— Как вы сказали, «Пустота»?
Этой ночью… королева, запершись в гостиной дома Ла Вальер, раскрыла тайну.
Герцог де Ла Вальер безмолвно сидел перед камином, глядя на горящий огонь. Рядом с отцом сидели две старших сестры, с серьёзными лицами внимательно слушая рассказ.
Карин Дезире́ тоже была здесь, она уже сменила мантию на своё обычное платье. Пронзительный взгляд грозного рыцаря Могучего Ветра тоже куда-то исчез. Невероятно быстрая перемена.
Друзья Луизы и Сайто — Гиш, Кирхе и остальные — по просьбе Генриетты отдыхали в соседней комнате.
Сами Сайто и Луиза сидели вместе на диване, нервно перебирая пальцами. Из-за того, что Сайто был сильно изранен магией Ветра Карин, некоторые части его тела были перевязаны бинтами. Даже водные заклинания Генриетты не смогли его полностью вылечить.
Генриетта, сидящая на почётном месте, выразительно кивнула.
— Именно так. Элемент, который пробудился у Луизы… — это легендарный элемент Пустоты.
Герцог де Ла Вальер некоторое время подкручивал усы, затем медленно встал и подошёл к своей дочери.
Потом он мягко погладил её по голове.
— Трудно поверить вашей истории, похожей на сказку. Элемент Пустоты исчез уже очень давно. И только богословское учение по-прежнему утверждало, что он существовал…
Проницательные глаза Карин сверкнули, когда она слегка кашлянула.
— Я верю этому.
— Карин.
— Сегодня моё заклинание было развеяно заклинанием Луизы… Оно начало светиться, хотя я не видела никакого взрыва. Это была Пустота, Луиза?
Луиза кивнула.
— Это так, матушка.
— Хм-м…
Герцог де Ла Вальер погрузился в молчание. Элеонора, схватившись за голову, упала на пол.
— Пустота… У тебя — Пустота? В это невозможно поверить…
Каттлея встала, чтобы позаботиться о своей старшей сестре.
Генриетта продолжила:
— Я сама не могла в это поверить. Однако, это правда. Пустота вернулась, и не одна Луиза повелевает ею.
Члены семьи снова замолчали.
Кажется, молчание длилось вечно.
Наконец, герцог де Ла Вальер нарушил тишину.
— Ваше Величество, я бы хотел узнать, что вы намерены делать.
Сделав глубокий вдох, как будто окончательно решаясь на что-то, Генриетта взглянула прямо на герцога.
— Пожалуйста, доверьте Луизу мне.
— Она моя дочь. Её тело и разум в вашем полном распоряжении, Ваше Величество.
— Не нужно такой формальности.
Генриетта подала знак Аньес.
Аньес кивнула, открыла большую кожаную сумку, висевшую у неё на плече, и достала чёрную мантию. Глаза герцога де Ла Вальер расширились, когда он увидел на пурпурной ткани изображение лилии.
— Это герб королевской семьи… Юная Марианна когда-то носила эту мантию!
— Луиза, ты уже была наказана за незаконное пересечение государственной границы.
— Д-да!
— Надень это.
— Н-но это же…
— Да. Надев это, ты становишься моей сестрой. Другими словами, ты станешь вторым претендентом на трон.
— Б-б-б-большая честь для меня. Или лучше сказать, слишком большая…
— Это твоя сила слишком велика. На твоих плечах — огромная ответственность, а с этой мантией твоя клятва помочь стране не будет забыта никогда.
Генриетта строго смотрела на Луизу. На подгибающихся ногах, словно лягушка, укушенная змеёй, Луиза приняла мантию.
От этого неожиданного повышения Луизы рот герцога де Ла Вальер широко открылся.
— Ваше Величество, я хочу выразить признательность за столь тёплый приём для моей дочери. Нет, даже самой искренней благодарности не хватит, чтобы ответить на подобное великодушие. Однако, я хотел бы кое-что спросить у Вашего Величества.
— Что же?
— Знает ли Ваше Величество, что делать с этой легендарной силой, которой обладает моя дочь? Пустота действительно вошла в легенды. Она даже была способна развеять магию Карин, значит, это достаточно мощная сила. Пользовались ли вы ею в бою во время недавней военной кампании?
— Это… Я всегда буду со стыдом вспоминать об этом.
— Моя дочь — не пушечное ядро и не огненная стрела. Если кто-то станет вредить моей дочери, Ваше Величество…
— Что тогда?
