На мгновение меня ошеломил неожиданный вопрос Его Величества, и я зависла, в замешательстве.
А, что он только что сказал? О чём он спросил? Какое положение занимает наша страна в мире?
Почему он спрашивает меня об этом? Я бы ни за что не смогла ответить на такой вопрос, разве нет?
Я всего лишь 8-летняя девочка, понимаешь? По крайней мере, внешне...
Может быть, это вопрос, ниспосланный мне Богом, чтобы проверить, действительно ли я могу называть себя злодейкой?
Должно быть, так оно и есть. Иначе Король ни за что не стал бы сидеть передо мной и задавать подобные вопросы.
Я бросаю взгляд на открытую карту, лежащую на столе.
Эта страна, положение Королевства Дуэлкис в мире... Да, мы большая страна, но это не делает нас хорошей страной.
Это то, что я поняла из книг, которые я читала в последнее время. Похоже, всё то, что я читала последнее время, в конце концов стоило того.
Будет ли ему достаточно, если я скажу что-то подобное?
Мой ответ похож на то, что сказала бы злодейка.
Это означало бы, что я буду говорить Королю в лицо, что его страна не настолько хороша! Это и есть идеальный образ злодейки!
Интересно, что я буду делать, если он выгонит меня из Королевства за такие слова... Ну, если это случится, я уверена, что что-нибудь придумаю.
Я переродилась в этот мир, чтобы стать злодейкой.
— Может быть, эта страна и велика, но, при всём моём уважении, я не могу назвать её хорошей страной, — говорю я, не сводя глаз с Короля и стараясь держаться как можно прямее.
При этих словах лицо Его Величества мрачнеет. Чего и следовало ожидать, учитывая, что его страну только что опустил восьмилетний ребёнок.
Но, Дюк, с другой стороны... почему он выглядит так, будто ему понравился мой ответ? Разве ты не сын Короля??
Я, наверное, не имею права судить, так как именно я сказала это и всё такое, но разве ты не должен быть разгневан моими словами?
— А что в ней плохого?
Я знала, что он задаст мне этот вопрос.
Но ничего. Меня окружает кучка гениев, все они старше меня, и меня допрашивает Король... что это за пытка такая?
Но выносить подобные испытания — тоже важный аспект злодейства.
Поэтому, не переставая жалеть себя, я начинаю формулировать свой ответ. С безумной скоростью я пытаюсь собрать все свои знания о текущем положении дел и объединить их с моими собственными мыслями о стране, чтобы прийти к верному ответу.
— На первый взгляд кажется, что наша страна имеет бурно развивающуюся экономику, но при ближайшем рассмотрении становится ясно, что существует большое экономическое неравенство между высшим классом и простым народом. До такой степени, что бедные районы и деревни настолько несчастны, что никто не может без слёз взглянуть на них. И люди, живущие в таких условиях, рискуют взбунтоваться, а это значит, что мы должны пересмотреть фискальную политику.
Глаза Короля широко раскрываются.
— Хм, — бормочет он, поглаживая усы.
— Тогда что ты можешь предложить, чтобы решить эту проблему?
Ты продолжишь расспрашивать меня об этом?!
Какого чёрта ты пытаешься заставить восьмилетнюю девочку ответить на такой вопрос?
Нормальная маленькая девочка не может ответить на что-то подобное!
Может быть, они проверяют меня? Пытаются понять, какими злодейскими качествами я обладаю?
Ну, я думаю, настоящая злодейка должна иметь бессердечное решение для такого рода проблем, например…
— А если мы поддержим желание Калверры отделиться от Королевства Раваал?
Лица всех присутствующих в комнате застыли.
Чёрт побери. Я видела это выражение лиц слишком много раз. Я уже устала от этого, так что не могли бы вы, ребята, попробовать сделать что-нибудь новое в следующий раз, когда будете удивлены?
— Даже если мы поддержим желание Калверры о независимости, это не значит, что мы можем поставить их под нашу собственную юрисдикцию, — говорит мне Гейл, его глаза круглые, как блюдца.
Спасибо, Гейл. Я ждала, что кто-нибудь скажет это.
— Это правда. Мы не сможем взять их под своё крыло.
— Тогда что ты предлагаешь?
Его Величество спрашивает меня чуть громче, чем нужно.
Хорошо! Не показать ли мне теперь, что такое — настоящая злодейка?
Я выпрямляюсь, поворачиваюсь, и смотрю Королю прямо в глаза.
— Мы должны потребовать от них признательности за наши действия.
