Том 7. Глава 1. Сжигая деревни

— Лорд Тигревурмуд, вы когда-нибудь сжигали деревню?

Юноша растерялся, пораженный столь неожиданным вопросом, сказанным вполне обычным голосом. Он уставился на девушку с золотистыми волосами — Лимлишу, сидящую с противоположной стороны стола.

Близкие люди звали её по прозвищу — Лим. Ей исполнилось двадцать лет — она была на три года старше юноши. Хоть в синих глазах девушки появились следы чувства вины, она все же продолжила:

— Извиняюсь за столь неприятный вопрос. Но, если возможно, я хотела бы поговорить о...

— Ах, нет, меня это не особо задело. Я просто немного удивился.

Парень помахал руками, словно говоря, что ей не стоит волноваться об этом. Он не был против этой искренней черты Лим.

Его звали Тигревурмуд Ворн. Но близкие люди обращались к нему по прозвищу — Тигре.

Сейчас Тигре обучался у неё.

Будучи помощницей, а также лучшей подругой сереброволосой Ванадис Элеоноры Вилтарии, Лим обладала обширными познаниями в политике, стратегии и иных подобных дисциплинах. С недавних пор, она втайне ожидала уроков со своим учеником — Тигре — желая обучить его множеству вещей, которые знала сама.

Тигре собирался ответить на вопрос своим обычным тоном и выражением лица, но вместо этого отвел от неё взгляд. В его голосе чувствовалась горечь.

— Я уже сжигал почти половину деревни. Когда распространялась чума...

Это произошло несколько лет назад, когда его отец ещё был жив. До прихода чумы не было разработано лекарства, способного излечить её, так что оставалось лишь изолировать зараженных болезнью людей, а их дома сжечь.

— ... Прости.

Лим поклонилась, извиняясь за то, что напомнила ему о болезненном прошлом. Её тусклые светлые волосы, собранные на левой стороне головы в хвост, качнулись.

— Это уже старая история. Но всё же — зачем ты задала такой вопрос?

Тигре направил свой взор на стол. На нем лежало множество карт и разбросанные на них двадцать фигурок, достаточно маленьких, чтобы держать их пальцем.

Боевые маневры — вот тема сегодняшнего урока. Всё завязывалось на расположении войск, которые Лим обозначала на карте и объясняла все обстоятельства боя, а Тигре в течение ограниченного времени должен был ответить, как лучше справиться с врагом.

Хоть она и была строгим учителем, но всякий раз, как Тигре отчаянно напрягал голову и выдавал наилучший ответ, её угрюмое выражение лица смягчалось, и она хвалила его. И теперь, после постоянного изображения маневров и передвижения фигурок по карте, Лим решила немного передохнуть и внезапно подняла этот вопрос.

— Конечно же я знаю, что Лорд Тигревурмуд обычно не сделает ничего такого. И именно по этой причине я хотела, чтобы вы подумали об условиях, при которых сможете пойти на такой шаг.

Сказав это, Лим положила карту на стол, схватила несколько фигурок и разложила их.

— Вы вместе с сотней солдат отдыхаете в маленькой деревне. Ну... предположим, что в дерене живет пятьдесят жителей.

Парень кивнул, хотя думал, что это явно небольшая деревня. В землях Тигре, Алзасе, располагалось множество гор и лесов, а вот города и деревни можно было пересчитать по пальцам одной руки. В таком случае он легче понимал всё это. Лим продолжила говорить.

— Около этой деревни, на расстоянии одного дня марша, располагаются вражеские войска, численностью в пять сотен солдат. Но ваши ранние подкрепления подойдут, по меньшей мере, через два дня.

Взглядом Лим спросила Тигре, что он сделает в этом случае. Парень взъерошил свои темно-красные волосы и угрюмо глянул на фигурки и карту.

Враг в пять раз превосходит его, а подкрепления не успеют вовремя.

Не допускай ошибки. Лим ждёт от меня не способа победы над врагом, а принятия наилучшей стратегии.

Сперва Тигре множество раз ошибался, из-за чего девушка бранила его. Поэтому он не мог повторить этой ошибки вновь.

— Мы позволим жителям уйти, а сами отступим. Это единственный вариант.

— Эвакуировать жителей — это хорошо, но что делать с деревней?

Тигре нахмурился, наконец-то поняв значение слов Лим.

— ... Ты подразумеваешь, сожгу я её или нет?

Она прохладно кивнула ему.

— Враг находится на расстоянии одного дня, а времени, которое ты можешь использовать для побега, менее половины дня. Время для сбора вещей также ограничено. Конечно же всё, что останется позади, достанется врагу. И наоборот: сжигание всего брошенного может расцениваться как форма нападения на врага.

Они многое могли бы использовать в деревне. Например, можно переночевать в пустых домах, ведь по сравнению с отдыхом в доме, сон на голой земле гораздо более утомителен.

Также они могли пополнить свои запасы воды и провизии, повысить боевой дух, разграбив дома. Но, конечно же, враг будет опасаться ловушек.

— Сжечь дома, а если в деревне есть колодцы — отравить их. В зависимости от ситуации, необходимо выносить решения, включающие в себя наихудший сценарий.

Тигре злобно смотрел на карту и фигурки. Ему казалось, что сжигание деревни — бандитское поведение. Но, не беря в расчет чуму, он никогда не думал, что его когда-нибудь заставят пойти не такой шаг.

Хотя молодой граф отчаянно пытался придумать иные пути, подходящий ответ на ум так и не приходил.

— Значит ты настоятельно советуешь мне поступить в данной ситуации именно так, да...

Лим отрицательно ответила уже раздражённому и сдавшемуся Тигре:

— Нет. Вам не следует делать это самому. Если в это время с вами буду я, то тогда, пожалуйста, прикажите мне сделать это.

Тигре ахнул и с удивлением уставился на Лим. Даже делая подобное заявление, выражение её лица совершенно не изменилось. Она выпрямилась и встала напротив него. Лим отнюдь не считала тему их разговора лишь чем-то гипотетическим — она действительно была готова сделать это.

— Хоть это и является необходимой мерой, мы, несомненно, потеряем доверие жителей. Однако будучи генералом армии, вам придется учитывать последствия. Поэтому...

— Я не смогу этого сделать.

Уставившись на Лим, Тигре решительно отверг её слова.

— Когда придет время, я сделаю это своими собственными руками. И у меня нет намерения передавать роль злодея кому-то другому.

— Это повлияет на боевой дух всей армии.

Лим встала со стула и сразу же начала оспаривать его решение, но Тигре не отступил.

— Все равно я сделаю это. Да, может наступить время, когда мне придется приказать кому-то сделать нечто неприятное. Но это будет совершенно иным случаем.

— К обязанностям генерала также относится и избежание негодования и ненависти со стороны людей.

— Даже если это запятнает мою честь, мне необходимо поддерживать её иными способами. Ты права, но я попросту не смогу уберечься от людской обиды. Хотя самое главное во всём этом — не допустить провала, но, если слишком волноваться, то вообще ничего не получится сделать.

Пока Тигре был Лордом Алзаса... Вероятно, именно из-за малого срока его правления — два с половиной года — не произошло никаких серьёзных проблем. Однако он несколько раз видел, как у его отца Урза случались неприятности.

Лучший друг его отца — Массас — ныне заботящийся о нем, однажды сказал следующее:

— Нет такого правителя, к которому у людей не было бы претензий.