— Тогда, увы, я отрекусь от многолетней истории служения королевской семье и скрещу с вами палочки.
Он говорил не как герцог, а как отец, заботящийся о своей дочери. При виде этого что-то в груди Сайто болезненно запульсировало.
Услышав эти слова герцога, Аньес стала доставать меч. Генриетта её остановила.
— В таком случая, у меня тоже есть к вам вопрос, герцог. Ответьте мне, как представитель старого дворянства и защитник гордости и чести этой страны.
— Да?
— Почему происходят войны? Мы, такие мудрые, имеющие власть над прочими божьими созданиями, более замечательные, чем мифические животные или полулюди, — почему мы допускаем, чтобы члены одной семьи сражались друг с другом?
— …
— Войны случались бесчисленное множество раз. На наших глазах люди, которые важны для нас, получают увечья или умирают. Я тоже, ослеплённая местью, затеяла войну. Результат — погибли не только близкие моих подданных, но и многие другие люди… Родители, дети, братья и друзья расстались с жизнью. Я сама несу на своих плечах вину, от которой никогда не смогу избавиться.
— …Вы не в ответе за эту войну, Ваше Величество.
— Нет, с моим именем на губах все они сражались, получали ранения и умирали. Если я не возьму на себя этот грех, тогда кто?
Генриетта низко склонила голову.
— Я хочу использовать силу Луизы… чтобы сделать что-то правильное. Но как я могу, если я сейчас не понимаю даже себя? Но всё же, я не собираюсь использовать эту силу для сражений. Поверьте мне, герцог, прошу вас.
— Боюсь, Ваше Величество, что даже если у вас нет намерения использовать эту силу для битвы, рано или поздно придёт момент, когда всё равно придётся ею воспользоваться. Нет, такая огромная сила привлекает людей.
— Всё так, как вы говорите, герцог. В данный момент другие страны тоже тайно ведут свою игру. Мне нужна могучая сила против тех, кто попытается захватить нас. Я хочу получить эту силу, чтобы уберечь Луизу от таких людей.
— Именно поэтому я и беспокоюсь. У нас есть враги, которые жаждут заполучить такую мощную силу. Что если то, что говорит Ваше Величество, — это всего лишь слова? Сейчас вы говорите, что полны решимости, но кто может гарантировать, что когда-нибудь это не изменится? Есть ли какое-нибудь доказательство твёрдой решимости Вашего Величества?
Генриетта смущённо прикрыла глаза. Она попыталась придумать, чем подтвердить свои слова, и наконец протяжно вздохнула.
— Такого доказательства нет. Буду с вами честной, я и в себе не полностью уверена. Поэтому я никак не могу это доказать.
Генриетта улыбнулась. Это была не вымученная, а искренняя улыбка, которая тронула всех, кто её увидел.
— Поэтому мне… не нужен друг, которому я не могла бы полностью доверять. Мне нужен настоящий друг, который мог бы указать мне на мои ошибки. Друг, который, заметив, что я сбилась с пути добродетели, без колебаний обратил бы свою палочку против меня…
Пожилой герцог пристально смотрел на Генриетту. Несколько секунд он смотрел ей прямо в глаза, потом снова поглядел на Луизу.
— Кажется, раньше ты сказала своему отцу, что твой элемент — Огонь? Это была ложь?
Луиза с пристыжённым видом кивнула:
— Отец, мне нет оправдания.
— Всё в порядке, Луиза. Но это должен быть первый и последний раз, когда ты сказала своему отцу неправду.
Затем герцог снова повернулся к Генриетте.
— Я аристократ прежних времён. Старомодный человек преклонного возраста. В какой-то степени, всё было проще, когда я был молод. Нести верную службу с честью и гордостью, лишь их защищать и не бояться ничьих насмешек. Однако… сейчас другие времена. Теперь, когда пробудилась легендарная сила, прежняя справедливость, прежние идеалы… возможно, все они потеряли свою значимость.
Герцог посмотрел на Генриетту, как на свою дочь.
— Ваше Величество сказали сейчас, что «не можете верить самой себе». Такой сомневающийся ум… — лучший проводник к более светлому будущему.
— Отец.
Луиза подбежала и обняла своего отца.
— Ты растёшь, Луиза. Моя Луиза. Твой отец думал, что ты никогда не изменишься. Но ты уже начала жить своей собственной жизнью.
Отец нежно погладил свою дочь по голове.
