Том 8. Глава 2. Огненная птица

Утром того же дня, когда Саша и её товарищи сражались с пиратами возле острова Орсин, Элеонора Вилтария прибыла в Липну.

Она куталась в потрёпанный чёрный плащ, низко надвинув капюшон. Одежда девушки пропиталась грязью и потом, а серебристые волосы свалялись и потускнели.

Щёки Эллен ввалились от усталости, и только красные глаза на измождённом лице сверкали по-прежнему. Друзья сейчас с трудом бы её узнали.

Четыре дня назад Эллен покинула княжеский особняк в Лейт-Меритце. Она в прямом смысле слова мчалась галопом, не тратя времени на сон. Лошадь под ней была истощена не меньше хозяйки — ребра животного торчали, а шерсть пятнала засохшая пена

Лошадей вначале было две, на пути из Лейт-Меритца в Легнику девушке пришлось сменить почти загнанного скакуна.

Она оставила лошадь у дворцовой стражи. Привратник, получивший в качестве оплаты серебряную монету, подозрительно посмотрел на Эллен — в грязной дорожной одежде она явно не походила на человека, расплачивающегося серебром. Впрочем, стоило ему взглянуть на документы, как он сразу всё понял.

— Вы служанка, Элеонор, работающая в княжеском особняке Лейт-Меритца?

— Да, — еле ворочая языком от усталости, ответила Эллен. Она не имела права приезжать сюда как Ванадис, поэтому подделала документы. Бумага и печать, впрочем, были подлинными.

Привратник вернул ей бумаги. Немного погодя он все-таки добавил:

— Простите, не могли бы вы показать лицо? Снимите капюшон.

Эллен на мгновение заколебалась, но поняла, что её лицо вряд ли тут знают, и с показной неохотой откинула капюшон. Привратник, явно измотанный после бессонной ночи, посмотрел на неё. Перед ним предстала прекрасная юная девушка.

— Ладно, можете проходить.

Эллен, кивнув, снова накинула капюшон и прошла за ворота. Привратник добавил:

— Возможно, это не моё дело, но… когда отдохнёте, можете сходить в баню.

Эллен промолчала. Уже войдя в город и пройдя около десяти шагов, она внезапно остановилась. Девушка поднесла запястье к лицу и понюхала, склонив голову набок.

— Я воняю?..

Может, как и сказал привратник, ей следует заглянуть в баню? Эллен покачала головой и вздохнула — слишком много проблем. Зачем же она тогда едва не загнала лошадей? Ванна подождёт. Ей следует сосредоточиться на деле.

Снова вскинув поклажу на плечо, она коснулась Виралта [Орудия Дракона], висевшего на поясе — длинного меча Арифала. Эллен замотала грязными тряпками рукоять и гарду и вымазала в грязи ножны, чтобы не очень выделяться. Арифалу, похоже, это сильно не нравилось. Выражая возмущение, он создал легкий ветерок, пощекотав им лицо Эллен.

— Потерпи ещё немного. Ты ведь тоже не хочешь проблем, верно?

Эллен засмеялась и похлопала длинный меч по ножнам. Меч, прозванный Серебряной вспышкой, казался немного недовольным, но всё же пошел на уступки.

Расспросив нескольких прохожих, Эллен наконец узнала, где находится особняк мэра. С трудом переставляя ноги, она поплелась туда.

Особняк мэра Липны, Дмитрия, стоял рядом с портом. Железная ограда вокруг дома была довольно высокой, но сам особняк оказался не таким уж и большим: двухэтажное здание со множеством окон и барельефов русалок с дельфинами на стенах; крыша изгибалась крутой дугой.

Здесь Эллен тоже выдала себя за Элеонор — служанку из Лейт-Меритца. Хотя её довольно неприглядный внешний вид вызвал подозрения, бумаги позволили Эллен пройти внутрь, однако Арифал, который она всегда носила с собой, пришлось сдать.

— Мой хозяин сейчас очень занят.

Служанка лет сорока проводила Эллен в гостевую комнату. Девушка, встревоженно улыбнувшись, виновато сжалась.

— Я слышала, что сюда идут пираты. Ванадис-сама на днях выступила им навстречу.

Так я всё же не успела!..

Эллен была готова к такому повороту событий, но её всё равно зашатало от потрясения. Горничная неправильно поняла её реакцию и замахала руками, успокаивая.

— Всё будет хорошо. Ванадис-сама обязательно с этим разберётся. Но хозяин не может выделить вам время, сейчас он всеми силами пытается помочь госпоже. Я сообщу ему о вас, так что, пожалуйста, подождите немного здесь. Когда хозяин разберется с делами, я вас позову.

— Благодарю вас.

Эллен покорно склонила голову. Её немного беспокоило, что горничная говорила с ней как с непослушным ребенком, но сейчас Эллен выдавала себя за служанку — дело, скорее всего, было в этом.

В камине разожгли огонь, и комната скоро прогрелась. Эллен решила подождать, сидя на диване, но внезапно на нее нахлынула сонливость…

Эллен осторожно потрясли за плечо. Она распахнула глаза, подскочив с такой силой, что едва не перевернула диван, и сразу же встретилась глазами с удивлённой служанкой.

У Эллен ушло несколько секунд, чтобы понять — она невзначай уснула. Ванадис смущённо уставилась в пол, но горничная только дружески улыбнулась. В комнате было тихо, лишь в камине потрескивал огонь.

— Ах, почему вы меня не... то есть… я уснула?

Она вспомнила, что выдаёт себя за прислугу, и тут же поправилась. Служанку эти слова, похоже, особо не обидели.

— Где-то на половину коку. Хозяин до сих пор работает, но ванна уже готова. Я пришла вас позвать.

Эллен немного удивилась, услышав о ванне, но, осмотрев себя, не могла не согласиться, что это необходимо. Раньше, пока она не добралась до этого дома, о ванне не могло идти и речи.

— Но вы же потратили на меня дрова...

— Раз уж хозяин допустил вас в эту комнату, значит, вы важный гость. Вам необходимо смыть грязь после дороги. Встречаясь с хозяином дома, надо соблюдать некоторые приличия, не так ли?

Эллен кивнула — с этим спорить было трудно. Её провели в комнату, посреди которой стояла небольшая ванна в форме кораблика.

Горячую воду уже налили, а на поверхности плавали ароматные лепестки цветов. Рядом уже приготовили полотенца, мыло из животного жира, сменную одежду и прочие мелочи.

Эллен поблагодарила горничную, сняла одежду и медленно погрузила ногу в ванну. Вода была идеальна — не слишком остыла и не обжигала. Погрузив полностью одну ногу, она повторила то же самое с другой, а затем медленно погрузилась в горячую воду по плечи. У Эллен невольно вырвался вздох.

Вытянув ноги и насладившись теплом, Эллен начала понемногу оттирать с тела грязь.

Через половину коку Эллен надела сменную одежду и вышла из ванны. Обычно она не тратила на ванну столько времени, но сейчас долго отмокала в горячей воде.

Простая льняная одежда, пусть и больше на несколько размеров, чем нужно, была вполне удобной. Как только Эллен вернулась в гостиную, горничная провела её в приемную, где работал Дмитрий.

Дмитрий сидел на диване. Увидев, как сребровласая Ванадис входит в комнату, он слегка нахмурился, но молчал, пока служанка, поклонившись, не закрыла дверь.

— Дмитрий-сама, рада встрече с вами. Меня зовут Элеонор. Я от всего сердца благодарю вас, что уделили мне сегодня немного вашего времени...

Эллен попыталась вести себя как горничная, сомкнув ноги и выпрямив спину, но Дмитрий укоризненно покачал головой.

— Вы хотите говорить со мной как служанка Элеонор?

Эллен, широко распахнув глаза, уставилась на Дмитрия — длиннолицего мужчину лет сорока. В приёмной тоже пылал камин и было достаточно тепло, но он носил жакет с меховой оторочкой на воротнике и рукавах и длинные кожаные штаны.

— Это должна быть наша первая встреча…

— О серебряных волосах и красных глазах я однажды слышал от нашей Ванадис.

«Наша Ванадис» означало «Саша». Дмитрий, скривившись, продолжил:

— К тому же, войдя в особняк, вы оставили на хранение великолепный меч. Это я могу рассмотреть даже под слоем грязи. Более того, я с уверенностью могу сказать, что независимо от важности дела... Нет, именно из-за важности дела никто не отправит молодую девушку в такой город одну, не предоставив ей хотя бы нескольких сопровождающих.

— Это спасает меня от длинных объяснений.

Эллен поклонилась Дмитрию и села на диван у противоположной стены. Дмитрий угрюмо уставился на неё.

— Так по какому делу вы приехали?

— Для начала прочтите это письмо.

Эллен вытащила из-за пазухи конверт. После ванны она переложила его в новую одежду. Дмитрий молча взял его и сломал печать.

Это было письмо, отправленное Эллен старым слугой, много лет прислуживавшим Саше.

В нём говорилось о пиратах, направлявшихся в Дзктед огромным флотом в восемьдесят кораблей и то, что Саша отправилась наперерез, задумав устроить им засаду. Письмо заканчивалось пожеланием — если Эллен близкая подруга Саши, то она захочет наблюдать за сражением.

Дмитрий закончил читать, и его лицо потемнело. Но он всё ещё был мэром Липны; аккуратно сложив письмо, он вернул его Эллен.

— Я сделаю вид, что не видел его.

— П… почему?

Эллен от удивления запнулась. Ей почудилось, будто в комнате резко похолодало.

— Если я правильно понял, вы, Вилтария-сама, желаете взойти на боевой корабль и поддержать Александру-саму. Вы также хотите наблюдать за боем, даже если не сможете вытерпеть этого, верно?

Дмитрий сурово посмотрел на Ванадис. Эллен кивнула. Дмитрий нахмурился, теребя меховую опушку рукавов.

— Я категорически запрещаю вам выходить в море. Если с вами что-нибудь случится, на нас ляжет ответственность.

— Я не сделаю ничего такого, что заставит вас отвечать... — с отчаянием заговорила Эллен.

— Тигревурмуд Ворн.

Дмитрий произнес одно только имя. Эллен, глядя в мрачное лицо мэра, опешила.

— Я слышал о нём. Юный герой, прекративший гражданскую войну в Брюне. Я никогда не встречался с ним, но мой знакомый отзывался о нем очень хорошо. Тигревурмуд упал в море и сейчас считается пропавшим без вести, так что ситуация… принимает неожиданный оборот.

«Пропавший» — слово, отлично описывающее чувства Эллен. Не в силах вымолвить хоть что-нибудь, Эллен упёрлась руками в колени, крепко сжала кулаки и погрузилась в молчание.

— Повторяю: я категорически запрещаю вам выходить в море. Александра-сама отправилась на фронт, чтобы защитить Легнику, но вами движут чувства, а не долг. Пожалуйста, не совершайте необдуманных поступков и не забывайте о землях, которыми правите.

— Не припомню, чтобы я забывала о них... страна сейчас в руках доверенного человека... — возразила Эллен, но её голос был слаб. В нём не хватало её обычного характера.

Дмитрий не смягчился. Он напоминал причал, бревна которого много лет терзали ветры и дожди.

— Я не знаю, кому вы доверили свою территорию, но если с вами, Вилтария-сама, что-то случится, этот человек не обязательно станет Ванадис.

Эллен опять не смогла возразить. Именно Виралт [Орудие Дракона] выбирал Ванадис. Дмитрий мог и не знать подробностей, но его слова были абсолютно верны — не Эллен решать, кто станет следующей Ванадис.

— Похоже, вы приехали сюда одна, без слуг. Это также могло стать проблемой. Сейчас, на исходе осени, надо опасаться зверей и степных разбойников. Вы, конечно, полагаетесь на свой меч, но не слишком ли вы беспечны?

Эллен скривилась, словно от уксуса. «Ну всё ведь хорошо, пока я в порядке?» — при Дмитрии такого говорить явно не стоило.

— Начиная от Короля и до деревенского старосты — почему, как вы думаете, человек, имеющий власть, остается в безопасном месте и имеет охрану? Я не спорю, есть правители, делающие что им вздумается. Но если представителей власти не будет на месте, возникнет неразбериха.