Тигре и Лим некоторое время смотрели друг на друга, но именно Лим сдалась первой. Со слабым вздохом она села обратно на стул, с сожалением говоря, что ей всё ясно.

— ... Но, пожалуйста, помните о способе, который я упомянула.

— Тогда, у меня тоже есть что сказать. Предположим, я попал в такую ситуацию, и мне пришлось сжечь деревню... Теперь давай подумаем вместе, как после этого восстановить доверие людей.

После того, как Тигре с улыбкой произнес это, на губах Лим, пусть и слегка, но тоже расцвела улыбка.

Это произошло прямо перед приходом лета в Лейт-Меритц, спустя несколько месяцев после того, как Тигре начал жить гостем в Княжеском особняке.

◎ ◎ ◎

Глядя с серьёзным лицом на несколько карт, раскинутых на столе, Тигре вспомнил то, чему Лим обучила его несколько месяцев назад.

Это уже не Княжеский особняк в Лейт-Меритце. Перво-наперво — это даже не Королевство Дзктед. Он находился в западной части материка — Королевстве Асварре, в комнате для совещаний форта Люкс.

Посмотрев в мрачный потолок, Тигре задумался о том, что он вообще тут забыл.

Тигревурмуд Ворн не родился в Дзктеде. Он — мелкий аристократ, управляющий Алзасом на границе Королевства Брюн и носивший титул графа. Хотя его навыки стрельбы из лука и достигли невероятно высокого уровня, все же признания ему сыскать не удалось, ведь в его родной стране мастерство лука было презираемо.

Судьбу юноши существенно изменила война, произошедшая между Брюном и Дзктедом в прошлом году.

Тигре стал военнопленным одной из семи Ванадис Дзктеда — Эллен — и в последствии, по иронии судьбы, он бросился в горнило гражданской войны, вспыхнувшей в Брюне.

В конце концов он спас принцессу Регин, чьё местонахождение не знал никто, и смог покончить с гражданской войной. Но в переговорах между Брюном и Дзктедом после окончания гражданской войны решили, что Тигре будет жить в Лейт-Меритце в качестве гостя Эллен.

Затем, встретив весну и проводив конец лета в Лейт-Меритце, Тигре отправился выполнять просьбу Короля Дзктеда — Виктора. Он секретно добрался до Королевства Асварре и передал договор, предлагающий сотрудничество с принцем Жерменом.

После смерти Короля в Асварре двое принцев начали сражаться за трон. Тигре не мог отказать в просьбе самому Королю и потому направился в Асварре.

Хотя он и сумел встретиться с принцем Жерменом, но того убили практически сразу после их встречи — когда Тигре пытался сбежать из засады. Принца убил один из его подчиненных, поднявший восстание — Таллард Грэхем. Он сказал Тигре следующее:

— Я собираюсь стать Королём. "'Пожалуйста, помоги мне."'

К сотрудничеству с Таллардом Тигре подтолкнули несколько причин. Во-первых, молодой человек собирался заключить договор о дружбе с Дзктедом, в отличии от его врага — принца Эллиота — объединившегося с Королевством Муодзинел. Во-вторых, Ванадис София Обертас, будучи послом Дзктеда, была схвачена принцем Эллиотом. К тому же Тигре привлекал веселый характер Талларда.

Молодой граф одолжил у него три тысячи солдат и захватил форт Люкс. Это произошло в промежутке меж прошлой ночью и сегодняшним утром.

И теперь...

Форт Люкс, ставший оплотом Тигре и его товарищей, был окутан тяжелой атмосферой.

Небо на западе сияло золотом солнечного света, разливавшимся по стенам форта и окрашивающим их в красные тона, а восточная стена, словно в противовес, покрылась густой чёрной тенью.

Лица солдат, патрулирующих стены, и тех, что отдыхали во дворе крепости, окрасились неописуемой тревогой. Это явно не лица тех, кто взял форт в яростном сражении.

Причина их страха заключалась в докладе, доставленным ранее одним солдатом:

— Принц Эллиот, возглавляя тридцать тысяч пиратов, высадился на побережье! Похоже, что они от форта на расстоянии двух дней марша.

Услышав эту весть, солдаты испытали несоизмеримый шок. Конечно и Тигре не являлся исключением. Враг, который на самом деле превосходил их в десять раз, располагался всего лишь в двух днях пути от них.

— Пока что нам стоит решить, как мы поступим дальше.

Пусть он и сказал это, чтобы успокоить своих товарищей, все же, попросив предоставить ему карту и вновь подтвердив положение дел, Тигре не мог сдержать стона, вызванного серьёзностью этой ситуации.

— Есть ли хоть что-то, что я могу сделать?

Красивая девушка со светло-розовыми волосами направила взгляд своих больших глаз, напоминающих черные жемчужины, на Тигре. Ей было тринадцать или четырнадцать лет. Хотя выражению лица и не хватало черт, характерных детям того же возраста, но вкупе с взрослым голосом её внешность вызывала изумление и обладала особым очарованием.

Её звали Ольга Тамм — Ванадис Дзктеда, как и Эллен. Хотя по некоторым причинам она путешествовала одна, но встретившись с Тигре, начала действовать с ним сообща. Обладая миниатюрным телом, производящим впечатление, что может сломаться даже от легкого прикосновения, она имела силу, которая позволяла легко отбросить взрослого человека прочь.

Вместе с Тигре и Ольгой в комнате для совещаний присутствовал ещё один человек.

Это был здоровяк с очень загоревшей кожей, проживший уже половину четвертого десятка лет — Матвей. Крепкий бывший моряк, доверяющий Ванадис Легники Александре Алшавин, также известной как Саша. Его помощь в путешествии Тигре была просто неоценима.

— Пожалуйста, не стесняйся говорить мне. Если это твой приказ, то я, как правило, подчинюсь ему.

Матвей скрестил свои большие руки и жутко улыбнулся. Из-за его пугающего вида это, скорее, выглядело его недостатком, так как даже самая добродушная улыбка у него получалась такой, что ввергала людей в ужас.

Если бы не эти двое, Тигре может и не смог пройти через столько преград на этой чужбине. Они поистине надежные спутники.

Парень, не высказывая идею, которая только что пришла ему на ум, криво улыбнулся, чтобы сменить тему. Тигре сам сейчас не мог вынести решение, потому что в комнате пока собрались не все.

Снаружи приближался звук шагов, перекрывавшийся бряцаньем брони. Единственная дверь, ведущая в комнату, открылась, и вошли двое.

Один из них, со средним телосложением и довольно красивым лицом, являлся таким человеком, которого люди запоминали по его нежной улыбке. Хотя сейчас он не носил брони, а был легко одет, лишь повесив меч на пояс, его движения, не оставляющие брешей в обороне, указывали на то, что он был ветераном.

Его звали Вайлд Лудра. Он служил Талларду и являлся главнокомандующим трех тысяч солдат, присутствующих здесь. Таллард первоначально намеревался поставить Тигре главнокомандующим, но тот отказался и назначил себя помощником Лудры.

Другой же контрастировал с ним, вызывая шумную атмосферу. Хоть ему и исполнилось тридцать лет, но лицо у него было довольно детским, и, возможно, именно это позволяло ему сойти за подростка, если бы только не большой шрам на левой щеке.

