Хрусь-хрусь-хрусь-хрусь!!!
Странная дрожь прошла по миру — будто множество кусочков железа терлись друг о друга.
Свежий утренний свет, вливающийся через вход, сменился неприятным желтым.
Пол и стены покрылись какой-то животной слизью, под которой виднелся мятый, ржавый металл. Колонны, поддерживающие потолок, изогнулись, на них появились сочленения, как на брюшке насекомого; на потолке возникло множество выпуклостей, напоминающих глаза.
Всего несколько секунд потребовалось, чтобы чистая современная больница вся покрылась органическо-металлической грязью, точно в ночном кошмаре автора, пишущего в жанре киберпанк.
Харуюки стоял не дыша; его тело от кончиков конечностей к туловищу начало покрываться серебряной броней, одновременно руки-ноги стали вытягиваться и утончаться.
Ягодицы, живот, грудь — в общем, все туловище тоже стало серебряным; наконец и вокруг головы сформировался круглый шлем.
Одновременно с тем, как аватар Харуюки превращался из поросенка в Сильвер Кроу, вверху его поля зрения со скрипом развернулись две полосы хит-пойнтов.
Между ними появилось число 1800.
И наконец посреди поля зрения вспыхнуло ревущее пламя. В огне возникли багровые буквы надписи «FIGHT!!!» и тут же с грохотом рассыпались.
Кинув быстрый взгляд на начавшийся обратный отсчет и облегченно выдохнув с мыслью «ффуф, успел», Харуюки посмотрел затем в конец коридора — туда, где был Такуму.
Точно в том самом месте стоял, повернувшись боком, дуэльный аватар неожиданной внешности.
Это… и есть Такуму?! Сиан Пайл?!
Ошеломленный Харуюки машинально сделал полшага назад.
Громадный… нет, он был не такой уж высокий. Он был всего на пять сантиметров выше Такуму, рост которого в первом классе средней школы составлял 175 сантиметров; но все равно Сильвер Кроу, в котором было всего-то 155, не больше, вынужден был смотреть на него снизу вверх.
Однако тело Сиан Пайла оказалось невероятно широким — вот что потрясало.
Не толстым, нет. Конечности и торс бугрились мышцами, как у профессионального рестлера. И все это было обтянуто металлически-синим доспехом.
Здоровенные темно-синие ботинки, такого же цвета громадная перчатка на левой руке.
Вообще он смахивал на мачо из каких-нибудь американских комиксов. Полная противоположность стройного, даже худого Такуму.
Пока Харуюки неподвижно стоял, пытаясь избавиться от шока —
Сиан Пайл медленно повернулся влево и уставился на него.
Голова Сиан Пайла была скрыта стильным каплевидным шлемом. На забрале виднелось несколько длинных и узких щелей, средняя часть которых была обращена вниз. Внешне все это напоминало маску для кендо.
В одной из щелей вдруг ярко вспыхнули два синевато-белых глаза. Аватар медленно поднял левую ногу и тяжело топнул. С чавкающим звуком устилающая пол слизь расплескалась во все стороны.
Еще раз Сиан Пайл топнул левой ногой, и лишь тут взгляд Харуюки прилип к правой руке Сиан Пайла. Что… что это?!
На правой руке была вовсе не перчатка. От локтя и ниже вместо руки шла здоровенная трубка.
Толщиной трубка была сантиметров пятнадцать, длиной около метра. На конце ее было отверстие, из которого высовывался острый стержень, испускающий опасный блеск.
Судя по цвету брони, обволакивающей все тело Сиан Пайла, его специализация — «синий, ближний бой». Более того — по словам Черноснежки, он был чертовски близок к идеальному синему. Стало быть, этот острый стержень не может быть метательным оружием.
Но, хоть Харуюки и пришел к такому выводу, ему безумно захотелось сделать шаг назад.
Словно пытая стоящего столбом худощавого Сильвер Кроу, Сиан Пайл медленно шагнул по органическому коридору раз, потом еще. И вдруг остановился.
Маска с параллельными щелями повернулась, оглядывая окружение.
Потом из-под нее донесся голос — мрачно-искаженный, но все равно узнаваемый, столько лет слышимый голос Такуму, лучшего друга Харуюки.
— Хмм, арена «Чистилище». Давненько я ее не видел. Какие там у нее свойства?
Услышав эту беззаботную речь, Харуюки невольно раскрыл рот.
— Та… Таку…
Сугяаааа!!!
Резкий взмах правой руки — и стальной стержень Сиан Пайла впился в металлическую стену коридора, проделав уродливую брешь. На пол посыпались и потекли обрывки металла, слизь и какие-то непонятные раздавленные жуки.
Харуюки проглотил слова и лишь икнул, съежившись в страхе.
Кинув быстрый взгляд на его реакцию, Сиан Пайл продолжил тем же непринужденным тоном:
— Твердая, как я и думал. Разрушать эту арену будет трудновато.
Бумм. Он снова зашагал вперед, его здоровенная синяя фигура росла перед глазами Харуюки, словно нависая над ним.
— Хару… Хару. Как всегда, ты потрясающе быстро управляешься с виртуальным рабочим столом. Мне оставалось всего лишь нажать кнопку «Дуэль», но ты успел-таки влезть.
— Та… куму…
…Значит, это правда ты. Почему? Когда?
Когда, черт побери, ты успел стать Бёрст-линкером?
Прежде чем Харуюки успел озвучить вопросы, переполняющие ему грудь, Сиан Пайл произнес:
— Подумать только, ты стал Бёрст-линкером… я просто в шоке. Вчера я не смог полностью сохранить спокойствие, как рассчитывал. Никогда бы не подумал, что мой лучший друг меня предаст, а, Хару?
— Та… куму… н… нет, все не так. Это…
Слова, хрипло выдавливаемые Харуюки, потонули в грохоте стального стержня, вновь ударившегося о стену.
— …Тебе понравилось, Хару? Тебе понравилось подсоединяться к Ти-тян у нее на кровати? Понравилось обниматься с ней? Понравилось прикасаться к телу Ти-тян, думая при этом обо мне?
Это не Такуму! — лишь мысленно выкрикнул Харуюки.
Это не тот Таку, которого я знаю. Таку не стал бы говорить таких вещей. Он всегда бодрый и веселый, он никогда не выказывает раздражения — вот настоящий Такуму.
Сиан Пайл — кто-то другой. Ну конечно — он заразил бэкдором и нейролинкер Такуму тоже и подсоединяется откуда-то издалека.
Харуюки отчаянно пытался убедить себя в этом.
Но в то же время он вспомнил то присутствие, которое тогда ощутил…
Харуюки был уверен, что чужое присутствие, которое он ощутил там, в Прямом соединении с Тиюри, когда обнаружил вирус в ее нейролинкере, — присутствие кого-то, кто затаился в глубине, всматриваясь и вслушиваясь, — было точно таким же, как то, что сейчас исходило от синего дуэльного аватара, стоящего перед ним.
И, быть может, оно же было в беглых взглядах, которые Такуму кидал на играющих Харуюки и Тиюри уже давно — с тех самых времен, когда все трое были еще совсем детьми.
— Таку… значит, это ты.
Слова, вырвавшиеся из-под серебряного шлема Харуюки, прозвучали так сильно и остро, что он сам удивился.
— Это ты заразил вирусом нейролинкер Тию. Ты втихаря подключался к Тию, заглядывал в ее память, подглядывал и подслушивал в свое удовольствие!
— Только не надо называть это вирусом.
Остановившись в пяти метрах от Харуюки, громадный аватар изящно взмахнул левой рукой — это изящество было единственным, что выдавало в нем Такуму.
— Ти-тян — моя девушка. Так что наши с ней Прямые соединения — это вполне естественно. А согласиться на Прямое соединение — то же самое, что отдать свой нейролинкер партнеру. Обходить парольную защиту, заглядывать в глубочайшие уголки памяти, просматривать любые файлы, устанавливать любые программы — это все можно. Или я неправ? Хару, ведь ты тоже…
Харуюки почувствовал, хоть и не видел этого, что лицо под щелями, пересекающими маску Сиан Пайла, искажено злобной усмешкой.
— Ведь ты тоже подсоединился к Ти-тян и заглядывал в ее память, да? А ты ведь даже не ее парень. Это ты воспользовался добротой Ти-тян и притворился, что тебя надо жалеть, не так ли?
