От учителя исходило что-то пугающее.
В окружавшей его атмосфере не было тех эмоций, которые он излучал до сего момента.
Если и вылетало из уст Кирхе, урожденной Цербст: «Союзников сжигаем дотла», то в действительности в такого рода битвах она участия не принимала. В конечном счете, наибольшее подобное развлечение, что могли придумать ее друзья-дворяне — это дуэль.
Однако атмосфера, окружавшая Кольбера сегодня, была иной.
Если дотронешься — сгоришь.
Сгоришь и умрешь.
Это был запах смерти, напоминавший запах горящей плоти.
Из конца палочки, непринужденно выставленной Кольбером, выскочила несоразмерно огромная огненная змея. Рептилия впилась в палочку одного из магов, который уже собирался украдкой произнести заклинание в Обеденном зале Альвис.
Та палочка тут же обратилась в пепел.
Кольбер улыбнулся.
Холодная, безэмоциональная улыбка, напоминавшая рептилию в соответствии с руническим именем.
Учитель спросил Кирхе, которая ошеломленно уставилась на него:
— Итак, мисс Цербст. Не напомните ли мне основные характеристики магии Огня?
Из уголка его закушенных губ потекла кровь.
Кровь, алая, как пламя, струилась по подбородку Кольбера.
— …Основные характеристики магии Огня — страсть и разрушение.
— Страсть не в счет, стихия Огня так одинока, поскольку единственное, чем она управляет — это разрушение. Я так думаю. Двадцать лет назад я это понял, — пробормотал Кольбер своим обычным голосом. — Однако все именно так, как вы говорите.
Луна снова скрылась за облаком.
Все окружающее погрузилось во тьму, словно поработала невидимая малярная кисть.
Обычному человеку тяжело сражаться в темноте. Поскольку противник не виден.
Но для слепого мага Огня темнота не станет каким-либо препятствием.
Менвиль сжал свой жезл и, произнося заклинание, подумал:
Двадцать лет назад мое пламя потерпело поражение.
Ведь я был неопытен.
Однако теперь все иначе.
Мое пламя стало во много раз сильнее.
Хоть я и лишился света, но взамен получил могучий Огонь.
Распространяющееся из середины тела тепло дало мне возможность многократно обострить мою чувствительность.
Я замечаю мельчайшие перепады температуры за счет еле заметных изменений воздушных потоков.
Температура тела человека, потоки воздуха — все это, став разноцветными образами, проецировалось во внутреннее поле зрения Менвиля.
* * *
Кольбер крикнул Кирхе:
— Забирайте свою подругу и бегите в тень башни.
Девочка кивнула и, подхватив Табиту, побежала. Однако, маг, притаившийся в Обеденном зале, послал им вслед множество ледяных стрел.
Тонкая струя пламени вырвалась из конца палочки Кольбера и обвилась вокруг стрел.
Те растаяли.
Заметив пламя, выпущенное Кольбером, Менвиль послал свое.
Огненная Сфера.
В тот момент, когда сфера из пламени, обладающая самонаведением, уже готова была окутать учителя…
Она в один момент вспыхнула от огня, посланного Кольбером, и в свою очередь превратилась в пепел.
— Хе-хе, не делай так.
Менвиль выпускал один сгусток пламени за другим, целясь в противника.
В один момент Кольбер, ведущий только оборонительный бой, оказался припертым к стене.
Он бегал в темноте из стороны в сторону, чтобы увернуться.
Даже если бы он хотел перейти к нападению, атаковать Менвиля в темноте тяжело.
— Что такое?! В чем дело, командир?! Можешь только бегать с места на место?!
Менвиль посылал одну огненную сферу за другой. Вдруг край мантии уклонявшегося Кольбера загорелся.
— Какая жалость! Что, всего лишь обгорела мантия?! Но следующим будет твое тело! Я нестерпимо хочу ощутить запах твоего горящего тела! Я хочу! Уа-ха! У-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!
С безумной улыбкой на лице Менвиль веером выпускал свое пламя.
— Вот…
Кольбер послал свой огонь, целясь в место, откуда вылетало волшебное пламя.
Однако это не принесло результата.