Его звали Симон, и он руководил почти тремя сотнями наёмников. Следуя системе заслуг и реалиям наёмников, он также был умелым воином с популярностью и способностями.

— Как состояние солдат? — спросил Тигре, ожидая пока эти двое усядутся на стулья. Высокомерно покачиваясь на спинке стула, Симон угрюмо ответил:

— Полный бардак. Каждый из них выглядит настолько мрачным, будто он проклят.

— Мы временно смогли избежать хаоса, но необходимы новые указания и как можно скорее.

Пусть и сдержанным голосом, но Лудра также выражал озабоченность. Двое мужчин успокаивали солдат, запаниковавших от внезапной высадки армии Эллиота; они погасили разрастающийся хаос, как следует отчитав их.

Ничего не поделать. Всё из-за того, что они не верят, в наши шансы на победу...

Матвей поставил медные кубки с водой на стол, по количеству людей в комнате.

— Там не саке?

Хотя Симон и засмеялся, глядя в содержимое медного кубка, но сказал это не из-за недовольства, а лишь шутя. Он полностью понимал, что в данной ситуации они не могли выпивать во время разговора.

Тигре положил на стол карту, с изображенной на ней областью в районе форта Люкс.

— Давайте подтвердим ситуацию. Прежде всего, где сейчас армия принца Эллиота?

— В этом районе.

Лудра, наклонившись вперед, указал пальцем точку на карте. Все остальные встали, глядя на карту. Побережье материка располагалось на расстоянии двухдневного марша, к северу от форта. Там размытыми буквами виднелась надпись — Луарка.

— В этом районе находятся две или три деревни рыбаков, но Луарка, по сравнению с ними, довольно большая. Я думал, что враг использует её, чтобы захватить Мариаджо, но...

Лудра тяжело вздохнул. Его полностью перехитрили.

— Кто из солдат сказал тебе об этом? Я думал, что разведчики туда не отправлялись.

На вопрос Тигре Лудра поставил свой палец в нижнем левом углу карты. Если смотреть со стороны деревни Луарки, то на юго-западе располагался форт Люкс, а палец Лудры располагался на северо-западе.

— Тут находится небольшой городок Салентес. Жители атакованных деревень, бежали туда и передали эту информацию. А солдаты города, услышав эти новости, поспешили к нам на лошадях.

А затем Лудра в деталях объяснил о внезапной атаке пиратов.

— Я слышал, что деревню атаковали ещё до рассвета. Примерно в то же время, когда мы атаковали форт. Пираты использовали множество лодок и догребли до простенькой гавани, которая там располагалась...

Под небосводом, на котором всё ещё просматривался тёмный след, разыгралась трагедия, от которой хотелось бы отвести свой взгляд. Пираты беспощадно рубили мечами и топорами местных жителей, захваченных врасплох внезапным нападением. Они врывались в дома, разграбляли всё, что видели, насиловали женщин и поджигали дома.

Спаслось лишь менее десяти человек.

На лице Тигре отпечатались гнев и горечь. Город, где он родился и вырос, в прошлом году также был атакован герцогом Тенардье.

Вспомнив это, снова подумав о жителях, столь жестоко лишенных всех средств к существованию, его сердце съедала тоска, хотя он ничего не мог с этим поделать.

Ольга и Матвей, пусть и не так как Тигре, но все же затаили на пиратов обиду. Спокойным остался лишь Симон, прекрасно понимающий, что война может быть и такой. Но даже глава наёмников ограничился лишь язвительным «прекрасная работа».

Глядя на своих товарищей, Тигре глубоко вдохнул и взял себя в руки.

— Как на ваш взгляд принц Эллиот будет действовать теперь?

— Он двинется по дороге прямо на Валверде, — утверждал Лудра.

— Как видите, дорога проходит мимо деревни Луарка, далее идя на восток и юго-запад. Выдвинувшись на юго-запад, он дойдет до города Салентес, а затем, двигаясь на север, попадает на две дороги, ведущие в Мариаджо и Валверде. Ни один из этих путей не ведет через форт Люкс.

Валверде — крепость Талларда. С точки зрения Эллиота, её захват станет первым шагом навстречу победе.

— Принц Эллиот пока ещё не должен знать о том, что мы захватили форт. Даже если он намерен объединиться с генералом Лестером, то всё равно должен пройти по какой-то из этих дорог. В таком случае ему просто бессмысленно направляться в Валверде.

При упоминании имени Лестера, Ольга, до сих пор молча смотревшая на карту, повернулась к Тигре. Он заметил это и покачал головой.

Хотя Лестер и защищал этот форт, руководя им, он был не человеком, а был страшным гротескным монстром по имени Торбалан. Знали об этом лишь сражавшиеся с ним Тигре и Ольга. Так как объяснения могут затруднить другие вещи, Тигре решил умолчать об этом.

Интересно, знал ли принц Эллиот о том, что генерал Лестер — монстр.

Тигре отложил в сторону сомнения, гулявшие в его голове, потому что сейчас ему стоило подумать над другими проблемами.

— Но принц Эллиот когда-нибудь, да узнает, что форт пал к нашим ногам. Как только он поймет это, то не изменит ли свои планы?

В ответ на слова Лудры Ольга склонила голову. Красноволосый рыцарь спокойно подтвердил это.

— Верно. Учитывая эту возможность, снизив при этом скорость марша своих войск, он может послать разведывательный отряд в пять тысяч солдат и наступать сюда по дороге...

— Или же он может организовать отдельное подразделение и выслать его сюда.

Когда Тигре сказал это, внешне нервничающий Лудра кивнул.

Эллиот не мог проигнорировать форт Люкс. Если он так сделает и направится к Валверде, то подвергнется риску атаки в тыл или фланг со стороны вражеских сил, находящихся в форте.

Вероятно, именно поэтому он предложил Лестеру сменить сторону до своей высадки. Если бы Тигре и его товарищи задержались с осадой форта, то, несомненно, их зажали бы между принцем Эллиотом и войсками Лестера, заставив отступить.

— Если он вышлет отдельное подразделение, это обернется для нас проблемой.

Лудра опустил взор на карту и охнул. С вопросом, застывшим в обсидиановых глазах, Ольга взглянула на рыцаря Асварре, а затем спросила Тигре.

— Если они сойдут с дороги, то, как мне кажется, быстрее устанут, а скорость их марша в таком случае значительно снизится, верно?

Если они, от деревни Луарка, близ которой высадился Эллиот, попытаются отправиться прямо на юг к форту, то им придется пересекать невероятно холмистые луга, чтобы в итоге прорываться через обширные леса.

И даже если оставить в стороне луга и холмы, у них точно возникнут проблемы при проходе через леса.

— Да. Если ты намереваешься предотвратить продвижение врага, то, обычно, защищаешь дорогу солдатами.

Тигре поставил свой палец на карту и обвёл всю зону, раскинувшуюся между деревнями рыбаков и фортом.

— Мы не можем избегать солдат, отклонившихся от дороги. Пренебречь разведкой и оставаться настороже — вот всё, что мы можем сделать. Высока вероятность того, что враг направится сюда.

Эти слова убедили до сих пор стоявшего рядом с Ольгой и молчавшего все это время Матвея, и он вдруг спросил:

— Лудра-доно. Вы знаете что-нибудь о характере принца Эллиота? Нечто, что может послужить нам примером того, что он может сделать в будущем.