— Это… это…
— Ты всегда такой был, Хару.
Сиан Пайл продолжал говорить спокойным голосом, когда большой металлический жук необычной формы попытался проскочить мимо него по стене.
Сиан Пайл небрежным движением поднял правую руку и гигантской иглой проткнул панцирь насекомого. Отчаянно пища, жук замахал своими многочисленными ногами в попытке высвободиться.
— Всегда, всегда, уже много лет ты говоришь Ти-тян: «Разве я не жалкий? Разве я не никчемный? Так что будь добра со мной. Заботься обо мне больше». Даже если ты не говоришь это словами — твое поведение, твои глаза… нет, правильнее сказать — само твое существование.
С мокрым хлюпающим звуком игла погрузилась в жука глубже. Разлетелись зеленые брызги; виртуальное насекомое забилось еще отчаяннее.
— Девушки — непонятные существа. Ти-тян, похоже, приятнее не держаться за руки со мной, а тащить за руку тебя и при этом ворчать и жаловаться. Всегда, все эти годы она куда веселее, когда приглядывает за тобой и сует нос в твои дела… Скажи, ты знал? Что всякий раз, когда она куда-то идет, она таскает с собой громадный платок. Чтобы тебе пот утирать.
Хряссь!!!
С кошмарным треском жук лопнул; темно-зеленые обломки его панциря, ноги и слизь разлетелись во все стороны.
Глядя, как с иглы стекают жучиные внутренности, ошеломленный Харуюки спросил Сиан Пайла:
— Так ты поэтому?.. Ты поэтому признался Тию два года назад? Как будто торопился?..
— Не «как будто». Я действительно торопился. Если бы все так и продолжалось, Ти-тян до конца своих дней пыталась бы за тобой присматривать, ты в курсе? Как в какой-нибудь древней манге, которой у тебя тонна. «Раз без меня ты ни на что не годен, я выйду за тебя». …О, или ты так и планировал насчет Ти-тян? Ха-ха-ха-ха!
Смех Сиан Пайла звучал приятно, но был в нем какой-то искаженный отзвук, заставляющий содрогнуться.
Нет. Не так все —
Такуму, ты ошибаешься. Тиюри вовсе не получала удовольствие, присматривая за никчемным мной. Она действительно беспокоилась и страдала.
Но Харуюки не знал, как облечь эти мысли в слова, как донести их до Такуму. Потому что, если смотреть поверхностно, то, что сказал Такуму, было истинно в какой-то степени.
Сиан Пайл сделал еще шаг навстречу стоящему столбом Харуюки.
— Два года назад, когда Ти-тян выбрала меня, я был так рад. Я подумал, что Ти-тян тоже наконец поняла. Что куда лучше радоваться жизни рядом со мной, чем вечно страдать, приглядывая за Хару. В конце концов… это было прагматичное решение.
— Прагма… тичное?
— «Мы же не можем всю жизнь оставаться, как в начальной школе», да?
Эти слова Харуюки сказал Тиюри совсем недавно. Сиан Пайл приподнял измазанный зеленью кончик металлического стержня, будто спрашивая, согласен ли Харуюки.
— Ти-тян тоже девочка… нет, женщина. В конце концов она поняла: встречаться с парнем, которым можно хвастаться перед подружками, счастливо выйти замуж, потом достойно жить — вот в чем настоящее «счастье». Поэтому и я старался изо всех сил. Я много учился, чтобы попасть в мою нынешнюю школу, я бегал каждый день, чтобы тренировать тело. А ты в это время играл в бесполезные игры и дрых, Хару.
— Ты… ты это серьезно?
Это вырвалось у Харуюки почти рефлекторно; он по-прежнему не мог собрать вместе свои мысли.
— Ты серьезно веришь, что Тиюри выбрала тебя из такого вот расчета?!
— Мне не нравится, когда ты называешь это «расчетом». Это объективный взгляд на вещи. Ху-ху-ху, — вновь рассмеялся Сиан Пайл. — Ти-тян имеет право быть счастливой. Она имеет право встречаться со мной, лучшим среди всех первоклассников в школе и победителем чемпионата города по кендо.
— …
Харуюки резко втянул воздух.
Я так и думал — это не Такуму.
Я не верю, я не хочу верить, что это и есть истинная натура Такуму. Что-то извратило его.
Конечно, и на Харуюки, и на Тиюри лежала часть вины. Тиюри, встречаясь с Такуму, продолжала хранить чувства к Харуюки. Это тоже помогло загнать Такуму в угол.
Но — куда сильнее, скорее всего, изменило Такуму другое.
— …Ты ошибаешься, Таку.
Харуюки поднял серебряную маску и уставился прямо в горящие глаза Сиан Пайла.
— Первое место, чемпионат — все это не твоя сила. Это сила «Брэйн Бёрста»… сила «ускорения». Когда? Когда ты стал Бёрст-линкером?
Молчание залило арену «Чистилище».
Стайка жуков проползла у них под ногами; время от времени в стенах открывались отверстия, будто ноздри живого существа, и из них выходили струйки пара.
Начавшись с 1800, счетчик времени отмерил уже 200 секунд. Когда цифра сотен сменилась на «5», Сиан Пайл наконец ответил.
— Это моя сила.
Он указал иглой правой руки на Харуюки.
— «Ускорение» — моя сила. Это моя сила, я создал ее, с детства тренируя свой ум интеллектуальными программами в нейролинкере до такой степени, что почти ненавидел их! Я стал Бёрст-линкером всего год назад. Капитан моего клуба кендо — мой Родитель… и он близок к Синему королю. Он многого ожидал от меня. Я стал кандидатом в элитные бойцы, но…
Гагяаааан!!!
Он махнул правой рукой, оставив шрам на стене.
— А сейчас!!! Сейчас ты тоже стал Бёрст-линкером, да? И ты сразу считаешь, что ты со мной на равных, да, Хару?! Теперь ты уверен в силе своего «ускорения» и думаешь, что сможешь снова забрать себе Ти-тян?! Ничего не выйдет, Хару. Тебе не победить меня. В учебе, в спорте, в чувствах Ти-тян… и, уж конечно, здесь, в ускоренном мире. Я заставлю тебя понять. Ты поймешь мою силу… против твоего чахлого дуэльного аватара.
Глаза Сиан Пайла вспыхнули убийственным огнем.
Он серьезен. Такуму серьезно настроен драться.
Внутри Харуюки все еще теплилась надежда: «Если я выплесну на него все слова, он поймет. Я хочу объяснить чувства Тиюри и мои тоже. Я не хочу сражаться с ним».
Но если Харуюки сейчас проиграет —
Сиан Пайл вызовет на дуэль Блэк Лотус. И нападет, пока она без сознания. Черноснежка тут же потеряет все очки и лишится способности к ускорению.
Только не это. Что бы ни случилось, он должен это предотвратить.
— …Таку. Ты правда классный. Ты можешь учиться, заниматься спортом, ты такой клевый. У тебя есть все, чего нет у меня, — промямлил Харуюки, глядя в пол.
Но тут же он поднял голову и, глядя Сиан Пайлу в глаза, выкрикнул:
— Но ты идиот. Самый большой в мире идиот!
— …Что? Это я идиот?
— Да, ты — потому что ты не можешь меня победить! Или ты забыл? За все это время — сколько было игр, в которые ты у меня выигрывал?
— …Хару, Хару, — в голосе врага прозвучал смешок, но тут же Сиан Пайл яростно воскликнул: — Ну, значит, здесь и сейчас… ты лишишься остатков своей гордости!!!
Бумм!!! Сиан Пайл оттолкнулся от пола и прыгнул вперед.
Оставшиеся между ними два метра он покрыл со скоростью, какой трудно было бы ожидать от такого здоровенного тела.
Но, как Харуюки и думал, по сравнению с мотоциклом Эш Роллера это было медленно.
Я проскочу мимо него. А потом побегу куда-нибудь, где места больше. В холл… нет, на крышу.
Харуюки сосредоточил все внимание на правой руке Сиан Пайла. Враг специализируется в ближнем бою, значит, пока Харуюки вне досягаемости этой иглы, урона он не получит.
Сиан Пайл отвел руку, готовясь нанести удар; увидев это, Харуюки тоже побежал, стремясь обогнуть его с другой стороны.