Эллен, поморщившись, опустила глаза и уставилась на стол в центре комнаты.

Этого она опровергнуть не могла.

Она могла возразить: «тот факт, что я прибыла лично — доказательство нерушимой дружбы между Лейт-Меритцом и Легникой».

Более того, она могла использовать имя Тигре: «Я пришла, чтобы выяснить подробности о судьбе лорда Тигревурмуда. В Лейт-Меритце отвечают за него. Я забочусь о его безопасности и потому явилась лично — речь идёт о наших отношениях с Брюном».

Имя Тигре — это особенно мощное оружие, ведь именно король Виктор попросил Тигре отправиться в Асварре. «И чья, как вы думаете, тут вина?» — если даже не говорить прямо, тот, кто знает обстоятельства, всё поймёт.

Однако Эллен промолчала.

Как и сказал Дмитрий, Эллен приехала ради Саши. Она не хотела вмешивать мэра в высшую политику.

Наступила тишина. Наконец Дмитрий заговорил:

— Это всё, что я могу сказать как мэр Липны. Может быть, у Вилтарии-самы есть что добавить?

Эллен молча покачала головой.

— Нет. Я благодарна, что вы уделили мне время, несмотря на дела.

Им следовало закончить разговор. Эллен собиралась уже встать с дивана, но заметила, что выражение лица Дмитрия несколько смягчилось. Она опустилась обратно, догадавшись, что ему ещё есть что сказать. Как и следовало ожидать, Дмитрий не собирался прощаться.

— Значит, с этого момента я буду говорить как простой человек Дмитрий. Зная вашу дружбу с Александрой-самой и как один из тех, кто восхищается ею, я искренне выражаю свою признательность за то, что вы добрались сюда.

Удивленная Эллен невольно замерла. Дмитрий, положив руки на колени, глубоко поклонился. До Ванадис не сразу дошло, чего хочет мэр.

— Не нужно меня благодарить, — сказала Эллен. — Саша — моя подруга. Хотя мы смогли встретиться только потому, что обе стали Ванадис, я верю, что даже если кто-нибудь из нас в будущем перестанет таковой быть, мы останемся друзьями.

Дмитрий поднял лицо. Он хмурился, но в его глазах светилась нежность.

Эллен неожиданно вспомнила одного человека, мужчину, который обучал её этикету, когда она только стала Ванадис — он очень напоминал ей Дмитрия.

— Саша — хорошая правительница.

Услышав тёплые слова Эллен, Дмитрий порывисто кивнул. Он уставился в стол, но перед его взглядом, похоже, проплывали воспоминания.

— Она пришла в Легнику, чтобы стать Ванадис, семь лет назад. Города Липна и Препус находятся недалеко от её резиденции, и Саша хотя бы раз в год посещала каждый… о том, что она тяжело больна, я узнал гораздо позже.

Одной из причин регулярных посещений Сашей портов Липна и Препус была поддержка безопасности на море — для Легники прибыль от морской торговли была очень важна.

Кроме того, новая Ванадис любила смотреть на разные вещи, добытые в море или в землях за океаном. Саше нравилось слушать истории Дмитрия, уже бывшего мэром Липны, и Матвея, тогда ещё обычного моряка.

— Все знают, что вы подруга Александры-самы.

Дмитрий говорил искренне.

— Я тоже её друг и хочу помочь вам, но не намереваюсь работать на другую Ванадис-саму, хотя оказать минимум вежливости все же следует.

А он честный человек.

Мысленно Эллен косо улыбнулась. Мэр хотел сказать, что будет сотрудничать не с Элеонорой, Ванадис Лейт-Меритца, а с Эллен, подругой Саши.

— Благодарю, — коротко произнесла она.

Первым делом она собиралась расспросить о текущем положении дел. Эллен помрачнела, услышав, что с того момента, как Саша покинула этот город во главе флота, прошло пять дней.

— В таком случае… разве битва с пиратами не должна была уже закончиться?

— Я не знаю. Последнее, что мы знаем — они успешно воссоединились с Ванадис-самой Лебуса.

Под «Ванадис-самой Лебуса» подразумевалась Елизавета. Эллен невольно нахмурилась, но тут же откинула ненужные чувства.

— К сожалению, у меня нет опыта в морских сражениях. Разве вы не поддерживаете постоянный контакт с флотом?

— Возьмём как пример уничтожение разбойников. Предположим, бандиты остаются в заброшенном замке, расположенном примерно в пяти днях пути от этого города, а вы решили выслать армию для их подавления. Сможет ли город поддерживать постоянную связь с армией?

Конечно же, такое было невозможно, если в ситуации что-то коренным образом не изменится. Эллен, хотя и поняла пример, помрачнела.

— Выходит, неизвестно даже, где сейчас находится Саша?

— Мы можем знать только приблизительно. Скорее всего, мы свяжемся с ними через несколько дней. Учитывая положение дел, вполне возможно, что они уже начали сражение.

На лице Эллен промелькнули, сменяя друг друга, сперва удивление, а затем разочарование и грусть. Но она ещё не сдалась. Иначе ради чего она так отчаянно мчалась сюда? Эллен наклонилась вперед и уставилась на Дмитрия.

— Я хочу собственными глазами увидеть бой Саши. Нет, я должна увидеть. Это в самом деле невозможно? Вообще? Даже если я одна...

— Я понимаю, что вы чувствуете, но лошадь и корабль — совершенно разные вещи. Сев на весла, вы в лучшем случае отойдёте немного от побережья. Чтобы уплыть так далеко, требуется корабль и множество людей. В одиночку с этим не справится даже Ванадис.

Дмитрия произнёс это абсолютно спокойно, чтобы не задеть её чувства. Объяснение было логичным, и Эллен снова не могла ничего ответить.

— Если каким-то чудом вы сможете нанять нужное количество гребцов, и даже если обнаружите местоположение Александры-самы, поблизости будут и пираты, которые определенно вас атакуют. Вы готовы подвергнуть опасности матросов и гребцов?

Эллен, стиснув зубы, отчаянно сдерживала желание закричать. В ней горела ярость. Эллен вспомнилась улыбка на лице Саши, лицо слуги, пославшего письмо, и Лим, провожавшая её в путь.

Веки стали горячими, а глаза увлажнились, но Ванадис сдержала слёзы.

— Значит, я могу только ждать возвращения Саши! — не сдержавшись, воскликнула Эллен.

— Как и я.

Короткий ответ Дмитрия был словно ушат холодной воды. Разгорячившаяся Эллен, несколько раз моргнув, с изумлением уставилась на мэра.

Лицо Дмитрия тем временем посуровело.

— Я не собираюсь сравнивать вашу дружбу с Александрой-самой и наши с ней добрые отношения. Однако я хочу, чтобы вы знали: пять дней назад, провожая её в море, я, как и многие другие, в душе проливал горькие слёзы.

Голос Дмитрия был твёрд; это успокоило Эллен. Она перестала невольно ёрзать на диване и яростно взъерошила свои серебряные волосы.

— Простите. Я вышла из себя.

— Я приготовлю что-нибудь выпить.

Дмитрий взял со стола колокольчик и несколько раз позвонил. Через секунд десять в дверь постучали. Похоже, это был слуга Дмитрия. Мэр попросил его согреть медовуху и повернулся к Эллен.

— Что вы будете делать теперь?

Эллен медлила с ответом. Дмитрий, скрестив руки, тяжело вздохнул.

— Сколько дней вы будете здесь? Сколько сможете ждать?

— Я не знаю, когда вернется Саша.

— Предположим, что сегодня они встретились с пиратами, сразились и победили. Тогда в лучшем случае им потребуется два дня на возвращение. А может потребоваться ещё один дополнительный день. И конечно, существует возможность, что они не нашли пиратов. Тогда им потребуется гораздо больше времени.

Эллен должна лично управлять своими землями. Саша, конечно, однажды вернется, но ждать её до бесконечности было нельзя.

Эллен задумалась, глядя на огонь в камине. В комнату вошла служанка, поставив поднос с двумя фарфоровыми чашками, наполненными медовухой.

Мельком глянув на профиль служанки, Эллен внезапно вспомнила Титту, девушку с каштановыми волосами, прислуживающую Тигре. Хотя эта служанка не имела с Титтой ни малейшего сходства, Эллен не могла не вспомнить прошлое.

Титта постоянно жила с похожим чувством — её сердце сжималось всякий раз, когда уходил Тигре…

Эллен дождалась, пока горничная уйдёт.

— Дмитрий, пока что я останусь в городе на четыре дня. Если за это время что-то станет известно, я решу, что делать дальше.

— Тогда я буду рад предложить вам — путешественница Элеонора — гостевую комнату.

Опустив чашку, Дмитрий улыбнулся. Если Саша разберется с пиратами и вернётся, то в этом доме, вероятно, узнают об этом первыми.

— Благодарю за доброту. Вверяю себя в ваши руки.

Эллен протянула руку к фарфоровой чашке. Медовуха оказалась чуть тёплой.

Эллен вернули Арифал, оставленный ею в приёмной, и снова проводили в гостевую комнату. Эта комната располагалась на втором этаже, у неё даже был балкон.

Когда Эллен вышла туда, её нос защекотал, а серебристые волосы нежно взлохматил морской бриз.

Особняк стоял совсем рядом с гаванью, и перед Эллен во всю свою ширь раскинулась морская лазурь. Небо было ясным, без единого облачка, и в далекой-далекой синеве оно сливалось с голубым морем. Над берегом вились птицы.

Некоторое время Эллен молча смотрела на море, потом вздохнула и перевела взгляд на длинный меч, который уже отмыла от грязи и тщательно отполировала. На её губах появилась горькая улыбка.

— Интересно, смогу ли я прилететь к Саше с помощью твоей силы, Арифал.

Длинный меч с гардой в форме крыльев завихрил воздух у основания клинка и нежно взлохматил волосы Эллен. Это можно было понять и как утешение, и как желание ободрить. Среброволосая Ванадис кивнула и легонько похлопала меч по рукояти.

Посмотрев ниже, Эллен увидела десятки военных судов и корабли торговцев, на которых, подчиняясь приказу, спускали паруса и снимали мачты.

В связи с военным положением на торговых судах не было почти никого, а боевые корабли были полны солдат. Если ситуация изменится, флот должен был выступить незамедлительно.

Если флот выйдет в море, это будет означать, что Александра-сама либо погибла, либо отступает — или, возможно, пираты избежали столкновения и двинулись к побережью. Что-нибудь из этого, сказал Дмитрий.

Он также отдал строгий приказ: ждать до последнего и не пытаться доказать храбрость, отправившись в бой самовольно.

Рубиново-красные глаза Эллен снова обратились к морю. Из-за суеты в порту морская зелень и синева неба тоже начинали внушать тревогу.

— Почему-то с морем мне не везёт...

Тигре пропал в море, Саша тоже сейчас где-то там. Может, она как раз направила корабли на поиски врага или уже скрестила с ним мечи.

Саша… Прошу, хотя бы ты будь в безопасности.

Эллен обнажила меч и вскинула его к небу в безмолвной молитве.

И затем, поколебавшись немного, она взмолилась богам ещё раз: Будь то чудо или случайность, что угодно!. В далеких южных странах есть история о герое, скитавшемся по морю и в конце концов добравшегося до берега незнакомого острова. Рассказывали еще истории о моряках, авантюристах или пиратах, выживавших в открытом море много дней.

Разве важно, что это будет, если Тигре окажется в безопасности?

Почти двадцать дней назад он упал в море. Ей бы стоило уже смириться...

Но глядя на бескрайние просторы моря, девушка не могла не молиться.

◎ ◎ ◎

В одной точке моря столкнулись десятки судов.

Вокруг был огромный простор, но корабли стояли так плотно, что между палубами едва-едва виднелась вода. Здесь не умолкали вопли и звон клинков — и не было борта, не пронзенного стрелами или палубы, не окрашенной кровью.

Повсюду вспыхивали пожары, ведь на кораблях было много пищи для огня. И хотя вода была рядом, руку протяни — все были слишком заняты, пытаясь зарезать ближайшего противника.

Люди на палубах, казалось, пытаются перекричать друг друга — крики боли перекрывали тихие предсмертные стоны, почти сразу смолкавшие.