— Это просто отцовская болтливость. Преданность, чтобы указывать на ошибки. И… смелость, чтобы их признавать. Истинная смелость. Луиза, не забывай. Моя маленькая Луиза.
— …Отец.
— Когда ты будешь в беде, всегда возвращайся сюда. Потому что здесь твой дом.
Герцог поцеловал Луизу в лоб и молча отстранил от себя. Затем он низко поклонился Генриетте.
— Позаботьтесь о моей неопытной дочери. Да пребудет с вами священное покровительство Основателя на пути, которым вы идёте.
Некоторое время после этих слов стояла тишина… а потом Карин, герцогиня, хлопнула в ладоши.
— Карин.
— Похоже, что длинная история подошла к концу. Хотя сейчас поздно, давайте приготовимся к ужину. Это едва ли сможет развлечь Ваше Величество после такой долгой дороги, но всё же прошу вас присоединиться к нам. Луиза, позови своих друзей и пойдём; Каттлея, Элеонора, пожалуйста, будьте радушными хозяйками для наших гостей.
Как любезный и обходительный воин из прошлого, Карин быстро покинула комнату.
Вслед за ней вышли две старших сестры. Потом Луиза пошла позвать Гиша и остальных…
Когда Сайто тоже попытался выйти, его задержала Генриетта.
— …Принцесса.
Хотя лицо Генриетты на миг омрачилось, она всё же смогла выдавить улыбку.
— Я извиняюсь.
Щёки Сайто покраснели, и он опустил глаза.
— Нет… вам незачем извиняться. Это я взял и всё сделал по-своему.
— Отважные джентльмены — как дикие соколы или кони. Они говорят: «Я иду» — и уходят, не оборачиваясь.
Генриетта взяла у Аньес мантию и вручила её Сайто. На ней был вышит герб шевалье — это была рыцарская мантия.
— Возьми её назад. То, что однажды дала королева, не возвращают.
— Но… — Сайто замешкался.
— Это не цепь, которая тебя сковывает. Это крылья для сокола. Тебе не повредит носить её, — сказала Генриетта. Сайто кивнул и принял мантию.
С теплотой во взгляде Генриетта следила, как Сайто надевает мантию.
Выражение в её глазах немного удивило Сайто.
Лихорадочный огонь, который Сайто видел не так давно, теперь исчез из её глаз.
Это был одинокий… очень одинокий, но решительный взгляд, в котором было понимание необходимости принятого решения.
Генриетта наклонилась к уху Сайто и тихо прошептала.
— Успокойся. Не пристало показывать такое лицо перед королевой.
— Э?
Генриетта быстро вытянула левую руку. На этот раз он бы не стал повторять свою ошибку. Сайто, немного нервничая, осторожно взял протянутую руку и поднёс её к губам.
Генриетта радостно улыбнулась и вышла из комнаты.
Как тень, Аньес последовала за ней.
Значение слов Генриетты так и осталось неясным. Хотя он, вроде бы, смутно догадывался. Нет, это была не любовь. Что-то другое.
Что-то другое.
«Как я и думал, это был просто мимолётный приступ одиночества. Вот почему она тогда так полагалась на меня. Всё в порядке. Но вот эти слова сейчас, какой же смысл в них заключался?»
Несмотря на то, что ей было немного одиноко, Генриетта всё же была гордой.
Когда Сайто снова попытался выйти, его остановил герцог де Ла Вальер, который оставался в комнате последним.
— Постой.
Сайто вздрогнул. По его спине пробежал холодок. Почему-то у него было плохое предчувствие.
В его голове всплыл тот эпизод во внутреннем дворе.
Герцог видел, как Сайто толкнул Луизу на дно лодки, и приказал отрубить ему голову. Может быть, он, папа Луизы, человек высокого положения, не помнил лица простолюдина?
Однако, в тех обстоятельствах трудно было не запомнить. Он подсознательно чувствовал, что произвёл тогда неизгладимое впечатление. Но, возможно, хотя бы мама Луизы, Карин, была там недостаточно долго, чтобы запомнить?
— Так получилось, что я ещё не слышал твоего имени.
— С-Сайто. Я Сайто Шевалье де Хирага.
Сайто добавил к своему имени титул. Может быть, так ему удастся отвести от себя подозрение.
— Это наша первая встреча.
После слов герцога де Ла Вальер Сайто не мог сдержать волну облегчения в душе.