Скорость Сильвер Кроу, практически единственная его сильная сторона, похоже, стала для противника неожиданностью. С намеком на удивление правая рука прочертила дугу и нацелилась в Харуюки.
…Я увернусь!!!
Предугадав траекторию атаки, он чуть подсел и метнулся вперед, пытаясь прорваться мимо левой ноги Сиан Пайла.
Гшшш!!!
В это самое мгновение раздался неожиданный звук.
Уголком глаза Харуюки увидел, как струя пламени вырвалась из заднего конца широкой трубки, прикрепленной к правому локтю Сиан Пайла.
Из переднего края вперед метнулась толстая блестящая игла — с такой скоростью, за которой он никак не мог уследить.
Это было не огнестрельное оружие, а, похоже, просто штуковина, которая могла удваивать свою длину, но и этого хватило, чтобы достать Сильвер Кроу.
Дзяк!!! Неприятный звук чего-то ломающегося распространился по всему телу Харуюки.
В то же мгновение — удар. И тупая, ноющая боль.
Харуюки увидел, как кончик стальной иглы проткнул его левый локоть и оторвал руку.
Харуюки запоздало вспомнил, что «пайл» может означать и «пику».
Рука упала на пол, испуская искры в месте отлома, после чего рассыпалась на тысячи мелких фрагментов и исчезла.
Полоса хит-пойнтов в верхнем левом углу поля зрения резко просела, сразу на 30% — от одной-единственной атаки.
Однако Харуюки было некогда сожалеть, что в самом начале боя он получил такой удар. Потеряв равновесие, громко ударившись спиной о стену коридора и упав, он увидел, что вытянувшаяся вперед брутальная стальная игла — нет, стальная пика — уходит обратно в правую руку Сиан Пайла.
Очевидно было, что, как только пика зарядится в трубку, она выстрелится вновь.
Атака эта, скорее всего, наносит «колющий урон».
Будучи металликом, Сильвер Кроу должен иметь хорошую сопротивляемость колющему урону. Почему же, несмотря на это, он от одного удара лишился руки — из-за неудачного места попадания, из-за разницы в три уровня, или же просто такова была сила Сиан Пайла?
Пока эти мысли мелькали у него в голове, Харуюки вскочил на ноги и отпрыгнул, чтобы создать дистанцию.
Потом, не оглядываясь, он на полной скорости помчался в холл.
— Ха-ха-ха! Что, собираешься сбежать, Хару?!
Влетев в холл, будто подгоняемый искаженным хохотом, доносящимся сзади, Харуюки быстро огляделся.
Длинные скамьи для ожидающих, выстроившиеся рядами, превратились в нечто железное с торчащими во все стороны шипами — просто какие-то средневековые пыточные орудия; вокруг стойки регистратуры справа обвилась ржавая колючая проволока. Людей, естественно, не было.
А позади стойки Харуюки увидел то, что искал. Двери лифтов.
На арене «Конец века» входить в здания запрещено, так что, естественно, и работающих лифтов там нет, но, раз на арене «Чистилище» интерьеры зданий воссозданы с такой детализацией, лифты вполне могут функционировать.
Подбежав к лифту и молясь в душе, Харуюки нажал кнопку в форме черепа рядом с дверью, превратившейся в железную решетку. И вот — с веским металлическим стуком и лязгом створки раздвинулись в стороны. Отлично! Он сжал правую руку в кулак.
Сзади приближался тяжелый топот Сиан Пайла.
Нырнув в кабину лифта, смахивающую больше на тюремную камеру, Харуюки стукнул кулаком по кнопке «К». Быстрее, давай быстрее.
В то же мгновение, когда двери убийственно медленно наконец-то закрылись, что-то с грохотом врезалось в них снаружи. Через пятисантиметровый промежуток между прутьями решетки просунулся сверкающий кончик иглы.
— !!!
С трудом удержавшись от вскрика, Харуюки отпрыгнул назад и прижался спиной к стене.
Гшшш!!!
Стальная пика, слегка погнув створки, метнулась вперед и остановилась в считанных сантиметрах от тощего живота Харуюки.
Потом жестоко сверкающая штуковина оттянулась назад — и тут же кабина лифта содрогнулась и с лязгом поползла вверх.
— Ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!
Этот воющий смех продолжал липнуть к ногам; Харуюки топнул правой ногой и оторвал его.
Выбравшись на крышу, Харуюки судорожно вздохнул и огляделся.
— …
Его глаза округлились.
Небо арены «Чистилище» было залито гнетущим желтоватым светом, плывущие в нем темные облака напоминали каких-то живых тварей. Окружающие улицы, прототипы которых составляли центр Сугинами-ку, все отблескивали влажным темно-ржавым цветом, словно кровеносные сосуды громадного монстра.
Вдали виднелась группа башен, торчащих вверх, как копья, — похоже, здание правительства Токио и окружающие его небоскребы.
Какие же размеры у этой арены? Едва Харуюки так подумал, как у него перехватило дыхание.
Здесь были люди.
Нет, эти силуэты слишком странные, чтобы их можно было назвать людьми. Собравшись небольшими компаниями на крышах окрестных домов, более высоких, чем больница, они смотрели на Харуюки сверху вниз. Незнакомые Бёрст-линкеры — зрители.
Откуда?! Но после кратковременного замешательства Харуюки понял.
Сам Харуюки сейчас не был подключен к Глобальной сети, но другой участник дуэли, Такуму, видимо, был. Непонятно, почему он пошел на риск возможного вмешательства со стороны, но, как бы там ни было, арена оказалась открыта, и в результате здесь появились все Бёрст-линкеры, зарегистрировавшие Сиан Пайла и Сильвер Кроу в своих «зрительских списках».
Впрочем, наличие зрителей не очень-то меняло ситуацию.
Голубой треугольник курсора, слегка подрагивая, начал медленно менять направление; это означало, что Сиан Пайл тоже вошел в лифт и поднимается на крышу.
Отойдя по просторной крыше в сторону метров на десять, Харуюки повернулся к лифту лицом. Здесь, в отличие от коридора, можно было уворачиваться сколько душе угодно.
Я уже собственным телом определил пределы досягаемости пики Сиан Пайла. Если я буду осторожен, если буду следить за его правой рукой, я смогу каждый раз уклоняться. Только не бояться. Я должен справиться.
Харуюки продолжал говорить себе это, когда кабина лифта с лязгом остановилась и створки медленно раздвинулись.
Здоровенная туша Сиан Пайла, с трудом умещавшаяся в тесной коробочке, выбралась на крышу, и глаза в щели тускло блеснули.
— …Понятно. Здесь ты сможешь носиться взад-вперед, бить и отскакивать, Хару… нет, Сильвер Кроу.
— Ага, и тебе с твоим телосложением внизу наверняка слишком жарко.
— А-ха-ха, подумать только, что это я услышу именно от тебя.
Рассмеявшись горловым смехом, Сиан Пайл медленно двинулся вперед.
Харуюки чуть подсел, оценивая глазами расстояние между ними.
Сиан Пайл еще не видел истинную скорость Сильвер Кроу. В этом был единственный шанс на победу. Прежде чем Сиан Пайл приспособится, надо вырвать у него эту победу — любой ценой.
Тяжелый ботинок сделал четвертый шаг и уже готов был опуститься на землю, когда Харуюки со всех ног понесся вперед.
Воздух свистел у него в ушах; синяя громадина оказалась рядом мгновенно.
Правая рука Сиан Пайла неотрывно следила за приближающимся по прямой Харуюки.
…Сейчас!!!
Внезапно Харуюки с силой толкнулся левой ногой и прыгнул вправо. И тут же стальная пика с воем рванулась вперед на сверхскорости. Среагировать на нее, увидев, как она вылетает, практически невозможно, но если предсказать ее траекторию заранее — другое дело!
Наконечник пики остановился, чуть-чуть не достав до левой щеки Харуюки, метнувшегося по дуге к левому боку Сиан Пайла. Чувствуя жар на щеке, Харуюки что было силы оттолкнулся от крыши правой ногой и —
— Уу… рааааа!!!
Правый кулак Харуюки воткнулся в беззащитный бок Сиан Пайла. Мощная отдача. Громадное тело содрогнулось.
Еще — не останавливаться!
Сиан Пайл крутанулся на месте, но Харуюки успел забежать ему за спину; на этот раз он нанес боковой удар правой ногой по левой икре врага. Сиан Пайл потерял равновесие, и Харуюки добавил левым коленом в спину.