Никто и не заметил, что больше не чувствует запаха гари, смрада крови, боевых кличей и рёва дерущихся пиратов. Солдаты шатались — потому что стояли на палубе или потому что ослабли ноги?

На палубе «Доспех-рыбы» молча стояла Александра Алшавин. Вокруг неё, как всегда, кипело самое жестокое сражение.

Их прижали. От главных сил флота Легники, состоящих из семнадцати кораблей, осталось меньше половины, и ни один из кораблей, даже флагман, не остался вне боя.

Разумеется, флот Легники не просто за этим наблюдал — пираты потеряли больше десятка кораблей.

Саша спокойно и собранно отдавала приказы.

Если она видела, что в правый борт уже потрепанного союзника нацелились пираты, она отдавала приказ сменить курс, чтобы дружеский корабль пришел на помощь. Кроме того, самые поврежденные корабли матросы понемногу оставляли, и опустевшие суда использовались для прикрытия при атаке на вражеские фланги.

Даже в абордажном бою пиратам приходилось нелегко — баррикады из бочек, снастей и рангоута не давали им развернуться и наступать всем отрядом. Поневоле им приходилось отступать на свой корабль и уходить в оборону, чего и добивались союзники.

Очень помогала тактика засады, когда пиратский корабль, бросаясь в погоню за маневренной галерой, оказывался между двумя большими кораблями класса «арбалет».

Арбалет не сталкивался с ними лоб в лоб, и двигаясь так, что как сэндвич зажимая пиратский корабль с обоих сторон, каждый Арбалет втягивал внутрь свои весла с одной стороны. Пиратский корабль видя всё это думал, что корабли Легники намереваются разломать его весла и также втягивал их внутрь. «Арбалеты», маневрируя, сдавливали между собой пиратский корабль и втягивали весла. Пираты думали, что разгадали замысел, и тоже втягивали весла — и тогда огромные галеры, умело маневрируя, подходили ближе, круша пиратский корпус.

С такой задачей и могли справиться только огромные «арбалеты» — любая другая союзная галера только повредила бы свой корпус.

Раздавался ужасный треск, и пираты начинали кричать — в разошедшийся корпус лилась морская вода. Поврежденные галеры оставались на плаву, но сражаться уже не могли.

Однако, несмотря на умелое руководство Саши и доблесть её солдат, сражение из-за численного перевеса пиратов( почти два к одному) шло не в ее пользу.

Даже если тонул один пиратский корабль, на его место тут же становился другой, но флот Легники не мог себе этого позволить. Теперь на одну союзную галеру нападали две, три, а иногда даже четыре вражеских.

Когда пираты завершали окружение, они сыпались на палубу со всех сторон.

На палубах развернулась не битва, а настоящая резня. Пираты бросались на солдат Легники втроем, впятером, вдесятером; они рубили их мечами, забивали дубинами, насаживали на копья.

От флота Легники осталось семь кораблей, и его окружили двадцать пиратских судов. На «Доспех-рыбу» бросились сразу трое.

Командирское искусство Торбалана ничуть не уступало Сашиному. Если бы не он, то Саша, даже будучи в меньшинстве, не позволила бы окружить свой флот и определенно потеряла бы не больше двух или трёх кораблей.

Она не знала, что происходит на правом крыле, где остался флот Лебуса, но только что поступил доклад о гибели четырнадцати кораблей левого крыла.

— Ясно. Они славно старались, — тихо произнесла Саша, опечаленная гибелью командира Заула и матросов.

Конечно, то, что Альберт смог вырвать убедительную победу у Заула и даже, возможно, пираты получат какое-то подкрепление, было плохо, но Ванадис была уверена — Заул до конца исполнял свой долг.

Ну а я должна выполнить свой.

Она взглянула на небо. Темные тучи унес ветер, и ярко вспыхнуло солнце.

Пошел на дно еще один союзный корабль, и пираты усилили натиск.

Саша прищурилась. В её поле зрения был «Бугимен» — вражеский флагман. Узнать его было легко — на мачте реяло белое полотнище с изображением красных глаз.

Однако он оказался не совсем рядом, между «Доспех-рыбой» и «Бугименом» вклинился еще один пиратский корабль, блокируя путь.

Даже осознавая превосходство, Торбалан не терял бдительности. Он никогда не позволит кораблям Легники подойти вплотную к своему флагману. Едва между судами появлялся промежуток, Торбалан вклинивал туда один из своих кораблей. Если Саша нацелится прямо на флагман, он прикроется кораблем как щитом и отойдет дальше, намереваясь измотать преследователя.

— Это очень раздражает.

Запыхавшийся Матвей, подойдя к Саше, хмуро покосился на вражеский флагман. До сих пор он дрался с пиратами, пытавшимися подняться на борт, и вернулся только сейчас.

Саша, увидев его, изумленно распахнула глаза. В правой руке Матвей сжимал копьё, в левой — томагавк, с пояса свисал еще один топорик и пара кинжалов, обагренных кровью. Рукоять еще одного кинжала выглядывала из-за голенища — и всё оружие явно было трофейным.

Ванадис подумала, что он сам выглядит как пират, но промолчала.

— Каково положение?

— Пока что мы их отбросили, но скоро они пустят свежих. Интересно, чем так заняты парни из Лебуса…

Матвей, как и капитан, Павел, был ранен. Даже среди гвардии Саши, пятидесяти рыцарей, были потери.

Цела оставалась только сама Саша. Фалпрам [Туманная принцесса Сверкающего пламени] посмотрела на «Бугимен» и произнесла, обращаясь к Матвею:

— Позови Павла. У меня есть к вам обоим просьба.

Матвей что-то заподозрил, но немедленно убежал и вернулся, волоча за собой капитана, в его излюбленной чешуйчатой броне. В нескольких местах пластины оторвались, обнажив стеганую основу.

Услышав просьбу Саши, оба моряка обомлели и переглянулись, побледнев. По выражению лиц друг друга они поняли, что всё расслышали правильно.

— Это безумие…

Павел, забыв о почтительности, громко выругался, а Матвей только вздохнул.

— Другого пути нет. Нам осталось только это, и подхожу только я, — сурово ответила Саша.

Её обсидианово-черные глаза твердо уставились на мужчин, каждый из который годился ей в отцы. Ее взгляд и поза были исполнены воли.

— Это не то, что должен делать верховный главнокомандующий, — оскалился Павел, пытаясь возразить, но Саша стояла на своём.

— Задача верховного главнокомандующего — сделать всё возможное. Когда это необходимо, он должен браться за меч и проливать кровь.

— Вы считаете, что этот безумный шаг — всё, что осталось?

Матвей бурно дышал, пытаясь сдержать застилавшую глаза ярость.

Хуже всего было то, что ни Матвей, ни Павел не видели другого выхода. Они понимали, что дольше кораблям не продержаться. Опыт многих сражений подсказывал им, что флоту Легники осталось не больше четверти коку.

Вырваться из окружения не так-то просто, и непохоже, что флот Лебуса поспеет вовремя. Оба моряка понимали, что конец все ближе.

Пираты, вряд ли сохранят матросам жизнь — они, конечно, занимались и работорговлей и могли отправить их в Муодзинел, но приближались холода и вряд ли бандиты удосужатся ими заняться.

Главной проблемой была Саша. Матвей и думать не хотел, через что предстояло пройти в случае плена молодой девушке.

— Я понял, — сдавленно произнес моряк.

Павел ошарашенно уставился на него, но Матвей только успокаивающего похлопал капитана «Доспех-рыбы» по плечу.

Павел крепко сжал кулак. Его глаза наполнились слезами; на секунду он посмотрел наверх, в небо, но тут же снова повернулся к Саше с фанатичной преданностью.

— Ванадис-сама, я отвечаю за этот корабль. Если что-то пойдет не так, пожалуйста, вините только меня.

— Ты всего лишь исполнишь мои приказы. Мне не в чем тебя винить.

Саша слегка улыбнулась, что на фоне боя выглядело невероятно странно.

— Спасибо, Павел. Спасибо, Матвей.

В знак уважения она слегка поклонилась. Когда Саша выпрямилась, ее лицо выражало решимость. Мужчины невольно подобрались.

— Капитан, я одолжу у тебя несколько человек, — заявил Матвей.

— Бери сколько потребуется, — ответил Павел.

Матвей повернулся к Саше и кивнул, а затем посмотрел вверх, на ближайшую мачту.

Такелаж — веревочная оснастка мачты — был растянут к бортам, носу и корме. От левого и правого бортов поднимались веревочные лестницы для матросов.

— Правый борт оставляю на тебя.

Правый борт был к ним немного, но ближе.

— Пожалуйста, подождите немного, — произнёс Матвей и побежал на корму.

Проводив взглядом его спину, по-прежнему украшенную Белой Белугой, Саша перевела взгляд на бак.

Оттуда к ней спешили десять рыцарей, которым Павел приказал выйти из боя. Тяжело дышавшие мужчины пахли потом и кровью.

Саша в ожидании Матвея приказала им отдышаться. Моряк вскоре вернулся с ещё десятком рыцарей.

— Пожалуйста, следуйте за ним, — сказала Саша собравшимся рыцарям. Матвей посмотрел на воинов. Все они были из личной гвардии Александры; и Матвей отобрал только тех, у кого был с собой лук или арбалет.

— Сейчас Ванадис-сама заберется на мачту. В это время мы будем защищать правый борт.

В горячке боя такой приказ казался странным. На лицах нескольких рыцарей читалось сомнение, но Саша обернулась к ним и кивнула. Казалось, она просит их об услуге.

— Разумеется, это не просто моя прихоть. Возможно, это слишком самонадеянно ─ просить об этом в нашем непростом положении… Но я хочу, чтобы вы мне поверили.

Рыцари, молча переглянувшись, быстро выстроились перед Сашей в шеренгу и отсалютовали. Каждый был готов последовать любому приказу хозяйки и с нетерпением ожидал боя.

Возглавляемые Матвеем рыцари побежали на правый борт. Пираты были и там, но их корабль находился еще метрах в десяти.

Однако обороняющихся здесь было слишком мало, и пираты бросали веревки с абордажными крюками, цепляясь за фальшборт в попытках подняться на палубу или посылая горящие стрелы.

Рой стрел, свирепо завывая, взлетел дугой между кораблями и проредил ряды нападавших. Матвей, обрубая веревки топором, выкрикивал приказы:

— Стреляйте постоянно! Не давайте врагу передышки! Если кончились стрелы — хоть досками в них швыряйте, но чтоб ни один гад не мог натянуть тетиву!

Пираты дрогнули под градом стрел. Кто-то укрылся за бортом, кто-то за трупом товарища. Трупы нескольких с громким плеском попадали в воду.

Саша, увидев, что вражеская атака захлебнулась, быстро вскочила на борт и схватилась за веревки, ловко поднимаясь на мачту. Пираты попытались снять ее стрелами, но рыцари не ослабляли натиск.

Александра схватилась за мачту и поднялась на верхушку.

Резкий холод ветра пронизывал ее насквозь. К самой верхушке мачта становилась тонкой, что Саша не смогла бы даже на нее сесть. Если посмотреть вверх, то небо казалось таким высоким… А взгляд вниз вызывал такое головокружение, что непривычный человек мог бы потерять сознание.

Однако Саша не задрожала от холода, не потеряла равновесия и не зашаталась. Обхватив мачту одной ногой, она устроилась поудобнее, откинула с глаз волосы и тщательно осмотрела бескрайний морской горизонт.

На северо-западе она увидела то, что хотела. Изо всех сил она крикнула:

— Флот Лебуса на подходе! Ещё немного!

Грохот сражения на палубе был так силен, что Александра слышала его даже сейчас, но все равно солдаты Легники услышали радостную весть и с новыми силами ринулись в битву.

Пираты тем временем забеспокоились.

Саша перевела взгляд на «Бугимен».

Сейчас был наилучший шанс. Конечно, она не стала бы вмешиваться в бой и выводить из него личную гвардию только затем, чтобы найти союзный флот.

Неожиданно раздался новый звук, отличный он криков солдат и звона клинков. Раздавались удары топора по дереву. Мачта слабо задрожала.

Матросы яростно рубили мачту, на которую поднялась Александра.

