Настало утро, и первые лучи солнца осветили укромный шатёр. Выстеленная мехами земля придавала тепла и уюта не меньше, чем в кровати. Кир неспешно раскрыл свои золотые глаза. Он повернул голову вправо и увидел облокочённый о стол адамантитовый меч. Чёрный клинок представлял из себя самый обыкновенный полуторник. Единственное, что его выделяло из тысяч таких же — материал. Тёмный металл позволял рассекать ману, а, следовательно, и небольшие заклинания. Велико ли удивление, что подходящие ножны нашлись без какого-либо труда на одном из многочисленных трупов фаранитов?
Однако не нужда восхититься собственным оружием разбудила молодого человека. Даже не позднее зимнее солнце. Удовольствие. Как обычно, стоило богу исцеления сбросить с себя меховое одеяло, как он обнаружил голую Сецуну. И, как и следовало ожидать, она сосала ему член. Рука на основании, сжатые в колечко пальчики ласкали его у мошонки, в то время как язычок выплясывал у обнажённой головки. Даже срыв покрова не заставил волчицу прекратить. Напротив, ушастая лишь набрала темпа, а её вдутые щёки вжались в скулы ещё сильнее. Вскоре маг-лекарь разразился бурной эякуляцией.
— С добрым утром, Сецуна, — любовно произнёс герой, потягиваясь руками вверх. Спал он без одежды, как и его молодая жена. В этом шатре секса у них не было, но возможность поделиться теплом в морозную ночь пропитана даже большим интимом.
— С добрым. Ты хорошо спал, — сказала девочка, умостившись прямиком перед Киром. Ноги расставлены, с губы стекает густая капля семени, волосы уже завязаны, а на щеках красноречивый румянец. «Давай, возьми меня» — настаивал её заинтересованный взгляд.
— Иди ко мне, — выдал юноша, бездумно бросившись на воительницу с поцелуями. Они сплелись языками, а мороз внешнего мира только распалял их, вынуждал её вжиматься как можно крепче. Руками, ногами, хвостом. Волчица принялась тереться промежностью о член молодого человека, пока её волоски щекотали ему шею и таз. Герой с хлопком схватился за задницу, серый хвост дёрнулся кверху, влагалище намокло, а пенис снова рвался в бой. Недолог был час, когда Кир взял...
— А-ах!.. — да и насадил на себя юную воительницу, да так резко, что она полоснула его когтями по спине. Царапины даже не успели закровить — исчезли в изумрудной вспышке. Зато Кир довольно облизался и прижал жену к простыне.
— Значит, нежностей ты не хочешь, Наюта? — прошептал Кир прямо в звериное ухо. Сецуна вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.
— Не хочу, муж, — шепнула в ответ волчица, попутно ещё и лизнув ему щеку. Девочка желала выдавить всё из их очевидно недолгого времени вместе. И вот, юноша вонзился в неё во всю длину. А потом снова, и опять, и ещё.
— А-а-ах! — ушастая громко застонала, вздрагивая от каждого тычка. Влажные шлепки в районе её матки отдавались по всему телу. Она так сильно вжималась в супруга, то тот аж начал исходиться потом.
— Хе-хе... Хе-е... — посмеялся под нос Кир. Он испытывал искреннюю радость, а вместе с тем и недоумение. «Вот в кого я превратился, а?» — раздалось у него в голове. Казалось, будто и не он устраивал дебош и насилие на испытании Каладрия.
— Ах! Аах! — а ведь волчица так и продолжала голосить. Её набухшие соски елозили Киру по груди, спина выгибалась в такт поступательным движения.
Вскоре молодой человек ощутил приближение чего-то прекрасного. В ногах проступила приятная дрожь, и это лишь прибавило герою прыти. Пока Сецуна стонала под ним от удовольствия...
— Хаа... Хаа... — он и сам заметил это за собой. Ему ничего не стоило привести дыхание в порядок, но пустота в голове и лёгких придавала ощущения воздушности, отрешённости от всех тех проблем, что ждали его снаружи. В очередной раз он вонзил в девочку свой член и ощутил тёплый поток, пробивающийся у него по уретре. Семя высвободилось, Сецуна вскрикнула, ну а Кир наконец тряхнул головой, чтобы собрать мысли в кучу.