Тигре с удивлением уставился на бывшего моряка. При нарастающем нетерпении пополам с гневом по отношению к врагу и их нынешнему положению, он даже не задумывался об этой мысли.

Лудра с неспокойным выражением лица помотал головой.

— Я никогда не встречался с принцем Эллиотом, но кое-что слышал от его Превосходительства Талларда. Судя по рассказам, он чрезвычайно высокомерен и недоверчив.

То же самое я слышал от Эллен.

Тигре вспомнил, что рассказала ему сребровласая Ванадис в Княжеском особняке Лейт-Меритца. Эллиот столь же высокомерен и очень подозрителен, как и принц Жермен. Эллен говорила так же.

— Однако его Превосходительство так же сказал, что он одновременно смелый, осторожный и никогда не позволяет себе расслабляться.

— Одновременно и смелый, и осторожный? — нахмурившись, спросил в ответ Матвей, на что Лудра кивнул.

— Именно. Когда принц Жермен созвал всех своих родственников в Имперский дворец и убил их, подозревая в восстании, принц Эллиот почувствовал опасность и, направляясь во дворец заранее подготовился, поэтому то и смог вовремя сбежать.

Эллиоту чудесным образом удалось уйти из лап Жермена. В это время принцесса Гвиневера, используя возникшее замешательство, также смогла успешно сбежать.

— Что касается смелости, то мне даже не нужно объяснять, верно? Обычно принц страны не ведет переговоров с пиратами и тем более не делает их своими подчиненными.

— Кроме того, высадившись в рыбацких деревнях, он перехитрил нас. Похоже, что принц относится к людям, любящим выставлять напоказ свою оригинальность.

Играя в руках медным кубком, Симон саркастически улыбнулся и спросил Лудру.

— В любом случае, если речь идёт лишь о нас, то мы им не ровня. Через сколько дней Таллард подойдет сюда?

Сейчас он должен бегать по Асварре, собирая солдат. Планировалось, что, когда их число достигнет десяти тысяч, он объединится с Тигре и его товарищами, пойдёт на север и сразится с Эллиотом. Прошло уже почти десять дней с тех пор, как Тигре с товарищами покинули Валверде.

— Простите.

С горечью на лице, Лудра опустил глаза вниз. Это означало, что он тоже этого не знал.

В стратегии, которую Таллард рассказал Тигре, Эллиот должен был потратить много времени для захвата портового города Мариаджо. Можно сказать, что активность Эллиота превысила его ожидания.

— В лучшем случае, посланник прибудет в Валверде лишь завтра утром. И к тому же я не уверен, что его Превосходительство будет там. Возможно он покинул Валверде, чтобы собрать солдат...

— Тогда всё безнадежно.

Симон сказал это шутливым тоном и, продолжая крутить в руке пустой медный кубок, пожал плечами. Когда этот мужчина смеялся, шрам на его левой щеке искажался. Хотя Ольга выглядела недовольной его легкомысленным поведением, но у Тигре и Матвея проступили кривые улыбки. Не то чтобы они не понимали его чувства.

В конце концов, менее трёх тысяч солдат, присутствующих здесь, должны будут сразиться с тридцати тысячным противником.

Но Тигре совершенно не хотел винить Талларда. В конце концов он понимал трудности набора солдат, потому что лично сталкивался с этой проблемой во время гражданской войны в Брюне.

Ну, и что нам теперь делать?

Нужно успокоиться и делать то, что мы должны делать — вот что он говорил им. Но что именно? Думать о блестящей стратегии разгрома вражеского тридцатитысячного войска?

Нет. Не об этом. Протянув над столом свою руку, Тигре положил сверху другую карту.

Вокруг форта Люкс были нарисованы расположения окрестных деревень. И, включая небольшие, населенные лишь десятками людей, их тут раскинулось около десяти.

Они не слышали о трагедии Луарки, и войска принца Эллиота явно не придерживались терпимости и милосердия. Нет сомнений, что их безжалостно захватят и разграбят.

— Сейчас нам следует обеспечить безопасность деревенских жителей. Для этой цели мы предпримем две меры. Первое: двумя тысячами всадников мы совершим ночную атаку на врага.

— Принимая во внимание их численность — я не думаю, что две тысячи будут сколь-нибудь эффективны...

— Я и не ожидаю великих результатов от этой битвы. Если мы сможем хоть немного замедлить продвижение, этого уже будет достаточно.

Ответив смущенному Лудре, Тигре, собиравшийся прямо сказать о втором решении, внезапно стал избегать встречи с его взглядом. Но вскоре, стряхнув своё замешательство, он деловитым тоном произнес:

— Что насчёт второго, то мы эвакуируем всех жителей. Принимая во внимание местоположение деревень и врага, ночная атака последует сразу после эвакуации. Пусть я и надеюсь, что они ринутся на Валверде, но в худшем случае нам лишь придется отступать из форта на юг.

Тигре поднял взгляд от карты и посмотрел на Лудру. Глубокая тень серьёзности и печали промелькнула на лице у парня.

— Будут ли они послушно следовать за нами?

— Жители уже привыкли к войне. Если мы скажем им: «Приближаются пираты — бегите!», то они послушают нас. Мы дождемся рассвета, а затем выдвинем солдат...

Осуждая бормотание Лудры, упорядочивающего свои мысли, Ольга спросила с недоумением на лице:

— А почему не ночью? У нас же каждая секунда на счету, верно?

— Солнце уже село. Если мы сейчас покинем форт, то солдаты прибудут к деревням в полночь. Жители к этому времени, скорее всего, уже погасят огни и отправятся спать. Даже если мы соберём их и расскажем о такой ситуации, то это лишь вызовет панику. Лучше подождать рассвета и только тогда выдвигаться.

Темнота ночи легко способствовала замешательству. Она не только не ускорит эвакуацию, но даже нет гарантии, что никто не собьётся с пути или не останется позади.

— Также мы должны отпустить по домам жителей, которых наняли для нападения на форт...

Вздыхая, Лудра горевал от неловкости ситуации.

— Ну, хорошо, что мы эвакуируем их, но это же не всё, верно?

Это сказал капитан наёмников.

— Опустевшие деревни необходимо сжечь, а колодцы — отравить. Всё ведь так, верно?

Матвей, Ольга и Лудра нахмурились, услышав слова Симона, сказанные так, будто сие являлось фактом. Только Тигре не выказывал такой реакции. Он лишь тяжело и смиренно вздыхал, яростно ероша свои волосы, потому что ждал этого вопроса с самого начала разговора о деревнях.

Лим и впрямь хороший учитель...

Неприветливое лицо девушки, со связанными на левой стороне головы золотыми волосами, пришло ему на ум. В текущей ситуации вспомнить дебаты с Лим ещё до этой встречи, вне всяких сомнений, было неплохим решением. Необходимо эвакуировать жителей, но если оставить деревни и колодцы в сохранности, то ими, естественно, воспользуются пираты.

Если они лишат пиратов возможности пользоваться колодцами, то врагу придется доставлять воду откуда-то ещё. Доставление противнику как можно больших проблем является фундаментальными основами войны.

Однако, вероятно потому что Симон сказал это безо всяких сомнений, всё будет именно так. Хотя Тигре и согласился с его словами, он не смог бы сам предложить такой вариант.

Если мы отравим колодцы, их нельзя будет использовать даже после окончания войны.

