Юэ Чжун спокойным, неторопливым движением развернул большой пакет и, накрыв им для маскировки Кольцо Хранения, засунул в него руку и достал несколько упаковок пирожных и молока, которые затем передал Сунь Ланьлань и Хань Цян.
Мясо мутировавшего зверя 5-го ранга могло настолько усилить обычного человека, что он бы не уступил в силе, скорости и тому подобных характеристиках бойцу спецназа. И хоть подобного драгоценного мяса у Юэ Чжуна было припасено несколько сотен тонн, но всё же, как он считал, недостаточно. Ведь под его командованием находилось более миллиона бойцов, и это мясо было крайне важно для увеличения их боевой эффективности, поэтому подруги получили пирожное и молоко. Хоть эти вещи и были редкостью невероятной в этом мире, но по вкусу и полезности намного уступали мясу мутанта. Девушки, конечно, ели выданную еду молча, не издавая ни звука недовольства.
Вскоре после обеда все жители деревни разошлись по хижинам, и воздухе стали разноситься звуки наподобие тех, что издают кошки весной.
Только Юэ Чжун вошёл в хижину, как Сяо Хуа тут же решительно сбросила свою юбку и нагрудник, открыв его взору скрывавшееся под ними полное сил юное тело.
— Ты что делаешь? — спросил, нахмурившись Юэ Чжун.
— Собираюсь спать с тобой,— ответила с наивной прямотой Сяо Хуа. — Раз я теперь твоя женщина, то, конечно же, я должна спать с тобой!
Юэ Чжун снова посмотрел на полное жизненных сил юности тело девушки и вдохнул исходящий от неё аромат. Уже несколько месяцев из-за навалившихся дел и проблем он соблюдал невольный целибат, и теперь в краткое мгновенье передышки от открывшегося вида в нём поднялось желание.
Накинув на Сяо Хуа плащ, он взял её за руку и вывел из хижины со словами:
— Тогда нам сюда!
— Как пожелаешь! — с покорной, милой улыбкой Сяо Хуа последовала за ним.
Тут же позади хижины Юэ Чжун быстро поставил палатку и, заведя девушку внутрь, повалил её на мягкую подкладку.
Вскоре оттуда стали раздаваться весьма интересные звуки.
Сунь Ланьлань слыша всё это, с покрасневшим лицом и нотками зависти в голосе сказала:
— Всё же он взял эту девчонку! Цян-Цян, ты ведь сказала, что я лучше, чем она, почему же он выбрал её, а не меня? Грудь у неё меньше, чем у меня, наверно, я ему не нравлюсь.
— Ну, Ланьлань, ведь Юэ Чжун не знает, что он тебе нравится, а девчонкой он этой занялся только потому, что она оказалась под рукой, вот и всё. Ты намного красивее её, — с утешающей улыбкой ответила Хань Цян.
— Точно! Верно! Я намного милей, чем она! Раз Юэ Чжуну подошла и эта девчонка, то я, несомненно, ему приглянусь! Когда заживёт моя рана, он станет полностью моим! — постоянно подбадривала себя Сунь Ланьлань.
По всей деревне раздавались страстные стоны, когда из джунглей быстро и беззвучно, подобно призракам, в деревню пробрались фигуры, сжимающие в руках копья.
В одной из хижин, крепкий мужчина находился в окружении шести женщин, когда внезапно внутрь ворвались трое незнакомцев с копьями в руках. Деревенский только потянулся за своим копьём, как чужаки одним движением насадили его на копья.
Все шесть женщин в полнейшем оцепенении уставились на убийц.
Двое из трёх убийц тут же мгновенно скинули штаны и, повалив женщин на кровать, набросились на них.
— Враги напали! Чужаки в деревне! Нападение! — местные подняли крик, когда чужаки ворвались в уже третью хижину.
Услышав эти крики, каждый мужчина в деревне Сяо схватил копьё и помчался туда, откуда они доносились.
— Что происходит?!
— Твари!
— Как больно!
Количество нападающих превышало пятьдесят человек, каждый из них был высокого роста и мощного телосложения. Воины обладали богатым боевым опытом и на полную воспользовались преимуществом, что дало им неожиданное нападение. Каждый раз, когда очередной житель деревни выскакивал из своей хижины, спеша на крики, как его тут же убивали. Теперь по всей деревне Сяо разносились крики боли и печали.
Сунь Ланьлань, услышав доносившиеся снаружи крики, со страхом в глазах только и смогла сказать:
— Что-то случилось!
Хань Цян тут же спрыгнула с кровати, ухватила подругу за руку и побежала к палатке Юэ Чжуна:
— За мной, нам нужно быть ближе к Юэ Чжуну!
— Юэ Чжун, деревню атакуют! — выкрикнула Сунь Ланьлань, первой ворвавшись в палатку. Она увидела обнажённую, хорошо физически развитую верхнюю часть тела Юэ Чжуна, свернувшуюся в его руках и льнущую к нему довольной кошкой Сяо Хуа. От этого вида сердце её до краёв наполнилось завистью.
— Это плохо, наверно, это люди из другой деревни. Нам надо как можно быстрей бежать, иначе если нас схватят и нам повезёт, мы только присоединимся к их деревне, а если нет, то нас убьют или мы станем рабами и будем тяжко трудиться на них, — с обеспокоенным от услышанного лицом объяснила Сяо Хуа. Она попыталась подняться, но смогла только перекатиться с бока на бок и покраснела, осознав, что она была слишком вымотана любовной схваткой с Юэ Чжуном, что закончилась всего несколько секунд назад.