Во время шторма моряки часто рубили мачты, чтобы корабль не перевернулся; многим приходилось так поступать.

Однако никогда еще им не приходилось делать это в такой спешке, да еще зная, что их повелительница находится наверху, но раскрасневшиеся матросы быстро закончили работу.

Матвей приказал рыцарям схватиться за веревки и направлять мачту так, чтобы она упала к носу, а Павел в этом время отвел солдат, чтобы их не задело.

Под ударами топоров уже надрубленная мачта затрещала и пошла вниз.

В это же время Саша спустилась немного пониже.

Она не отрываясь смотрела на пиратский корабль, застывший перед «Доспех-рыбой». Пираты в пылу боя оставили на мачте галеры длинный рей[1].

Мачта наклонялась всё сильней ─ настолько, что на ней уже можно было стоять.

Саша наклонилась вперед и, пригнувшись, побежала.

Высота не имеет значения. Не вверх, а вперед!..

Коротко разбежавшись, она оттолкнулась от мачты и прыгнула.

Ванадис парила в воздухе. Она обнажила «Сверкающее пламя» и высоко подняла оба клинка, словно птица, начинающая полёт. Золотой и алый мечи, почувствовав ярость хозяйки, вспыхнули разноцветным пламенем.

— Феникс [Огненная птица].

У Матвея, смотревшего вверх, на Сашу, вырвался вздох восхищения.

Это название священной птицы пришло из древнего королевства, стоявшего когда-то к югу от Муодзинела. Огромный орел с красно-золотыми крылами окутывал своё тело языками огня.

По легенде, фениксы сжигали врага в алом пламени и возрождались в золотом.

Матвей при виде Ванадис, танцующей в небе, испуская золотое пламя из меча в правой руке и алое пламя из меча в левой, не мог не сравнить её со священной птицей, историю о которой он однажды слышал.

Саша ступила на мачту пиратского корабля. Рей надежно закрепили, и под ее весом он даже не вздрогнул. Сделав два шага вперед, Фалпрам [Туманная принцесса Сверкающего пламени] встала в стойку и рванулась вперед.

На «Доспех-рыбе» с оглушительным грохотом окончательно упала мачта, придавив заодно нескольких пиратов, но Александра туда даже не взглянула.

Вряд ли она слышала радостные крики подданных, восхищенных ее ловкостью и суматоху среди пиратов.

Добравшись до конца рея, она прыгнула еще раз.

Под синим небом танцевал феникс в чёрной одежде, оставляя за собой следы двухцветного пламени.

Её целью была грот-мачта «Бугимена». Саша легко спикировала на верхний рей, в мгновение ока оттолкнулась от него и прыгнула еще раз; перепрыгивая между мачтой и такелажем, она наконец опустилась на палубу.

Ошарашенные пираты уставились на Ванадис, не в силах пошевелить и пальцем. Подобное зрелище и правда заставляло усомниться в собственном рассудке. Прыжки между мачтами трех кораблей и невероятный спуск на палубу — вряд ли такое мог сделать человек.

Хрупкая девушка казалась пиратам каким-то невероятным монстром.

Саша выпрямилась, осмотрела себя, убедившись, что не ранена во время спуска, и взяла клинки наизготовку.

— Фалпрам [Туманная принцесса Сверкающего пламени]. Александра Алшавин. Атакую.

Пираты были настолько ошеломлены её спокойной решимостью, что забыли даже достать оружие.

— Вперёд! — прогремел оглушительный, словно гром, крик.

Это отдал приказ Торбалан. Пираты все до единого содрогнулись и пришли в себя.

Видя, что пираты пришли в себя, Саша обеспокоенно прищурилась. Между ней и Торбаланом стояли в несколько рядов десятки пиратов.

Судя по размеру корабля, у них, я полагаю, две сотни на веслах и около сотни бойцов.

Торбалан, вероятно, хотел ее измотать. Досадно — приходилось играть по его правилам, но число пиратов надо было уменьшить хотя бы немного.

— Давайте сделаем это, — обратилась Саша к парным мечам и оттолкнулась от палубы.

Авангард из почти полного десятка пиратов с топорами ринулся на девушку с неистовыми криками, полными жаждой крови.

Черная тень, окутанная золотым и алым пламенем, начала танцевать.

Двуцветное пламя, изгибаясь, описывало круг. Почти сразу же огненный след таял в воздухе, а на палубу что-то шлепалось с глухим звуком.

Это были человеческие головы и руки. Крови по сравнению с обычным боем было не так много — плоть на срезе обугливалась, и на Александру не попадало ни единой капли.

Пираты уже почти дрогнули, но сзади хлынула волна страха, не позволяя ни бежать, ни застыть на месте. Новая волна атакующих, подстегиваемая Торбаланом, бросилась на Ванадис.

И снова чёрная тень, попеременно вспыхивая алым и золотым, заплясала на досках палубы. Кроме Фалпрам [Туманная принцесса Сверкающего пламени] у Саши имелось ещё одно прозвище — Кортиса [Принцесса Танцующих клинков], и сейчас она очень походила на танцовщицу, несущую смерть каждому, кто приблизится.

В изящных движениях Саши не было никаких недостатков, и парные мечи ярко вспыхивали, рассекая лица, разрубая глотки и пронзая сердца. Пираты один за другим падали на палубу.

— О-о-о! — у Торбалана, наблюдавшего за боевым стилем Саши из-за спин пиратов, вырвался вздох восхищения. Широко улыбаясь, он крикнул:

— Если десятка недостаточно, атакуйте по пятнадцать, а если и этого мало, пусть вперед идут двадцать! Не давайте ей двигаться, хватайте за руки и ноги! А как только захватите её, то сможете делать с ней всё что захотите!

Для Торбалана пираты были просто расходным материалом. Даже умри они все ─ он, вероятно, не моргнет и глазом. Если они не могут даже утомить Ванадис, то зачем щадить их жизни?

Клинки пиратов не могли даже коснуться черной одежды Александры, но её парные мечи убивали каждым касанием. Пираты, которым повезло ─ Ванадис отрубила им только руку по локоть, а не голову — со стонами катались по палубе.

Но другие пираты всё равно переступали через трупы товарищей, отталкивали в сторону ещё живых и бросались на Александру. Присутствие Торбалана бросало их в самоубийственную атаку.

Скольких бы я не убила — они все равно не дрогнут.

Прикончив несколько десятков, Саша изменила тактику. Она прорвалась между пиратами и побежала к фальшборту. Девушка легко уклонялась от преследователей и сталкивала их за борт, давая остыть. Пираты, теряя равновесие, так и сыпались в воду вверх тормашками.

Под аккомпанемент всплесков Саша запрыгнула на борт. Презрительно глянув на ошарашенных пиратов, она пробежала по узким перилам и приблизилась к Торбалану.

Монстр ухмыльнулся. Выхватив боевой топор из рук ближайшего пирата, он яростно швырнул его в Сашу ─ в тот же момент, когда она прыгнула вперед.

Глухо зазвенел металл, и боевой топор исчез, развалившись на три куска. Саша разрезала его мечами. Двигаться дальше она не стала, остановившись шагах в десяти от Торбалана.

— Парные мечи. Прошло несколько дней с нашей встречи. Впечатляюще, воистину впечатляюще.

— Чего ты хочешь?

Проигнорировав слова Торбалана, Ванадис взяла наизготовку клинки и сразу перешла к главному.

— Ты даже не пират. Почему ты возглавил их и направил в Дзктед?

Взгляд Саши, казалось, может убить, но Торбалан не только не вздрогнул, но даже слегка улыбнулся.

— Ох, ну хорошо. Если описать всё одним словом, то это ради веселья.

— Веселья?..

Торбалан согласно кивнул.

— Буйствовать на поле боя, притворяясь простым солдатом ─ весело. Похищать маленьких девочек, насиловать их и съедать — весело. Соревноваться с вражеским генералом в искусности — весело. А заставлять людишек убивать друг друга — лучшая забава!

Саша нахмурилась еще сильнее. Перед ней явно стоял монстр.

Оба глаза Торбалана источали зловещий красный свет.

— Даже драться с тобой весело. Действительно, между вами и нами есть старое соглашение, и наши судьбы сплетены, но разве можно просто бесцельно существовать, следуя старым законам?

Саша совершенно не понимала, о чём он говорит, и её чувства, похоже, отразились на лице. Торбалан сдавленно хихикнул.

— Хочешь узнать?

Саша тряхнула головой и саркастически ответила:

— Тебе не обязательно знать, чего мне хочется. Скорее всего, ты попытаешься специально наговорить чего-то напыщенного, чтобы я расслабилась. А кроме того...

Улыбка исчезла с губ Ванадис. В её чёрных глазах вспыхнула спокойная решимость.

— Если я не сдержусь — ты сам все расскажешь. Под пыткой.

— Хороший ответ.

Глаза Торбалана вспыхнули ярче. Его туша начала разбухать, испуская волны страха.

Встревоженные пираты осторожно начали отходить, заметив, что происходит что-то странное. Торбалан и Саша, разумеется, не обратили на них никакого внимания. Ни один не мог позволить себе отвести взгляд от противника.

По мере трансформации на округлой голове Торбалана вырастали спиралевидные рога. Изо рта выглянули толстые клыки, неестественные для человека. Его средних размеров тело внезапно увеличилось настолько, что он разорвал одежду. Палуба заскрипела, словно с трудом удерживая его вес.

Фигура, превышающая двадцать четов, была не просто огромной. Набухающие мускулы казались необычными — их переполняла мощь, словно под кожей бугрились каменные сколы, а шкура монстра под бледным солнцем казалась неестественно-белой.

Когда он сражался с Сашей пару дней назад, правая сторона его морды была чудовищно обожжена, а от правого плеча тянулся к середине груди шрам ─ но сейчас ничего заметно не было.

В руке Саши, сжимавшей Баргрен, собиралась сила. Луна еще не закатилась, но день уже вступил в права, и вид противника в ярком свете вызывал невольный ужас. В ночи, скрадывающей всё тьмой, сражаться было проще.

Убеждая себя, что уже привыкла к такому зрелищу, Ванадис уставилась на монстра.

А вот пираты испуганно закричали. В отличие от Саши, они видели истинный облик своего командира впервые. Некоторые просто падали на месте, испуганные до полусмерти, а другие в панике бросались за борт. Никто из них теперь и думать не мог о продолжении битвы.

Истинную внешность командира увидели и на соседних пиратских судах. Экипажи кораблей рядом с «Бугименом», получившие приказ выдвинутся на помощь, если флот Легники прорвет окружение, совершенно забыли о происходящем и в полном изумлении уставились на Торбалана.

Они не могли поверить глазам.

И то же самое произошло на корабле, послужившем «мостиком» для Саши.

Этот корабль вышел вперед, чтобы не позволить «Доспех-рыбе» приблизиться к «Бугимену», и на палубе уже кипело яростное сражение с солдатами Легники.

Однако будь то солдаты Легники или пираты — все, кто видел истинную форму Торбалана, переставали сражаться. Каждый ошеломленно застыл, словно попав в какой-то неизведанный мир.

Павел точно так же смотрел на «Бугимена». За всю свою жизнь до этого мгновения он бесчисленное множество раз попадал в шторма, встречался с пиратами, ему даже приходилось драться в одиночку с акулами и крокодилами… Но он никогда не видел такого монстра, как Торбалан.

Озадаченный Павел повернулся к Матвею, стоявшему рядом. Капитан «Доспех-рыбы» внезапно пришел в себя. На лице Матвея, не отрывавшего взгляд от Торбалана и Саши читалась спокойная грусть. Павел не мог не спросить:

— Ты... ты что, знал об этом?

Голос Павла дрожал от тревоги. Матвей, не отрывая взгляда от монстра и Ванадис, кивнул. Павел пришел в ярость.

— Ты знал! И все равно отпустил Ванадис-саму на этот корабль!..

— Потому что такова была её воля.

Матвей обернулся к вспылившему Павлу и примирительно протянул к нему руку.

— Я пошел бы вместо неё, если мог. Но, скажи, капитан, как ты думаешь, сколько солдат понадобиться, чтобы убить этого монстра? Нет, сколько солдат нужно, чтобы драться хотя бы на равных?

— Не в количестве дело! Мы застряли на палубе, и даже если я прорвусь сквозь авангард...

