Предупреждение Юэ Чжуна не прошло незамеченным. Хоть многие перемещенные испытывали сильную жажду и голод, но они не рискнули использовать для их утоления горный ручей.
Юэ Чжун нашел в домах существ-людоедов дозиметры различных типов, и, скорей всего, другие люди при обыске тоже нашли кое-что подобное, а так как люди все же не дураки, то они достаточно верно предположили, что этот мир очень грязен в смысле радиационного заражения.
Кун Цуйюнь и Сяо Лань своими глазами видели, как женщины в лагере продавались за еду и теперь сидели перепуганные. До апокалипсиса подобное было бы постыдным, но на данный момент стало повсеместно распространенным.
Голый культурист, держа в руках горшок с кашей изо ржи, подошел к девушкам и с мерзкой улыбкой предложил его им:
— Эй, девчата, по-быстрому перепихнемся и этот горшок ваш!
Сяо Лань посмотрела на горшок и, сглотнув слюну, ответила голосом, полным неприязни:
— Тьфу! К бабке своей с этим подкатывай! Пошел отсюда!
В глазах голыша блеснула ярость, и он ответил:
— Ничтожная сучка, да ты должна быть счастлива, что дяденька вообще на тебя посмотрел, а она, блять, еще зарывается!
Видя, что мужик начинает заводиться, в глазах Сяо Лань блеснул страх, и она непроизвольно отошла назад на несколько шагов.
Только голый мужик сделал в её направлении несколько шагов, как мгновенно выросшие костяные копья остановились вплотную к его телу, и одно из них самым кончиком пронзило кожу у него на горле.
Обливаясь от страха холодным потом, культурист начал осторожно отступать шаг за шагом, повторяя при этом:
— Прощу прощения! Прошу прощения! Я уже ухожу!
Когда качок отошел, костяные копья втянулись обратно в тело Темного скелета. До тех пор, пока этот мужчина не приближался на небезопасное расстояние к Юэ Чжуну, Темный скелет не собирался его убивать.
Перед тем как развернутся и уйти, качок хмыкнул с презрением и, посмотрев на Сяо Лань, сказал:
— Мелкая потаскушка, похоже, Юэ Чжун не очень-то тебя и ценит, так что я буду ждать тебя с распростертыми объятиями, ты только не поизносись к тому времени!
Девушки глядели на уходящего мужчину с тревогой в глазах.
Хоть Юэ Чжун и дал им немного продовольствия и воды, но очень немного, недостаточно, чтобы утолить жажду после целого дня ходьбы, а только в знак формальности — обозначить, что они под его защитой. Но не было похоже, что бы сами девушки много для него значили. К тому же они не обладали способностью самостоятельно обеспечить себя водой и едой, потому и боялись, что им рано или поздно придется пойти по этому жалкому пути, чтобы утолить голод и жажду.
«Чтоб ты сдох!» — проводив качка взглядом, Кун Цуйюнь с отчаяньем в глазах развернулась и вошла в палатку Юэ Чжуна.
Внутри полулежа сидел Юэ Чжун, ел консервы, запивая их молоком и читая при этом книгу.
Когда Кун Цуйюнь вошла в палатку, он слегка нахмурил брови и спросил:
— Чего тебе?
Кун Цуйюнь с жадностью во взгляде посмотрела на консервированную еду и молоко, а затем взглянула Юэ Чжуну в глаза:
— Ты недавно говорил, что до тех пор, пока рабы добросовестно работают на тебя и выполняют все твои приказы, ты будешь их кормить и поить.
Юэ Чжун, тоже не отводя глаз от Кун Цуйюнь, ответил спокойным голосом:
— Верно. Но должен предупредить, станешь моим рабом, и при выполнении моих поручений тебе, скорей всего, придется рисковать жизнью. Ты согласна на такое?
Кун Цуйюнь с горькой усмешкой над собой ответила:
— Разве у меня есть другой выбор? Без твоей защиты, боюсь, что за два дня я превращусь в существо, у которого достоинства останется меньше, чем у собаки, а в течение недели и вовсе умру. Я обещаю быть верной рабой.
Закончив свою речь, Кун Цуйюнь с проступившем румянцем на лице принялась раздеваться, и вскоре она предстала перед Юэ Чжуном полностью обнаженной.
И тут же она нырнула в спальный мешок Юэ Чжуна и, прижавшись к нему, произнесла тихим, застенчивым голосом:
— Я хочу есть и пить.
Меньше чем за день молодая, самовольная барышня очень изменилась.
Юэ Чжун провел рукой по гладкой, как шелк, белоснежной коже Кун Цуйюнь, поколебался немного и поделился с ней молоком и консервированной едой.
Юэ Чжун не знал, остались ли в этом мире еще люди или здесь существуют только твари-людоеды. Тогда в таком случае люди, попавшие сюда вместе с ним с земли, будут единственными людьми в этом мире. Он не мог позаботиться обо всех этих людях, но одному-двум помочь все же был в силах.
Кун Цуйюнь тут же с жадностью начала запихивать еду в рот, запивая её большими глотками молока.
Покончив с едой и вытерев рот, она кокетливо посмотрела на Юэ Чжуна и сказала:
— Ну и как, ты хочешь отпраздновать заключение нашего договора?
— Не стоит, ложись спать, завтра тоже весь день будем идти, — и, выключив свет, Юэ Чжун лег.
С промелькнувшим во взоре облегчением Кун Цуйюнь, держась за руку Юэ Чжуна, заснула.
