Лондон, Даунинг-стрит.
Офис премьер-министра.
Утвердив несколько документов, Черчилль отложил ручку и посмотрел на Чемберлена: «Мистер Чемберлен, вы слышали о выходе в море немецкого флота?».
Хотя официально он еще не вступил в должность, Черчилль уже занял пост премьер-министра; и чтобы завершить передачу дел, Чемберлен в эти дни оставался в кабинете премьер-министра.
«Я слышал». — Чемберлен ответил несколько рассеянно: «Что может сделать эта кучка трусов, выйдя в море? Не более чем попытка перехватить флот, который мы послали в Исландию. Но когда они увидят линкоры во флоте, им все равно придется с позором бежать обратно. Мы узнали о секретном оружии немцев?». — Хотя немцы трубили о великих достижениях своей подводной лодки U-47, он не верил, что одна подводная лодка может потопить столько линкоров; должно быть, немцы использовали какое-то секретное оружие.
Черчилль покачал головой с некоторым разочарованием: «Пока нет».
Он чувствовал, как кровь отливает от сердца каждый раз, когда думал обо всех этих линкорах и моряках, потерянных зазря. Когда мы победим этих проклятых фрицев, мы должны заставить их заплатить в десять раз, нет, в сто раз больше!
В этот момент поспешно вошла секретарша: «Ваше превосходительство премьер-министр, флот прислал телеграмму о том, что они столкнулись с немецким воздушным роем самолётов».
«Что?!». — Чемберлен и Черчилль были ошеломлены, и Чемберлен с изумленным видом пробормотал: «Это, как это возможно. С чего эти трусы вдруг стали смелыми?».
Черчилль махнул рукой: «Я понял, иди и стой на страже в комнате связи и немедленно сообщай мне любую новую информацию».
«Да!».
После ухода секретаря Черчилль посмотрел на Чемберлена с несколько уродливым лицом: «Это нехорошо».
Чемберлен кивнул. В предыдущие разы немецкий флот бежал в страхе перед сражением, но он не ожидал, что сегодня, они начнут атаку: «Может ли быть так, что немцы не знали, что ещё один линкор присоединился к флоту, и опрометчиво начали атаку. Когда они узнают о нем, они сами отступят».
«…». — Хотя эта идея звучала несколько абсурдно, человек привык во всем видеть лучшее, и Черчилль от всего сердца надеялся, что, как и предполагал Чемберлен, немецкий флот снова трусливо сбежит.
К сожалению, реальность так любит бить людей по лицу.
Через несколько минут ворвалась секретарша с паническим выражением лица: «Ваше превосходительство, премьер-министр, ваше превосходительство, «Loathing» подбит! Капитан Пульман послал телеграмму бедствия, ему срочно требуется поддержка с воздуха!».
Тучное тело Черчилля с невероятной скоростью подошло к огромной карте на стене. Пальцы проследили по карте, ища местоположение флота: «Черт, как их можно поддержать?».
В этот момент флот находился в нескольких сотнях километров от материка, уже на пределе дальности полета истребителя. Это будет односторонняя миссия, если истребители действительно будут направлены туда. Не говоря уже о том, смогут ли они долететь, даже если они догонят и перегонят немецкие самолеты, все эти истребители упадут в море, потому что у них закончится топливо.
После долгого колебания Черчилль наконец отдал приказ: «Скажи им, чтобы держались».
Что касается того, за что держаться, то придется полагаться на собственную зенитную огневую мощь флота. А затем молится о том, чтобы эти немецкие самолеты из-за проблем с топливом не смогли задержаться достаточно долго, чтобы быстрее вернуться домой.
«Это нехорошо». — Чемберлен также узнал, что он просто выдавал желаемое за действительное, и возможно, немецкий флот направлялся к Лотарингии.
Черчилль ходил немного раздраженный, мысленно подсчитывая масштабы ущерба на этот раз. Если бы «Loathing» был серьезно поврежден, его пришлось бы капитально ремонтировать, и он не смог бы вступить в войну в ближайшее время, так что у них стало бы на одну морскую силу меньше.
«Проклятье!». — в его сердце ненависть к фрицам увеличилось многократно, и он тайно решил на этот раз, что как только они победят в войне, он должны расчленить Германию.
Через некоторое время снова вбежала секретарша, её лицо было искажено плачем: «Ваше превосходительство премьер-министр, телеграмма с судна «Данедин», «Loathing», потоплены!».
«Что?!». — Черчилль немного пошатывался, держась за стол перед собой, чтобы не упасть.
«Как это возможно?!». — Чемберлен также был в недоумении. Даже если Loathing был старым кораблем, спущенным на воду еще до Первой мировой войны, он был по меньшей мере 30 000-тонным чудовищем, так как он мог затонуть всего за десять минут: «Как он утонул?».
«Согласно телеграмме, это была авиабомба, которая пробила горизонтальную броню «Loathing» и взорвала его котельное отделение, что привело к резкому снижению скорости «Loathing». Во время второй атаки три торпеды одновременно попали в его борт, что привело к опрокидыванию корабля».
Чемберлен поспешно спросил: «А как насчет Пульмана и других? Сколько человек выжило?». — Сейчас его больше всего беспокоило то, что капитан Пульман хотел умереть вместе с кораблем.
Это была традиция в западной морской истории, восходящая к викторианской эпохе, когда военное судно Королевского флота собиралось затонуть после столкновения с рифом, и капитан предложил отпустить женщин и детей первыми и остаться позади — рыцарский лозунг, который в конечном итоге привел к гибели всех старших членов экипажа, включая капитана. Все старшие члены экипажа, включая капитана, погибли. С тех пор стало неписаным правилом, что капитан и корабль идут ко дну вместе.
И этот выбор ценностей стал профессиональной этикой по умолчанию во всем мире по мере того, как ценности Британии распространялись по морям. «Честь превыше выгоды», «Сражайся с врагом, и спасай женщин и детей», «С благочестивой легкостью верь в худшие перспективы, но никогда не отступай», «Лучше умереть, чем предать тех, кто тебе доверяет», — эти постулаты являются социально-этическим эталоном европейских «джентльменских» ценностей поствикторианской эпохи, а также социально-этическим эталоном зародившейся в то время этики «капитан и корабль умрут вместе».
Это, а также то, что солдат ставит свою честь выше своей жизни. Самый большой позор для солдата — потерять свою должность, а для капитана корабль — это корабль, и если они решат уйти, их назовут «дезертирами», поэтому они не хотят уходить, даже если это означает смерть.
Но времена шли вперед, и благодаря развитию производительности труда производить военные корабли стало легко, а если заводы были открыты, их можно было вываливать в море, как пельмени. Но подготовка капитана — дело непростое; не говоря уже о том, что для подготовки капитана требуется 18 лет, чтобы мужчина вырос и стал солдатом.
Особенно во время войны, как сейчас, опытные солдаты бесценны. Для крупных государств — смена кораблей и продолжение боевых действий, для небольших государств — сохранение наследия знаний капитанов флота и обучение следующего поколения капитанов — отличный способ нанести больший урон противнику и выполнить обязанности командующего флотом, который обучался годами.
Потопление корабля не нанесло никакого ущерба противнику и стоило стране военно-морского таланта впустую.
Секретарь покачал головой с грустным лицом: «Корабль затонул так быстро, что мало кто смог спастись; а атака немецких самолетов продолжается, и флот отступил в сторону дома».