— Хаа... Хее... — он слез со стонущей волчицы, окрасил правый глаз нефритовым светом и увидел сто девятнадцатый уровень в потенциальном пределе. Вряд ли он повысился сейчас. Как-никак, герой уже успел кончить ей в рот.
За этими мыслями молодой человек вытер себе лоб запястьем. Казалось бы, пора рвануть домой. Можно даже не одеваться, всё равно незачарованная одежда безнадёжно испортится от превращения в громадного волка. Но тут он заметил кое-что интересное...
— Знака нет, — пробубнил юноша, разглядывая со всех сторон свою правую руку. Тавро, коим его отметила Панакея ещё в начале пути попросту испарилось, рассеялось. Ещё со вчерашней ночи, когда Алла помогла ему обрести божественность.
— Что-то... случилось? — спросила Сецуна, уставившись на шедшего взад-вперёд юношу. Кир задумчиво приложил руку к подбородку, и плевать, что у него с уже упавшего члена капало на постеленную шкуру.
— Я больше не герой. Видимо, больше «будущего» ты от меня не получишь, — ответил молодой человек, схватив меч в ножнах. Он слегка обнажил клинок, и миру предстал едва ли не отполированный чёрный металл.
— И? — многозначительно спросила девочка, поднявшись на ноги. Коленки у неё не тряслись, голос спокойный, но виднелась в её бездонных аквамариновых глазах надежда. Надежда на продолжение банкета. — Сецуна уже достаточно сильная. Так что расслабься и давай ещё секса, — вымолвила волчица, прежде чем опереться о стол, и затем соблазнительно вильнуть бёдрами.
— Есть у меня одна мысль... Но она может и подождать, — произнёс маг-целитель, вальяжно подступив к своей спутнице жизни. — Я люблю тебя, Наюта.
***
Прошёл час. Вдоволь насладившись друг другом, молодожёны собирались в обратный путь. Сецуна оделась в свой несменный наряд в виде мехового топика и юбки, за спиной у неё пара наручей из божественного металла, а на лице — улыбка подлинной радости. Мало того, что она от души повеселилась с мужем, так ещё и сейчас по её телу разливалось его тепло.
— Фух, сто семьдесят один. Такой у тебя теперь предел уровня, — сказал Кир, сняв руку с плеча воительницы. Как полноценное божество, он мог повелевать некоторыми законами мироздания. В частности, назначать смертным их потенциал. — На большее у меня просто сил не хватит, — добавил юноша, покачав головой. Сила его, впрочем, всё так же требовала жертв. С той лишь разницей, что можно не так сильно бояться за свою жизнь.
— Спасибо, я... Я люблю тебя, — сдержанно произнесла волчица, подкрепив свои слова ещё и поцелуем в щёку. Получилось настолько чувственно, что Кир успел пожалеть, что потратил столько времени на вырисовывание рунических символов под своей дублёнкой, ведь так просто было бы сейчас взять свою жену... раз так седьмой за утро.
— Кхе-кхем, — было бы, если б только у входа в палатку не появился Ногато.
— Да-да, заходите, отец, — выговорил молодой человек, нехотя отстранившись от девочки. И вот, под своды шатра вошёл хвостатый мужчина средних лет. Синяки под глазами и мрачное выражение лица с похмелья давали Киру все поводы гордиться их с женой решением бежать подальше от пьянки-гулянки.
— Садись, сейчас Кир тебе поможет, — заявила девочка, помогая волку усесться за столом. Так как стульев не было ему пришлось расположиться на скрещённых ногах.
— Может, не надо? У нас тут слегка пованивает, — предложил целитель, призывая на левую руку Георгия, коим незамедлительно помог тестю избавиться от последствий неудачного утра.
— Спасибо, — скупо поблагодарил отец Сецуны, похлопав юношу по плечам. — Я потерплю. Кир, вы мне теперь как сын, — дополнил он, настойчиво усадив юношу прямо напротив себя.
— Очень приятно. Семья — это важно, безусловно, — ответил маг-лекарь, сам поморщившись от неискренности своего ответа, подобного сотням тех, что ему пришлось раздавать в первые дни своего монаршества.
— Да, но вы всё ещё король, а я — старейшина одного небольшого племени. Поэтому давайте по делу — мы готовы отправить вам на подмогу три тысячи бойцов. Лучших из лучших, — решительно заявил Ногато, ёрзая лохматыми ногами. Будто бы прямо сейчас ему хотелось вывести молодых и представить им предлагаемые силы. Жаль только, ни сидевший напротив него Кир, ни стоящая рядом Сецуна его энтузиазма не разделяли.
