В комнате повисло тягучее молчание. Флер с Рихарзой молча переодели упавшую в обморок Элен в ночнушку, уложили, укрыли под толстым меховым одеялом. Мать гладила спящую принцессу. Бледная девушка слегка подрагивала, на её лбу выступал холодный пот. Это не жар, впрочем. Выглядело так, будто наместница застряла в кошмаре, из которого никак не могла выбраться.
— Аллочка, помоги ей, — попросила колдунья. Она сидела на том же первом ярусе двухэтажной кровати. Дыхание сбито, сердце колотит, уши опущены, а лицо упёрто в руки. Только хвост елозил по простыне. Заклинательница так и не нашла времени попросить сестру вернуть её в норму. А теперь...
— Ой, да успокойся. Устала девочка, ничего с ней не будет. Поспит так... денёк, и будет как огурчик, — в своей привычной манере ответила сидевшая уже над ними. Лиса ритмично мотыляла ногами, однако беспокойство в голосе она так и не сумела скрыть.
— Сегодня... Она спала часа два. Потом ещё и это, — проговорила Клехия, что сидела за столом посреди комнаты. Сребровласая воительница игралась с миниатюрной шаровой молнией, прокатывая ту между пальцами. К стихии ветра добавился ещё и гром, однако вместо радости её тяготили сомнения. В частности, заслужила ли она эту победу, когда в последний момент именно Алла преподнесла ей триумф на блюдечке, а Элен вытащила её с того света.
— Плохо... Нам нельзя... Нельзя терять времени, — едва ли не через силу выдавила из себя Рихарза. Она глянула на безучастно сидевшего по другую сторону Хисэки, тряхнула головой и встала с места. — Алла, Клехия, идите за Хаимом. Мы должны быть уверены, что он уцелеет, — холодно произнесла барышня вместо своей бессильно дремлющей дочери.
— Разгром, захват башни, смена сторон. Вы правы, не думаю, что он удержит власть, — согласилась воительница. Всё-таки, одно дело — договариваться с одним нелюдем, ради которого достаточно было исцелить его жену. Другое же — утихомирить пару сотен душ, растоптанных поражением и позором. Благо, она так и не сняла доспехов. Ей только и оставалось, что взять со стола меч и повесить его на пояс.
— Тогда я останусь охранять вас, — сказала Флер, подтянув к себе опёртый о кровать Ванарганд. Ни у кого уже не осталось сомнений, что драколюд никакой конкуренции богам составить не может. И кто знает, как бы он бушевал, не сделай Элен его таким спокойным.
— Ща, кой-чего попробую, — вымолвила лиса, спрыгнув на пол. Почесала она голову, потопала ногой, да и подняла палец с яркой ухмылкой на лице. Тотчас же над ней возник небольшой белый огонёк. — Кусок моей души. Чуть что, звякайте. И не скучайте тут, — радостно заявила богиня, попутно выпихав Клехию за дверь, помахала, да и захлопнула за собой. Розововолосым же только и оставалось, что гадать, откуда взялось это «звякайте» такое.
***
И вот, две девушки шагали по оживлённому вечернему городу. Фонари сияли ярко, однако недостаточно, чтобы человеку было видно так же хорошо как днём. Да и не все нелюди могли похвастаться подобным. И всё же, Клехия с Аллой решили не выделяться — очертания воительницы скрывала под собой тряпичная накидка. Воплощению пламени было проще — она лишь окрасила волосы с мехом в чёрный и приоделась в шубу такого же тёмного оттенка. А то мало ли, их схватка с Такемиказучи уже успела стать достоянием Гралца.
— Как самочувствие, богиня меча? — ехидно поинтересовалась богиня, едва ли не выплясывавшая рядом с девушкой, так бодро она вокруг неё кружила.
— Наверное, я... в порядке, — задумчиво ответила девушка. Ещё на службе Джеоралу бывало, что её так называли. Да что там, молва в народе ходила до сих пор. Но одно дело — сравнение. Другое же — стать богиней по-настоящему. Только один раз Клехия ощущала такую нереальность происходящего — когда через точку пересечения миров Такемиказучи дал ей печать героя. Кстати о ней... — Получается, теперь я могу сама выбрать себе героя, так ведь? — задала уточняющий вопрос мечница, тормоша выпирающий из-под накидки клинок.
— Ну-у, в принципе, для начала тебе нужны нити норн, кое-какое влияние... — начала было лиса, но тут с лицом, полным озадаченности, Клехия решила перебить её.
— При чём тут Элен? — недоумённо спросила девушка. И тут, прямо посреди практически безлюдного переулка, куда свернули богини, лисица встала да удручённо затопала ножкой по мощённой дорожке.