Когда в него полетело заклинание, хитрый и недоверчивый Менвиль сразу перешел на другое место и растворился в темноте, не давая учителю возможности для контратаки.Контратаковать невидимого противника невозможно. Кольбер нахмурился.
— Я здесь! Командир!
Несмотря на все ухищрения моя фигура у него как на ладони, ведь он получает изображение даже в темноте.
Кольбер спрятался в кустах, затем — в тени башни. Однако невозможно было сбежать от магии Менвиля, которая очень точно наводилась на температуру.
Пока учитель вот так бегал в попытках скрыться, его выманили в положение прямо посреди двора. Вокруг не было видно ни единого места, чтобы спрятаться.
— Я приготовил самую лучшую сцену, командир. Ты больше не можешь убежать. И спрятаться тебе тоже негде. Готовься.
Кольбер сделал глубокий вдох.
А затем заговорил, обращаясь к скрывающемуся в темноте противнику.
— Эй, мистер Менвиль, у меня есть просьба.
— Что? Хочешь сгореть без мучений? Ну что же, ты — давний друг. Сожгу тебя с того места, которое ты пожелаешь.
Невозмутимым голосом Кольбер произнес:
— Хочу, чтобы ты сдался. Я уже решил никого не убивать магией.
— Эй-эй, ты что, идиот? Не понимаешь нынешней ситуации? Ты меня не можешь видеть. Однако я тебя прекрасно вижу. Где же ты находишь для себя шанс на победу?
— И все же я смиренно прошу. Именно так.
Кольбер опустился на колени и склонил голову. Раздался полный презрения голос Менвиля:
— Я… Я более двадцати лет гонялся за таким трусом как ты…? Такую никчемность, как у тебя… не могу позволить… себе не могу позволить. Медленно, но верно буду тебя сжигать. Единственное, на что ты потратишь время, пока я, начиная с самых кончиков пальцев, буду превращать тебя в ростбиф — это сожалеть, что ты родился.
Менвиль начал произносить заклинание.
— Хотя я прошу тебя подобным образом, ты отказываешься? — продолжил Кольбер. — Вот ведь назойливый парень.
Печально покачав головой, учитель взмахнул палочкой, направленной в небо.
Из конца палочки вырвался маленький огненный шарик.
— Что это? Намереваешься посветить? К несчастью огонек такого размера не подходит для освещения всего вокруг.
Все было так, как сказал Менвиль. Маленький огненный шарик лишь немного осветил окрестности. Нельзя было и пытаться заменить им солнце.
В тот момент, когда заклинание Менвиля почти было завершено…
Маленький огненный шарик, плывущий в небе, взорвался.
Эта незначительная вспышка в одно мгновение раздулась в огромный взрыв.
Огонь, Огонь, Земля. Одна Земля и два Огня.
С помощью заклинания Алхимии водяные пары в воздухе превратились в распыленное жидкое горючее, которое смешалось с воздухом.
Воспламенив это, учитель создал гигантскую огненную сферу.
Она сожгла вокруг весь кислород, приведя к смерти от удушья всех живых существ в ее границах.
«Взрывающееся Пламя» — так называлось это непревзойденное по своей жестокости атакующее заклинание.
У Менвиля, открывшего рот для завершения произнесенного заклинания, из легких был высосан весь кислород, и наемник задохнулся.
Если враг находится во тьме… будет прекрасно предать его забвению именно во тьме.
Однако это заклинание убивает без разбору каждого, кто находится поблизости. Поэтому Кольбер не использовал его, пока они не оказались в самом центре безлюдного двора.
Учитель, который лежал лицом вниз, зажав руками рот, поднялся и приблизился к упавшему Менвилю.
— Ты так и не смог полностью стать змеей, заместитель командира, — пробормотал Кольбер, холодно глядя вниз на умершего наемника, на лице которого застыло страдание.
* * *
Узнав, что их предводитель повержен, среди подручных Менвиля началось смятение.
Кирхе, Табита и мушкетеры, которые не были ранены, не теряя ни секунды, снова бросились в бой.
Один из наемников, уложивший визжащих студенток лицом в пол, забаррикадировался в Обеденном зале со своим товарищем, но затем они оба были убиты.
