— Мне больше всего нравится чёрный.
— Ох! Тебе нравится чёрный! Мой любимый цвет — белый.
— Тогда получается, что мы полные противоположности, — говорю я, улыбаясь Лиз, и она улыбается мне в ответ.
Хотя мы обе улыбаемся, смысл наших улыбок прямо противоположен.
— Разве не здорово, что мы противоположности?
— Да. Здорово. Отлично, — машинально соглашаюсь я.
Этот разговор начинает меня утомлять. Какой смысл продолжать? Как будто мы действительно можем узнать что-то друг о друге через эти поверхностные, бессмысленные вопросы.
— Что тебе нравится?
Ты серьёзно продолжаешь задавать мне вопросы? И они становятся всё более абстрактными.
Лиз не умеет читать настроение (атмосферу). Я надеялась, что она сможет уловить хотя бы одну мысль или эмоцию из моего выражения лица.
Ужасно. Вот почему я терпеть не могу главную героиню! Она такая скучная и тупоголовая!
— Это.
Я щёлкаю пальцами.
В мгновение ока один из цветов из вазы на другом конце комнаты выскальзывает из букета и плывёт ко мне.
Моё гравитационное магическое заклинание, которое должно притягивать предметы к своему заклинателю, действует именно так, как я и предполагала. Я грациозно принимаю из воздуха цветок и предлагаю его Лиз.
— Это тебе.
Не только Лиз, все смотрят на меня широко раскрытыми глазами.
Может быть, они испугались моей галантности?
— Магия?..
— Да. Она самая.
Возьми уже этот цветок, хорошо? Мне становится всё более неловко.
— Но разве Аля всё ещё не...
— Ей... десять.
— Правда?
Я слышу, как Кертис и Альберт шепчутся между собой.
Когда я впервые применила магию в присутствии дедушки Уилла, он тоже спросил, сколько мне лет. Интересно, превзошла ли я уровень магии, который обычно используют дети моего возраста?
— Спасибо.
Наконец Лиз берёт цветок из моей протянутой руки.
— Маргаритка. Очень красивая, — произносит Лиз, и её лицо озаряется улыбкой, которая заставила бы устыдиться даже ангелов.
Не направляй на меня эту улыбку. Она может уничтожить даже сердце злодейки!
И как бы ни возросла твоя благосклонность ко мне, я не буду ни капельки счастлива. Я пыталась вести себя максимально противно, когда вручала тебе этот цветок, ясно?
Какое это, должно быть, счастье — быть такой невежественной и глупой.
В конце концов, сегодня мы снова ничего не решили насчёт постановки.
Единственное, чего мы добились, — это то, что нам с Лиз удалось поговорить. Долгий, скучный разговор.
Но теперь, когда все ушли, я пошла в библиотеку, чтобы заняться чем-нибудь полезным. Но прежде чем я дохожу до места, я вижу Альберта и отца, стоящих в маленькой нише и разговаривающих друг с другом.
Их выражения лиц чрезвычайно серьёзны. Неужели их разговор настолько серьёзен?
Я подкрадываюсь к ним как можно тише, чтобы не выдать своего присутствия.
— Алисия использовала магию? Это правда?
— Да. Я видел это собственными глазами.
— Но Алисии же ещё десять лет...
Что плохого в моём возрасте? Почему все так удивляются, когда говорят о моём возрасте?
— Я впервые слышу о подобном. Я не могу в это поверить.
— Я тоже. Никто не может использовать магию, пока не исполнится тринадцать лет.
...До тринадцати лет? Но мне... десять.
Странно. Неужели в моём случае произошёл какой-то сбой?
— Несносный ребёнок, — пробормотал отец грустным голосом.
Несносный ребёнок? Я?
Героиней должна была стать та, кто не соответствует стандартам общества, а не я. Кроме того, возможность использовать магию только после тринадцати лет просто не имеет смысла. Здесь должна быть какая-то ошибка.
Не дожидаясь продолжения их разговора, я разворачиваюсь и бегу в библиотеку, не в силах полностью переварить услышанное.
Я знаю, что для злодейки недопустимо позволить себе потерять самообладание до такой степени, но на этот раз такие мысли даже не мелькают у меня в голове.
