Ближе к концу завтрака Янник кое-что вспомнил: «Точно, надо вернуть вас с информацией. Скажите генералу Тухачевскому, что вы интересовались нашей программой супертанков. Вес 150 тонн, совершенно новая силовая установка, скорость 40 км/ч. 128 мм основное орудие и 75 мм вспомогательное орудие, более 200 мм брони»
Глаза Наташи расширились от шока: «150 тонн? Раве такой танк существует?».
Что это была за концепция 150 тонн! Насколько она знала, танки Т-18 собственного производства Советского Союза весили всего чуть больше пяти тонн.
Янник серьезно кивнул: «Конечно».
…
Собравшись снова в конференц-зале, Тухачевский передал Яннику просьбу Сталина о том, чтобы сначала ими были рассмотрены чертежи.
«Просмотреть чертежи?» Янник не был дураком, и, немного подумав, понял, что задумал Сталин.
Сначала попросят чертежи, а потом попытаются начать строить сами? К сожалению, он не мог дать им чертежи, потому что то, что было у него в голове, это только данные этих линкоров, полного проекта не было, так что же он мог ему дать?
Вчера вечером он вызвал экспертов по дизайну из Адмиралтейства и попросил их спроектировать «Ямато». Когда они услышали данные об этом «супервоенном корабле», они все в недоумении уставились на него, говоря, что для завершения проектирования такого супервоенного корабля потребуется не менее полутора лет.
«Я не прошу вас его построить, мне просто нужно, чтобы вы дали мне подробный чертёж линкора».
Потребовалось полдня уговоров, чтобы эти упрямые старики ответили и сказали, что смогут разработать его за месяц.
Несмотря на то, что месяц был слишком долгим, у Янника были способы оттянуть время: «Мы не можем дать вам чертежи бесплатно. Как мы уже говорили вчера, для этого есть зерно».
Тухачевский, конечно, знал, что немцы не могли дать им чертежи бесплатно, и был готов к этому. Кивнув головой он спросил: «И сколько хочет ваше превосходительство?».
Янник протянул палец: «Поскольку мы друзья, мне неловко и стыдно просить о большем... Десять миллионов тонн».
Десять миллионов тонн? Тухачевскому захотелось покривляться лицом. Вы думаете, что все зерно Советского Союза падает с неба?
«Ваше превосходительство Янник наверное шутит. Даже если мы купим такой военный корабль, у нас не будет 10 миллионов тонн зерна».
«…». — Это правда, он вспомнил, что стоимость «Ямато» в первоначальное время составляла $416 миллионов, если взять для этого 10 миллионов тонн зерна, разве это не будет всего $41 за тонну зерна? Теперь это было 10 миллионов тонн зерна только для просмотра чертежей, неудивительно, что Тухачевский так отреагировал.
«Генерал Тухачевский, вы должны смотреть не только на его цену. Этот линкор — «суперлинкор», на котором лежит наша немецкая судьба». — Янник намеренно подчеркнул слово «суперлинкор»: «Если бы я хотел использовать десять миллионов тонн зерна для захвата морского господства, я бы без колебаний выбросил сто миллионов тонн, не говоря уже о десяти миллионах тонн. Но еда — это все-таки еда, и если ее выбросить, она просто опустится на дно моря и превратится в пену. С другой стороны, этот «суперлинкор» является мощным инструментом для нашей Германии, чтобы вернуть морскую гегемонию, и можно сказать, что это наше национальное оружие. Если бы не тот факт, что нынешняя экономика Германии действительно бесперспективна, и не большая дружба между нами, я бы не раскрыл информацию об этом линкоре, даже если бы ваша сторона предложила 100 миллионов тонн и миллиард тонн. Не думайте, что я не знаю, что у вашей стороны на уме. Полагаю, когда чертежи будут тщательно «проверены», они отклонят нашу просьбу и немедленно начнут копировать этот линкор, верно?».
Тухачевский, конечно, понимал, что именно это имел в виду Великий Вождь, товарищ Сталин.