— Да блин, ты... Короче, норны — это судьбы, и их нити плетут боги. Но не бойся, никакого детерминизма, всё что ты от них получаешь — класс и пара скиллов, усё, — пояснила Алла в меру своего красноречия. На самом деле, всё обстояло самую малость сложнее. Однако вывод уже был сделан.
— Звучит до отвратительного глупо, — выдала фехтовальщица, прежде чем взять да пойти дальше.
— Вот и Фаран так думает. И все, кому кинули мусорного «обывателя», — добавила хвостатая, как ни в чём ни бывало поравнявшись с Клехией.
— Но ведь у нашего рода есть особенный класс, — задумчиво отметила воительница, ведь, может быть, не всё зависит от воли небес...
— Уже нет. Просто вы ну очень нравились тому усатому чертю. Представь себе, даже братиков-сестричек можно было не шпёхать! Но ему та-ак нравилось, когда вы вырезали своих нерождённых деток, что он подыгрывал вам! — ответила Алла, попутно хлопнув себя в грудь, прежде чем откинуть голову и высунуть язык. Вот так, по-детски, она изобразила гибель их бога-покровителя.
— Хмм, — и снова она ушла в себя. Девушки вышли на освещённую улицу, их цель уже близко. Буквально в паре сотне метров маячила смотровая башня. Несколько часов назад по этой дороге шагала армия, сейчас же только мещане слонялись туда-сюда. Народа немного, но даже так это не располагало к задушевной беседе. Однако разве это хоть когда-нибудь останавливало рыжую бестию?
— Слушай, ты какая-то хмурая. Тебе явно чего-то не хватает. Или, ну, в тебе, — лиса завела очередной разговор с весьма щекотливой темы. Настолько, что мечница аж вздрогнула. Она повернулась к Алле и наставила на неё палец.
— Я знаю, чего не хватает тебе — умения в нужный момент заткнуться, — удручённо заявила девушка. Она едва сдерживалась от того, чтобы отвесить богине подзатыльник.
— Ой-ой-ой, ворчать, вообще-то, вредно для здоровья, — ухмыльчиво высказалась Алла.
— Хаа... Вот в кого ты такая, а? Не в меня точно, — выговорила Клехия. Если одно она и поняла за все эти месяцы — так это то, что эта лиса совершенно неисправима. Благо хоть дело своё знает.
— Тебя же не я напрягаю? Колись давай, вдруг помогу, — попыталась сменить тему хвостатая девушка. На этот раз вместо насмешки в её тоне ощущалась искренняя обеспокоенность.
— Что случилось с Элен? Это из-за той женщины? — натужно поинтересовалась богиня меча. Словно вчера, её уже и не заботили прохожие, что могли бы вникнуть в их с Аллой беседу.
— Это, то, сё. Мало того, что девочка не спала, так она через себя пропустила десяток-другой жизней — сама же знаешь, что это значит. Ну а та... Что ж, она стала вишенкой на торте, — пояснила девушка-лиса, погрузив мечницу в воспоминания об их с Кирготом воссоединении. Тогда, в ванной, он раскрыл ей свою слабость. И теперь, по какой-то неведомой воле богов, Элен оказалась проклята той же силой.
— Но ведь Кир гораздо лучше справляется с этим, разве нет? — решила уточнить девушка. Всё же, он мог излечить хоть целое поселение, почти не переменившись в лице.
— Эх, ну смотри, у него есть перчатка. Но даже без неё он... Он уже не чувствует. Серьёзно, для него эти жизни проходят как на перемотке, он их толком-то и не проживает. Да и он не совсем человек уже. Единственный, кто его мог потрепать — Буллет. Его грохнула Эля, а сама она... — богиня и сама не заметила, как её объяснение перетекло в неудобную для фехтовальщицы тему. — Ой... — только и осталось выдать Алле, глядя, как флегматика на лице Клехии перетекла в грустную меланхолию.
— Ничего, я уже смирилась, — натянуто вымолвила сребровласая девушка. Кто-то должен был прикончить его, пока не случилось непредвиденного. Так было даже лучше, ведь Киру стало гораздо легче с его кончиной. И тут Алла решила приободрить спутницу.
— Да-а... А ну давай, не унывай! Ты ж теперь богиня, можешь с Киром в дуп... — и если начала она радостно, то вот дальше её ладонь готова была шлёпнуть фехтовальщицу по заднице. — Ай! — но не вышло. Клехия обратилась молнией, оказалась за бестией и заломала ей руку.
— Никогда больше так не делай, — холодно произнесла воительница, отпуская нахальную лису. И, казалось бы, она должна была нахмуриться и замолчать, да вот не тут-то было.
— Эй, а у тебя неплохо получается. Сначала ту девку собой заменила, а теперь и божка. Но серьёзно, туалет тебе больше не нужен, долбись куда хочешь, — произнесла Алла. Клехия нахмурилась, однако сделала себе заметочку, как порадовать Кира по его возвращению. Вот только, развивать эту тему с лисой ей совсем не хотелось. Даже при том, что она вообще перестала чувствовать холод.