Бамм!!! Тяжелый грохот удара — и враг согнулся буквой «Г».
Шатаясь, Сиан Пайл чуть отошел и простонал с ненавистью в голосе:
— Гха… этого… можно было ожидать, ты правда крут в играх, Хару. Но… такие слабые атаки мне… пофиг!!!
Левый кулак Сиан Пайла со свистом рассек воздух; едва увернувшись, Харуюки крутанулся всем телом и использовал инерцию этого движения, чтобы ударить правой пяткой Сиан Пайла в незащищенную шею.
— Ггуууу!!!
Не слушая вопли Такуму, Харуюки продолжил развивать атаку.
Он наносил удар за ударом без перерыва; он бил не только ногами и правой рукой, но даже обрубком левой.
Он и не заметил, как сам принялся орать тоже.
— Ты… идиот!!! Большой, здоровенный кретин!!! Тию!!! Тию вовсе не хотела, чтобы ты был лучшим среди первоклашек, чемпионом города и всем таким прочим!!!
Нанеся в прыжке удар ногой, Харуюки тут же схватил Сиан Пайла за шлем и со всей силы боднул серебряной головой в маску.
Раздался хруст, и кусочек синей маски отвалился.
Сиан Пайл потерял равновесие и опрокинулся на спину; Харуюки уселся на него сверху и принялся методично молотить правым кулаком.
— Тию всего лишь хотела, чтобы ты оставался таким же, каким был!!! Кто, ты думаешь, заставляет ее видеть только прошлое, кто заставляет ее думать, что она хочет вернуться в добрые старые дни, — это ты, Такуму!!! Из нас всех изменился только ты!!!
Ни о чем не думая, он изрыгал эти слова с жестокой яростью.
Но, пока он кричал, глаза Сиан Пайла в похожих на расселины щелях маски горели ледяным огнем.
— А ну… не…
Внезапно Сиан Пайл рывком скрестил свои толстые руки на груди, будто защищаясь.
Харуюки не сразу сообразил, что это было вовсе не защитное движение.
— Не зазнавайсяааааа!!!
С этим выкриком Сиан Пайл раскинул руки в стороны, и острые концы более чем десятка стержней со стуком появились на поверхности бронированных живота и груди.
Что?! Плохо — уклон —
Но ровно в тот миг, когда Харуюки собрался оттолкнуться обеими ногами и отскочить —
— «Сплэш стингеееееееееер»!!!
До-до-до-до-до-до!!!
Раздался звук, напоминающий очередь из крупнокалиберного пулемета, и множество стержней полетело в Харуюки — в упор.
— Ккуооо!!!
Каким-то чудом ему удалось увернуться от игл, летящих в голову и середину груди. Но тут же Харуюки ощутил мощные удары в левое плечо, левый бок и правое колено; его подбросило в воздух, как кучу хлама, и он грохнулся на спину.
— Ггух… ххааа!.. — вырвался у него то ли вздох, то ли стон. Перед глазами замелькало, по всему телу разошлась тупая, тяжелая боль. Просто невероятно, что это — виртуальный урон, передающийся ему в мозг через нейролинкер.
Что, черт побери — что это сейчас было?!
Опершись о крышу правой рукой и кое-как приподнявшись, он увидел, что Сиан Пайл уже встал.
— Ку… ху, ху-ху-ху-ху-ху.
Словно какие-то винтики в нем разболтались; из-под синей маски Сиан Пайла медленно вытекали смешки.
— Ку-ху-ху-ху. Ты… довольно активно меня молотил, не так ли? Я даже был немного удивлен. Но… в конце концов, ты всего лишь мелкая надоедливая таракашка. Можно даже подумать, что ты нарочно заполнил мою полосу спецатаки.
— Спец… атаки…
Пробормотав это, Харуюки еще раз оглядел полоски в верхней части поля зрения.
Влево и вправо протянулись толстые полосы хит-пойнтов. У Сиан Пайла осталось 60%. От яростной атаки Харуюки он понес невероятный урон. Но у Харуюки, только что получившего в упор залп металлических стержней, оставалось всего 30%.
Под каждой полосой хит-пойнтов была еще одна, светло-зеленая.
У Сиан Пайла она была заполнена процентов на 70. У Харуюки — практически до краев.
— Э, э, только не говори мне, что впервые слышишь об этом, Сильвер Кроу.
Испустив очередное «ку-ку-ку», Сиан Пайл медленно двинулся вперед.
— Обмен спецатаками — это же суть дуэлей. «Сплэш стингер», с которым ты только что познакомился, — моя спецатака второго уровня. Идеальный вариант против маленьких надоедливых тараканов, правда? О, кстати говоря, твоя полоса тоже заполнилась. Пожалуйста, не стесняйся, используй ее сколько твоей душе угодно.
Харуюки заскрипел зубами.
Единственная спецатака, доступная Сильвер Кроу, удар головой, никак не может тягаться с атакой Сиан Пайла, обладающей куда большей досягаемостью. Более того, начальное движение этой атаки долгое и очевидное — все равно что самому предупредить противника «сейчас атакую».
…К черту — не нужны мне никакие спецатаки. У меня есть кулак, ноги и скорость.
Когда у него наконец перестало кружиться перед глазами, Харуюки вложил силу в правую ногу, чтобы быстро вскочить.
Но.
Он услышал страшный треск.
И звук чего-то металлического, упавшего на твердую поверхность.
В замешательстве глянув вниз, он обнаружил перед собой тонкую серебряную ногу, пробитую колом и переломившуюся в колене…
— Ах-ха, а-ха-ха-ха-ха-ха!!! — пронзительно заржал Сиан Пайл. — Нога отвалилась!!! Надо же, какая хлипкая ножка!!! И это называется металликом?!
Но его голос не достигал сознания Харуюки.
Черт. Черт!!!
Без ноги я не могу бегать. Не то что уворачиваться и бегать — я и ходить-то смогу с трудом.
Холод страха быстро расползался по животу.
Как паршиво. Я не могу проиграть. Я должен защитить семпая любой ценой.
Бум.
Тяжелый ботинок опустился на оторванную ногу Харуюки и разбил ее, как стеклянную.
Харуюки поднял голову. Сверху вниз на него тихо смотрели два сине-белых глаза.
— …В итоге вот ты какой, Хару.
Тихий голос, почти шепот.
— И это тебе в самый раз. Однако ты ведь только что говорил мне все, что тебе хотелось? Как будто ты один понимаешь Ти-тян?
— …Уж по крайней мере я ее понимаю лучше, чем ты.
— А меня? Ты хоть когда-нибудь думал обо мне? Когда мы с Ти-тян наедине, она иногда вдруг делает такое грустное лицо… и я знаю — это из-за того, что она думает о тебе… ты думал, что я тогда чувствую, Хару?
Сделав короткую паузу и придвинув лицо ближе, Сиан Пайл — Такуму — произнес решающие слова.
— Из-за того, что ты такой.
Его тон звучал даже мягко в каком-то смысле, но эти слова пронзили грудь Харуюки, войдя куда глубже, чем стальные колья.
— Из-за того, что ты такой, мы с Ти-тян не можем идти вперед; мы как будто барахтаемся в болоте и не можем выбраться. Пропади пропадом, Хару. И освободи нас с Ти-тян.
Бум.
На этот раз он наступил подошвой ботинка на здоровую ногу Харуюки.
Картинно выпрямившись и взметнув вверх правую руку с трубкой-пикометом, Сиан Пайл прочертил кончиком пики какую-то замысловатую фигуру. И тут же вся рука, от трубы до плеча, окуталась ярко-синим светом.
Внезапно труба загудела и стала втрое толще, чем была.
Торчащий из нее наконечник был уже не заостренным, а плоским, словно гигантский молот.
И этот молот вдруг нацелился на Харуюки, который даже помыслить не думал о том, чтобы двигаться.
— А теперь — давай закончим, Хару. Закончим все.
«Эту дуэль, нашу притворную дружбу». Глаза Сиан Пайла сказали это без слов.
И тут же конец молота засиял кошмарным светом.
— «Спирал гравити драйвер»!!!
Гяаааа!!!
Молот выстрелился вперед, крутясь вокруг оси и издавая механический звук, как от вращения множества шестеренок. Харуюки отчаянно попытался уклониться, но его ногу прижимал к крыше тяжелый ботинок, и деваться ему было некуда. В следующее мгновение на него обрушилась стальная громада.
