Стоя в пещере вулкана, я смотрел на внезапно появившегося «Бога». Он все еще улыбался, когда Карла сказала:
— Можешь идти.
В то же время появилось уведомление о квесте.
[Основной квест: Божественный замысел]
◆ Мана +200
Он был финальным боссом, ответственным за окончание игры. Он был существом, которое поможет закончить этот спектакль или обрушит всю сцену. Поэтому эта встреча когда-нибудь должна была произойти, и этот диалог был необходимым процессом.
— Следуй за мной.
Я подошел к нему. Он спокойно улыбнулся и поманил меня рукой.
— Моя родная деревня. Давай отправимся в путешествие в божественную эпоху.
Пространство вокруг нас изменилось, пока мы говорили, как будто сам мир откликнулся на его слова. Как будто это было естественно.
Чик-чирик!
Щебетание птиц и яркий солнечный свет, льющийся с неба. Я на мгновение закрыл глаза, а когда снова открыл их, то увидел пейзаж далекого прошлого.
— …
Это была первобытная деревня. Здесь были деревянные хижины, покрытые соломой, сравнимые с теми, что были в племенных обществах. Я не видел ни бетона, ни кирпичей, а лишь здания, сделанные только из натуральных материалов. В зеленых горах, чистых ручьях и воздухе царила гармония. По улочкам ходили жители с улыбающимися лицами.
— Это деревня Бога, где я живу.
Поселение было скромным, но полным трансцендентной маны. Это был пейзаж божественной эпохи.
— Пойдем со мной, Деклейн.
Он указал на самую большую часовню в тихой деревеньке. Я кивнул.
— Каждый день в нашей деревне начинается с молитв.
Идя впереди меня, он сканировал местность тоскливыми глазами.
Он говорил так, будто до сих пор жил здесь.
— Там мы получаем откровения от Бога.
СКР!
Он открыл дверь в часовню. Внутри уже было много верующих. Все они сидели с закрытыми глазами, как бы в молитве, ожидая откровения.
— Смотри, я тоже там.
Софиен сидела там, куда он указал. Длинные волосы, красные, как пламя, и багровые, как вино, глаза. Это было лицо Софиен.
— Разве я не похож на вашу императрицу?
— …да.
Он улыбнулся.
— Ваша императрица была смоделирована по моему образу и подобию.
Я посмотрел на него. Он был странным. Нет, все в деревне были странными. Все они выглядели красиво, но не было факторов, по которым можно было бы различить половую принадлежность.
— Мы не умираем, поэтому в таких вещах нет необходимости, — словно прочитав мои мысли, тихо объяснил он. — Если вы живете вечно, нужно ли вам деление по половой принадлежности, чтобы создать потомков? На все воля Божия, мы жили в вере…
Он сказал так, как будто это было естественно.
Я только усмехнулся и покачал головой. Жизнь без истинной свободы. Жизнь в подчинении воли Божией. Это ничем не отличалось от теории судьбы, которую я ненавидел. Нет, это было похоже на саму судьбу.
— Это жизнь марионеток.
— Таким ты видишь жизнь в вере?
— Это ничем не отличается.
— Хм… я уважаю твое суждение.
Он продолжил, кивнув:
— Во всяком случае, у нас не было ни преступлений, ни закона, ни глупых страстей. Однако я не думаю, что это жизнь марионеток. Жители взаимодействуют друг с другом. Мы смеемся, плачем, злимся и любим.
Щелк!
Когда он щелкнул пальцами, место изменилось. На этот раз это был некий академический зал, внутри которого гудели голоса. Жители обсуждали, спорили и даже ссорились друг с другом из-за нескольких листов бумаги с написанными на них откровениями.
— После молитвы мы пытаемся интерпретировать откровения Бога.
— הפרשנות של משמעות זו דומה לגילוי הקודם.
— לא. אל תיתפס יותר מדי בגילויים קודמים.
Я не мог понять их разговор. Эту сложную и тонкую языковую структуру было трудно понять даже с моим [Пониманием]. Тем не менее, я сохранил всю эту информацию в своей голове.
— Анализируя откровения, изучая их, ощущая божественность в процессе, документируя историю, мы на один шаг приближаемся к нашему происхождению…
Пробормотав это, он вдруг замолчал с печальным выражением лица. Его губы, казалось, изогнулись в улыбке, но глаза были полны грусти.
— Божье слово стало нашим долгом, и этот долг стал делом всей жизни, и мы жили день за днем, вновь осознавая Божью благодать…
Я щелкнул языком. Это было жалко.
— Однако…
Внезапно его настроение изменилось. Он сжал кулаки и стиснул зубы. В его зрачках вспыхнула злоба.
…он только что прочитал мои мысли? К счастью, это было не так, так как он продолжил:
— Однажды Бог умер.
Хотя его тон был низким, страсть и ярость сочились из его голоса.
— …собственные последователи убили его.