Это равносильно уничтожению деревни. Даже если сожжённые дома можно построить заново, люди не смогут выжить без воды.

— ... Возможно ли не отравлять колодцы, а просто сжечь деревни? К примеру, мы можем забросать их камнями, чтобы враг не смог воспользоваться водой.

Тигре задал этот вопрос, потому что, по возможности, не хотел уничтожать деревни, но Симон безжалостно покачал головой.

— Если учитывать численность врага, то это бесполезно. Камни тут же достанут.

Наступила тишина. Альтернатив никто не предлагал.

Тигре вернул взгляд на карту и хмуро уставился на неё, словно возненавидел ее всей душой.

Тогда я сказал Лим, что сделаю это своими руками.

Её предположения стали реальностью. Конечно же он мог не сжигать деревни и не отравлять колодцы. Но если они не нанесут удар по врагу, пусть даже небольшой, а лишь обеспечат безопасность жителей, то солдаты, которые будут сражаться, будут в опасности.

Если армия Эллиота поспешит, то они прибудут в форт через два или три дня. Независимо от того, как именно с ними бороться, всегда требуется время для подготовки и исполнения плана. У Тигре же сейчас не было времени даже чтобы подумать.

— Лорд Тигревурмуд. Главнокомандующий армии не вы, а я.

Смотря полными сочувствия глазами, Лудра сказал это таким тоном, будто упрекал сам себя.

— Именно я вынесу решение и отдам приказ. Вам не нужно беспокоиться об этом.

— Да, — кивнул Тигре. Вместо того чтобы согласиться с ним, он сделал вид, что всё понимает, думая о Лудре, когда тот сам беспокоился.

Лудра прав. Однако, Тигре был на особом положении и ему предоставлялась возможность высказывать свое мнение, а не просто следовать приказам. Учитывая, что в самом начале Таллард собирался назначить главнокомандующим именно его, можно даже сказать, что их статусы были равны.

Более того, он не мог лгать ни себе ни Лим, которая сейчас находилась в Дзктеде.

— Лудра. Вопрос компенсаций жителям оставляю на тебя.

— Клянусь своим именем, что я сделаю всё, даже ценой собственно жизни.

В честном и прямом ответе красноволосого рыцаря чувствовалась, по крайней мере, предусмотрительность.

◎ ◎ ◎

Луна клонилась к западу, и темнота ночи с каждой минутой становилась всё слабее и слабее, знаменуя приближение нового дня.

Из почти трёх тысяч солдат одна тысяча осталась в форте с Лудрой, а две тысячи кавалеристов, ведомые Тигре, покинули форт. До рассвета оставалось больше коку — они выдвинулись засветло, потому что кавалерии нужно время, чтобы пройти через лес.

Когда они прошли его, на кристально чистом голубом небе сияло солнце, хотя и близко к горизонту.

Как и планировалось, Тигре разделил две тысячи солдат на десять отрядов, направив их в каждую деревню. Сам он возглавил около трёх сотен кавалеристов и направился в одну из деревень. Слева и справа от парня ехали Ольга и Матвей.

Солдаты были одеты в кожаную броню, и большинство из них, в дополнение к копьям, вооружились луками. Тигре и Лудра решили так сделать, основываясь на описывающих экипировку врага, рассказах выживших из деревни Луарки.

Когда Тигре и его отряд достиг деревни, они увидели несколько жителей, принимавшихся за фермерскую работу. Население этой деревни составляло около семидесяти человек. Они проводили свои дни, собирая овёс с близлежащих полей и охотясь в лесу, что раскинулся в одной версте от них.

Дома представляли собой оштукатуренные деревянные стены и крышу, сделанную из простой соломы.

Тигре собрал наиболее уважаемых жителей деревни в доме старосты и прямо рассказал им об их положении.

«Приближаются пираты. К полудню вы должны собирать всё что можете и бежать отсюда.»

Конечно же староста и остальные жители с недоумением уставились друг на друга.

— Вы сказали к полудню?

— Как бы то ни было, разве это не слишком внезапно? Начнём с того, что если вы просите нас спасаться, то куда нам отправиться?..

— В Валверде.

Тигре намеренно говорил деловитым тоном. Так как он не знал языка Асварре, о котором ему поведал Матвей, то с точки зрения слушателя его голос звучал более резко.

Ещё до отъезда из крепости Тигре решился создать вокруг своего сердца многослойную ледяную броню, но тем не менее, ему все равно были омерзительны свои же собственные слова.

Он знал как нужно действовать именно из-за того, что эта деревня располагалась в чужой стране и до сегодняшнего дня он даже не знал о её существовании. От этого сердце парня изнывало от боли. Если бы она располагалась в его родном Алзасе, смог бы Тигре вынести такое решение?

— Путь отсюда займет примерно два дня. Может немного дольше.

Один из представителей — мужчина лет двадцати пяти, с короткими белыми усами, особо бросавшимися в глаза — закричал. Глядя на него Тигре внезапно вспомнил Массаса, в данный момент находящегося в Брюне. Хотя он не виделся с ним уже больше полугода, но всё же задавался вопросом, всё ли у него в порядке.

— Сперва я хочу, чтобы вы направились на юг, в форт Люкс. Не важно, убежите ли вы в соседний город или деревню. Если же это окажется невозможно, то тогда направляйтесь на восток в Валверде.

Когда дело доходило до таких длинных предложений, Тигре сперва говорил их на языке Дзктеда, а Матвей уже переводил их на асваррский. Холодное отношение Тигре, вкупе с яростным видом Матвея и его крепким телосложением, пугало всех слушающих.

— Среди нас есть женщины, дети, и старики... даже больные люди.

Другой мужчина пробормотал это будто жаловался. На слова про детей и стариков, сказанные так, словно были обвинением в его адрес, Тигре ответил, сохраняя своё хладнокровие.

— Мы предоставим вам две телеги. Дети и старики могут ехать в них. Возможно, у вас в деревне тоже что-нибудь найдется.

— А что насчет собранного овса? — спросил другой житель.

— Мы наконец-то всё обмололи и сложили на склад. Нам через пару дней нужно было перевезти его в Валверде.

Выражение лица Тигре слегка окаменело. Он вспомнил состояние полей, которые видел на пути из Мариаджо в Валверде.

После окончания сбора, идёт молотьба. Колосья протягивают между расколотыми по середине палками, чтобы снять зерна. Эта работа требует много терпения.

Когда молотьба завершена, все зерна собирают в пеньковые мешки и переносят на склад. Позже, часть мешков грузят в повозку в качестве налога и перевозят в ближайший город. Оставшиеся запасы жители используют по своему усмотрению. Этот процесс не меняется вне зависимости от страны.

— Вы можете потребовать компенсацию.

Пусть его фраза звучало очень холодно и безразлично (хотя на самом деле все было совершенно не так), но молодой граф мог сказать лишь это.

Конечно тут присутствовали и налоговые вопросы. Но, поскольку они должны были выбросить то, что тяжелым трудом взращивали на протяжении нескольких месяцев — посев, пахота, волнения о засухе и тяжелых дождях, вопрос о том, чем бы отгородиться от птиц и насекомых — то действительно чувствовали печаль и возмущение.

— Вы не можете сделать что-нибудь до прихода пиратов?

Один из селян поднял укоризненный взгляд на Тигре. Он был на взводе. Тигре, собирался было ответить ему, но был прерван еще до того, как успел сказал что-либо.