— Угу, очень приятно. А теперь слушайте сюда — наши дальнейшие действия будут зависеть от того, как поведёт себя Скодилия. Даже если никто не успел послать весть в Сиант, исчезновение столь крупной армии не пройдёт незаметно. Поэтому, если фараниты в очередной раз убедят нас в своём кретинизме, ждите дальнейших указаний. Армию, впрочем, мы всё равно пришлём. Как гарантию безопасности, — произнёс правитель Панакеи, нервно оглядываясь по сторонам, словно бы от навязчивого взгляда посторонних. Что весьма странно, учитывая что в палатке было только трое, а волки учуяли бы чужака.
— К её прибытию мы возведём тут целый форт, — уверенно пообещал старейшина, натолкнув свою дочь на один неудобный вопрос.
— Зачем? У нас же есть стена, — поинтересовалась Сецуна, присев рядом с Киром.
— Потому что напасть на нас могут не только с севера. Не поймите неправильно, мы ценим дружбу с вами. Но сказать то же о ваших солдатах я не могу, — твёрдо ответил волк. Ещё свежи были в его голове воспоминания о битвах против людского королевства, и эта затаённая враждебность просто так не развеется. И плевать, что тех, кто таким промышлял, по большей части обратили в чёрных рыцарей.
— Хм. Расскажите лучше, как вы знаете моё имя и статус? Что-то не припоминаю, чтобы я как-то представлялся, — перевёл тему Кир, попутно позволив Сецуне взять его под руку.
— Только после того, как поведаете, почему моя дочь так и не ощенилась, — скривив лицо, парировал Ногато.
— П-папа!.. — смущённо выкрикнула волчица, на что Кир аж губы поднял от удивления. Такой он её видел впервые за... Целую вечность.
— Магия, — отмахнулся Кир, протянув ладонь с зеленоватым пламенем в ней. И в ту же секунду он схлопнул руку и склонил голову, словно бы насмешливо произнося: «твоя очередь».
— Ваша слава. Молва о герое-целителе, который со своими жёнами, одна из которых — моя дочь, противостоял Джеоралу, и стал королём, пересказывается даже в самой далёкой глуши, — охотно пояснил мужчина, на что Кир хотел только пожать плечами. Получилось дёрнуть только левое, ведь за правую руку держалась Сецуна.
— Технически, сейчас у меня только одна жена, — уточнил целитель, безо всякого стеснения поглаживая девочку по головке. Её аж гордость обуяла. Ещё бы, вот она — первая законная жена героя исцеления. — Было приятно повидаться, но, думаю, нам пора в путь, — вскоре произнёс молодой человек, встав из-за стола. Воительница, ясное дело, поднялась за ним, хотя руки не отпустила.
— Если хотите, можете оставаться сколько пожелаете. Если нет, то мы готовы дать вам в дорогу столько припасов, сколько понадобится, ещё и лошадей забирайте, — вымолвил Ногато, поспешив покинуть пропахший шатёр вслед за молодыми. Ни еды, ни воды, ни лагерных приспособлений. Одежда и оружие, вот и всё, что с ними было. Немудрено, что мужчина захотел это исправить.
— Нет, спасибо. Мы и без них будем дома вовремя. Я же всё-таки герой, — ехидно ответил Кир, выйдя на открытый воздух. — К вам, кстати, мы тоже добрались из Гандирака меньше, чем за день. Это лигах так в четырёхстах отсюда, — дополнил свои слова маг-лекарь, рассматривая направленные на него взгляды с похмелья. Одни страшились, другие едва ли не поклоны готовы были бить. Большая часть, впрочем, стояла где-то посередине, раздираясь между страхом и уважением.
— Я без понятия, как, но без завтрака я вас никуда не отпущу, — вдруг настоял старый волк. Для его жены слова отца стали поводом для радости...
— Пойдём, Сецуна хочет кушать, — бодро выдала девочка, побежав в направлении полевой кухни. Ну а Кир заметил за собой ещё одну перемену — ему банально не хотелось есть. Впрочем, опасение перемен быстро отступило, стоило лишь заприметить на близлежащей горе какую-то рогатую тварь, что не отрывала от него своих сверкающих глаз. Но только Кир призвал нефритовый глаз, как создание испарилось оттуда. Будто там никогда ничего не было.