В тот момент, когда он это сказал, все декорации исчезли. Мир погрузился во тьму. Раздались крики ярости, звуки бойни и ненависти, совершенно отличные от прежнего спокойствия.
— האם עשית את זה!!!
— דברים כמו זבל. האנשים שיש לשנוא ששכחו את חסדם!!!
Эти слова было по-прежнему невозможно интерпретировать, но было ясно, что собравшиеся обвиняют друг друга. Я мог понять их эмоции и без интерпретации слов.
— Мы отчаянно спорили о том, кто его убил. О том, какой зверь посмел убить создавшего нас Бога. И о причине. В итоге я…
Фшик!
В темноте загорелась лампа, излучая слабый, но красноватый свет.
— Я стал грешником.
Это была тюрьма. В деревне, где были только деревянные дома с соломенными крышами, изобрели железную ограду.
— Наш грех заключался в неправильном истолковании откровения.
— Какого откровения?
— Это было откровение от Бога, предсказывавшее его смерть.
Он посмотрел на меня и подкинул письмо в воздух.
[Ваша снисходительность приведет к моей смерти.]
— Мы интерпретировали эту строку откровения по-разному. Появились разные фракции. Я принял эти слова так, что нам нужно было укрепить нашу веру еще сильнее, но на самом деле Бог говорил о существовании вероотступничества. Мы должны были найти и бороться с вероотступничеством, но я этого не знал.
Он закрыл глаза. Его губы дрожали.
— Что произошло после этого?
— …мы очень долго ссорились. Мы, бессмертные, тратили все свое время на то, чтобы понять, как убить друг друга. Потом, в конце концов, мы разошлись. По всему континенту.
Он говорил это с сожалением в голосе.
— Самые алчные стали прародителями гигантов, самые разочарованные стали прародителями фей, а банда отступников, которых я принял за убийц Бога…
Внезапно его глаза, полные злобы, уставились на меня. Я холодно улыбнулся и кивнул.
— Они стали людьми?
— Да. Однако дело не только в этом. Большинство отступников, как ты сказал, стали людьми, но некоторые из них стали другой расой.
Он сказал это как загадку, ожидая моего ответа. Это было легко.
— Демоны?
— Да. Люди и демоны не отличаются по своему происхождению. В конце концов, даже демоны, которых ты так ненавидишь, тоже люди. Если все люди будут уничтожены, эти демоны будут называться людьми.
— …разве это все?
— Хм?
— Остался еще один.
Затем он улыбнулся, не говоря ни слова, и указал пальцем на свою грудь.
— Ты имеешь в виду меня?
— Да. Кем стал ты?
— Ха-ха. Ты уже знаешь это. Хочешь услышать это из моих уст?
Он положил руку мне на плечо. Он похлопал его пару раз, а затем ударил меня лбом в грудь.
— Я пытался воскресить Бога. Даже после того, как Бог умер, я остался верным последователем.
После этого место снова изменилось. Это была та же деревня Бога, что и раньше, но ее поглотило бедствие.
Вихрь из вулканического пепла и песка накрыл деревню. Отчаянные крики раздавались в этом хаосе.
— Вы не можете! Вернитесь! Вы не должны уходить вот так!
Это был кто-то, кто выглядел в точности как Софиен. Если точнее, это был тот, кто стоял рядом со мной прямо сейчас.
— Разве вы не говорили, что мы можем воскресить Бога, если будем работать вместе? Поверьте мне! Я воскрешу Бога!
Он кричал до разрыва глотки, пытаясь остановить ушедших, но песчаная буря накрывала его.
— Вернитесь! Вы ведь тоже были верующими! Нельзя так просто уходить! Это Бог, которого вы убили!
Никто не обернулся. Единственным ответом были вульгарные оскорбления, осуждающие его как фанатика, несмотря на смерть Бога.
— Вернитесь! Вы грязные отступники! Вернитесь, вернитесь и искупите свои грехи! Вернитесь!
Он отчаянно кричал, дергая себя за волосы. Когда он сорвал голос, он побежал и схватил уходящих за ноги. Его пинали и топтали, но он силой преграждал им путь. Даже когда он не смог их остановить, он начал бросать им в спину камни.
Бах! Бах! Бах!
Камни беспомощно падали на землю.
— Не уходите, не уходите, не уходите…
Однако ничего не изменилось, и он остался один. Он оглядел опустевшую деревню.
— …если мы еще раз продемонстрируем нашу веру. Если мы искренне попросим прощения, Бог вернется.
Было жалко смотреть, как он бормочет это, будто сумасшедший.
— Это правда. Это не ложь, так почему же…
Он встал и поплелся обратно в часовню. Некогда священный зал был полон разорванных и сожженных откровений.
— …откровения нельзя портить. В тот день, когда он придет…
Шатаясь, как марионетка с развязанными нитками, он собрал бумажки одну за другой и уселся в часовне, ожидая откровения. Он без конца молился в бушующей песчаной буре. Он посвятил этому все свое время и веру.