— Я остаюсь здесь. в конце концов, пираты вряд ли придут в такое место. Я прожил в этой деревне уже более сорока лет; я видел воров и бандитов, но пиратов — никогда.

Так как Тигре всё это надоело, он сделал задумчивое выражение лица и властно заявил:

— Тогда отправляйтесь в город Салентес и послушайте что там говорят. Те, кто едва смог спастись от пиратов, сейчас как раз именно там и остановились. Если вы услышите всё непосредственно из их уст, то, надеюсь, сами решитесь. Правда, тогда уже будет слишком поздно.

Наступила тишина. Атмосфера в комнате стала серьёзной и холодной, и никто больше не позволял себе каких-либо необдуманных слов. Хотя староста деревни и другие уважаемые селяне чувствовали себя неловко, никто так и не смог сказать и слова.

Тигре перевёл свой взгляд на старосту.

— Староста. Если в деревне будут люди, которые не захотят уезжать, то просто свяжите их и погрузите в повозки, вместе с добром. Как я уже говорил — времени у нас мало. Мы будем сдерживать противника здесь.

Тигре встал, показывая всем, что разговор окончен. Похоже, его последние слова заставили их сдаться.

Однако, это не так. Самый пожилой житель деревни, поморщившись, с замешательством ответил:

— Мы... Мы спокойно жили. Даже когда буйствовали солдаты Жермена-доно. Даже если они вытаптывали наши поля, ломали заборы и бочки, без всяких причин избивали молодых парней — мы, не сопротивляясь, всё это перенесли.

Старик посмотрел на Тигре укоризненным взглядом.

— А теперь вы хотите, чтобы мы бросили деревню?

Когда жители упаковали свои вещи и покинули деревню солнце было уже высоко.

Тигре, даже не пытаясь скрыть своего недовольства, посмотрел на небо и разочарованно вздохнул. Хотя сборы заняли на половину коку больше, чем рассчитывалось, но они как-то смогли эвакуировать всю деревню.

Повсюду валялась одежда, кастрюли, горшки, сельскохозяйственные инструменты и прочее, что выбросили на улицу. Через половину коку они разожгут пламя и всё это сгорит вместе с домами и полями.

На всякий случай солдаты в последний раз проверили все ли вышли из домов. Тигре вместе с Ольгой и Матвеем не уходил с центральной площади деревни, ожидая доклад.

— Я выполню неблагодарную роль.

Пробормотавший это, Матвей глянул на фигуры солдат, входивших в пустые дома. Их действия сильно замедлились. Они либо открыто выражали своё недовольство, либо смотрели на их троицу взглядами, преисполненными всеми возможными видами чувств.

Большинство солдат, фактически, являлись такими же селянами. В мирное время они жили в городах и селах. Хоть Лудра и проинструктировал их заранее, но все же смотреть на сжигание деревни было невыносимо. Они лишь с укором смотрели на командующего всем этим процессом Тигре.

— Нет. Лучше, если это сделаю я — незнакомый им человек. Кроме того, я согласен с этим.

В глазах Тигре сверкал мрачный и мазохистский свет. Если бы он был на их месте, то, скорее всего, также чувствовал обиду на тех, кто отдал такой приказ.

Но, будучи командиром, он должен был отдать подобный приказ. Даже чувствуя, что сейчас его вырвет кровью, если Тигре не сделает этого, то его товарищи могут попасть в более тяжелые условия. Отдохнув в доме и набрав с собой воды, враг будет хорошо отдохнувшим и готовым к бою.

— Прости, Матвей. Если бы я только мог говорить на языке Асварре...

— Ты говоришь то, что необходимо сказать. Не стоит так сильно волноваться об этом.

Тигре кивнул бывшему моряку в знак благодарности, а тот в ответ откровенно рассмеялся. Молодой граф мысленно поблагодарил Сашу из Легники, за то, что познакомила его с ним.

Скептические взгляды солдат также направились и на Ольгу с Матвеем. Всё из-за того, что они были компаньонами Тигре. Однако бравый моряк презрительно смеялся над этим, а молодая Ванадис, даже не ведя бровью, сохраняла спокойствие.

Ольга внезапно подвела свою лошадь ближе к Тигре. Хоть девушка и не сказала ни слова, но сама её величественная поза выражала намерение защитить Тигре.

— Спасибо. Но я в порядке.

Тигре сказал это и слегка погладил её голову, а когда доклад о том, что в домах никого не осталось, наконец-то прибыл, парень приказал всё поджечь.

Тигре лично отравил два колодца в деревне. Его руки тряслись, но солдаты не видели этого — возле себя он оставил лишь Ольгу и Матвея.

Пока Тигре наблюдал, как пламя охватывает дома один за другим, на лице у него не проступило ни единой эмоции.

Он лишь сжал кулаки. Сжал настолько сильно, что ногти впились в ладони и руки стали кровоточить.

◎ ◎ ◎

Покинув деревню, Тигре со своим отрядом направился на луга, назначенные точкой сбора. Они раскинулись всего в одной версте от деревни.

Когда молодой граф со своими солдатами прибыл на место, там уже собралось около тысячи кавалеристов. Капитаны отрядов увидели Тигре, едущего в авангарде, и быстро направились к нему.

Хотя лица некоторых из них во время доклада и были омрачены горечью, Тигре все же сохранял своё хладнокровие и слушал их. Если откинуть прочь эмоции, то они, похоже, как и планировалось, эвакуировали деревни.

Тигре не выказал им ни извинений, ни понимания потому что знал, что всё это лишь приведет к недопониманию. Внимательно слушая их доклады, он принимал и их гнев, и их горечь.

Закончив, Тигре собрал командиров.

— Выслать разведчиков. Назначить для этого восемьдесят наименее уставших кавалеристов. Разделить их на восемь отрядов по десять человек и отправить одну половину на север, а другую — на восток.

Далеко на севере виднелись пологие холмы. Глянув на восток, можно увидеть раскинувшиеся там луга, цвета сухой травы. Если враг уже прошел их, то, вероятно, уже вышел на дорогу.

Хоть для командующего эта местность и имела практически идеальный обзор, но все же, она была слишком широка. Поэтому, чтобы не проглядеть врага, Тигре сформировал восемь отрядов и отправил их по разным направлениям.

Когда с разведкой разобрались, он приказал разбить лагерь, планируя позволить солдатам хорошенько отдохнуть перед предстоящей ночной атакой.

Пусть это и называлось лагерем, но палаток у них не было — во избежание перегруза они решили не брать их. Периметр обнесли деревянным забором, установили наблюдательные посты, с посменным караулом. Солдатам выдали еду, и позволили поспать, просто свалив всю свою верхнюю одежду прямо на землю.

Тигре разговаривал с Ольгой и Матвеем на немного вдалеке от всех. Так как у них не было командирского тента, то у него не оставалось выбора, кроме как поставить свою палатку в стороне, чтобы солдаты не услышали ненужные им сведенья. Так как Ольга редко говорила, в разговоре участвовали преимущественно двое мужчин.

— Ты думаешь принц Эллиот уже узнал о падении форта Люкс?

— Лучше предположить, что да.

Враг мог получить эту информацию из множества источников — к примеру, из деревень, находящихся слишком близко к побережью, из-за чего Тигре и другие солдаты не могли приказать им эвакуироваться, или от невезучих путешественников и торговцев, нарвавшихся на пиратов, а может от мелких аристократов, боявшихся Эллиота, и отправивших ему своих посланников, и так далее.