— Я... поддерживаю, — выдавил из себя юноша. Он протёр глаза, а затем повернулся к Сецуне. К его удивлению...
— Там что-то было, — девочка и сама приметила подозрительную рогатую фигуру. Что характерно, никто, даже эльфы на сторожках не заметили ничего подозрительного.
— Кстати, что случилось с амулетом? Я нигде его не вижу, — поинтересовался старейшина ледяных волков. Маг-целитель бросил взгляд на висевшие на спине Сецуны наручи, и уже готов был раскрыть рот. Как тут...
— Кир сломал его, — сказала девочка, на что Ногато презрительно цокнул. И плевать, что её избранник — буквально бог, одним заклинанием сравнявший с землёй целую армию. — Спасая меня, — добавила она, прояснив ситуацию.
— Фух, вы так меня до могилы доведёте, — облегчённо произнёс мужчина, покачивая головой, в то время как сам Кир всё так же не отводил своего зелёного глаза с гор. Только сейчас он сокрыл силу духов и повернулся к тестю.
— Отец, поговорим немного о богах, — начал молодой человек, придя к однозначному выводу по поводу личины загадочного наблюдателя.
***
Сиант, прекрасный мраморный город мог очаровать любого своей роскошью. Однотонный исполин, украшенный мраморным дворцом, что виднелся с любого уголка этой обители красоты. Тем не менее, за внешним лоском скрывался целый мир подковёрных интриг, тайных войн политических и религиозных фракций и буйство репрессивного аппарата. Стоило кому-то хоть как-то нелестно отозваться об очередном епископе Фарана, как на беднягу натравливали стражу, паладинов, убийц, если предыдущие два потерпели неудачу. До определённого момента, несмотря на всё это безобразие, городу удавалось сохранять своё лицо. Но не сейчас.
Белизна сменилась горелой чернотой, языки пламени коптили утреннее небо. По улицам разбросаны воняющие трупы, дорожки залиты алым, и только зимний мороз не давал Сианту превратиться в царство мух. Крики осиротевших детей, отчаявшихся взрослых, вопли восставших рабов и возгласы о перевороте. В каналы стекала густая кровь, тысячи горожан лишились имущества, богатства, родных, жизни. А ведь резня ещё не закончилась, то и дело солдаты насаживали ретивых нелюдей на копья, резали их мечами, крушили кости боевыми молотами и булавами. По Сианту бродила кровожадная богиня, по улицам ползал гигантский змей.
На крыше самого высокого шпиля белого дворца за разворачивающимся хаосом наблюдал Деймос, именно его сила — аура всепоглощающего ужаса — помогла обнажить грязь и порчу обители культа Фарана. Всё началось с победы героя-целителя у Туражевых хребтов. Почему об этом стало известно тут же? Орден видящих — магов-прорицателей, который позволял столице Скодильской теократии узнавать обо всём сразу же. В этот раз сия особенность обернулась катастрофой. Верховные кардиналы устали терпеть вопиющую некомпетентность Энрико Дуалея. Ведомые навеянным страхом, они собрали свои ручные ордена и пошли войной на святого императора. А там под шумок и мятеж нелюдей, и вспышки мародёрства, и уже прямая конфронтация фракций. Каждый хотел урвать себе кусочек Сианта, пока всевидящий глаз умиротворителей ослеплён грязью и резнёй.
— Где же ты, богохульник? — хрипло пробурчал воитель, приготовив двузубец к броску. Взгляд его мертвецки-красных глаз устремился за черту города, к подземному тоннелю, по которому святой император бежал от бойни со своей женой, сыном и горсткой верных рыцарей. Сам старик за свою жизнь успел разуверовать в Фарана, однако сейчас он прямо-таки с надрывом умолял его прийти и спасти его. И он пришёл — из черного тумана в город ворвалась сотня всадников-паладинов под предводительством человека в тёмно-пурпурном плаще. Как же жаль, что к тому времени брошенное копьё попросту обвалило тайный проход.
— Он здесь! — облизывая окровавленный кинжал возвестила Кали. Город погряз в резне, и единственное, что оставалось паладинам героя проклятий — пробивать себе путь к сердцу столицы теми же методами — огнём и мечом. Всякий, кто вознамерится же поднять меч на Лоренцо гнили и умирали в страшных муках, рассыпаясь в прах. Его же меченосцы несли погибель всем без разбора. Это ли тот спаситель, на которого молились горожане?