— Ванадис-сама пошла одна, потому что хотела этого избежать.

Павел всё ещё пытался возражать, но заметил, что рука Матвея, сжимавшая его ладонь, тряслась, и проглотил слова. Взглянув на лицо моряка, капитан увидел поднимающуюся ярость, преодолевавшую горечь.

Затем Павел перевел взгляд на Торбалана и заскрипел от досады зубами. Он яростно стряхнул руку Матвея и повернулся к нему спиной.

— Большая часть пиратов монстра еще не видели. Уничтожим их.

Матвей взял себя в руки. Так как пираты взяли их в кольцо, почти половина врагов располагалась на достаточном удалении от «Бугимена». С этих судов Торбалана не разглядишь, и там продолжались схватки между солдатами и пиратами.

— Понял. Нос оставляю на тебя. Я направлюсь на корму.

Матвей резко выдохнул и повернулся к Павлу спиной. Он принялся спокойно размышлять.

Если на пиратском флагмане царит замешательство, они, вероятно, больше не смогут держать строй.

Окружение — огромное преимущество, если оно удалось, но на первых порах окружить врага очень сложно ─ и ещё сложней поддерживать его до полного уничтожения противника. Окруженные тоже не сидят сложа руки, и пытаются прорваться, атакуя в самом слабом месте.

На самом деле, когда Саша карабкалась на вершину мачты, Торбалан сомневался — не отдать ли приказ флагману отступить? Он тоже знал о приближении флота Лебуса.

Однако монстр понимал, что если флагман уйдет, приказы будут доходить так медленно, что окружение рассредоточится. В итоге Торбалан решил держать строй и позволил Саше приблизиться.

Если пиратские командиры не наведут порядок, паника, вероятно, распространится и на другие корабли, ─ думал Матвей. ─ Мы сможем успокоить наших солдат, а вот пираты будут всё чаще ошибаться, разделятся, и мы прикончим их по очереди.

Битва ещё не окончена. Матвей встряхнулся, покрепче сжал оружие и пошел на корму, где ещё продолжалось сражение.

◎ ◎ ◎

Тело Торбалана испустило невидимую ударную волну. Бочки раскатились в стороны, а снасти и оружие, валявшиеся на палубе, сдуло за борт.

Однако Ванадис среди этого мельтешения Торбалан не заметил. Он не стал осматриваться, а вместо этого взмахнул перед собой правой рукой, положившись на интуицию.

Снова взвыл ветер. Обломки, еще остававшиеся на палубе, полетели градом, но Ванадис так и не задели.

Черная тень — Саша ─ скользнула в воздухе. Она ушла от ударной волны, прыгнув вбок, а затем взвилась, уходя от бокового удара рукой. Всё ещё находясь в воздухе, она изогнулась и отрубила монстру руку.

Саша опустилась на палубу. Из правой руки Торбалана, отрубленной выше локтя, хлынула кровь.

— Это явно не всё.

Торбалан радостно улыбнулся и неторопливо повернулся к Саше. Черноволосая Ванадис молчала — ситуация не располагала к разговору, к тому же она не отрывала взгляда от культи. Кровоточащая рана на глазах затягивалась кожей и вскоре почти исчезла

Хм, как я и думала, этого недостаточно.

Даже если отрубить Торбалану руку, он с легкостью приживит её снова... Просто отсекая конечности, победить его невозможно.

Торбалан вытянул руку перед собой. Саша почувствовала опасность и отпрыгнула влево. В ту же секунду из кисти демона вырвалась очередная волна. Она прошла там, где только что стояла Саша, и отшвырнула попавшегося по дороге пирата.

Тело бандита закувыркалось в воздухе, словно камешек, попавший под сапог, и с силой шлепнулось на палубу. Правая рука и левая нога неестественно выгнулись. Должно быть, кости и внутренние органы просто раздавило ─ пират блевал кровью и не мог сфокусировать взгляд. Вскоре он дернулся и затих.

— Я уже думал об этом, когда недавно сражались...

Торбалан нахмурился, обратившись к Ванадис.

— Тебе прекрасно удается избегать того, что не имеет формы и невидимо для глаз людей.

— Ты хочешь сказать, что никто до меня не мог уклониться?

Саша сказала это не менее вызывающе, но Торбалан только покачал головой — видимо, был по-настоящему заинтересован.

— Нет. Если не брать в расчет обычных людей, некоторые из вас могли их избегать.

«Из вас» — это, вероятно, имелись в виду другие Ванадис, раньше уже сражавшиеся с демоном.

— Похоже, что ты уже дрался с Ванадис. И со сколькими же, если не считать меня?

— Кто знает. Я не утруждал себя подсчетом. Всё-таки, в отличие от остальных я легкомысленный, а какое-то время просто бездельничал. Последний раз это было... Ну, скажем, лет сорок-сорок пять назад.

Услышав ответ Торбалана, наигранно-глуповатый, Саша едва смогла не показать изумления.

Возможно, демон не лгал.

Сколько же лет он прожил?

— Однако никто не уклонялся от них так великолепно — всего лишь на волосок. Твои навыки и смелость не подлежат сомнению, но... В тебе нет страха? Один неверный шаг, нет, полшага — и ты умрешь.

— Не нужно бояться того, что пролетит мимо.

Коротко ответив, Саша оттолкнулась от палубы и рванулась прямо к Торбалану. Белый демон принял боевую стойку. Он рассудил, что сможет уклониться даже на такой дистанции, поэтому и намеревался ждать до самой последней секунды.

Саша остановилась всего лишь в шаге от границы, где ей пришлось бы раскрыться. Торбалан, ожидавший этого, поднял огромную руку ─ толщиной почти как Саша.

— Стена Огненных Копий!

Саша оказалась быстрее, чем рука демона. Ванадис скрестила мечи перед собой и резко развела их в стороны.

В следующее мгновение между Ванадис и демоном вспыхнули столбы огня. Копья пламени, образовав ровный строй, взвились высоко, выше туши Торбалана, и яростно взорвались, словно собираясь пронзить небеса.

— Хе, так ты хочешь ослепить меня пламенем?

Торбалан, даже обожженный, не остановился. Он взмахнул кулаком, явно собираясь потушить Огненные Копья.

Пламя дрогнуло, рассыпаясь искрами, но и этот удар не задел Ванадис.

Саша уже была у ног Торбалана, застав его врасплох. Он догадался, что пламя — просто отвлекающий маневр, но даже не думал, что Ванадис может пройти сквозь собственный огонь.

Мечи взвихрились алым и золотым. Левая нога демона превратилась в куски обожженного мяса.

Торбалан пошатнулся, взвыв от боли. Его чёрная кровь почти не лилась — но только потому, что огромную рану сразу прижгло.

Саша еще успела полоснуть Торбалана по животу, и демон опустился на палубу... А в следующее мгновение он высоко подпрыгнул. Ударная волна, которую высвободил белый демон, не коснулась даже чёрной одежды Ванадис, опоздав всего на мгновение, и парные клинки обрушились на голову Торбалана.

Прозвучал резкий металлический скрежет.

Тонкое тело Саши затанцевало в воздухе. В полете она успела сгруппироваться и легко опустилась на палубу. Её одежда была разорвана на груди, и по белоснежной коже прошла алая линия. Ничтожная царапина легко зажила бы, но это оказалась первая рана, полученная Александрой с самого начала этой битвы.

Саша, словно не заметив раны, не отрывала взгляд от трёх рогов на лбу Торбалана.

Она успела рассмотреть всё. Рога, изогнувшись, точно кнут, заблокировали оба удара «Сверкающего пламени» и ударили Сашу, когда она отступала.

Не прими она удар на Баргрен и не использовав импульс, чтобы отскочить, рог, вероятно, проткнул бы Ванадис насквозь.

— Ты отлично справилась. А ведь эту атаку ты видишь впервые, ─ слегка разочарованно сказал демон. Очевидно, мастерство Саши его впечатлило.

Торбалан повращал толстой шеей, и оказавшиеся довольно гибкими рога вернули первоначальную длину.

— Можно ожидать абсолютно любой атаки. Именно так я и думала, — проговорила Саша, восстановив дыхание. Всё что угодно, лишь бы дать ему почувствовать уверенность, которую испытывала всем сердцем.

Я смогу.

Рана на животе Торбалана уже исцелилась, а вот нога еще нет.

Саша намеренно била по ней много раз подряд. Она подумала, что если сосредоточить пламя и мощные удары «Сверкающего пламени» на одном месте, можно превзойти феноменальную способность монстра регенерировать — и оказалась права.

Однако просто знание не давало ей преимущества ─ очень сложно было бы уклоняться от невидимых атак Торбалана, обойти рога и нанести белому демону такой удар, что он не смог бы излечиться. Пока Ванадис не знала, что делать.

С другой стороны, учитывая, насколько мощными были силовые волны, испускаемые демоном, и его гибкие рога, ему, вероятно, хватит двух-трех попаданий, чтобы покончить с Сашей. Кроме того, теперь, когда он раскрыл свой козырь, он мог нападать активнее.

Но Саша не испытывала раздражения или озабоченности. Она просто приняла всё как есть и привычным движением подняла мечи ─ словно ремесленник, взявшийся за знакомый инструмент.

Воодушевляя хозяйку, Баргрен заставил пламя замерцать. Ванадис «Сверкающего пламени» заметила это и на секунду улыбнулась, а затем снова сжала свой Виралт [Орудие Дракона].

Она восстановила дыхание, продолжая размышлять. Даже мечи желали придать ей сил. Настало время действовать.

— Марево!

Силуэт Саши дрогнул и померк. Пламя, окутывавшее мечи, особым образом нагрело воздух вокруг Ванадис.

Торбалан завыл. Он быстро выпустил из рук несколько волн и наотмашь ударил рогом, удлинив его почти до высоты своего тела.

Однако ни одна из яростных атак не поразила Ванадис. Ударные волны лишь разрушили фальшборт, а рог разворотил дощатый настил так, что обнажилась гребная палуба.

Гребцы впервые увидели монстра-Торбалана. Палубные матросы при первой возможности сбежали, и никто не рассказал гребцам о происходящем. Они подумали, что шум боя просто немного усилился.

Демон был виден только людям возле дыры в палубе, но паника моментально охватила почти все гребцов. Рог Торбалана пробил еще одну дыру; теперь уже бросили весла все. Перепуганные пираты бросились на корму, подальше от дерущихся.

А битва над ними становилась всё жарче.

Фальшборт, большая часть бочек и шлюпки давно превратились в щепки, плавающие в море, а в палубе появилось несколько больших пробоин. Повсюду были лужи крови и куски мяса, некогда бывшие пиратами — их разорвало рогом Торбалана и его ударными волнами.

Торбалан яростно ревел, размахивал руками и громил корабль магией и рогом.

Однако Саша избегала всех атак и резала тело монстра пылающими клинками, быстро подкрадываясь и снова набирая дистанцию. На белой шкуре монстра появились бесчисленные черные следы ударов — его регенерация уже не справлялась.

С момента бегства гребцов не прошло и четверти коку, но демон уже проигрывал бой.

Почему?

Торбалан, что неудивительно, уже потерял терпение. Саша же понимала, что, скорее всего, погибнет от любой атаки.

Впрочем, монстр не мог ее даже оцарапать. Саша проскальзывала мимо его крепких рук, уклонялась от ударных волн, отслеживала атаки рога — совершенно бесстрашно и не теряя темп.

Секунду поколебавшись, Торбалан решил полностью уйти в оборону. Он сжался, прикрыв верхнюю часть туши руками, и даже превратил рог в щит. От такого унижения демон стиснул зубы, но это было все равно лучше, чем поражение.

То, что Торбалан полностью ушел в оборону, не означало, что Саша ринется в атаку. Ванадис прекрасно понимала, что если она потеряет бдительность, демон немедленно атакует в ответ.

Как бы то ни было, Ванадис не могла отступить, иначе раны монстра затянутся. Оставалось только избивать его, пока он не умрет.

А Торбалан ждал момента, когда Саша устанет и раскроется. Одна успешная атака — и он сможет повернуть ход битвы в свою сторону.