И в эту секунду трое чужаков с копьями ворвались в палатку.
Один из них, высокий и крепкий, с грудью, целиком заросшим жёстким чёрным мужским волосом, и татуировкой грифа на правой руке, уставился жадным взглядом на Сунь Ланьлань:
— Отлично! Эти три девки хороши! Кажется, сегодня нам везёт, эта, с большими сиськами, моя!
Второй, коротышка с дочерна загорелой кожей и уродливыми, кривыми чертами лица, но крепкими мускулами тела, облизнул губы и высказался:
— Эта, тихая светленькая, моя! Все местные бабы такие противные, что у меня встал только на неё! Я её хорошенько оприходую!
Мужик с полностью заросшим бородой лицом с недоброй улыбкой посмотрел на Юэ Чжуна и заявил:
— Эй, ты, а ну подполз и облизал потные ноги папки! И быстро! А то папаня снимет с тебя шкуру и сделает из твоего черепа горшок для ссанья!
Сяо Хуа, углядев на руках чужаков татуировки, страшно побледнела и, задрожав телом, произнесла:
— Племя Чёрного Грифа! Это воины племени Чёрного Грифа! Нам полный конец! Это самое злобное и бесчеловечное племя, они постоянно нападают на деревни, и в большинстве случаев мужчин убивают на месте, а женщин превращают в рабынь. Если же они позабавятся с женщиной и она станет непригодной для работы, то они поедают её ещё живьём!
— Едят людей? — от услышанного Хань Цян и Сунь Ланьлань покрылись мурашками. Они и подумать не могли, что эти мужчины были настолько извращёнными и жестокими. Попасть под власть подобных мужчин означало неминуемую смерть.
— Сучий сын, развалился тут и не ползёт ко мне! — бородатый мужик со злобой в глазах ткнул копьём в нижнюю часть туловища Юэ Чжуна.
«Смерти ищет!» — с холодом в глазах Юэ Чжун поднял руку со Стингером в ней и, нацелив его на гениталии бородача, нажал на спусковой крючок.
Бах!
Выстрел разнёс в клочья хозяйство бородатого.
— А-а-а! Больно! Как больно! Помогите!
Бородатый с уничтоженными гениталиями повалился на пол и принялся извиваться на нём в агонии. Его жалобные крики были слышны по всей деревне.
— Храбро, но ты, сучий сын, посмел напасть на одного из наших, и за это мы с тебя все жилы повытягиваем!
Коротышка и утеплённый, выставив вперёд копья, с рёвом помчались на Юэ Чжуна, развив восьмикратную скорость, доступную среднему человеку.
Каждый из бойцов племени Чёрного Грифа обладал силами, что восьмикратно превосходили все физические характеристики обычного человека, и располагали богатым опытом боёв. В рукопашной схватке даже боец спецназа с Земли, скорей всего, проиграл бы такому противнику.
Глядя на этих двух атакующих бойцов, Сяо Хуа, ещё сильней побледнев, воскликнула:
— Осторожней, Юэ Чжун!
С холодным, совершенно спокойным взглядом Юэ Чжун прицелился и выстрелили ещё два раза. Оба бойца получив по пуле в гениталии, повалились на пол и засучили от боли ногами, заходясь воплями агонии.
— Здорово! — видя, как Юэ Чжун расправился с бойцами племени Чёрного Грифа, Сяо Хуа, на которую никак не повлияла кровавая сцена, разыгравшаяся перед нею, с восхищением и преклонением в глазах смотрела на Юэ Чжуна.
Девушки же из айдол-группы, с бледными лицами и еле сдерживая тошноту, смотрели на отходящих дикарей Чёрного Грифа.
В этом мире такое в порядке вещей. Сяо Хуа видела немало подобного, и потому её ни капли не взволновала пролившаяся кровь, теперь она практически боготворила Юэ Чжуна.
— Так, пошли! — одевшись, Юэ Чжун вышел из палатки.
К этому моменту более двадцати мужчин и подростков деревни Сяо, связанных вместе, были расположены в центре деревни, а бойцы племени Чёрного Грифа прямо перед их глазами забавлялись с женщинами деревенских.
По деревне разносились женские жалобные, болезненные стоны, громкие вдохи и выдохи возбуждённых мужчин.
Тот, кто вёл бойцов Чёрного Грифа в этот набег, не присоединился к общему веселью, а стоял в стороне, посматривая по сторонам холодным взглядом, и вот он увидел идущего в их направлении Юэ Чжуна с мечом Чёрный Зуб в руке.
Главарь отдал приказ:
— А ну, разберитесь с ним!
Тут же четверо бойцов, сжимая копья, атаковали Юэ Чжуна на восьмикратной скорости, доступной обычному человеку.
Только они приблизились к нему, как почуяли, будто их тела овеяло порывом леденящего ветра прямиком из ада, и тела бойцов распались на несколько кусков каждое, а кровь из них окропила землю.
Один из захваченных, Сяо Юнь, присевший на корточки в уголке, увидев случившееся с приблизившимися к Юэ Чжуну бойцами племени Чёрного Грифа, подумал про себя:
«Ну и силён же он! Как хорошо, что я не вступил в бой с ним!»