Аньес вонзила меч в одного из магов.
— Ох!
Но клинок застрял в трупе.
Еще один наемник выпустил в спину беспомощной девушки-мушкетера свое заклинание…
Множество заколдованных стрел.
Кирхе, Табита и остальные мушкетеры не смогли среагировать.
На пути заклинания внезапно возникла черная тень.
Эта фигура встала перед Аньес и, приняв на себя все заколдованные стрелы, произнесла заклинание. Вырвавшаяся огненная змея сожгла палочку мага, пославшего стрелы.
Девушка-мушкетер ошеломленно уставилась на Кольбера.
Его глаза широко раскрылись.
В голосе, вырвавшемся из его рта, слышалось беспокойство об Аньес:
— …Ты цела?
Она машинально кивнула.
В следующую секунду Кольбер повалился на пол, кашляя кровью.
Студентки в панике подбежали и стали произносить над учителем заклинания лечения.
Однако… ранение было тяжелым.
Пока это происходило…
Аньес, придя в себя, направила меч на Кольбера.
Студентки пораженно уставились на нее.
— Эй! Что ты делаешь?! — вскрикнула Кирхе.
Кольбер с заострившимися чертами лица посмотрел на Аньес.
— Ты… командир Экспериментальной группы магических исследований? Это ты вырвал страницу из дела в архиве Королевской армии?
Учитель кивнул.
— Проясню ситуацию. Я — выжившая из Д’Англетера.
— …Вот как.
— Зачем ты уничтожил мою деревню? Отвечай.
— Прекрати! Он ранен! Тяжело ранен! Ему нельзя разговаривать! — крикнула Монморанси, которая отчаянно произносила заклинания магии Воды.
— Отвечай!
Кольбер, потупившись, ответил:
— …Был приказ.
— Приказ?
— …Нам сообщили, что там началась эпидемия. Что если не сжечь, то она будет только шириться. Мы вынуждены были сжечь.
— Идиот… Это же — вранье.
— …Да. Позже я тоже это узнал. Главной целью была охота на протестантов. Каждый день меня терзает осознание моей вины. Как он… как Менвиль сказал, так и было: я делал это. Женщины ли, дети ли — сжег всех без разбору. Это недопустимо. Не было ни единого момента времени, чтобы я не вспоминал об этом. Поэтому я ушел из армии. Я поклялся… не использовать снова Огонь для разрушения.
— …И ты думаешь, что этим вернешь павших от твоей руки людей?
Кольбер покачал головой.
После чего… он медленно закрыл глаза. Монморанси продолжала отчаянно произносить заклинания, однако… в конце концов, она с глухим стуком упала на пол, похоже, исчерпав свою душевную энергию. Заклинание Лечения, исцеляющее серьезное ранение, требует секретного лекарства в каждом отдельном случае… но здесь и сейчас его не было.
Поэтому, хотя студентки пытались заменить порцию такого лекарства, выжимая из себя последние капли душевной энергии, но… похоже, у всего есть предел.
Другие маги Воды один за другим теряли сознание, истощив свою душевную энергию.
Аньес подняла вверх свой меч, направляя его на лежащего Кольбера, который, казалось, был окружен упавшими магами Воды.
Однако Кирхе закрыла учителя собой, чтобы защитить. Ее вечная издевательская улыбка теперь исчезла с губ. С совершенно серьезным выражением лица рыжеволосая девица сказала:
— Пожалуйста, остановись!
— С дороги! Я жила ради этого дня! Двадцать лет! Целых двадцать лет я ждала этого дня!
— Пожалуйста. Пожалуйста.
— С дороги!
Аньес и Кирхе упрямо смотрели друг на друга.
В тот момент, когда от напряжения воздух, казалось, готов был порваться на куски…
Рыжеволосая девица с изменившимся лицом взяла Кольбера за запястье.
— Я сказала, убирайся!
Кирхе спокойным голосом попросила:
— Пожалуйста, спрячь свой меч.
— Хватит шуток!
Кирхе покачала головой и пробормотала:
— Он мертв.
От этих слов сила покинула руки Аньес.