Однако к удивлению Торбалана атаки Саши не ослабевали. Алый и золотой клинки резали, рвали, разрубали и сжигали тело демона. На руках и ногах Торбалана появлялись всё новые раны, и чёрная кровь, струившаяся из обугленных порезов, окрашивала его тело и ноги.

Торбалан молча терпел. Даже если ему отрубят обе руки и рог, а тело останется невредимым — он сможет со временем восстановиться.

Рано или поздно в движениях Ванадис появится изъян. Пока что прорех в обороне демон не видел, но противница стала совершать размашистые выпады чаще.

Саша на мгновение увеличила дистанцию. Она скрестила мечи, чтобы спрятать лицо, и восстанавливала дыхание. Раньше она подобной стойки не применяла. Из этой позиции Ванадис ринулась прямиком к демону. Торбалан не двигался с места. Расстояние между противниками сокращалось.

Внезапно нога Саши подкосилась. Конечно же, Торбалан этого не мог не заметить, но в его голове закопошилось сомнение.

Расстояние, на котором она упала, было уж слишком удобным для демона — Ванадис была в пределах его досягаемости, а самой ей, чтобы защититься, не хватало двух шагов. Торбалан атакует, а Ванадис будет беззащитна? Монстру показалось, что то слишком уж хорошо.

Но Торбалан отбросил сомнения, вытянул вперед обе руки и ударил силовой волной, одновременно взмахнув наискось рогом. Хоть один их ударов должен был зацепить Сашу.

Громко затрещали, разлетаясь в щепки, доски палубы, но Торбалан почувствовал, что удар цели не достиг.

Фигура Саши с поднятыми клинками оказалась прямо перед глазами демона. Падение на палубу, изображавшее брешь в обороне, оказалось просто уловкой.

Однако мечи Саши не достигли Торбалана.

В тот самый момент, когда она собиралась разрубить его, девушка ошеломленно замерла, словно наткнувшись на что-то невидимое. Губы Саши болезненно задрожали, и она рухнула на колени.

Это уже не было похоже на финт. Торбалан понял всё почти сразу и ударил.

Сашу отшвырнуло прочь. Хотя она не отпустила Баргрен, Ванадис впечаталась спиной в мачту и осела, словно марионетка с перерезанными нитями.

— Хм, болезнь... Причем смертельная, — сказал Торбалан, оправившись от удивления. Смертельная болезнь. Другое попросту невозможно.

Язык не слушался Сашу. По ее телу пробегали болезненные судороги, и она почти потеряла сознание.

Ее пустые глаза смотрели в никуда, она хрипло дышала, и при каждом выдохе изо рта вылетали капельки крови. Черные волосы девушки свешивались на лицо, а одежда окончательно разорвалась — но даже после такого удара она еще была жива — благодаря защите «Сверкающего пламени».

— Значит, твоя последняя атака была такой самоубийственно потому, что ты предчувствовала смерть? Ты, должно быть, наделена великолепными способностями и несгибаемым духом, раз достигла такого состояния.

Торбалан жестоко улыбнулся, выпятив клыки. Он поднялся и направился к Саше.

— Но всё кончено. Я съем тебя, Парные Мечи, не оставив ни единой косточки...

И в эту секунду раздался страшный треск. Пиратский флагман сотряс удар. Торбалан замер, проглотив дальнейшие слова, и обернулся к корме.

— Хо, я слишком сильно сосредоточился на Парных Мечах.

Прямо перед ним оказался нос вражеского корабля, протаранившего «Бугимен».

И с его палубы легко спрыгнула, с грохотом приземлившись, красноволосая девушка в фиолетовом платье, сжимавшая в руках черный кнут. Это была Исгрифа [Мерцающая принцесса Громового вихря] — Елизавета Фомина.

Флот Лебуса наконец-то достиг места сражения.

Прыгая на палубу «Бугимена», Елизавета невольно забеспокоилась.

Это... Это же демон?

Саша заранее предупреждала её, но Елизавета, даже увидев чудовище воочию, все равно не могла поверить глазам.

Однако всё было по-настоящему. Всё: морской бриз, Саша, дравшаяся с демоном, запах крови и пота, суматоха на палубах, полных воинов. Значит, она должна действовать как Ванадис и принимать вещи такими, какие они есть.

Хотя из-за усилившейся качки «Бугимена» мотало из стороны в сторону, а после яростной схватки между Сашей и Торбаланом в палубе образовалось множество дыр, Елизавета с легкостью перепрыгивала их по уцелевшим участкам и приближалась к демону. Торбалан, увидевший Ванадис Разирис [Разноцветных глаз], восторженно произнёс:

— О-о-о, теперь настало время Кнута!

Демон смотрел не на Елизавету, а на чёрный кнут в её руках ─ он с первого взгляда узнал в нём Виралт [Орудие Дракона].

— Кусутанари [Стальной кнут].

Кнут в руке Елизаветы сжался к рукояти, и Виралт стал похож на посох или длинный меч. Ванадис, очень быстро замахнувшись, обрушила оружие на демона. Торбалан принял этот удар на левую руку.

Раздался неприятный глухой хруст, и лапа демона вывернулась под странным углом. На лице демона отразились боль и удивление, но он тут же раскрыл пасть и испустил силовую волну.

Елизавета уклонилась, быстро ударив по уже поврежденной руке Торбалана и отскочив назад. Разорвав дистанцию, она остановилась.

Елизавета не видела ударной волны, но смогла предугадать её, так как издалека наблюдала за боем Саши. Но это всё равно не означало, что она видела её, как Александра — Елизавета отпрыгнула чисто интуитивно.

— Х-ха, сначала парные мечи, которая двигалась так, будто она вовсе не человек, а Кнут со сверхчеловеческой силой, — с восхищением сказал Торбалан, глядя на свою неестественно вывернутую левую руку.

Елизавета тоже с удивлением посмотрела на конечность. Левая рука демона, издавая странные звуки, похожие на хруст суставов, вернулась в нормальное положение. Даже шрамы от ударов, нанесенных раньше Сашей, постепенно бледнели и исчезали.

— Ясно. Это действительно монстр.

Елизавета скривила губы в улыбке.

Хорошо всё же, что я отдала солдатам приказ не вмешиваться — подумала она, смахнув пот со лба. Мало того, что на полуразрушенной палубе сложно было передвигаться — монстр совершал невидимые атаки и обладал чудовищной регенерацией. Как же сражаться с демоном, способным на такое?

Я не справлюсь только с помощью Кусутанари [Стального кнута]

Выход оставался только один — нанести мощный удар, который преодолеет способность к регенерации демона. Елизавета пришла к тому же заключению, что и Саша. Грон Лазрига [Сожги и расколи Небеса и Землю] — эта Веда [Навык Дракона] обладала достаточной силой, способной легко уничтожить даже галеру.

Однако...

Взгляд Елизаветы скользнул к Саше, привалившейся к основанию мачты. Сможет ли корабль, и без того поврежденный, выдержать такую Веду [Навык Дракона]?

Предположим, что она убьёт Торбалана. Но если корабль пойдёт на дно, то успеет ли она спасти Сашу и вернуться с ней на «Маргариту»?

Кроме того, была еще одна проблема. В отличие от Саши, которая не участвовала в битве до того, как пробралась на «Бугимен», Елизавета стояла в авангарде и махала «Громовым вихрем» с самого начала сражения.

До той самой секунды, как она бросилась на помощь Саше, Елизавета не отрываясь командовала ходом сражения, и сейчас очень устала.

Мне хватит сил, чтобы применить Веду [Навык Дракона] всего раз. Два раза, если выложусь на полную, но после этого я и сама не смогу бежать, не говоря об Александре.

Пока Елизавета колебалась, размышляя, Торбалан не атаковал. Он подозрительно принюхался и, нахмурившись, произнёс:

— Ты пахнешь как Яга-доно[2].

Морской бриз донёс слова Торбалана до ушей Елизаветы. Исгрифа [Мерцающая принцесса Громового вихря] невольно вздрогнула. Демон глумливо осклабился, увидев, как девушка передернула плечами.

— Ясно. Выходит ты заключила контракт с Ягой-доно? Не знаю уж, когда ты успела, но удивлен, что Кнут не бросил тебя. Похоже, ты ему действительно нравишься.

— Заткнись!

Елизавета подняла «Громовой вихрь», и кнут принял свою обычную форму. Ванадис прекрасно знала, что имел в виду Торбалан, и не могла ему этого спустить.

Виралт испустил белую молнию, мелькнувшую в воздухе и поразившую демона. На этот раз Торбалан подставил правую руку, оставив левую регенерировать.

Кнут, пронизанный молниями, обернулся вокруг правой руки демона и безжалостно бил его грозовыми разрядами, но белый демон только презрительно засмеялся.

— Слабовато будет.

— Что?

Елизавета нахмурилась. Сила концентрировалась в её руке, крепко сжимавшей Валитсайф. Разумеется, она злилась на наглую медлительность Торбалана, но в тоже время красноволосая Ванадис испытала неописуемый ужас.

Она знала, что дальние атаки Торбалана сводились к ударным волнам и шлепкам рогом. Пока Елизавета сохраняла дистанцию, она в безопасности. И «Громовой вихрь» сжал витки, словно вгрызаясь в правую руку демона и сковывая его движения.

Несмотря на невыгодное положение, Торбалан не показывал никакого беспокойства. Напротив — он говорил с Елизаветой таким тоном, словно обращался к неразумному ребёнку:

— Вероятно, ты впервые сражаешься против таких, как я.

— И почему ты так решил?..

— Ну, например, вот.

Торбалан превратил левую руку в меч и решительно ей взмахнул, отрубив правую конечность по самое плечо. Елизавета, крепко державшая кнут, потеряла равновесие и упала вперёд. «Громовой вихрь», потеряв опору, беспомощно трепыхнулся в воздухе.

Торбалан не упустил этот шанс. Он шагнул вперед, мгновенно сократив дистанцию, и дернул толстой шеей. Рог с чудовищной скоростью понёсся к Елизавете.

Ванадис Разирис [Разноцветные глаза] быстро взмахнула кнутом, но в таком неудобном положении могла только защищаться. Рог ударил в кнут, создав вспышку, сопровождавшуюся снопом искр.

Елизавета упала, сильно ударившись спиной, и с трудом вдохнула. Фиолетовое платье порвалось, обнажив белую кожу.

— Неопытный не понимает, что мы отличаемся от людей. Кнут, с которым я сражался много, много лет назад, не делал таких глупостей — обмотать мою руку.

Елизавета понимала едва ли половину того, что говорил демон.

Кнут, с которым он сражался очень много лет назад? О чём, чёрт возьми, он говорит?..

Однако думать об этом было некогда. Торбалан удлинил рог и осыпал Елизавету ударами. Елизаветы, не способной даже подняться, оставалось только сдерживать град ударов.

Каждый удар тяжелого рога Торбалана, если даже не оставлял порез, все больше утомлял Ванадис. К тому же пытаться защититься из лежачего положения было довольно сложно. Если же она попытается сбежать, перекатившись, легко было провалиться в одну из дыр в палубе.

Это всё же лучше, чем продолжать терпеть.

Елизавета не хотела проигрывать, и не могла себе позволить этого, даже если противник — монстр.

Елизавета решилась и попыталась прыгнуть в дыру.

Торбалана внезапно остановился, но удивляться было некогда. Елизавета насторожилась, внимательно наблюдая за движениями противника. Поняв, куда смотрит демон, девушка ахнула от удивления.

Там стояла Саша. Хотя половина её лица была залита кровью, а на теле зияли раны, она шла к демону, приволакивая ноги.

◎ ◎ ◎

Дыхание наконец-то пришло в норму.

Тело стало тяжелым, словно свинец, и его пронизывали вспышки боли, но Саша подумала, что это вытерпит. Ванадис чувствовала, что повредила ребра, но руки, ноги и спина были целы, так что она могла двигаться.

С каждым шагом по её лицу сбегала струйка крови и капала с подбородка на палубу. То, что её руки, бессильно свисавшие вниз, продолжали сжимать мечи, удивляло даже её саму.

Краем зрения она увидела Елизавету. Саша мысленно поблагодарила её. Похоже, флот Лебуса успел вовремя. Значит, они, вероятно, выиграют войну.

