Я просыпаюсь оттого, что кто-то стучит в дверь моей спальни в неурочный час. Кто бы это мог быть? Розетте и в голову не придёт будить меня так рано.
— Аля~?
А-а? …Генри?
Я спрыгиваю с кровати и бегу открывать дверь.
Что случилось, почему у него такое серьёзное выражение лица?
— Прости, что разбудил тебя.
— Ах, нет. Всё нормально. Что случилось?
— Можно мне войти?
— Да, конечно, — говорю я, широко распахивая дверь, чтобы Генри мог войти.
Он крайне редко приходит ко мне в комнату один. Настолько редко, что странно видеть здесь его одного...
— Аля, ты ненавидишь Лиз?
Хм-м? Я никогда бы не подумала, что он начнёт вести себя так нехарактерно только для того, чтобы задать мне такой вопрос. Неужели он ведёт себя так потому, что уже влюбился в неё?
— Вместо того чтобы сказать, что я её ненавижу, я бы сказала, плохо переношу таких, как она.
У меня нет никакой необходимости лгать, поэтому я честно отвечаю ему.
Серьёзное выражение лица Генри не меняется, он продолжает смотреть на меня. Но я не могу сказать... С каким чувством он смотрит на меня? Грустит ли он из-за того, что его сестре не нравится любовь всей его жизни? Он пытается решить, стоит ли ему разрывать со мной отношения?
Теперь, когда я смотрю на него... Вы только взгляните... Генри, похоже, сильно повзрослел за последнее время. Он выглядит удивительно взрослым, как будто уже давно был им.
Он и Алан были похожи как две капли воды, делали всё вместе и даже выглядели одинаково. Но теперь Генри, похоже, повзрослел так, как ещё не повзрослел Алан...
Им уже по пятнадцать. Я думаю, пришло время им начать медленно отдаляться друг от друга. Наверное, даже близнецы не могут вечно оставаться так близки.
— Я не видела, чтобы ты в последнее время общался с Аланом.
Так как молчание становилось немного неловким, я решила сменить тему.
Услышав моё замечание, Генри широко раскрыл глаза, словно мои слова застали его врасплох.
Теперь я отчётливо вижу пурпурный цвет его глаз. Почему-то мне кажется, что они стали чуть темнее, чем были, когда он был моложе.
— Это потому, что в последнее время мы с Аланом не очень-то сходимся во взглядах, — объясняет он, и его лицо наконец-то озаряется лёгкой улыбкой.
Они не встречались с глазу на глаз? Они спорили? Думаю, у близнецов могут быть самые разные отношения.
— Мы всегда были вместе. С тех самых пор, как родились. Казалось очевидным, что мы будем держаться вместе, несмотря ни на что, и это никогда не беспокоило меня. Это было естественно. Мы были так похожи, что это было здорово. Он был единственным человеком, который, как я думал, поймёт меня лучше всех. Но потом появилась Лиз, и всё медленно начало меняться... Мы начали меняться, — сказал мне Генри, и выражение его лица становится немного одиноким.
Во время игры Генри был одним из тех, кто влюбился в Лиз, да? Должно быть, любовь повлияла на него.
— Я всегда гордился тем, что я брат-близнец Алана. Я был так близок к нему, что казалось, будто мы две половинкой одной личности.
— Это... звучит немного нездорово, на самом деле, — случайно произнесла я. Я не собиралась ничего говорить, но пока я слушала, эти слова вырвались из моего рта. Я изо всех сил старалась сохранить нейтральное выражение лица, но когда я позволила этим словам сорваться с языка, мне показалось, что на моём лице появилась гримаса.
— Да. Может быть, — признался Генри, грустно улыбаясь.
В отличие от того, что я ожидала, он, похоже, совсем не рассердился на мои слова.
— Знаешь, Лиз тоже так думала. Однажды она сказала нам: "Генри — это Генри, а Алан — это Алан. Алан, это нормально — быть самим собой. Тебе не нужно заставлять себя всегда быть таким, как Генри. И тебе, Генри, тоже! Даже если вы с Аланом в чём-то не согласны, это нормально, потому что каждый из вас сам по себе".
...Да, это звучит как стереотипная фраза, которую сказала бы главная героиня.
Я даже могу представить себе выражение лица Лиз, когда она говорила им об этом. Наверное, она улыбалась им своей фирменной ангельской улыбкой.
Но если этого было достаточно, чтобы изменить мысли Алана, то почему это никак не повлияло на Генри?
— Неужели Алан влюбился в Лиз, думая что-то вроде: "Наконец-то появился кто-то, кто не видит в нас одного человека. Она видит меня как отдельную личность?!"
На мои слова глаза Генри снова широко распахиваются, в их глубине зарождается вопрос.