Инструментальный дуэт — высокий скрежет сминаемой серебряной брони и тяжелый бас разламываемой под ним крыши.
Не в силах даже кричать, Харуюки рухнул сквозь крышу на пол последнего этажа больницы.
Но молот не остановился, он продолжал давить на Харуюки и на пол под ним, и —
Бам! Бам! Бааамм!!!
Раз за разом издавая треск ломаемых перекрытий, молот остановился наконец, когда прошил насквозь все пять этажей больницы и вмял Харуюки в пол первого этажа.
Пик. Пик.
Что-то красное мерцало в темноте в левом верхнем углу поля зрения Харуюки.
Несколько секунд ему потребовалось, чтобы осознать, что это его полоса хит-пойнтов, от которой осталось меньше 10%.
Будто сожалея, что не смог снести все хит-пойнты без остатка, наконечник молота Сиан Пайла еще какое-то время продолжал вгрызаться в грудь Харуюки, но вскоре принялся вращаться в обратную сторону и ушел вверх.
Когда молот покинул заваленную обломками комнату, перед глазами Харуюки осталась лишь небольшая дыра в потолке. Где-то там вдали была крыша, и оттуда слабо доносился голос Сиан Пайла.
— Аа, еще не все срубил. Ну и ладно, все равно осталось минут пять-шесть, время выйдет раньше, чем я его найду и добью. И потом, мне же еще надо будет вызвать и победить «финального босса». А теперь!
Тон его голоса изменился. Он звучал хвастливо — и как-то даже ласково.
— Вы это видели, уважаемые зрители?! Особенно из Синего легиона!!! От меня еще есть польза! Я еще могу нормально сражаться, даже в «Безграничном поле»! Бессмысленно отбрасывать меня всего лишь из-за того, что я слегка перерасходовал очки, не так ли?!
Таку… Такуму… ты…
Перекатываясь под дырой в потолке, как сломанная кукла, Харуюки ощутил горячую влагу на своих щеках. Это были слезы. Впрочем, он сам не очень понимал, чтО оплакивает.
Возможно, он плакал потому, что нечто бесценное сломалось и не подлежало починке, а он и не заметил.
Несмотря на то, что этот бой он не мог проиграть. Несмотря на то, что он обязан был выиграть этот бой ради себя самого, ради Тиюри, ради Такуму — и ради Черноснежки.
Сдерживая боль колоссального раскаяния, Харуюки медленно сел. Со всего тела тут же стали дождем осыпаться на пол осколки брони.
Вставать смысла не было. Готовясь принять свое полное поражение и вернуться к прежнему себе, ничего не знающему про «Brain Burst», Харуюки обхватил колени руками и приготовился ждать, когда выйдет время.
Он начал закрывать глаза — но как раз перед тем, как они закрылись.
В углу полутемной комнаты.
Словно иллюзия, появилась она.
Там стояла кровать, увитая черным терновником.
На кровати, окруженное чернильно-черными цветочными лепестками, лежало хрупкое тело.
Платье чернее самой тьмы. Серебряные кружева. Лежащий рядом зонт. И — рассыпавшиеся прекрасные черные волосы, и — кожа белее снега, сияющая в полумраке. И тихо опущенные длинные ресницы.
У меня галлюцинации?
С этой мыслью Харуюки, волоча за собой обломанную ногу, медленно двинулся к терновой кровати. Но вот он был все ближе, а аватар Черноснежки по-прежнему не исчезал.
Бросив правую руку на край кровати, словно падая туда, Харуюки наконец понял.
Эта комната — палата с микромашинами, где лежит Черноснежка.
И Черноснежка подключена к больничной сети. Поэтому, как только Харуюки начал дуэль, включился режим автоприглашения зрителей и Черноснежка появилась на арене.
— …Семпай.
Пробормотав это слово хриплым голосом, Харуюки протянул свою потрепанную правую руку и осторожно прикоснулся к щеке Черноснежки.
Слова потекли изо рта, будто прорвало плотину. И слезы вновь навернулись на глаза.
— Я… я не смог тебя защитить. Я не смог защитить твою мечту, твое желание. Я не смог сделать то, чего ты от меня ждала.
Слеза, выкатившись сквозь щель в полуразбитом шлеме, упала на щеку Черноснежки, превратилась в крохотную искорку и исчезла.
— «Я смогу измениться»… так я думал. Я смогу измениться с помощью твоих слов, твоей доброты, твоих чувств… Но все напрасно. Это не вина моего аватара… Наверно, он заключает в себя все мое бессилие. И Сильвер Кроу получился таким из-за меня. Потому что я не смотрю на небо, смотрю только под ноги, живу на коленях.
Харуюки осторожно перекатился всем телом и прижался к плечу Черноснежки.
— Я хотел отправиться туда. Туда, где ты… Высоко в небо, где ты так легко машешь крыльями. Выше… быстрее… куда подальше от этого болота, от этой реальности… вдвоем с тобой…
Всхлипнув, Харуюки выдавил последние слова.
— Я хотел… лететь.
…Тук.
Будто отвечая его голосу, раздался еле слышный звук.
Тук. Тук.
Звук доносился из груди Черноснежки, к которой Харуюки припал щекой. Тихий, еле уловимый — но все же этот ритм звучал у нее в груди. Биение сердца.
Сейчас, в ускоренном состоянии, невозможно услышать биение реального сердца. Но это просто не могла быть слуховая галлюцинация. Отчаянно напрягая слух, Харуюки наконец понял.
Это — биение воли Черноснежки. Прямо сейчас она отчаянно сражается. Находясь на грани жизни и смерти, она держится изо всех сил. Эта воля к жизни и превратилась в сердцебиение, доносящееся до Харуюки на виртуальном поле боя.
— …Да, верно… — пробормотал Харуюки. И новые горячие слезинки потекли по его щекам. В голове его эхом прозвучали слова, которые Черноснежка когда-то ему сказала.
«Сила — не просто слово, обозначающее достижение победы».
Я совсем не понимал, что значит быть сильным. Ничегошеньки не зная, я лишь завидовал другим, а сам сдавался.
— «Сила» не в том, чтобы непременно выиграть…
Даже если я уродлив. Даже если я нелеп. Даже если в итоге я проиграю, шлепнусь на землю, в грязь.
Черноснежка, Блэк Лотус, выжила в смертельной схватке с другими королями и, затаив дыхание, укрылась в маленькой сети. Но не из трусости, не потому что она боялась. А потому что она не сдалась. Потому что она никогда не опускала головы.
— …Просто «сопротивляться». Смотреть в небо даже после того, как упадешь на землю… вот единственное доказательство того, что ты сильный. Правильно… семпай?
Ответа не было.
Но Харуюки явственно ощутил сильное биение и в своей собственной груди.
Пульсация его сердца сигналом отправилась в мозг.
И вновь его душа и его воля, готовые противостоять бедам, ускорились.
Пока в его груди остается это биение —
— Я еще могу стоять… я еще могу сражаться!
Эти слова Харуюки выкрикнул, обращаясь и к себе, и к Черноснежке.
Вцепившись правой рукой в край кровати, он вложил все силы в левую ногу и встал, шатаясь.
Мелкие блестящие кусочки брони снова посыпались с тела. Но пульсация, родившаяся в груди, жарко разошлась по израненным рукам-ногам, заставив их дрожать.
Внезапно —
Множество лучей ослепительно-белого света вырвалось из трещин в броне.
Одновременно с этим броня на спине разом осыпалась; ощущение было такое, будто ее сдуло. Харуюки распахнул глаза и, откинув голову, изогнулся назад.
На ближайшей к нему стене висело большое зеркало. Может, это было волшебное зеркало, которое соединяло эту комнату с соседней — комнатой наблюдения в реальном мире. Сейчас, как и кровать, оно изменилось, обросло со всех сторон черным железным терновником.
В середке зеркала отражалась Черноснежка на окантованной шипами кровати, а рядом — сам Харуюки.
Все его тело было в ужасном состоянии. Левая рука и правая нога отломаны посередине, поперек груди — широкие трещины. Трещины, похоже, были и на спине, и оттуда доносился какой-то хруст. С каждым хрустящим звуком вылетали искры и отваливались крохотные кусочки брони, и —
— ?!