— РА-А-А-А-А!!! — на его пути встал громадный крылатый змей, на его клыках истекали кровью младенец с матерью, броненосец, коего совсем не спасли латы, да и нелюдь, только что прикончивший своего хозяина. Его жертвы исчезли в бездонном брюхе и взгляд солнечно-оранжевых вертикальных глаз обратился на живой труп.
— В ОБХОД! — разнеслось в головах рыцарей замогильным голосом. Конники бросились врассыпную, расскакавшись прочь от главной улицы. Ну а мумия спрыгнула с коня, и тот убежал как ошпаренный — подальше от немёртвого, подальше от громадного змея.
Клыкастое чудовище махнуло хвостом, его тело сокрушило три здания со всеми его обитателями. Лоренцо не стал уклоняться, взамен он сбросил с левой руки перчатку и вонзил иссохшие пальцы прямо в чешуйчатую плоть.
— ГР-Р-Р-Р-Р!!! — чудовище взревело от боли, область касания обросла чёрными язвами, из гноящихся трещин полилась кровь. Божество, лишённое своего места в мире, пыталось стрясти повелителя колдовской порчи, но его потуги приносили не облегчение, а только большие разрушения многострадальному городу. И только, когда Фаран воплотил тёмный меч из потускневшего скипетра, Кетцалькоатль разразился ослепляющим светом, что мало того, что отправил мертвеца в полёт, так ещё и обжёг его сухое тело.
Лоренцо разбил собой крышу, упав прямо перед трясущейся со страха семьёй. Муж, жена, двое дочерей — они видели в нём не своего бога, но ещё одного монстра. В приступе паники никто из них даже не посмел подать голос. А уж стоило ему подняться и показать лицо без маски... О-о, крику-то было.
Герой проклятий ринулся прочь, его не волновало какое-то там признание или благодарности. Это для живых, он же слишком задержался в этом мире. Снаружи его уже ждал крылатый змей. Однако победа над ним была вопросом времени. Тем более что ему на голову с грохотом упал Тарсон. Первым делом ворон вознамерился выклевать врагу глаз, но тот взмыл в небеса на своих громадных крыльях, метров сотню в размахе. Один хлопок, и посрывало крыши. Одна «радость» — Кетцалькоатль убрался подальше — вверх, где его свет вступил в схватку с смоляной тьмой.
— Хе-е-е... — скучать Лоренцо, впрочем, не приходилось. Перед ним предстала четырёхрукая женщина с парой сабель и кинжалов. Все в крови. Солдаты и мирные мещане, рыцари и беззащитные дети — ей плевать, кому вскрывать горло и отрубать головы, как и Кетцалькоатлю не было дела, кого пожирать. Она высунула свой длинный язык, словно бы тот был очередным её оружием, и прямо так бросилась на Фарана.
— Surgere, tenebris! — мужчина и не надеялся на победу вблизи, он поднял руку, и каменная кладка дала трещину. Первый, второй, третий — земля содрогалась, обнажая клинки из густой темени. Вопреки ожиданиям, синекожая попятилась, прыгнула на близлежащую крышу и поманила Лоренцо языком, будто тот был её пальцем. В чём замысел? Что происходит? — отвечать на эти вопросы было некогда. Отпусти её, и Сиант потеряет ещё несколько десятков выживших.
Но где же Деймос? — не мог не спросить у себя труп, преследуя четырёхрукую по крышам полуразрушенного города. За короткое время он пересёк уже шесть домов. Его тело не знало боли и усталости, однако вот колено грозило надломиться. Мужчина решил прекратить погоню и решить всё одним заклинанием.
— Vocatus spiritus, voco ad responsum, aeternus anima! Vocatus spiritus, voco ad responsum, aeternus anima! Vocatus spiritus, voco ad responsum, aeternus anima! — трижды воскликнул герой проклятий, вздымая руки к небу. Его слова призвали на помощь души тысячей умерших здесь. Тёмные призраки покинули остатки своих тел и закружились сокрушительным вихрем. Чёрное торнадо сорвало крышу с небольшой белой церквушки, убило скучковавшихся там прихожан, что искали спасения — злобные души попросту разорвали их в кровавые ошмётки — там пролетала голова пятилетней девочки, тут кружили две половинки её матери, рука отца, ошмётки пастыря — и плевать, что души некоторых ещё недавно были близкими и друзьями жертв. Они объединились в смерти против Кали. Её сорвало с земли, и теперь той приходилось бороться с натиском со всех сторон. Сотни, тысячи разъярённых сущностей стремились порвать женщину на куски.