Пораженная девушка-мушкетер упала на колени. Ее тело начало мелко дрожать.
— …Не говори, что ты не сожалеешь. Но хотя бы помолись. Может быть, учитель Кольбер — действительно твой враг… но сейчас, я полагаю, он — твой спаситель. Он спас тебя, закрыв своим телом, — проговорила Кирхе, и было видно, что эти слова дались ей с трудом.
Обессиленная Аньес снова встала и пробормотала что-то из нескольких несвязных слов. Затем она послала клинок вниз. Пока находящиеся рядом ученицы зажмурились, лишь одна Кирхе наблюдала, не закрывая глаз.
Меч глубоко вошел в пол рядом с Кольбером.
Повернувшись, Аньес медленно пошла прочь.
* * *
После того, как девушка-мушкетер исчезла… Кирхе попыталась поднять тело Кольбера и заметила у него на пальце кольцо со сверкающим рубином.
Рубин, алый как пылающее пламя.
Как только она заметила это кольцо… из ее глаз потекли слезы.
Учитель защитил даже ее.
Защитил ту, которая издевалась над ним, и которой он сказал: «Я не протяну руки такой своей студентке». От таких искренних чувств Кирхе долго рыдала.
* * *
Ошеломленные Маликорн и Стикс, прижавшись спиной друг к другу, сидели на палубе «Грозного».
Флотилия боевых кораблей, которая по сравнению с моментом отплытия уменьшилась на треть, качаясь в воздухе, следила за уползавшим альбионским флотом.
Армада Тристейна выиграла битву. Каким-то образом прорывавшийся флот Альбиона был отброшен. Враги, потеряв более половины судов, поспешно отступили.
Это была большая победа.
«Но… — размышлял Маликорн, — победа ли это?»
Все вокруг представляло собой до такой степени ужасную картину, что было удивительно, что он еще жив. Это было подобно изображению преисподней. Палуба сильно выгорела, в разных местах в ней зияли огромные пробоины. Количество пушек по левому борту уменьшилось вдвое, что же касается правого борта — там артиллерии не осталось ни на одной из палуб.
В правый борт «Грозного» было произведено целых пять полных залпов, поэтому он был уничтожен.
Из шестисот человек команды убитых и раненых было более двухсот.
Однако «Грозный» по-прежнему двигался в небе.
И Маликорн тоже был жив.
— «Итак, в конце — моя просьба.
Помнишь, ты мне однажды сказал?
Что ты прибыл из другого мира.
В том мире по небу парят летающие машины, подобные той, в которой ты сейчас сидишь, и по сравнению с Халкегинией технологии шире развиваются. Верно?
В таком случае я хочу это увидеть.
И увидев, несомненно, хочу использовать в своих исследованиях.
Поэтому, в случае, если отправишься на восток… я хочу, чтобы ты взял меня с собой.
Знаешь, это — не шутка. Все серьезно.
Поэтому — не умирай.
Обязательно возвращайся живым.
В противном случае я не смогу отправиться на восток.
Послушай.
Правда ли, что в том мире каждый может ездить по дороге, управляя автомобилем, как ты это назвал?
Правда ли, что там существуют маленькие коробочки, с помощью которых можно понять друг друга, даже если находитесь на большом расстоянии?
Действительно ли человек полетел и опустился на луну?
Полагаю, что суметь сделать все это, не пользуясь магией, — это изумительно.
Я хочу увидеть такой мир».
— На этом все. Вот ведь чудак. Он в самом деле хочет попасть в твой мир.
Сайто, шмыгая носом, поблагодарил Луизу:
— Спасибо.
Девочка мягко обняла фамильяра за шею. А затем прошептала:
— Глупый. Почему ты плачешь?
— …Да не плачу я.
— …Сегодня много разных вещей случилось, мы просто устали. Как только вернемся на корабль, давай сполна отдохнем.
Луиза закрыла глаза и поцеловала Сайто в шею.
Как только в поле зрения появился «Вюсенталь», мальчик направил нос самолета к нему, чтобы произвести посадку.
Свет от совершенно ясного дня великолепно окрасил вымазанный сажей флот.