Не удивляйся. Как человек, который играл в эту игру в своей прошлой жизни, именно это можно было бы считать здравым смыслом.
Но у меня остаётся вопрос. Почему Алан влюбился в неё, а Генри — нет?
— Но, Генри… ты не влюбился в Лиз?
— Когда она сказала мне это, я действительно что-то почувствовал. Моё сердце вздрогнуло и забилось очень быстро.
— Правда?!
Но… почему он не влюбился в неё? И… что насчёт Альберта? Влюбился он в неё или нет?
Ах! Я больше ничего не знаю...
— Да, внезапно она показалась мне такой красивой. Её доброта и чистая улыбка были так ослепительны, как будто я смотрел на солнце.
Подождите, что? Похоже, у него есть к ней чувства... Но что же случилось? Я не понимаю.
Кроме того, у него нет вкуса. Качества, которые он только что назвал, — это то, что я нахожу в ней самым неприятным.
— Эй, Аля? Если бы ты беспокоилась о том, что мы с Аланом слишком близки и у нас одна личность на двоих, что бы ты сказала?
В ответ на его вопрос настала моя очередь изобразить удивление.
Даже если ты спросишь меня, я понятия не имею. Я имею в виду, что у меня-то нет близнеца. Как мне это понять? Что вообще даёт мне право решать, что для них лучше?
Кроме того, разве ты сам не говорил, что гордишься своим единомыслием с Аланом? Кто я такая, чтобы говорить, что это неправильно?
Агх! Не знаю! Я не гадалка и не какая-нибудь там мудрая женщина... Я злодейка. Если ты ищешь совета, то ты обратился не к тому человеку. Пойди поищи Святую для таких вопросов. Это больше в её компетенции.
— Не знаю, что бы я сказала... Но я знаю, чего бы я не сказала. Мне ненавистна сама мысль о том, чтобы сказать кому-то: "Ты — это ты". Разве тебе не было бы стыдно, если бы тебе понадобился кто-то другой, чтобы помочь тебе осознать это? — презрительно отвечаю я.
Глаза Генри на секунду расфокусируются, когда он смотрит на меня, а затем внезапно разражается смехом. И он не просто смеётся. Он воет, согнувшись пополам, давясь смехом.
...Разве я сказала что-то смешное? Или он смеётся надо мной? Почему надо мной сейчас смеются?
— Правда? Я тоже так думаю, — говорит Генри, хватаясь за живот и тяжело дыша.
Если ты так думаешь, то какой был смысл спрашивать меня?
— Я, конечно, был очарован ею какое-то время, но потом понял кое-что, когда вы с Лиз разговаривали во время чаепития. На самом деле она мне не нравится. Её идеалистические слова просто промыли мне мозги, заставив думать, что она мне нравится.
Промытли мозги?.. Разве нет лучшего способа выразить то, что она делает?
— Вообще-то я согласен с большинством твоих доводов, Аля. И чем больше я слушал тебя, тем больше разочаровывался в Лиз. Её фундаментальный мыслительный процесс не устраивает меня.
Не говори так. На самом деле я не хочу, чтобы ты со мной соглашался. Я хочу, чтобы ты был на стороне Лиз, Генри.
— Погоди, но если тебе не нравится, как она думает, то как ей вообще удалось тебя очаровать?
— В глубине души меня всегда несколько смущало то, что она говорит. Но стоило ей одарить меня своей завораживающей улыбкой, и я забывал обо всём этом и снова был очарован, — произнёс он с явно несчастным выражением лица.
Что и следовало ожидать от этой ангельской улыбки. Она разрушает человеческую сдержанность.
— Мои дебаты с Лиз изменили мнение Альберта и Алана о ней?
— Ал и Алан по уши влюблены в неё, так что...
Ах, понятно. Так как Генри колебался, мои слова смогли остановить его от влюблённости в Лиз. Но так как двое других к этому моменту уже давно были влюблены в неё, мои слова не произвели на них никакого эффекта.
Несмотря на то, что они близнецы, Генри и Алан удивительно разные.
— Ты пришёл сюда только для того, чтобы сказать мне это?
— Нет, не только, — говорит Генри, его лицо снова становится серьёзным, он смотрит мне прямо в глаза.
Почему-то у меня плохое предчувствие.
Он сказал, что согласен с моей логикой... Если мы разделяем подобный мыслительный процесс, то я не хочу услышать то, что он скажет дальше.
Я стараюсь не показывать своего смятения, но чувствую, как мои мышцы немного сводит судорогой от напряжения.
Генри мгновение изучает моё лицо, словно пытаясь понять мои мысли, прежде чем заговорить.
— Аля, во что ты играешь? Я знаю, что ты что-то замышляешь.