— Мне не нравятся пессимистичные мысли, но давайте попробуем рассмотреть наихудший сценарий. Предположим, враг знает о падении форта Люкс. Их авангард насчитывает семь тысяч солдат. Они уже прошли луга и сейчас находятся в районе холмов.

— Я думаю, что семь тысяч — все-таки преувеличение, но в нынешних условиях лучше оценивать именно так.

Однако реальность сильно отличалась от их ожиданий.

Разведчик, вернувшийся к рассвету, даже не остановился, чтобы перевести дыхание, а сразу же подбежал к Тигре и начал докладывать:

— Мы обнаружили вражеские войска. Они находятся на расстоянии двух коку пешего хода. Нет никаких сомнений в том, что их армия насчитывает двадцать тысяч солдат!

Не только Тигре, но и Ольга с Матвеем от удивления широко распахнули глаза.

Двадцать тысяч?! И всего лишь на расстоянии двух коку пешего марша?

Судя по времени и скорости марша расстояние между ними составляло примерно десять верст. Армия Эллиота продвигалась намного быстрее, чем того ожидали Тигре и остальные.

— Ясно. Ты можешь детально мне рассказать о том, кто составляет эту армию?

Тигре сразу же подавил все эмоции и спросил его настолько расслабленным тоном, каким только мог. Вероятно, солдаты волновались из-за подавляющей численности армии противника, находящейся прямо перед ними. Впредь ему нельзя колебаться.

— В стане врага поднято знамя Красного дракона, а вся их масса крайне неупорядочена...

Вся армия Эллиота, не соблюдая никакого боевого построения, на всех парах бежала по холмам. Из оружия они имели лишь дубинки да топорики, а их броня была, в лучшем случае, всего лишь кожаная. И никакой кавалерии.

— Там действительно двадцать тысяч? Если вражья масса никак не упорядочена, то, как мне кажется, их довольно трудно посчитать, — равнодушно спросила Ольга, вернувшая своё обычное безэмоциональное выражение лица. Когда враг исчисляется тысячами или десятками тысяч, то их истинное количество уже не так-то просто сосчитать. Однако ответ был незамедлительным:

— Я проработал разведчиком уже довольно долгое время. Если там всего лишь тысяча пехотинцев, то как бы густо они не шли — я пойму это. Как я и упомянул ранее, у врага совершенно нет кавалерии, и поскольку его фланги сильно растянулись, их там можно исчислять тысячами.

— Ясно. Прости, что сомневалась в твоих словах.

Ольга искренне извинилась. Тигре, стоящий рядом с ней, задумался над докладом разведчика и тут же чуть не вскрикнул, когда осознал, что враг намеревается сделать. Однако, не показывая этого, он, нежно улыбнувшись, передал солдату слова признательности:

— Хорошо поработал. Теперь можешь отдыхать. Я не могу позволить вина, но ты можешь слегка перекусить.

Когда солдат ушел, Ольга и Матвей направили на Тигре взгляды полные сомнения. Лицо парня явно выражало напряженность и беспокойство. Он нетерпеливо достал карту из нагрудного кармана.

— Ты что-то понял?

— Враг направляется прямо на юг причем всей своей армией. И в слегка ускоренном марше.

Тигре вспомнил, как кто-то говорил, что у Эллиота смелый характер.

Второй принц Асварре, не организовывая отдельное подразделение, изменил направление движения всей армии и отдал высший приоритет захвату форта Люкс.

— ... Тогда у врага, во время форсированного марша дезертировало десять тысяч солдат? — произнёс Матвей с ошарашенным лицом. Армия Эллиота должна насчитывать тридцать тысяч солдат, то доклад разведчика говорит о том, что она уменьшилась на треть.

— Враг, вероятно, учитывает это. У него все ещё остаётся двадцать тысяч, а это немало.

В такой ситуации подобное мышление — правильное. К примеру, предполагая, что число отстающих продолжит расти и армия Эллиота уменьшится на половину, это всё равно будет целых пятнадцать тысяч, что в пять раз больше сил Тигре. Даже если десятитысячное подкрепление Талларда подоспеет вовремя, армия Эллиота всё равно будет превосходить их числом. А со временем подоспеют и отставшие солдаты.

— Но если они так сильно гонят, то выбьются из сил и не смогут сражаться.

Услышав слова нахмурившейся Ольги, Матвей лишь слабо покачал головой.

— В таком месте выстроить войска просто невозможно. Даже если их и развернуть, то сквозь них вполне сможет пробиться небольшое количество солдат. Честно говоря, даже я бы не хотел столкнуться с врагом, десятикратно тебя превосходящим. Даже если есть шанс победить, потому что враг устал от форсированного марша.

Если они неверно оценят состояние врага, то их легко откинут. Если не смогут действовать осторожно, то их мгновенно окружат и уничтожат. Слишком опасно ставить на фактор усталости.

Судя по решению Эллиота он ожидал столкнуться с не менее чем десятитысячным войском противника, так что его армия, безо всяких сомнений продолжит наступать с удивительно огромной скоростью. И Тигре не мог не ужаснуться этому. Пусть дело ещё не дошло до использования мечей, но дым войны уже виден.

Тигре быстро достал перо, бумагу, и написал письмо. Затем позвал гонца.

— Быстро возвращайся в форт Люкс и передай это Лудре-доно.

Гонец, получив письмо, бережно положил его в нагрудный карман, поклонился и вышел.

Ольга и Матвей, стоящие позади Тигре, переглянулись. Поскольку он не озвучил своё послание, можно было понять, что его содержимое не предназначалось для солдат. Думая, может ли это иметь связь с ночной атакой, которая планировалась, Ольга нерешительно спросила:

— Что насчет ночной атаки?

— Мы проведём её.

Тигре ответил быстро и кратко, дабы показать свою решимость.

— Мы любой ценой должны замедлить продвижение врага. Необходимо выиграть хотя бы полдня.

Конечно же было страшно столкнуться с врагом, превосходящим их по численности в десять раз. Но Тигре понимал, что жители деревень не смогут спастись, если всё так и продолжится.

Их начали эвакуировать лишь этим утром и только к полудню люди покинули деревни. С ними шли старики и дети, также они несли свои вещи. В такой ситуации даже сами жители не знали, когда смогут достичь форта.

Будет славно, если пираты, увидев сожженные деревни, станут более осторожными и повысят бдительность. Но если они продолжат маршировать с той же скоростью, то наверняка уже завтра догонят их. Тигре никак не мог допустить подобное. Иначе, зачем он сжигал дома и отравлял колодцы?

— Я думаю, что слова Матвея верны. Однако, пересмотр точки зрения ничего не решит. Наш враг не начнет опасаться нас. Также нет никаких признаков того, что они выслали разведчиков. Это отличная возможность.

— Ты понимаешь, что это — авантюра? И при чём очень большая.

Матвей засмеялся, пожимая плечами. Это был смех моряка, храбро встречавшего морские бури. Ольга молча смотрела на Тигре, не пытаясь оспорить его решения.

Когда все отряды, посланные в разведку, вернулись, Тигре узнал, что враг остановился. Покинув холмистую местность, они расположились на расстоянии одного коку марша до того места, где находились силы Тигре. Также было подтверждено то, что враг не высылал разведчиков.