В полном обалдении Харуюки смотрел, как какие-то белые сверкающие штуки медленно-медленно выдвигаются из его спины и справа, и слева.
Это были как будто две тонких, длинных металлических пластины. Мечи?..
Едва Харуюки успел так подумать, как две торчащих в стороны металлических штуковины, с шумом вспоров воздух, развернулись, описали полукруг. Десяток тонких металлических игл отделился от основания каждого мечеподобного протуберанца.
Это… это не оружие, а…
…крылья.
Почти секунду Харуюки стоял, застыв на месте.
Горячо!!!
Ощущая страшный жар, расходящийся по всей спине, Харуюки распрямился, будто пытаясь его оттолкнуть.
Стоя на коленях, корчась, он отступил на несколько шагов и съежился, обхватив плечи единственной рукой.
Пожалуй, ощущение было не как от высокой температуры; словно сгусток чистой энергии, запечатанный внутри его спины, извивался, пытаясь вырваться.
— !!!
Плохо. Не могу больше терпеть.
Изогнувшись всем телом, точно натянутый лук, Харуюки задрал голову. Перед его глазами…
…была дыра сквозь все здание, пробитая его телом всего лишь несколько минут назад. Черная, глубокая дыра, на другом конце которой виднелось маленькое, одинокое желтое пятнышко. Коридор, ведущий в далекое небо.
Оно зовет меня.
Не осознавая, что делает, Харуюки поднял искалеченную левую руку вверх, а правую прижал к телу. Он ощутил, как энергия, бурлящая между лопаток, вдруг резко уплотнилась и сжалась.
На мгновение вернув взгляд к вытянувшейся на кровати любимой…
…Харуюки вновь уставился в небо.
— …Пошёооооооооооол!!!
С этим воплем он выбросил вверх правую руку.
Дооо!!!
Раздался взрывоподобный звук, и серебряная молния прошила черноту.
Тело Харуюки взмыло вверх, точно выпущенная из лука стрела.
Ффу, фуфуфу…
Каждый раз, когда он пролетал сквозь больничный этаж, воздух со свистом врывался в уши.
Всего за несколько секунд преодолев темный коридор, серебряный аватар вылетел на крышу, но не остановился, а продолжал подниматься вверх. Металлические иглы на спине громко жужжали, и их энергия разгоняла маленькое тело Харуюки, с легкостью преодолевая виртуальную гравитацию и настойчиво толкая его вверх.
Внезапно перед самыми глазами Харуюки возникло черное клубящееся облако.
Но стоило ему прикоснуться к густой черноте поднятым правым кулаком, как облако отпрянуло в стороны, точно монетки, сдутые ветром.
Когда Харуюки поднялся по черному облачному тоннелю, ослепительный бледно-желтый свет ударил его по глазам.
Вынырнув из облачного моря, Харуюки расставил руки-ноги, гася ускорение. Жужжание из высокого стало низким, и Харуюки охватило мягкое ощущение парения, как в самолете, когда он заканчивает взлет.
Медленно паря, Харуюки развернулся на месте.
— …Аах… — вырвалось у него вместе с выдохом.
Его глазам открылась неописуемая картина. Сквозь разрывы в клубящемся море облаков Харуюки видел окрашенный в неяркие цвета гигантский город, тянущийся, насколько хватало взгляда. Вон там Синдзюку, превратившийся в скопление башен-копий, там густой лес, а вон возвышается здание, похожее на магическую крепость, — видимо, Императорский дворец.
Он посмотрел в другую сторону — там была бескрайняя паутина улиц, покрывающая Сугинами, Митаку и Хатиодзи; а вдалеке — холмы Окутама, а рядом громадная гора, вершина которой тонула в облаках, — скорее всего, Фудзияма.
Наконец Харуюки посмотрел на юг — там ярко сияла сплошная серая поверхность.
Море. Токийский залив. И — бескрайний Тихий океан.
Бесконечность.
— Мир… бесконечен…
Пробормотав эти слова, Харуюки начал медленно снижаться.
Снова опустился в облако, прошил его насквозь и, вылетев снизу, увидел под собой землю.
Спустившись достаточно низко, чтобы видеть детали на улицах под собой, он вновь заставил иглы завибрировать и перестал снижаться.
Всего в тридцати метрах под Харуюки была крыша больницы.
Поле боя, которое он совсем недавно считал большим и широким, отсюда казалось совсем маленьким — хоть в руку бери. И синий великан тоже там был — стоял на краю дыры в крыше, задрав голову и глядя в небо.
Полновесные три секунды Сиан Пайл безмолвно смотрел на Харуюки, словно из него душа выпала.
Потом вяло поднял левую руку и хрипло выдавил:
— Ха… Хару…
Но его слова потонули во внезапно поднявшемся гвалте.
Голоса. Зрители, собравшиеся на крышах зданий, окружающих больницу, и наблюдающие за дуэлью между Сильвер Кроу и Сиан Пайлом, заговорили все разом.
— Он что… он не падает?! Да, он абсолютно парит!!!
— Это не прыжок… он летит?! Не может быть!!!
— Способность к полету… наконец-то она появилась. Гляньте на его крылья!!! Это же «аватар летающего типа»!!!
Харуюки не понимал причину такого переполоха среди зрителей. Он обалдело смотрел сверху вниз. Некоторые из нескольких десятков собравшихся аватаров поднялись повыше, другие потянулись к клавиатурам.
— О нем ничего не известно! Откуда он вообще?! Из какого легиона… кто его Родитель?!
— Б-быстрее свяжись со штаб-квартирой! Ты, разлогинься и все сообщи!!!
— Ты что, шутишь? Черта с два я пропущу то, что сейчас тут будет!!!
Все это напоминало растревоженный улей; а успокоил его внезапно раздавшийся дикий вопль.
— Оо… оооооооо!!!
Раскинув в стороны руки-ноги, ревел Сиан Пайл. От этого крика вздрогнул окружающий воздух — это докатилось даже до Харуюки, парящего высоко в небе.
— Неет!!! Неееееееееет!!!
С металлическим лязгом он навел свой пикомет в правой руке на Харуюки.
— Не смей! Слышишь, не смей!!! Не смей смотреть на меня сверху внииииииииииииз!!!
Он вопил так, словно собственную кровь выплевывал.
Одновременно раздался еще более громкий лязг, и от заряженной пики во все стороны стали расходиться белые электрические ниточки.
Сиан Пайл стоял, раздвинув ноги, приопустив поясницу и поддерживая пикомет левой рукой, и оставшиеся 40% его шкалы спецатаки разом исчезли.
Понимая, что Сиан Пайл нацелил на него, вероятно, свою последнюю, самую мощную атаку, Харуюки молча поднял правую руку и изо всех сил сжал кулак.
Лишь сейчас он понял, какие «спецатаки» даны ему на самом деле.
«Удар». И «Пинок».
Это его обычные атаки, но в то же время это и суперспецатаки.
С силой отведя сжатый кулак назад, Харуюки раскрыл все иглы и развернулся. Нацелившись на Сиан Пайла, стоящего прямо под ним.
— Па-аааадааааай!!! «Лайтнинг Сиан Спайк»!!!
И как только Сиан Пайл выкрикнул название приема, стальная игла, превратившись в луч света, выстрелилась из его правой руки.
Летя прямо ей навстречу, Харуюки вложил всю силу в крылья; он готовил всего-навсего удар кулаком.
— Уу… ооооооооо!!!
Буммм!!!
Словно включив ракетный двигатель, Сильвер Кроу понесся вперед световой пулей.
В левом верхнем углу поля зрения зеленая полоска спецатаки начала быстро сокращаться. И в то же время начало разгораться белое сияние вокруг правого кулака.
— Харуууууууу!!! — взревел Такуму.
— Такуууууу!!! — точно так же взревел Харуюки.
Кииииин!
Харуюки запеленало вырвавшееся из его спины «сверхускорение» — большее, чем обычное ускорение, которое давал «Brain Burst».
Мир изменил цвет.
Харуюки отчетливо видел синее копье Сиан Пайла, летящее снизу ему навстречу, видел сияющее острие копья. Его траектория высветилась перед глазами, как какая-то иллюзия.
Скорость сознания Харуюки превысила скорость вражеской атаки — а эта атака ведь не случайно содержала слово «молния» в названии. Вот какова сила истинного «ускоренного», которого нашла и в которого верила Черноснежка.