— Скажи мне вот что: зачем ты вмешалась в бой? — строгим голосом вопросила Клехия. Вот уже и чувство незаслуженной победы всплыло.
— Да ёмаё! Спроси сама, когда тебя будет рвать в ведро, а! Ну, или не будет. Фиг его знает, ты ж уже не человек. Малыш, впрочем, в порядке, за это не бойся, — сказала ушастая. Сама она не могла родить Киру ничего живого потому, что божественный зверь — это, грубо говоря, не совсем создание из плоти и крови. Да что там, даже её лисье обличие — всего лишь маска. Убери это всё, и останется один только огонёк. — Эля ещё спит, но что-то мне не нравится, как она ворочается, — добавила она, но Клехия будто бы проигнорировала ремарку.
— Мы на месте, — сказала девушка, встав в отдалении метров так тридцати от ворот. Так как рубила она засов, поставить новый оказалось нетрудно. И всё же, было в этом нечто... разочаровывающее, что ли?
— Ну и за каким хреном мы её штурмовали? Ничего же не изменилось, — не могла не отметить Алла. — Мало того, что башня на месте, так и её обитатели никуда не делись. Какого фига, а? — недовольно вымолвила богиня, сквозь стены разглядывая, как нелюди отстраивали свой бастион. Ясное дело, по мере сил и ресурсов.
— Напротив, оружия у них почти не осталось. К тому же, смотри, — Клехия обратила внимание спутницы на трёх дозорных. Двое выглядывали из окон, ещё один устроился на крыше. И это только те, кого мечница сумела разглядеть. Элен раздала амнистии, однако стоило детям Энуаса вернуться к бандитизму либо всячески спровоцировать власть — что ж, второго налёта они не переживут.
— А-а. Мда, будет весело, — вымолвила Алла, смахивая с носа запах затхлого отчаяния, недоверия и нескрываемой злобы.
— Летать умеешь? — спросила Клехия, сбросив с себя накидку. Вот уже и лиса последовала её примеру. Правда, стоило ей сбросить шубу, как из-под неё выскочила уже не девушка, а животинка, что влезла сребровласой на шею.
— На тебе — сто пудов, — сказала лисица, обвернувшись воротником вокруг шеи богини меча.
***
Верхний ярус башни, предпоследний перед тем самым этажом, где Сержио Тан нашёл свой конец. Его бывший раб же стоял у треснутого окна и взирал на город. Ещё свежи были воспоминания об алой армии и призрачных великанах. Как ни странно, он не считал поражение позором. Скорее уж целым ворохом новых возможностей.
— Хм-хм-хм-хмм, — мелодичное напевание вырвало мужчину из раздумий. Эфа колыхала ребёнка, рот её закрыт. Даже жестокая месть хозяину не сотрёт из памяти всю ту боль, что он им причинил. Его же ребёнок... «Пф, ты за кого меня принимаешь, выпердыш? Как выкормит, продам нахуй» — эти слова вовеки отпечатались на подкорке его сознания, вместе с пониманием, что дитя было таким же заложником, как и они сами. И если бы не жёсткие требования Кира по отмене рабства, кто знает, что с ними стало бы. Этому-то плевать, он взял деньги и поехал строить карьеру в ещё целую Столицу...
— Томиаш уснул? — притомлено спросил нелюдь, наблюдая, как его жена бережно укрывала младенца.
— А-а, — женщина кивнула и улыбнулась. Эфа уже не была той побитой беднягой. Силы справиться с травмами она обрела через шаманские практики, пока Хаим строил свою небольшую империю. Его она тоже кое-чему сумела обучить. Но всё это не имело значения.
Соболь подошёл к супруге, дёрнул её за руку и сковал в объятьях. Эфа вздрогнула, а затем открыла рот, высунула язык. Их первый поцелуй, за столько-то времени... был прерван стуком в дверь.
— Значит, этим всё и закончится? — пробормотал Хаим, указав жене путь к тайному выходу, мол, «бери ребёнка и беги отсюда». Он достал из рукава кинжал, вытащил засов и распахнул вход. Оружие, ясное дело, пришлось сокрыть за спиной. А там предстала целая толпа. Душ так сорок ютились в узком коридоре — откровенно бандитские рожи буквально лучились презрением. А больше из них выделялся одноглазый пёс с поломанным запястьем, что, впрочем, не мешало ему держать дубину в левой.
— О, Дамас. Ты пришёл... зачем? — пренебрежительно спросил Хаим, смотря на покалеченного нелюдя сверху вниз. И плевать, что тот был его на голову выше.