Кроме этого, она благодарила Ванадис за передышку. Если бы Елизавета прибыла хоть немного позже, Сашу уже сожрал бы демон.

Дышать было трудно. Саша сосредоточилась и крепко сжала «Сверкающее пламя».

Баргрен, прошу, одолжи мне свою силу ещё ненадолго.

Торбалан оставил в покое Елизавету и обернулся к Саше. Демон приживил правую руку, тряхнул рогом, топнул ногами о палубу и бросился к ней.

Торбалан никак не мог поверить, что Ванадис смогла встать. Человек, даже под защитой Виралта [Орудия Дракона], не сможет подняться, если смертельно болен, да ещё принял на себя ударную волну в упор и отлетел в мачту.

Рог демона описал дугу, но атака прошла впустую. Саша удивительно быстро приблизилась к Торбалану. Она уклонилась от руки, нанесшей ей вслед несколько быстрых ударов, и умело ушла от ударной волны.

Но она не атаковала. Хотя оба клинка «Сверкающего пламени» в руках Саши окутались яростным пламенем, они лишь оставляли за движениями хозяйки огненный след. Огонь мерцал в воздухе, не исчезая, что явно говорило о желании Виралта [Орудия Дракона] сражаться.

Торбалан, похоже, пришел к заключению, что Саша больше не может сражаться, и с новыми силами ринулся в бой. Он совершенно забыл, что корабль может затонуть, и вовсю махал рогом, бил руками и испускал ударные волны.

Несколько прядей черных волос затанцевали в воздухе, край одежды порвался, а на коже появились новые шрамы. Но Саша, хоть и не избегала ударов полностью, уклонялась от прямых попаданий.

Торбалан внезапно замер.

Пламя, окутывавшее клинки Саши, выпустило огненный хвост и дважды обвилось вокруг Торбалана.

Один виток живого огня был алым, а другой ─ золотым.

Пламя начало расползаться, покрывая тушу белого демона.

Торбалан раздраженно отмахнулся ударной волной. На секунду огонь исчез, но тут же появился снова, не отпуская монстра.

Это... моё последнее пламя!

Скрестив мечи перед лицом, Саша заняла низкую стойку. Двуцветное пламя окутало ее тело. Пламя затрепетало — то ли готовящийся навык был чудовищной разрушительной силы, то ли Ванадис решила стоять насмерть.

— Фран Рос [Танец сдвоенных вспышек]!

Саша, ставшая массой огня, яростно ринулась вперед. Хотя поле зрения Торбалана перекрывало пламя, он почувствовал присутствие Саши и выбросил рог вперёд.

Сквозь алые всполохи пробилась золотая вспышка, и рог, с хрустом переломившись посередине, отлетел. Чёрная тень в центре пламени, не замедлившись ни на секунду, подошла вплотную к демону.

Очередной всполох алого огня выжег монстру глаза. Клинок Саши рассек демона вертикально — от лба до живота. Будь меч немного длиннее, он рассек бы врага надвое.

— Я всё… ещё...

Торбалан еще что-то пытался произнести разваленными надвое губами, но так и не смог договорить.

В круге двуцветного пламени, окружавшего противников, что-то изменилось.

Алый и золотой огонь сворачивались, образуя вокруг Торбалана огромную спираль, и втягивались в рану.

Своим ударом Саша не убила демона, но открыла путь для пламени.

Изуродованный демон беззвучно разинул пасть. Его громадная туша горела, словно высохший на солнце пергамент.

Место, которого изначально коснулся огонь, почернело. Рана начала расширяться. Пламя внутри охватывало всё тело демона, превращая его в уголь — со скоростью, намного превышающей регенерацию.

— Это пламя никогда тебя не отпустит. Оно никогда не исчезнет, пока не сожжет тебя в пепел, — спокойно произнесла Саша.

Голова и шея демона уже обуглились, так что ответить он не мог.

Но демон поднял ногу и шагнул вперёд. В выжженных глазницах, обращенных к Саше, зияла пустота, но демона все равно упрямо шел вперёд.

Саша попыталась поднять мечи еще раз, но руки не слушались. Идти она тоже не могла. Свои последние силы она потратила на Фран Рос [Танец сдвоенных вспышек].

Ха, ничья?..

Саша спокойно глядела на медленно приближающегося Торбалана, готовая к любому исходу. Даже после её смерти пламя не исчезнет, а значит, демон умрёт. Это хорошо.

Но внезапно с востока налетел порыв ветра. Волны вокруг поднялись выше, корабли закачались, хлопая флагами.

Был то просто ветер или же молитва девушки, просившей о чуде для своей лучшей подруги — далеко, по ту сторону моря?

«Бугимен», сначала только легко качнувшийся, внезапно сильно накренился.

Ванадис, как и демон, не обратили бы на это внимания, но сейчас Торбалан и Саша были так слабы, что оба рухнули на палубу.

Столб огня, окутывавший Торбалана, раздулся и затем взорвался.

Бриз развеял повисший черный дым. Саша, так и лежавшая на палубе, ошеломленно уставилась на место, где только что был демон

Там находился огромный обугленный ком, отдаленно напоминавший фигуру Торбалана.

— Это же…

— Неужели это — Торбалан? Этот кусок земли? — невольно воскликнула Саша. Она однажды использовала Фран Рос [Танец сдвоенных вспышек] на Суро [Земляном драконе], но тогда все было иначе.

— Он и в самом деле демон...

Как только испуганная девушка договорила, комок развалился на части. Мечи в руках Саши мягко вспыхнули напоследок, словно пытаясь сказать: «Теперь всё в порядке».

Должно быть, теперь мне можно немного отдохнуть...

Саша убрала мечи в ножны на поясе и попыталась приподняться, но ее руки и ноги все еще были слишком слабы, а тело показалось чересчур тяжелым. Перед глазами всё плыло — возможно, потому что Ванадис позволила себе расслабиться.

Бесполезно… — промелькнуло у нее в голове.

Но тут кто-то взял её на руки.

Это была Елизавета.

Она собиралась уже высказать Саше всё, что о ней думала, но всмотрелась в её лицо и с кислым видом промолчала. Саша потеряла сознание.

— Боже... И вся слава достанется тебе.

Елизавета прищёлкнула языком и оглянулась назад, на валявшийся на палубе бесформенный ком. Валитсайф подтвердил, что демон мертв окончательно.

Однако Елизавета была в замешательстве. Тела людей, животных и даже тела драконов не меняются после смерти.

Но почему демон потерял форму? Это значит, что демоны — не живые существа?

Однако размышлять над этим было некогда, и тем более некогда было отдать подчиненным приказ забрать труп с собой — корабль кренился всё сильнее.

После финальной схватки Саши и Торбалана корабль почти полностью развалился. Борта и дно пошли огромными трещинами, а налетевший шквал добил судно.

Корабль накренился, уходя под воду.

Елизавета, прижав к себе Сашу обеими руками, бежала по кренящейся палубе к «Маргарите».

Битва, похоже, закончилась — только в нескольких местах добивали уцелевших пиратов.

Матросы на носу «Маргариты» уже приготовили веревки и сети. Они готовы были, если хозяйка не успеет, в любой момент выхватить её из воды. Солдаты Легники на ближайших кораблях, затаив дыхание, наблюдали за этим.

Но Елизавета успела добежать, пока корма пиратского флагмана еще была над водой, и солдаты втащили ее на борт. Сашу она так и не выпустила.

Когда «Маргарита» отошла, «Бугимен» вместе с трупами экипажа и мертвым демоном пошел на дно.

Елизавета, бережно опустив тело Саши на палубу, приказала позвать доктора и доложить о ходе битвы.

Пираты, перепуганные видом Торбалана, впали в ещё большее замешательство, когда прибыл флот Лебуса. Союзники, разбив кольцо окружения и разделив пиратов, сокрушили их.

— У нас много погибших, но корабли целы. У флота Легники то же самое, — доложил капитан «Маргариты». Он перечислил трофейные пиратские корабли и добавил, что многие пираты сдались в плен. Елизавета прищурилась:

— Тяжелораненых пиратов оставьте как есть. Впрочем, можете для острастки вздернуть нескольких. И подлечите тех, кто не слишком пострадал ─ мы продадим всех торговцам Муодзинела.

Под «торговцами Муодзинела» подразумевались работорговцы. Капитан почтительно поклонился.

Вскоре на палубу прибежал доктор и склонился над Сашей. Быстро закончив осмотр, он со значением посмотрел на Елизавету.

Вскоре к борту «Маргариты» подошла «Доспех-рыба».

Солнце уже прошло зенит, но стояло еще высоко. Его лучи ярко освещали волны, сплошь покрытые деревянными обломками и трупами. Догорали пиратские корабли, испуская черный дым.

Так закончилась битва у острова Орсин.

Елизавета передала Сашу капитану «Доспех-рыбы», Павлу. Ванадис немедленно перенесли на наименее пострадавший корабль из всех, и судно, опережая остальной флот, поспешило домой.

Саша прибыла в Липну через два дня.

◎ ◎ ◎

Когда разнеслась весть о победе над пиратами, и город забурлил.

Так внимательно относятся к новостям о пиратах только в портах. Горожане, среди которых было множество матросов, гребцов и торговцев, всегда боялись прихода зимы и вздрагивали от одного только слова «пират», так что радость была повсеместной

Погибло немало людей и кораблей, но весть о победе утешила семьи героев.

А еще — очень мало людей знало о состоянии Александры. Корабль, торопившийся в порт, по официальной версии привез лишь хорошие новости.

Сашу тайно перенесли в особняк мэра.

Через половину коку Дмитрий вызвал Эллен.

Эллен, улыбаясь, как раз смотрела на радостное волнение горожан из окна. Её сердце переполняли облегчение и радость.

Саша, я так рада...

Эллен, привыкшая к войне, никогда не сомневалась, что её подруга победит, а суматоху в доме мэра она сочла подготовкой к прибытию Саши и остального флота.

Наконец расслабившись, девушка думала о том, что первым скажет при встрече с Сашей. Она нахмурилась, вспомнив содержимое письма, посланного старым слугой.

Должно быть, сперва ей следует побранить Сашу — не всерьёз, конечно, она ведь больна; и даже если Саша — лучшая подруга Эллен, раздражение никуда не делось.

Почему ты так безрассудно поступила? Из-за этого, знаешь ли, я оставила графство на Лим и неслась сюда галопом.

А Саша, наверное, извинится со знакомой улыбкой, и затем они отметят победу и то, что Саша осталась жива...

В дверь внезапно постучались. Эллен, вздрогнув, прервала радужные фантазии. За дверью послышался голос уже хорошо знакомой горничной.

— Хозяин вызывает вас.

Эллен радостно откликнулась, схватила меч и легкой поступью вышла в коридор. Она была спокойна и думала, что мэр, вероятно, хочет что-то спросить о Саше.

Но когда горничная повела ее не в гостиную, Эллен что-то заподозрила.

— Сюда?..

— Это спальня хозяина. Хозяин ждет внутри.

Служанка вежливо поклонилась и ушла. Ей, вероятно, приказали не открывать дверь. Эллен проводила её взглядом и повернулась к двери.

Она беспокоилась всё больше. Если кто-то не может вставать с постели, как Саша, вряд ли он будет приглашать гостя в свою спальню ─ если только между ними нет близких отношений…

Дмитрий разрешил Эллен гостить в своем доме, но открытым человеком его не назвать, и даже если его свалила болезнь, вряд ли он пригласит Эллен к себе.

Эллен забеспокоилась всерьёз. Возможно, о том, что происходит внутри, никто не должен знать? Её позвали поэтому?

Эллен тряхнула головой, подавив беспокойство. Глубоко вздохнув, она постучала в дверь и назвала своё имя. После короткой паузы раздался голос Дмитрия.

— Можешь входить.

Она открыла дверь. Комната оказалась маленькой и тёмной. Внутри были только кровать, большая лампа на полке и стул.

Ещё у стены находился небольшой алтарь с каменной статуэткой богини изобилия Дирге. Ей, как и богине ветров и штормов Эрис, часто поклонялись моряки.

Около кровати в полутьме стоял Дмитрий. Его лицо потемнело, но Эллен смотрела не на него и не на статую богини, а на того, кто лежал на кровати.

— С-саша?..

