Секретный аэродром на иранской границе.
Фред, которого повысили до командира взвода, кричал напоминание своим солдатам: «Всем проверить своё оружие! Это не учения. Если вы сделаете ошибку, вы потеряете свои жизни! И берите побольше тёплой одежды, там минус десять градусов, вы замерзнете, если забудете ее взять!».
Они проехали на поезде через Италию в средиземноморский порт, затем на корабле в Саудовскую Аравию на Ближнем Востоке, затем через огромную пустыню, через Ирак на иранскую территорию и от южной оконечности Ирана до северной. Вообще это было долгий путь.
Проверив оружие и снаряжение в своей ножной сумке, Фред повел своих людей на взлетную площадку.
Огромная группа истребителей уже висела над аэродромом, а на взлетной полосе бомбардировщик быстро взлетел строем к линии ирано-советской границы.
Советские солдаты, размещенные на пограничной линии, первыми заметили огромную группу самолетов, перелетевших границу, и в панике пытались доложить командованию, но телефоны не работали, а радио было недоступно.
В это время командир Карлович и политкомиссар в здании командования обсуждали вопрос о решении проблемы этих сил сопротивления.
«Может, нам сначала доложить в Москву?».
Комиссар задумался и покачал головой: «Товарищ командующий, у товарища Сталина не много свободного времени, поэтому не стоит беспокоить его такими пустяками. Не похоже, что мы не сталкивались с подобными ситуациями раньше; не лучше ли сообщить об этом, когда мы красиво уладим дело?».
«Как скажет товарищ комиссар». — Командир Карлович кивнул: «Тогда я объявляю комендантский час в грузинском регионе».
Он поднял трубку и приготовился отдать приказ, но нахмурился: «Что происходит? Почему телефон не работает?».
Как раз когда он собирался попросить кого-нибудь проверить телефонные линии, снаружи внезапно раздался выстрел.
«Что происходит?!». — Это был командный штаб, как здесь могли быть выстрелы?! Может быть, эти силы сопротивления бросились в штаб командования?!
Командир Карлович быстро подошел к окну и выглянул наружу, там стояла группа советских солдат. Они окружили штаб, направив на здание оружие, и несколько его доверенных охранников упали во внутреннем дворе.
«Они что, с ума сошли?!». — Командир Карлович был потрясен и разгневан, и только повернулся к двери, как его дернул за руку политкомиссар: «Стойте, тут что-то не так».
Командир Карлович хмыкнул и резко убрал руку комиссара: «Они мои солдаты, как они посмели выступить против меня? Своего командира?».
Но прежде чем он успел дойти до двери, в коридоре за дверью раздались беспорядочные шаги, дверь кабинета была выбита, и несколько солдат с заряженным оружием ворвались внутрь, нацелив свои пистолеты и винтовки на командира Карловича и комиссара.
Видя это Карлович крикнул с гневом в голосе: «Вы что ублюдки, пытаетесь взбунтоваться?! Опустите оружие, сейчас же!».
По их жетонам было ясно, что эти солдаты принадлежат к 47-й пехотной дивизии.
«Позовите сюда командира дивизии, что он делает?!».
«Я делаю то, что должен делать настоящий грузин, конечно». — В сопровождении холодного голоса в дверь вошел Ломоносов из 47-й пехотной дивизии.
«Ломоносов, что происходит?!», — Карлович собирался спросить его о происходящем, когда Ломоносов схватил пистолет на талии и направил его на политкомиссара, стоявшего за ним.
«Проклятый лакей Сталина, я казню тебя во имя грузинского народа!». — С этими словами он без колебаний нажал на курок.
Бах!
Раздался выстрел, и на лбу политкомиссара появилась кровавая дыра, он смотрел на Ломоносова с лицом, полным недоверия, и медленно упал.
Увидев, что Ломоносов убил комиссара одним выстрелом, лицо командира Карловича слегка побелело: «Ты понимаешь, что ты наделал?! Ты только что предал свою Родину!».
Ломоносов ответил ему с гордостью: «Я никого не предал. Я верен своей стране, но не Советскому Союзу, а Грузии!».
Командир Карлович потерял дар речи.
Хотя Ломоносов был грузином, он всегда был верным товарищем революционеров, так как же он мог вдруг захотеть дезертировать?
«Знаешь ли ты, что товарищ Сталин делает с предателями? Знаешь, что он сделает с тобой?».
Ломоносов усмехнулся: «Расстреляет меня, конечно, и отправить всю мою семью в Сибирь».
«Если знаешь, то зачем-», — слова едва успели вырваться из его рта, как снаружи послышался глухой раскат, словно гром.
На лице Ломоносова появилась самодовольная улыбка и он укозал на окно пальцем: «Вот почему я осмелился сделать это».
Посмотрев в направлении его пальца, командир Карлович увидел черную массу самолетов, летящих в далеком небе, и мгновенно все понял: «Ты вступили в сговор с немцами».
Ломоносов положил пистолет обратно в кобуру: «Немцы хотят захватить бакинские нефтяные месторождения, чтобы перекрыть поставки нефти в Советский Союз, а мы хотим построить независимое государство, и каждый из нас нуждается в другом».
Командир Карлович скрипнул зубами: «Это глупая затея. Бакинские нефтепромыслы заложены бомбами, которые могут взорваться в любой момент, и немцы ничего не получат. Как долго, по-твоему, можно скрывать новость о твоём восстании? Может быть, товарищ Сталин уже получил сообщение и мобилизует свои войска, чтобы уничтожить вас всех! А здесь находятся еще пять дивизий, которые окружат тебя!».
Ломоносов лаконично ответил: «Вам не стоит об этом беспокоиться, вы думаете, я не знаю, что на бакинских нефтепромыслах заложены бомбы? На нефтяных месторождениях много наших людей, и даже если они взорвутся, то уничтожат максимум треть нефтяных месторождений; если повезет, то даже захватят их целыми.
Кроме того, даже если бы вам удалось взорвать нефтяные месторождения, что бы произошло? У немцев нет недостатка в нефти, просто потребуется больше рабочей силы и ресурсов для восстановления месторождений. Что касается подкреплений, о которых вы упомянули, то не мешает сказать вам сейчас, что немцы пошлют десантников, чтобы блокировать подступы к Большим Кавказским горам, и сомнительно, что подкрепления придут, не говоря уже о том, чтобы уничтожить нас».
«Что касается пяти дивизий, о которых вы упомянули…», — Ломоносов на мгновение прислушался: «Вы слышали взрыв? Я уже передал немцам подробную карту размещения всех войск в Грузии, и боюсь, что эти пять дивизий сейчас без разбора бомбят немецкие бомбардировщики».
Не говоря больше ни слова, он проигнорировал бледного командира Карловича и махнул рукой в сторону своих солдат: «Возьмите его и держите под охраной. Он — подарок немцам».
…
Когда все бомбардировщики взлетели, настала очередь транспортных формирований.
Фреду и остальным предстояло лететь на усовершенствованной версии транспортного самолета JU52, точнее, на увеличенной версии. Первоначальный одноцилиндровый двигатель мощностью 660 л. с. был заменен на 1100 л. с., а фюзеляж был несколько увеличен, что позволило перевозить взвод за раз, при значительном увеличении скорости и защиты. Из-за увеличенного фюзеляжа JU52 получил у десантников прозвище «Толстая тетя Юнкер».
Один за другим десантники Фреда поднимались по простым лестницам в не очень просторный люк «Юнкерса».
Через громкие динамики в салоне раздавались рождественские гимны, и Фред не мог удержаться от горькой улыбки.
Это был второй раз, когда он проводил Рождество в другой стране.