Я вижу… я вижу, семпай!!!
Так всей душой молча выкрикнул Харуюки.
Копье ползло медленно.
А Сильвер Кроу летел все быстрее, словно полностью превратился в свет.
Они сблизились, слились — в это мгновение Харуюки чуть-чуть довернул вправо.
Дзыннь!
Царапнув по левому краешку шлема и рассыпав пучок ярких искр, копье пролетело мимо.
В следующий миг.
«Удар» Харуюки вошел глубоко-глубоко в грудь Сиан Пайла.
Потом раздался грохот, и их сцепившиеся тела отнесло назад; в крыше больницы осталась глубокая борозда.
Вмазавшись в стальное ограждение крыши, они разнесли его в клочья и вылетели на воздух.
— Ооооо!!! — взвыл Харуюки и заставил металлические иглы биться.
Могучая подъемная сила подхватила его. Погрузив правую руку в тело Сиан Пайла на всю длину, Харуюки развернулся и понесся вверх — все выше, выше.
За считанные секунды он пробил море облаков и взмыл в желтое небо.
Он снизил разгон, а потом перешел на парение; лишь тогда из-под лежащей у Харуюки на плече маски Сиан Пайла, который, похоже, потерял сознание при ударе, раздался кашель.
— Кха… ффу…
Его громадная фигура вздрогнула, он поднял голову.
И тут же он испустил тоненький вопль — как будто предыдущий яростный рев вовсе не ему принадлежал.
— У… уааа?!. Я… ле… чу?!.
Тряся маской, он принялся орать не переставая:
— Стой, Хару!.. Не… не бросай меня!!! Если я сейчас упаду… я же проиграю…
Полосы хит-пойнтов у них обоих были теперь багровыми, и от них остались лишь поперечные ниточки. Сиан Пайл не дергался — его тело застыло от страха падения; его тон сменился на умоляющий.
— Если… если я проиграю… если я проиграю первому уровню, я потеряю все очки… а тебе можно, ты всего четыре или пять потеряешь! Пожалуйста, пожалуйста, сдайся, Хару! Мне никак нельзя терять «Brain Burst»!!!
— Таку… Такуму…
Прошептав, почти простонав это имя, Харуюки с силой сжал правый кулак, по-прежнему вонзенный в Сиан Пайла.
Что — что ты говоришь после всего, что было!!! Ты пытался забрать все очки Черноснежки… ты пытался стереть ее «Brain Burst» и ее единственное желание в жизни!
Сейчас ему стоит чуть-чуть изменить положение руки — и туша Сиан Пайла, лишившись поддержки, рухнет на землю с высоты. Такуму потеряет около сорока очков, и его «Brain Burst» автоматически деинсталлируется. И — он никогда уже не сможет атаковать Черноснежку из локальной сети.
Харуюки заскрипел зубами, так что они едва не раскрошились.
Все его тело задрожало; а потом кратковременная жажда крови пронзила его от головы до пальцев ноги и ушла.
Голос, выдавленный им сквозь стиснутые зубы, звучал надтреснуто, по-чужому.
— …Ты признаешь, Таку?
— …Ч-что?..
— Тебе никогда не победить меня в ускоренном мире. Ты признаешь это, Таку!!!
Секунда тишины.
Слова, вернувшиеся к Харуюки сквозь сцепившиеся тела, прозвучали тихо, словно что-то рухнуло.
— …Да. Ты прав… Все-таки я не могу тебя победить. Как во всех остальных играх, в которые мы играли когда-то…
Харуюки сделал глубокий вдох, потом выдох. И таким же тихим голосом произнес:
— Значит… мы с тобой одинаковые.
— ?!. Ч-что?..
— В реальном мире я не могу выиграть у тебя. Но здесь, в этом мире, ты не можешь выиграть у меня. Мы одинаковые. Вот почему… вот почему.
Замолчав, Харуюки в упор посмотрел в бело-синие глаза под маской Сиан Пайла, потом продолжил:
— Вот почему… я хочу, чтобы ты стал моим союзником… моим товарищем. Таку. С сегодняшнего дня, как и я, подчиняйся ей, сражайся вместе с нами.
Такуму ничего не ответил, лишь резко втянул воздух. После короткой паузы хриплый стонущий голос прозвучал из щелей маски.
— …Не валяй дурака, Хару, ты ведь сам знаешь. Твой Родитель… Блэк Лотус, на которую я охотился в тайне от своего легиона, — главная предательница ускоренного мира! То есть… сражаться вместе с ней — это значит…
— Вот именно. Нам придется победить «шестерых королей чистых цветов». И этого нечего бояться. Знаешь, я тебе скажу кое-что хорошее… Такие вещи — самое важное, что есть в играх.
После этого заявления Такуму замолчал надолго.
В словах, произнесенных им несколько секунд спустя, звучал оттенок насмешливого презрения к самому себе.
— …Хару, неужели ты до сих пор мне веришь? Даже если я сейчас скажу «да» — ты собираешься поверить моим словам, вот так, безо всяких оснований? Словам человека, который нарушил закон своего легиона, нарушил правила «Брэйн Бёрста» и предал обоих своих друзей?
— Когда это кончится, мы расскажем Тию все.
После мгновенного ответа Харуюки Такуму в который уже раз за сегодня потрясенно ахнул.
— Э?!.
— Про «Брэйн Бёрст», про нашу дуэль, и… про чувства, которые мы оба прятали. Мы расскажем ей все.
Подняв глаза к простирающемуся в бесконечность небу, Харуюки медленно продолжил:
— Скорее всего, с этого нам и надо будет начать. До сих пор мы все трое прятали друг от друга то, что не должны были прятать. Мы сомневались в том, в чем не должны были сомневаться. Мы должны начать заново… с какого-то места.
— …Начать заново… Хару, ты серьезно думаешь, что это возможно? Ведь я… я в нейролинкер Тию… — дрожащим голосом проговорил Такуму. Харуюки легонько обнял его культей левой руки.
— Она до смерти разозлится, да. Она будет на нас орать, будет бушевать… но в конце концов она нас простит. Она же Тию.
Произнеся эти слова со смешинкой в голосе, Харуюки начал медленно снижаться.
Вернувшись на крышу и освободившись от правой руки Сильвер Кроу, Сиан Пайл с трудом отошел на несколько шагов и со стуком уселся.
Харуюки кинул быстрый взгляд на счетчик времени. Через две минуты с небольшим эта долгая дуэль наконец завершится.
На всякий случай он кликнул по полоскам хит-пойнтов — там оставалось абсолютно одинаковое количество. Если до конца дуэли ничего не изменится, она завершится вничью, и оба останутся при своих очках.
Снова взглянув на Сиан Пайла, который неподвижно сидел, повесив голову, Харуюки подумал:
Может, я… ошибся?
Может, мне надо было безжалостно бросить Такуму на землю, чтобы не оставить ни малейшего шанса, что он нарушит обещание и нападет на Черноснежку?
Нет — неверно. Сомневаться в других или верить в других — это то же самое, что сомневаться в себе или верить в себя.
Я верю в себя, которому Черноснежка призналась в любви.
Я верю в себя, решившего поверить в Такуму.
Это ведь правильно, да?..
Так спрашивал голос его сердца. И вдруг —
С тяжелым металлическим лязгом за его спиной раскрылись двери лифта.
Харуюки сжался всем телом; но, еще оглядываясь, он уже знал, кого там увидит; он верил.
Это не мог быть новый враг. Поскольку сражаться на этой арене могли лишь Харуюки и Такуму.
И это не мог быть какой-то незнакомый дуэльный аватар. Просто незачем было постороннему зрителю выходить на крышу из больницы.
Но когда Харуюки убедился, что угадал, собственными глазами, у него перехватило дыхание, грудь наполнилась чем-то горячим и из глаз потекли слезы.
Идеальная чернота, словно сама суть тьмы. Ослепительная серебряная белизна по краям.
Чересчур сильный холодный ветер трепал длинные волосы и подол юбки, перебирал бубенчики, украшающие зонт.
— Сем… па…
Его сдавленный голос дрожал, как у маленького ребенка.
Глядя на Харуюки, который, волоча сломанную ногу, сделал ей навстречу шаг, потом еще —
Черноснежка склонила голову набок и улыбнулась.
— Семпай!!!
Наконец-то позвав ее нормальным голосом, Харуюки с рваным звяканьем побежал, насколько вообще был способен бежать.