Эллен охрипла, а язык плохо ее слушался. Это определенно была Александра Алшавин. Оба клинка Баргрена, ярко сверкая, лежали поверх одеяла.

Пошатываясь, Эллен ступила в комнату. От страха ее сердце заколотилось. Судорожно вдыхая, она подошла ближе и остановилась у кровати.

— Привет.

Саша приподнялась. Дмитрий, увидев это, почтительно поклонился обеим Ванадис, быстро покинул спальню и закрыл дверь.

Эллен не могла выдавить ни слова. Саша в неверном свете лампы казалась слегка уставшей, спокойной и какой-то эфемерной, будто готовой исчезнуть.

Она казалась очень красивой, но ее красота не была красотой жизни.

— Ты всё же пришла...

Улыбнувшись сквозь слёзы Саше, Эллен закивала.

— Н-ну конечно. Когда я услышала, что ты отправилась в бой, я не могла не прийти.

Все, о чем она думала в гостиной, вылетело у Эллен из головы. Едва не плача, она пыталась подобрать слова.

Саша покачала головой.

— Неважно — ты же должна лежать...

— Когда лежу, я почему-то начинаю задыхаться. Так удобнее, — безмятежно произнесла она.

Эллен не нашлась с ответом.

— Я удивилась, когда Дмитрий сообщил о твоем приезде. Я так рада, что успела вовремя…

— Н-ничего страшного, даже если мне пришлось немного задержаться. Ты же только что вернулась, верно? Тебе следует сперва отдохнуть, и даже все последствия боя...

— Все последствия боя обдуманы еще до моего возвращения в город. Это и остальное я описала в письме.

Эллен невольно закрыла глаза. Она не могла не догадаться, что происходит. Если Саша вернулась, почему тайно? Почему её перенесли в эту спальню? Почему она не рассказала всё сама, а изложила в письме?

— Свои последние минуты я хочу провести с тобой.

Из глаз Эллен покатились слёзы.

Саша начала рассказ, и Эллен успокоилась. Саша решила, что ей необходимо узнать о Торбалане.

Сидя на стуле около кровати, Эллен внимательно выслушала её историю, и когда рассказ подошел к концу, Среброволосая девушка уже казалась прежней.

— Спасибо. Ты отомстила за Тигре, — торжественно произнесла Эллен, отдавая дань победе подруги. — Насчет демона я тоже всё проверю, как только вернусь в Лейт-Меритц, поговорю про это с Софи и Людмилой. И я хочу после разговора с Софи решить вопрос с Ольгой Тамм.

Упоминая имя Людмилы Люрие, Эллен слегка запнулась. Саша кивнула, криво улыбнувшись. Саша, конечно, хотела бы, чтобы Эллен связалась со всеми Ванадис, включая Елизавету и Валентину, но знала, что такое невозможно.

Потом они начали обсуждать всякие незначительные события — что недавно произошло в Легнике, что произошло в Лейт-Меритце.

— А знаешь, на обратном пути на корабле я вспоминала о нашей первой встрече, Эллен, — хихикнула Саша.

— Ты в ту пору напоминала дикого зверя — всегда напряженная, будто на поле боя, и готовая броситься на любого, кто тебе не понравится.

— Т-тогда я ещё не растеряла привычки наёмницы. Если не вести себя агрессивно, то тебя всегда презирают и считают недостойным, особенно если ты девушка, — надулась Эллен.

Саша пожала плечами.

— А ещё ты слишком часто сбегала из княжеского особняка.

— Ну, даже ты частенько этим занималась, верно?..

— Я, знаешь ли, не приказывала кому-то притворяться собой.

— А я и не приказывала просто так, без солидной компенсации, — гордо выпрямилась Эллен. Девушки переглянулись и засмеялись.

— Я не хочу сказать, что агрессивное поведение — это плохо. Но довольно странно, что ты продолжаешь ссориться с Милой даже три года спустя. Конечно, соседи почти всегда или воюют, или торгуют.

Эллен догадалась, что хотела сказать Саша. Она говорила не о Миле, а о том, что следующая Ванадис Легники не обязательно будет добра к Эллен и Лейт-Меритцу.

Но Эллен ухватилась за имя Милы и перевела разговор на прежнюю тему:

— Ты хочешь, чтобы я уступила и пошла с Людмилой на компромисс?

— Я не прошу так много. Не ссорься, если это не крайний случай, и не провоцируй другую сторону, если они не намереваются сражаться. Вот и всё, о чём я прошу. И ты не в очень хороших отношениях с Его Величеством Виктором. Это, конечно, не только твоя вина, но я немного волнуюсь.

— Не будь такой пессимисткой. Разве я не подружилась с Сашей и Софи? — деланно засмеялась Эллен, пытаясь ради подруги притворяться спокойной

Саша тихо засмеялась в ответ:

— Ты права. Хорошо, что я смогла лично поговорить с тобой. Но есть еще кое-что.

Последнюю фразу Саша произнесла необычно серьёзно. Эллен удивленно наклонила голову.

— Что-то случилось?

— Когда ты только стала Ванадис, то была счастлива и всюду таскала Арифал с собой.

Эллен промолчала, покраснев. Ехидное замечание было совершенно верным.

Эллен, бывшая наёмница, всю жизнь полагавшаяся только на свой меч, была очарована волшебным клинком невероятной остроты, способным к тому же управлять ветром.

Если бы не Саша, посоветовавшая не злоупотреблять силой Виралта [Орудия Дракона], Эллен, возможно, ни в чем себя бы не ограничивала.

— Иногда ты слишком упрямая, и думаешь в первую очередь о своих чувствах. Мне это в тебе нравится. Это, скорее, одно из твоих достоинств, и я думаю, благодаря этому через многое смогла пройти. Но, пожалуйста, будь осторожна.

Эллен кивнула — Саша говорила от чистого сердца. Саша тоже кивнула, убедившись, что Эллен поняла, и сменила тему. Её голос стал куда живее:

— Кстати, как там Луниэ поживает? Она уже привыкла к Софи?

— Как всегда — только ест и спит. Она, наверное, никогда не привыкнет к Софи. Встречу хуже, чем их первая, трудно вообразить.

Луниэ — молодая драконица, которую растили в княжеском особняке Лейт-Меритца. Эллен повстречала её, когда была ещё наёмницей, и решила приютить. Все люди Эллен знали, что это безобидный зверёк, которое только ползает, летает, ест и время от времени спит.

Никто не знал, привязываются ли драконы к людям, но так как крошка часто сопровождала Тигре на охоту или сидела рядом с Титтой, которая часто ее кормила, всё, похоже, зависело от человека.

Софи впервые увидела Луниэ три года назад, когда впервые посещала Лейт-Меритц. Дракончик так ей понравится, что Софи, забыв обо всём, подбежала к зверьку и попыталась его обнять.

А для Луниэ она была просто незнакомым человеком, который внезапно схватил дракончика и зачем-то не давал убежать.

Конечно, Луниэ вырвалась и с тех пор всегда с осторожностью относилась к Софи. Блесвет [Блистательная принцесса Роскошного сияния] тоже сожалела о поступке, но не сдавалась.

Разговор подруг оживился. Они с ностальгией вспоминали даже недавние события.

Они говорили обо всём, кроме будущего. Эллен и Саша понимали, что Александра Аршавин, Ванадис Легники, вряд ли доживет даже до ночи.

Говорить о будущем — значит погрузиться в бесконечные сожаления.

Саша рассказала Эллен и своей болезни и о том, как жила раньше. Когда-то она уже говорила об этом, но лишь в самых общих чертах.

О болезни, конечно, знал Король и слуги в особняке. Саша решила, что ее долг ─ предупредить их.

Впервые в жизни Александра говорила обо всем открыто, а Эллен внимательно её слушала.

Саша старалась говорить покороче, но история была долгой, и она почувствовала огромную усталость.

Возможно, она заговорилась, и усилие воли больше не поддерживало её дух, а возможно, такой долгий разговор просто не пошёл ей на пользу.

— Эллен, у меня есть ещё только одна просьба, хорошо?

Хотя Эллен удивленно посмотрела на Сашу, но кивнула, даже не подумав отказаться. Саша отвела взгляд и тихо произнесла, словно обращаясь к самой себе:

— Знаешь, я хотела родить ребёнка.

Эллен изумленно распахнула глаза — этого она не ожидала.

— Хорошо бы мальчика ─ у него не будет болезни... А если это будет девочка, я воспитаю ей так, чтобы она сражалась до самого конца, как когда-то сделала моя мать; но я даже представить себе не могу, каким должен был быть мой муж.

Эллен молчала, не зная, что говорить. Саша посмотрела на неё:

— Когда-нибудь... Возможно, через год или два, возможно, позже, но ты встретишь надежного мужчину.

Саша запнулась, подбирая слова. Похоже, она думала, как выразить просьбу помягче.

— Ага, захомутаю славного парня. А наш ребенок будет таким милым, что ты еще пожалеешь что его не увидела! — нарочито грубо ответила Эллен, криво улыбнувшись.

— Спасибо, — тихо поблагодарила Саша.

Она знала, что это не то желание, которое следовало доверить Эллен — сейчас Ванадис Лейт-Меритца пыталась не думать о том, что Тигревурмуд Ворн, скорее всего, мёртв. Если подумать, то это, в общем, довольно эгоистичная и странная просьба.

Возможно, Саша просто слишком беспокоилась, терзаемая невыполнимым желанием.

Но Эллен не колебалась ни секунды и казалась радостной.

Саша испытала облегчение, то на неё тут же навалилась сонливость. Она разжала руки, сжимавшие до сих пор рукояти парных мечей, и позволила клинкам скользнуть на колени. От рукоятей исходил слабый жар.

Спасибо тебе, Баргрен.

Она погладила мечи — от острия до рукояти, сначала алый клинок, а потом золотой, прощаясь с Виралтом [Орудием Дракона], остававшимся с ней до самого конца. По кончику пальца скользнула капля крови.

— Спасибо тебе, Эллен, — еще раз сказала Саша. — Похоже, я устала. Очень давно столько не говорила. Я немного отдохну, — спокойно добавила она.

— Ясно. — только и сказала Эллен. Саша сказала, что будет отдыхать, и Эллен стоило бы покинуть комнату, но она не могла заставить себя уйти. Саша молча протянула руку и озорным голосом произнесла:

— Подержишь меня за руку, пока я не усну?

— Да, конечно!

Эллен засмеялась и нежно взяла ладонь Саши. Она была такой холодной, словно и не сжимала до сих пор «Сверкающее пламя». Пальцы совсем исхудали. Они всегда были такими или стали только в последние дни?

Однако Эллен продолжала улыбаться, не показав удивления.

Саша, по-прежнему сидя, опустила голову и закрыла глаза. Она и правда задыхалась, если лежала? Эллен молча уставилась на её профиль.

В комнате воцарилась тишина.

Прошло не больше четверти коку.

О том, что случилось, дал знать Виралт [Орудие Дракона]. Баргрен, ярко вспыхнув, поднялся с колен девушки в воздух.

Эллен, широко раскрыла глаза и задержала дыхание. Мечи, на мгновение окутавшись пламенем, исчезли в беззвучной вспышке.

Эллен некоторое время изумлённо смотрела на место, где было «Сверкающее пламя», но тут же опомнилась и всмотрелась в лицо Саши. Она, казалась, всё так же молча спала, как и в ту минуту, когда сказала, что хочет спать.

Но она уже никогда не проснётся.

— Спокойной ночи, — задрожав, прошептала Эллен. Она хотела бы сказать еще многое, но понимала — стоит лишь дать волю чувствам, и она уже не сможет сдержаться.

Она хотела было коснуться плеч Саши и уложить ее, но передумала. Правду она говорила о том, что задыхается, или нет, но Саша, должно быть, не хотела встретить свои последние мгновения спокойно лежа.

Эллен отняла руки от тонких плеч подруги, и по её щекам побежали слёзы.

Александра Алшавин, самый дорогой друг, тихо испустила дыхание.

Чёрная птица, последний раз взмахнув огненными крыльями, оставила этот мир, улетев прочь.

1. Рей

2. Да, вы правильно догадались. Автор и Бабу Ягу из нашего фольклора приплел. Но писать к ней суффикс «-доно» как-то... Ну вы поняли :)