— …пожалуйста, явись мне. Пожалуйста, прими мои бесконечные извинения.
Щелк!
Все декорации исчезли в этот момент. Вернулась вулканическая пещера.
— Однако Бог так и не воскрес. Хотя я молился десять тысяч лет.
— …десять тысяч лет?
— Да. Я молился там все эти годы. Я ждал его в одиночестве.
Он горько улыбнулся.
— Часовня, в которой я провел все эти долгие годы, была отделена от мира. Это была моя смерть, которую я даже не заметил.
…стоит ли говорить, что это было ожидаемо от финального босса? Его вера, скорее всего, намного превосходила мою ментальную силу.
— Теперь ты можешь понять меня хотя бы немного?
Он протянул руку.
— Деклейн, этот континент — земля, рожденная из греха убийц Бога.
Его рука дергалась вверх и вниз. Он будто игрался, ожидая, пока я возьму его за руку.
— Этому континенту нужна вера. Потомки убийц Бога нуждаются в шансе получить прощение. Бог не вернулся, но я буду их Богом.
— …
— Бог тоже хотел бы этого, потому что именно я служил Богу больше, чем кто-либо другой. У меня есть качества и сила Бога.
В одно мгновение из земли вырвалась магма, освещая пещеру. Алый свет осветил его лицо. Я вздохнул и покачал головой.
— Тогда ты бы уже знал мой ответ заранее. Ты не можешь быть Богом, если даже не знаешь, что у меня внутри.
Несмотря на саркастическое замечание, он спокойно кивнул.
— Я знаю. И все же я хотел сказать тебе это. Ты кажешься очень ценным человеком.
Он пожал плечами. Затем он улыбнулся и поднял указательный палец.
— Но Деклейн, я хочу спросить тебя об одном.
— …
— Что обо мне думают такие люди, как ты?
Не нужно было долго думать. Я ответил сразу:
— …нелепо.
Каким бы великим он ни был, каким бы жалким ни был этот верующий, если взглянуть на это реалистично, то в конечном счете он просто персонаж в игре. В этом отношении, учитывая уровень существования, полагаю, Ким Уджин, пришедший в игру извне, стоит выше него. Ким Уджин был частью компании, создавшей этот мир. Вот почему…
— Ты действительно нелеп. Ты умер верующим, не став Богом и не воскресив Бога. Ты лишь тот, кто тешит себя надеждой стать Богом.
— …
Выражение его лица напряглось. Однако он быстро покачал головой и улыбнулся.
— Человек. Нет, Деклейн.
Он спокойно назвал мое имя.
— Я хочу посетить выставку. Там будет собрана вся магия и технологии этого континента. Эта марионетка у меня меньше недели. Я хочу изучить этот мир еще немного.
Магическая выставка Юрен. Его глаза мерцали.
— Мало того, я хочу увидеть бесчисленное множество людей на этом континенте и узнать, достойны ли они прощения своих грехов. С этим телом я хочу прийти к ответу.
— …а что, если их нельзя простить?
— Почему ты спрашиваешь что-то столь очевидное?
Он нахмурился и похлопал меня по плечу.
— Тогда мне нужно будет очистить этот мир. Вера дается только тем, кто этого заслуживает. Ну, ты это заслужил, так что можешь обратиться ко мне в любой момент, если передумаешь.
Я еще раз убедился в том, что это финальный босс.
— О, верно.
Он сделал шаг вперед и указал на жерло вулкана.
— Скоро произойдет извержение вулкана. Но не из-за магии, не из-за взрыва. Это провидение самой матушки-природы. Ни ты, ни этот ребенок не измените это.
Сказав это, он указал на Карлу, которая сейчас спала на кровати.
— Я лишь дал этому ребенку веру. Этот ребенок тоже этого заслуживает.
Я повернулся к Карле. Казалось, она могла перестать дышать в любой момент.
— Так что покинь это место. Простой человек не может остановить этот процесс.
— Неужели?
— Да.
— …ладно.
Я кивнул и поставил портфель на землю.
— Как ты и сказал, это извержение может быть провидением природы.
Я распаковал материалы, которые раздобыл в Пепле.
— Но я могу минимизировать ущерб.
Его брови приподнялись.
— Я не из тех, кто так легко сдается. В первую очередь, если бы я так просто принимал любое бедствие за провидение, я был бы идиотом, недостойным называться человеком.
Взяв катализаторы Пепла за основу, я пытался сформулировать и воплотить магию типа податливости на месте.
В этот момент…
— Это всего лишь вулкан. Лучше бы мы остались возле лавок.
— Верно. Не похоже, что тут есть что-то еще.
— Нет. Я чувствую что-то внизу.
Сверху доносились голоса Ифрин, Роуз и Арлос.
— Ха-ха. Твои спутники здесь.
Он посмотрел на меня, улыбнувшись, и я откашлялся.