На следующие утро Юэ Чжун и Кун Цуйюнь позавтракали в палатке и вышли наружу.
Сяо Лань лежала у входа в палатку, свернувшись клубком, изящное лицо отливало синеватой бледностью. При виде вышедших из палатки, в её глазах вспыхнула зависть и презрение.
Увидев все это, Кун Цуйюнь со скорбно опущенными уголками рта протянула ей ломоть хлеба и небольшую бутылочку с водой и сказала:
— Лань Лань, ты голодна, покушай.
Сяо Лань тут же схватила протянутую еду и с благодарностью в голосе сказала:
— Спасибо, Цуйюнь!
Сяо Лань очень хорошо понимала цену этого ломтя хлеба и воды. За такое можно было купить женщину на ночь.
— Что!
— Помогите!
— Как больно!
— …
И в эту секунду из лагеря донеслись крики боли.
Юэ Чжун тут же отправился к их источнику.
На земле лежал Энхансер, и его снова и снова рвало кровью, пока само его тело корчилось от невыносимой боли. Примерно в таком же состоянии в лагере находились еще около девяноста человек.
Тридцать с лишним же, стоящих на ногах, с крайне встревоженными лицами смотрели на страдающих от кровавой рвоты.
Подойдя к Фу Ланьна, Юэ Чжун спросил:
— Что происходит?
Девушка ответила потрескавшимися от жажды губами:
— Это люди, пившие вчера из ручья. Похоже, там и вправду было сильное заражение.
Вчера Юэ Чжун всех предупредил о радиоактивном заражении ручья, но голод и жажда оказались сильнее многих людей, и сегодня стали проявляться последствия их нетерпения.
Нахмурившись, Юэ Чжун обходил и осматривал всех страдающих людей, когда его взгляд кое-что привлекло.
У одного из людей внезапно разошелся в стороны лоб, образовав пасть с торчащими по краям острыми зубами. Вид от этого у человека стал совершено чудовищный.
У другого вырос скорпионий хвост, лицо покрылось гнойниками, а на правой руке отросли острые когти.
Глядя на этого человека, Юэ Чжун размышлял, нахмурив брови.
«Это мутация? Очень странно, что под воздействием сильного радиоактивного излучения человеческое тело мутировало таким образом. Или же это проявляются неизвестные нам особенности этого мира?»
— Спасите меня! Помогите! — заметив Юэ Чжуна, Ма Фань, блюя кровью, пополз к нему, но он только смог преодолеть десяток метров, как его снова вырвало кровью, и после этого он затих навсегда. В зависимости от крепости организма каждый из отравившихся протянул по-разному.
Но большинство из людей погибли, и сейчас боролись за жизнь только Энхансеры и мутировавшие люди.
Понаблюдав еще немного за происходящим в лагере, Юэ Чжун отправился прочь. Нужно было как можно быстрее выйти на контакт с местными жителями, если так все и пойдет, то невозможно будет предсказать, в какую беду они еще смогут вляпаться.
Он при себе имел достаточно еды и воды, но Фу Ланьна и остальные тридцать с хвостиком людей не имели ничего.
Фу Ланьна и все остальные, кто мог, тут же, не говоря ни слова, пошли вслед за ним, подхватив перед этим понравившиеся пожитки погибших.
Кун Цуйюнь смотрела на этих людей со страхом в сердце. Прошел только день, а около сотни людей уже погибло. Опасность этого мира намного превосходила все, что она себе напредставляла.
Повернув голову, она увидела Юэ Чжуна и чуть успокоилась. Она верила, что до тех пор, пока он рядом и защищает её, она выживет.
Люди молча шли за Юэ Чжуном.
Повсюду раскинулась все то же пустынное безлюдье, без следа живой зелени и с выжженной землей, усыпанной осколками.
В глазах людей, идущих за Юэ Чжуном, все чаще и чаще стала прорываться пока подавляемая ярость. Они не пили и не ели целые сутки, прошли немалое расстояние, обливаясь потом, поэтому их организмы потеряли много воды. Жажда ужасно мучала их, и от этого они становились все нетерпеливее.
Они пересматривались между собой, и когда Юэ Чжун остановился на отдых, все эти люди окружили его.
Юэ Чжун совершенно спокойным взглядом осмотрел этих тридцати трех выживших и, вполне понимая их недобрые замыслы, сказал:
— Ну и чего вам нужно?
Недолго поколебавшись, заговорил голый качок:
— Юэ Чжун, я знаю, что у тебя есть вода. Дай нам одну бутылку чистой воды на каждого, нам этого будет достаточно, и мы не будем тебе создавать проблем.
С равнодушным выражением лица Юэ Чжун ответил:
— Да, у меня есть вода. Но это моя вода. Я не знаю, сколько времени пройдет, пока я не выберусь из этой пустоши, и потому не могу вам её отдать. Хотите воды, ищите её сами.
Голый мужик с еще более помрачневшим лицом ответил:
— Лучше нас не вынуждай. Мы все хотим жить, и если ты нас доведешь, то кто знает, что с тобой может произойти в этом безлюдье.
Все тридцать три выживших, окруживших Юэ Чжуна, сделали шаг вперед.
Тотчас же Темный скелет выступил вперед, и из его тела появились тридцать три костяных лезвия, нацелившись на окруживших Юэ Чжуна людей.
При виде Темного скелета выражение лиц этих людей снова изменилось. Юэ Чжун на пару с Темным скелетом был вполне способен в легкую положить здесь их всех.