Тухачевский не мог не вздохнуть втайне, он хорошо умел вести войска на войну, но не очень хорошо торговаться: «Ваше превосходительство Янник, если бы вы обратили внимание на недавнюю ситуацию в Советском Союзе, вы бы заметили, что на самом деле наш урожай не совсем выдающийся, советские люди так же голодают. Вы, как лидер страны, конечно, понимаете, как обидно, когда людям в твоей собственной стране не хватает еды».
Это правда, что в Советском Союзе не было изобилия продовольствия.
До 1913 года Россия была нетто-экспортером зерна. Население страны в то время составляло 10-50 миллионов человек, среднегодовое производство зерна — 75-90 миллионов тонн, и она могла экспортировать 5-10 миллионов тонн зерна в год. В период 1923–1925 гг. того же производства зерна было, вероятно, достаточно, чтобы прокормить сельское население, но недостаточно для снабжения быстро растущей массы рабочих в городах.
Однако не только то, как прокормить растущее число людей, волновало русских. Некоторые из сельскохозяйственных регионов, в которых велись тяжелые сельскохозяйственные работы, стали бедными, и большая часть излишков зерна, доступных для рынка, поступала из Украины, Северного Кавказа и Западной Сибири — из районов, которым часто угрожало раннее воспаление.
В 1917 году национализация крупных, продуктивных частных хозяйств и распределение пахотных земель среди мелких фермеров резко сократили количество зерна, «доступного для рынка». Ежегодно на внутреннем рынке оставалось только около 10 миллионов тонн продовольствия, что намного превышало потребности растущего городского населения, и еще меньше было доступно для экспорта.
Уже в 1928 и 1929 годах Россия была вынуждена импортировать зерно из-за рубежа, чтобы предотвратить серьезную нехватку продовольствия в городах. Именно эта «зерновая проблема» легла в основу принудительной коллективизации 1930 и 1931 годов; хотя коллективизация сельского хозяйства не привела к прямому увеличению производства зерновых ящиков, она помогла переместить собранное зерно из сельской местности в города.
Взять 10 миллионов тонн в таких условиях? Если только он не был настолько безумен, чтобы согласиться на такие суровые условия.
Янник кивнул: «Конечно, я глубоко переживаю, иначе я бы не предложил этот военный корабль в обмен на поставки вашей страны». — Однако мысленно он был немного нетерпелив.
«Какого черта ты так многословен? Почему бы тебе просто не снизить цену? У меня сейчас нет столько времени, чтобы слушать твой бред». — с раздражением думал Янник, сохраняя при этом «понимающие» вырожение лица.
После еще полчаса болтовни, Тухачевский перешел к делу: «Цена, которую вы хотите, слишком высока, мы не можем себе этого позволить».
«Сказал бы так раньше». — подумал Янник, и втайне презирая его сказал: «Тогда, генерал, просто скажите мне прямо, сколько ваша сторона хочет заплатить?».
«800 000 тонн».
Уголки рта Янника слегка подергивались. От 10 миллионов тонн до 800 000 тонн? Это уже слишком.
«Генерал Тухачевский, вы только что сказали, что наша цена слишком возмутительна, я думаю, что возмутительна именно ваша цена!».
После некоторого торга они установили цену в 1,6 млн тонн. Предпосылкой для получения этой цены было согласие Советского Союза на вчерашнюю просьбу Янника об отправке минерального сырья Советского Союза для переработки его в готовую продукцию на немецких заводах и последующей отправки обратно в Советский Союз. Существовал также тот факт, что проектные чертежи линкоров не будут переданы Советскому Союзу сразу; Германия также будет поставлять десятую часть проектных чертежей после каждой советской поставки десятой части зерна.
Хотя Тухачевский пытался уговорить Янника передать все чертежи сразу, Янник не сдавался.
Когда все было улажено, Тухачевский не удержался и вытер выступивший на лбу пот. Хотя он также чувствовал, что Советский Союз на этот раз получил прибыль, стоящий перед ним Янник был больше похож на жадного бизнесмена, и его усилия по установлению цены заставили его потрудиться. Это заставило его от всей души презирать дурную природу капитализма.
«Да?». — видя, что у Янника вид человека, который хочет что-то сказать, подозрительно сказал Тухачевский: «Какие еще вопросы есть у монсеньора Янника?».
