, именно поэтому Йог-Сотот и хотел проверить, есть ли у Чанг Суна потенциал стать таковым.
― …Йог-Сотот может наблюдать не только за мирозданием, но и за временем. Предвидел ли он, что однажды я буду стоять здесь?
У Чанг Суна возникло ощущение, что, возможно, Йог-Сотот сделал Петра своим Апостолом в рамках своего грандиозного плана.
Итак. Я. Спрашиваю. Тебя.
Чанг Сун напрягся. Все, что он делал до сих пор, окажется бесполезным, если он провалит испытание Йог-Сотота. Возможно, он спас Ча Е Ын, но нельзя будет сказать, что все его начинания увенчались успехом, если он не сумеет спасти своего сына.
Чанг Сун давно хотел иметь полноценную семью. Это всегда было его целью с тех пор, как он впервые оказался в Аркадии, но он так и не смог этого добиться. За время, проведенное на Земле, у него уже были и отцовская любовь, и материнское тепло, и любовь брата и сестры. Однако из-за своего эгоизма он погубил ту дорогую семью, которая у него уже была. Только оказавшись в Аркадии, Чанг Сун понял, какого сокровища он лишился.
Именно поэтому он создал себе новую семью, но вскоре снова лишился её из-за нехватки сил. Потеря Кадмуса и Итаки заставила Чанг Суна продолжать существование только ради мести, однако он слишком поздно понял, что в тот момент рядом с ним были Кром Круах, Ксеркс и Кали.
Чанг Сун всегда был таким. Его дорогая семья всегда была рядом с ним, но он очень долго не мог понять этого, возможно, из-за своей глупости. Поэтому он хотел избежать повторения подобного опыта.
Несмотря на то что Чанг Сун видел бесчисленное множество Мировых Линий, ему так и не удалось увидеть ту, в которой он, его жена и сын улыбались бы вместе. Однако именно такое будущее он хотел построить вместе с Е Ын и Петром.
В этот момент Чанг Сун почувствовал мягкое прикосновение к своей руке. Е Ын взяла Чанг Суна за руку и кивнула ему, заверив, что он отлично справится с работой и добьется успеха, как делал это всегда.
Чанг Сун взял себя в руки и посмотрел на Йог-Сотота, ожидая вопроса. Хсан смотрел то на Чанг Суна, то на Йог-Сотота, и в его глазах почему-то плескалась горечь.
Если. Бы. Ты. Мог. Вернуть. Своего. Сына. Что. Бы. Ты. Отдал. Взамен.