— А-А-А-А!!! НИ ЗА ЧТО-О-О!!! — взревела Кали, отбиваясь от всем своим оружием. Земли под ногами нет, только летающие призраки бросали её по воздуху. Разрежешь одного, на его место встанут ещё трое.
— А-А-А!!! НЕ-Е-ЕТ!!! — сперва её оторвали ноги, разбавив копоть ихором. Лишь сейчас богиня поняла, в какую западню попала.
— ДЕ-Е-Е-ЕЙМО-О-О-ОС!!! — заорала синекожая, её подставили, бросили умирать. — А-А-А-А-А!!! — ей вырвали обе нижние руки, кинжалы подхватило бурей, в лицо брызнула её же золотая кровь. — Ха... Хаа... Хаа... Хаа... А-А-А-А-А-А!!! — заключительные секунды жизни женщины наполнились болью и оглушительным рёвом, её буквально шматовали, отрывали кусок за куском, позволяя вдоволь «насладиться» каждым мгновением агонии. Она проклинала Фарана, Деймоса, Диану, Кира — всё, на чём мир стоит. Ровно до того момента, пока в конечном итоге ей не пробили грудь и не вырвали сердце. К тому моменту только грудь и голова остались летать в торнадо бушующих душ.
Лоренцо опустил руки, позволяя душам вернуться, куда положено — в загробный мир. Герой проклятий ненавидел это заклинание, хотя оно как нельзя лучше отражало его сущность. Впрочем, даже если бы лёгкие работали, удовлетворённо выдыхать было ещё рано. Сиант в очередной раз ужаснулся — сначала предсмертным воплям беззащитных горожан, а потом их кровавым ошмёткам. Буря исчезла, но части тел попросту разбросало едва ли не по всему городу. А ведь в небе ещё не прекратилась схватка змея с вороном, и кто знает, как оно обернётся. Кто мог — бежали из Сианта. Выпрыгивали со стен, прямо в пасть голодным чудовищам, что уже притаились средь кустов в ожидании свежего мяса. Убегали целыми семьями, подальше от этого кошмара. На то у бога ужаса и был расчет.
Не успел Фаран прийти в себя, как ему в лицо едва ли не вонзился хищный двузубец. Чёрное, словно обугленная кочерга, копьё пробило пергаментную кожу, но в кость так и не вошло — из последних сил Лоренцо остановил копьё. Да и то, лишь относительно своего тела, ведь бидент медленно но верно пододвигал его к краю четырёхэтажного дома. Только прижигая оружие мечом тьмы удалось «убедить» его оставить свои попытки. И ладно бы только это. Деймос всё-таки объявился — он летел по небу.
— Я — Фаран. Создатель и правитель этих земель. Я более не могу смотреть, как моя святая вотчина подвергается зверствам этого демонического отродья! — возгласил бог ужаса на весь город. — Этот лич — вот, что повинно в трагедии этой ночи! — произнёс воитель. Его грозный глас прекратил распри и панику, его перст указал на Лоренцо, на него он спустил всех собак, пожертвовав Кали ради своей задумки. И плевать, что он зелёный и не солнцеликий — внушительности ему даже так более чем хватало.
Герой не мог поверить происходящему — мало того, что его главный враг устроил кровавую баню в столице его державы, так ещё и намеревался стать идолом заместо основателя. В мумию полетели камни, стрелы и заклинания. Сиант сплотился против единого врага. Даже нелюди поддались искушению встать против «виновника всех бед». Лоренцо наконец понял его план — такую могущественную сущность, как божество, он никак не мог убить, не прихлопнув попутно десяток-другой горожан. Казалось бы, повтори трюк, убей Деймоса, но мало того, что жертвовать ещё больше людей на свою войну он не желал, так ещё и маны в его мёртвом теле почти не осталось — а ведь это всё, что поддерживало его нежизнь. Бежать — вот и всё, что ему осталось. Однако не успел тёмный чародей открыть портал из чёрного тумана, как у его ног появился огромный круг призыва. Мужская рука затянула колдуна за ногу, а затем сверкающие письмена исчезли так же быстро, как и появились.