«Как же я рад. Вовсе необязательно, что меня убьют. Основатель Б-Бримир-са́ма, спасибо тебе…» — Сайто вознёс свою глубочайшую благодарность Основателю, в которого не верил.
— Да. Это наша первая встреча с тех пор, как ты стал шевалье.
В один миг Сайто был сброшен с небес в глубины ада. Герцог де Ла Вальер положил руку ему на плечо.
— Не беспокойся. Я не могу приказать отрубить голову рыцарю из Королевской гвардии Её Величества.
— С-спасибо вам большое!
— Однако, как насчёт небольшой разминки перед ужином?
Герцог схватил Сайто за плечо с такой силой, какой нельзя было ожидать от человека его возраста.
— Ох! Аи-и-и-и-и!
— Это чтобы твоё тело помнило, чью дочь ты пытался соблазнить.
Герцог потащил Сайто вон из комнаты.
Счастливая болтовня о событиях этого дня наполняла этим вечером столовую. Единение стало полным, когда Аньес привела Кольбера. В качестве награды, Генриетта согласилась быть на ужине и слушала Гиша, который весь так и сиял, — в общем, все развлекались как могли среди этого радостного шума.
Однако… пиршество уже закончилось и даже пришло время отправляться в постель, а Сайто так и не появился.
— Никто из вас знает, что могло случить с Сайто-куном? — спросил Кольбер, но все в комнате покачали головой.
— Интересно, куда же он делся?.. — пробормотала Кирхе.
Пока все в столовой тревожились о нём, спрашивая, где он, Сайто лежал полумёртвый в коридоре.
— Ох, не могу пошевелиться…
Сайто вздохнул, лёжа ничком у стены. Сначала его днём отделала мама Луизы, а вечером из него вытряс дух герцог де Ла Вальер, так что теперь всё его тело вопило от боли.
Хотя магия мамы Луизы была жуткой, герцог де Ла Вальер внушал подлинный ужас.
Эти глаза, полные гнева, даже сейчас заставляли Сайто трястись с головы до ног.
Глаза отца, чью дочь толкнули на дно лодки, были действительно ужасны; Сайто не мог с места сдвинуться. И конечно же, Сайто стал мишенью этого гнева…
— …Они — отец и дочь.
Он, шатаясь, попытался встать, но упал.
— Сейчас все, наверное, празднуют за ужином…
Сайто опёрся о стену. За окном он мог видеть две луны.
Однако… Какими бы суровыми они не выглядели, родители Луизы любили её.
Даже мать Луизы не хотела, чтобы её дочь слишком пострадала, и потому сама обрушила на неё жестокое наказание, как будто прося Генриетту: «Пожалуйста, простите её».
Даже отец Луизы был готов отказаться от своего титула герцога, чтобы защитить Луизу.
— А у меня, конечно, нет никого, кто бы так меня защищал, — жалобно простонал Сайто, глядя на свои раны.
— Родители…
Сайто вспомнил своих родителей, который не видел вот уже больше года.
«Когда меня в последний раз так защищали?.. Кажется, в начальной школе?»
Это случилось после того, как были утверждены маршруты, по которым нужно ходить в школу. Выбранный путь от дома до школы — это единственная безопасная дорога, по которой школьник должен приходить в школу и уходить. Короче говоря, хотя дорога выбиралась для того, чтобы запретить ходить другим путём, Сайто однажды решил пойти домой другой дорогой.
Всё потому, что в канцелярском магазине, в который он обычно заходил купить ластики, в тот день ластиков не оказалось. Один его одноклассник увидел, что Сайто не пошёл выбранным маршрутом, и сообщил об этом учителю.
Учитель рассердился на Сайто.
В разговоре с его родителями он сказал: «Он ужасный мальчик».
«Он научится» — вот всё что ответила его мать. Его отец был немногословным офисным служащим.
Они были самой обычной, рядовой семьёй…
Не успел Сайто заметить, как он снова ронял слёзы.
— А?
«Странно, — подумал он, вытирая глаза. — До сих пор я никогда не плакал, думая о родителях…»
Не оттого ли это, что увидев общение Луизы и её родителей, он вспомнил о прошлом?
«Однако, я не могу показаться с таким заплаканным лицом перед Луизой и остальными».
Совсем один в тёмном коридоре, Сайто сел, обхватив колени руками.
— Что ты здесь делаешь?
Ясный, негромкий голос заставил Сайто подскочить.
Луиза в своей комнате расчёсывала волосы.