— Поставки наркоты перекрыты, рубила вынесли, да ещё и долбоёбы с ратуши пялят на нас — всё потому что тебе захотелось кокнуть одного выродка! И в это самое, ебать его, время, ты продаёшь наши жопы даже не блядскому королю, а его траханым сукам! Скажи, Хаим, нахуя ты такой теперь нужен? — спросил пёс, проводя клинком по пуговицам своему главарю. Его правый глаз, впрочем, был больше заинтересован в Эфе. Женщина с ребёнком всё же не сбежала. Решила так.
— Тише, ребёнка разбудишь, — едва ли не прошептал предводитель, предостережительно помахав пальцем. Против него стояли, как ни странно, всего трое: пёс, ящер и орк. Самые отъявленные бандиты в их рядах, пускай даже двое их них с поломанными руками. В глазах же остальных читались сомнения, им не хватало решимости ни пырнуть предателей, ни лично убить Хаима. Так, массовка.
— Слушай сюда, бляд... — не успел Дамас возразить, как ему в бедро вонзился нож. Кровь захлестала по полу, в толпе раздались крики. Соболь отпихнул головореза с ноги, но тут его проходкой повалил орк. Не успел нелюдь сообразить, что происходит, как ему отвесили тяжёлым кулаком. Взор помутнел, нос сломан, дышать можно только через нос. Зеленокожий довольно усмехнулся, демон готовился нанести второй удар, размашистый.
Его прервал треск камня — прямо из блоков поднялись колючие лианы. Эфа подхватила посох, её глаза засияли решимостью, а ветка — буроватой аурой. Её сын проснулся и громко зарыдал. Налетчика сперва оттянуло, а потом и придушило насмерть. Остался лишь ящер, тот ловко поднырнул под призванные лианы и уже готов был придавить голову Хаима насмерть. Женщина бы не успела, в немом ужасе она раскрыла рот. Но... Не тут-то было. Полусознательный соболь собрал с губы кровь и вознёс ладонь кверху.
— Ardeat, sanguis! — воскликнул он, послав в предателя пучок голубого пламени. Немного, но этого хватило, чтобы в стенах поднялся дикий вопль агонии. Длился он недолго, ведь не прошло и десяти секунд, как огонь выжег морду бандиту вплоть до черепа.
— С... СУКА!.. — крикнул пёс, дрожащей рукой пытаясь достать из-за спины заряженный самострел. У Эфы были все шансы убить мерзавца до этого, однако... Она не успела. Хаим вонзил когти себе же в ладонь и плеснул кровью во врага. Между ними четыре метра, большая часть оказалась на полу, где тут же и потухла. И только капелька попала Дамасу прямиком в глаз. — А-А-А-А-А! БЛЯТЬ!!! — заорал он, но прежде чем полымя перешло дальше, Хаим без капли жалости вырвал яблоко и раздавил его, прежде чем вытащить свой же кинжал из бедра и всадить его псине прямо в рот. Вопли затихли, но рыдания ребёнка так и раздавались с постели.
— Хаа... Хаа... Друзья мои, вы... — здесь уже очередь говорить была за Хаимом. Несмотря на боль и замешательство, он нашёл в себе сила встать во весь рост. Пускай ему и пришлось опереться о близлежащий комод. — Вы, особенно те, кто вошёл в нашу общину совсем недавно, могли... Могли подумать, что мы занимаемся бандитизмом ради денег, ради славы, влияния. Что так будет всегда. На деле же... Я собрал вас, детей Энуаса, чтобы тирания Джеорала никогда не повторилась. Чтобы... мы смогли освободить наших сородичей. Король Кир дал нам свободу, дал эти города. Мы... — в этот миг дыхание мужчины подвело его окончательно. Слова так и не вырвались у него из уст. Зато...
— А что, если всё станет как раньше? Что, если нас снова загребут в рабство? — спросил вышедший вперёд мальчик-бельчонок. Тот самый, кому Кир сорвал скальп.
— Этого... Этого не будет. Мы станем силой, с которой ему придётся считаться. Мы... соберём вокруг себя всех нелюдей мира, — решительно вымолвил Хаим. Даже два кровотечения и головная боль не смогли сдержать его непомерных амбиций.
— Вот видишь? Он справился своими собственными силами, — произнесла Клехия, наблюдавшая за всем через окно, под покровом иллюзорной невидимости Аллы. Воительница решила не вмешиваться лишь по одной причине — доказать своё лидерство соболь обязан был лично.
— Ага. И это ску-у-у-учно. Блин, они когда-то унесут эти тела, или он и дальше будет тараторить? — ответила лисица. — Пойдём домой, а? У меня от его дешёвого пафоса ушки вянут, — добавила удручённая богиня. Больше опасности для предводителя детей Энуаса они не ощущали. Пора возвращаться к остальным. А там можно и порезвиться. Даже без Кира.