Черноснежка тоже побежала ему навстречу, цокая каблучками.
Без страха, без колебаний Харуюки раскинул руки — и они с Черноснежкой очутились в объятиях друг друга.
Изо всех сил обнимая ее мягкое, сладко пахнущее тело, Харуюки прорыдал:
— Ты… ты пришла в себя… Слава богу… я верил… я верил, что ты непременно вырвешься… я так рад… правда…
Держа Харуюки в объятиях, словно обволакивая, Черноснежка прижалась к нему щекой; она не произносила ни слова.
Наконец в ушах Харуюки раздался ее шепот — такой же влажный, как его.
— …Я была в темноте — ни на земле, ни на небе… и слышала только твой голос. Ты… защищал меня, да? Так изранился…
Ее правая рука ласково погладила изборожденное тело Сильвер Кроу.
— Так изранился… спасибо… спасибо тебе, Харуюки-кун.
— Нет… это семпай меня защитила. Потому что я услышал твои слова… что ты веришь в меня… именно поэтому… я смог взлететь.
Черноснежка молча кивнула несколько раз, потом вытянула руку и осторожно погладила тонкие крылья за спиной Харуюки.
— Какие красивые… вот она какая, твоя сила, потенциал, который прятался внутри Сильвер Кроу. До сих пор… не существовало ни одного дуэльного аватара с настоящей способностью к полету. Я знала, что предчувствие меня не подведет. Ты тот, кто способен изменить этот мир.
Затем она медленно опустила маленькое тело Сильвер Кроу на крышу.
Наклонив голову и глядя на Харуюки с улыбкой, сказочная принцесса с воздушной фигуркой заговорила голосом, в котором слышна была самая капелька силы.
— Похоже, пришло время… Пора и мне выбраться из мирного кокона и еще разок попробовать добраться до неба.
Потом она отвела взгляд и посмотрела мимо Харуюки. Сиан Пайл, по-прежнему сидящий там, где его оставили, лишь поднял глаза и смотрел на Харуюки и Черноснежку исподлобья.
— Перед тобой… я тоже должна извиниться, Сиан Пайл.
Слова Черноснежки стали для Харуюки неожиданностью.
— Я много раз делала посмешище из дуэли с тобой, это было позорно с моей стороны. Сейчас я покажу мою истинную форму. И если ты пожелаешь, я встречусь с тобой лицом к лицу и буду сражаться в полную силу.
Подняв правую руку, она проворно понажимала что-то на виртуальной клавиатуре.
Пзз. Пзззззз!
Аватар сказочной принцессы внезапно окутали черные молнии.
Прямо перед глазами поспешно отступившего на несколько шагов Харуюки ее силуэт окутался фиолетовым свечением и начал постепенно меняться. Юбка, едва не касавшаяся крыши, укоротилась и расщепилась на острые, зазубренные пластины. Руки и ноги стали идеально прямыми, ладони и ступни сжались, став тонкими, как иглы.
Длинные волосы обратились в свет и исчезли, на их месте возникла маска, смахивающая на хищную птицу с крыльями за спиной — и наконец с последними электрическими звуками все визуальные эффекты пропали.
Перед Харуюки, словно высеченный из черного хрусталя, стоял прекрасный, невообразимо прекрасный дуэльный аватар.
Форма тела напоминала ту, что у Сильвер Кроу.
Но этот аватар был довольно рослым, больше 170 сантиметров. Элегантное, хоть и образованное в основном прямыми линиями, тело покрывала черная броня, от которой исходило ощущение прозрачности. Тело это было стройное, словно кукольное, а вокруг пояса на нем была броневая юбочка, напоминающая цветок черного лотоса.
Но в первую очередь взгляд падал на конечности аватара. И руки, и ноги представляли собой устрашающе длинные и острые мечи. На ветру арены клинки издавали еле слышный холодный звон. Они ярко сверкали; казалось, они способны рассечь абсолютно все, к чему прикоснутся.
На передней части головы, имеющей форму откинутой назад буквы V, были абсолютно черные зеркальные очки. И за этими очками с вибрирующим «уиииин» вспыхнули два ярко-сиреневых глаза.
Харуюки стоял неподвижно, словно лишился души. Судя по фигуре Сиан Пайла, тот был в примерно таком же состоянии. Даже не столько эта жестоко-прекрасная фигура — их обоих потрясла безграничная мощь, вдруг выросшая из первоначального нежного черного аватара.
Харуюки был абсолютно убежден, что, если ему придется сражаться с этим, его мгновенно изрубят в клочья — он и глазом моргнуть не успеет, как исчезнет, рассыплется.
Наконец Харуюки удалось выдавить из груди голос, похожий на вздох.
— Он… красивый. Очень… красивый. Семпай говорила, что он уродливый, но… ничего же подобного…
— Хмм… вот как…
Лишь голос остался прежним, Черноснежкиным.
— Даже несмотря на то, что у меня нет рук, чтобы держать кого-то…
Договорить она не успела.
До О О О О!
Вновь со стороны зрителей раздался взрыв потрясенных воплей.
— У, уоооо! Оооо?..
— Это… этот дуэльный аватар!!!
— Блэк Лотус! Черный король! Она жива!!!
Пожалуй, сейчас они вопили вдвое громче, чем когда увидели полет Сильвер Кроу.
Черноснежка огляделась и, легонько пожав плечами, произнесла:
— А теперь… Сильвер Кроу. Подними меня, пожалуйста, в воздух.
— Э, ага… да.
Какой бы мощью она ни обладала, вес ее не мог быть больше, чем у Сиан Пайла. Однако же легко сказать «подними меня»; а как ему?..
С тихим вибрирующим звуком Черноснежка, паря над самой крышей, пододвинулась к ошарашенному Харуюки, затем повернулась направо и небрежным движением подняла руки, одновременно чуть опустив поясницу.
Словно приглашая Харуюки понести ее на руках.
Хотя в голове у него было лишь «Э?», Харуюки чувствовал, что здесь и сейчас сбежать он не имеет права. Роняя капли пота со шлема — по крайней мере так ему казалось, — Харуюки неуклюже вытянул руки вперед и подставил под спину и бедра Черноснежки.
— Позаботься обо мне.
Произнеся эти слова чуть игривым тоном, Черноснежка вверила свое тело рукам Харуюки. Под взглядом Такуму, в котором Харуюки уловил (или ему показалось, что уловил) насмешку, он собрал волю в кулак и поднял аватар из черного хрусталя. К счастью, Черноснежка оказалась даже еще легче, чем он ожидал; Харуюки, заставив иглы за спиной завибрировать, оттолкнулся от крыши здоровой ногой.
Со звуком «гюуууу!» он несильно ускорился и полетел вертикально вверх.
Черноснежка в его объятиях, изгибая спину и шею, чтобы получше рассмотреть улицы внизу, шепотом воскликнула:
— Это… потрясающе! На такое и подсесть можно… В следующий раз я хочу устроить дуэль через Прямое соединение и летать все полчаса… ой, уже достаточно высоко.
— Да, — кивнул Харуюки и перешел на парение.
На самом деле они были не так уж высоко. Внизу можно было ясно видеть множество дуэльных аватаров, которые глядели на них с окрестных крыш, задрав головы и продолжая перекрикиваться.
Черноснежка сделала долгий, глубокий вдох и —
Ее громкий, полный достоинства голос, казалось, разнесся до самого горизонта.
— Слушайте все!!!
И мгновенно вся арена затихла.
— Слушайте, Бёрст-линкеры из легионов шести королей!!! Я — Блэк Лотус!!! Я бросила вызов власти королей-тиранов!!!
Клубящиеся черные облака съежились, даже ветер затаил дыхание. Двигался лишь таймер, на котором оставалось всего десять секунд. Посреди всеобщего молчания по миру разнеслось:
— Я и мой легион «Нега Небьюлас» вновь выходим из глубины сети, где мы прятались. Мы уничтожим этот фальшивый мир!!! Поднять мечи! Зажечь костры! Время сражаться — пришло!!!
Splash stinger — (англ.) «жалящие брызги». Spiral gravity driver — название приема можно перевести с английского как «Гравитационный бур». Lightning Cyan Spike — (англ.) «Голубая пика-молния». Nebula — (лат. и англ.) «туман», «туманность». Nega — вероятно, сокращение от Negative — «отрицательный».