Прежде чем она поступила в Академию Волшебства, в этой комнате она росла и проводила большую часть времени. Это была большая квадратная комната двенадцати мэйлов в длину и в ширину. Большая кровать с пологом стояла немного в стороне от окна.
Кроме того, в комнате лежала целая гора плюшевых игрушек, а также огромное количество книжек с картинками и великолепная скульптура лошади, вставшей на дыбы. Тогда она сказала, что хочет эту статую, и купила её себе…
Пока жила в этой комнате, она мечтала поскорее выбраться из этого дома. Жесткое обучение, которое давала ей мать, которая, кажется, только и думала, как бы выдать её замуж. Отец, бо́льшую часть времени проводивший в обществе соседей. И похоже, единственное, что его интересовало, была охота.
Её родители однажды сказали ей, что она не может научиться магии. «Девушка, которая не умеет колдовать, не сможет удачно выйти замуж», — сказали они строго. Поэтому каждый день проходил, словно в тюрьме.
Однако, её родители и этот замок не были тюрьмой — они были для неё защитой. Хотя их любовь внешне была незаметна, глубоко в душе её защищали и берегли.
Она посмотрела на свою кровать.
— …Она стала меньше?
«Нет, не в этом дело. В детстве эта кровать казалась очень большой, но теперь выглядит маленькой, потому что я выросла».
«Значит, я смотрю на эту мебель с лёгкой ностальгией, потому что выросла?»
«Нет, — Луиза покачала головой. — И вовсе я не выросла».
Расчёсывая свои волосы гребнем… Луиза погрузилась в глубокие раздумья.
«Все… беспокоятся обо мне. Мать и отец, Генриетта…»
«И всё же я постоянно совершаю эгоистичные поступки».
Луиза мило вздохнула, с сомнением глядя в зеркало.
— Эй, Луиза. Луиза-Нулиза. Не может быть, чтобы такая как ты была легендой.
«Так мне говорили».
Луиза улеглась щекой на туалетном столике и закрыла глаза.
— Что… я буду делать в будущем?..
Она вспомнила слова, которые сказала Генриетте перед тем, как ушла в Галлию.
«Действовать в соответствии с тем, во что верю… Хоть я и знаю, что ничего не добьюсь, но так или примерно так говорит мне поступать моя дворянская честь».
Луизу охватило беспокойство.
Она не задумывалась, когда говорила об идеалах, в которые верила. Всё было правильно и замечательно. Но что если бы в результате из-за этого пришлось пострадать многим людям? И число их было бы велико.
«Ведь моя сила, Пустота, слишком могущественна. Справедливость, которую я несу, может обернуться для многих огромными потерями. Это возможно».
«Если бы я была обычным магом одного из четырёх элементов, мне бы не нужно было так беспокоиться…»
— Правда, что же мне делать?..
Луиза не могла найти ответа. Затем в её голове всплыло лицо Сайто.
«Именно сейчас, когда у меня столько тревог, где носит этого болвана? Он всё ещё спит? Всё-таки, его не было за ужином».
Когда она спросила своего отца, который тоже опоздал, он сказал только, что Сайто устал и пошёл спать.
Во время их путешествия в Галлию они всё время были в компании остальных, и им едва ли выпала хоть минута, чтобы побыть вдвоём. Вот почему они о многом не могли поговорить, как делали это обычно. Ситуация продолжала развиваться весьма бурно, и шанс побыть наедине постоянно ускользал.
— Если ты меня любишь, то почему оставил одну? — спросила Луиза.
«Но в этом замке найти комнату, наверное, может быть непросто. Что если Сайто до сих пор ищет мою комнату?»
— …И верно, этот идиот действительно способен на подобные дурости.
Луиза надулась.
Тут кто-то постучал в дверь.
— Кто там?
В ту же секунду сердце в её груди забилось быстрее, когда она подумала о Сайто.
— Луиза, это я.
— Принцесса.
Голос Генриетты. Всполошившись, Луиза подбежала к двери и распахнула её. Там стояла, улыбаясь, Генриетта, которая уже переоделась в обычное платье.
Луиза сделала глубокий реверанс.
— Что-то не так, Луиза?
— Нет… Извините за всё неприятности, что мы вам доставили…
Генриетта вздохнула.
— Всё нормально, Луиза. Нормально. Хоть мы и поссорились, но все вы в безопасности. Поэтому всё в порядке. Просто у тебя была своя причина. А у меня — своя.
— …Принцесса.
— Ну что, снова друзья?