Просто чтобы обезопаситься, Тигре свернул лагерь и передвинул войска на юг. Благо лагерь был палаточный и для его развертывания требовалось лишь установить забор, так что много времени это не заняло.

Когда в поле их зрения появился лес, Тигре остановил отступление. Встав спиной к лесу, они снова разбили лагерь.

Развертывание закончилось с заходом солнца. Облака, закрывавшее небо, купаясь в свете заката, окрасились в алый цвет. Лес же накрыл землю огромной густой черной тенью, которую отбрасывали его ветви и листва, укрывая в ней солдат и лошадей. Матвей восхищенно произнес:

— Пока мы не будем использовать огонь нас будет сложно увидеть с расстояния,.

— Чуть позже я вообще запрещу разжигать пламя. Хочу, чтобы с этого момента ваши глаза привыкали к темноте.

Немного после Тигре собрал командиров всех подразделений и раздал несколько инструкций.

— Пусть солдаты делают пращи. Соберите камни в лесу. А затем...

Из пращи можно стрелять камнями на большое расстояние, используя центробежную силу. Поскольку её легко сделать всего лишь из куска ткани, Тигре тоже пару раз использовал её на охоте. Хоть ею и намного сложнее поразить цель, все же она позволяет запускать камни на расстояние в сотню аршинов.

Среди двух тысяч солдат, лишь у половины были с собой луки и стрелы. И пращи восполняли этот дефицит.

Закончив раздавать инструкции, Тигре слегка вздохнул. Его плечи отяжелели. Он не так сильно устал физически, но психическая усталость была просто запредельной.

— Я отдохну половину коку.

Сказав это, Тигре надел немного грязный плащ и повернулся спиной к Матвею и Ольге.

— Полагаю, ты таким образом уходишь от забот?

Бывший моряк сказал это шутливым тоном, но Тигре, не оглядываясь, ответил:

— Я лишь немного отдохну где-нибудь неподалеку. Если что-то произойдет — тут же вернусь.

После этого Матвей, глянув на небо, бросил вслед уходящему парню короткое «понятно».

Облака скрывали луну и звезды, и осеннее ночное небо казалось темнее, нежели обычно. При этом, даже если Тигре один отойдет от армии, чтобы отдохнуть, этого, скорее всего, никто не заметит.

Сначала они вызвали негодование солдат, а теперь заставляют сражаться с врагом, десятикратно их превосходящим. Более того, Тигре находился в чужой для него стране и руководил иностранными войсками. Матвей хотел, чтобы молодой граф отдохнул, пока ещё мог себе это позволить.

Тигре, отойдя от солдат, прислонился к дереву в лесу и сел на землю. Пусть находившись неподалеку, он всё же не мог слышать обычных голосов, но крик явно бы дошел до него на таком расстоянии. Как и ожидалось, дальше он уходить не мог.

Тигре закрыл глаза, но был слишком напряжен, поэтому сразу же уснуть так и не смог.

Как нам сражаться?

В прошлом году он, командуя всего лишь двумя тысячами солдат, отбивал двадцати тысячную армию Муодзинела, вторгнувшуюся в Брюн. Тогда боевой дух солдат был очень высок, а рядом с ним стояли надежные товарищи, такие как Рюрик и другие.

Также на его стороне было и географическое преимущество. Армия Муодзинела наступала в каньоне, зажатая скалами, поэтому не могла использовать всю силу двадцати тысяч солдат, а их скорость марша замедлилась из-за захваченных рабов. Тогда у Тигре имелось пространство для маневра. Также присутствовала надежда, что Массас и Аугре подойдут с подкреплением.

Как ему перевернуть текущую ситуацию? Он мог положиться на Ольгу и Матвея, но у них не было ни опыта командования, ни авторитета среди солдат. Также Тигре волновали две вещи: будут ли солдаты следовать его приказам и то, что он очень плохо понимал местность и её географическое преимущество. Но самое главное — им не хватало времени. Во всех смыслах этого слова.

— ... Я как-нибудь справлюсь.

Безмолвным шепотом Тигре отбросил в сторону давление, легшее на его плечи тяжким бременем. Внезапно, почувствовав как что-то приближается, он устало поднял голову.

Перед ним стояла Ольга. Хотя вокруг настолько темно, что невозможно было разглядеть что-либо дальше чем на расстоянии в несколько шагов, все же её светло-розовые волосы, малый рост, и, прежде всего, серое лезвие топора, который она держала в руке, невозможно спутать ни с чем.

Пока он думал зачем она пришла сюда, юная Ванадис склонила своё небольшое тельце и плавно приблизилась к Тигре.

— Мне тоже нужно отдохнуть.

Тигре нахмурился и тихим голосом упрекнул «Эй!». Но Ольга равнодушно ответила:

— Матвей сказал не использовать огонь. А так ты сможешь отдохнуть и не замерзнуть.

— Но это...

Тигре не знал, что сказать. В действительности, он хотел некоторое время побыть в одиночестве. Но пока он пытался придумать подходящую причину, Ольга его опередила:

— Нет.

Это был тихий и при этом необычно сильный голос. К удивлению молодого графа, девушка спокойно продолжила:

— Тигре. Я не знаю, что ты чувствуешь, но одно могу сказать с полной уверенностью — сейчас тебе нельзя оставаться одному.

Последняя фраза была совсем ей не свойственна, и, хоть она и была сказана в очень детской манере, все же слова звучали довольно странно.

— Я останусь рядом с тобой.

Ольга не знала, что именно намеревался сделать Тигре. Она не пыталась ни подбодрить его, ни утешить, не собиралась ни соглашаться с его решением, ни осуждать. Девушка просто говорила ему то, что сама хотела сделать. Её слова заставляли людей ощущать непреклонную волю, однако, при этом они не вызывали у других совершенно никаких затруднений.

Тигре не знал, что ему на это ответить и лишь пристально смотрел на девушку. Хоть его желание остаться одному еще не исчезло, но уж точно существенно угасло. Он тихим голосом сказал: — Спасибо.

В этот момент он впервые почувствовал тепло, идущее от её тела через слегка грязную одежду. В этом тепле было что-то, что успокаивало его сердце. Поддаваясь быстро наступавшей сонливости, Тигре облокотился на её небольшую спину.

Ольга не пыталась оттолкнуть парня — напротив, её тело будто приклеилось к нему. Тигре уснул, пока его нос щекотал сладкий запах её светло-розовых волос.

Услышав спящее дыхание Тигре, девушка вздохнула с облегчением.

У неё совершенно не было времени на обдумывание его решения по сжиганию деревни.

Но, что более важно: она даже не знала что сказать Тигре, так и не показавшему своей горечи и печали жителям и солдатам. Девушка пыталась придумать хоть что-нибудь, что сможет его утешить, но в то же время понимала, что никакими словами ей не удастся выразить всех своих чувств.

Поэтому Ольга решила поддержать парня, хотя бы своим присутствием рядом с ним и своей силой.

Поздней ночью войска Тигре начали двигаться. Они обстрогали дерево, сделав для лошадей кляпы, и обернули ткань вокруг их копыт, чтобы снизить шум.

— Ясно. Неплохо придумано.

Матвей выразил восхищение. Мужчине, что большую часть своей жизни провёл в море, это казалось необычным. Тигре ответил несколько смущенным тоном.

— Это не моя идея. Мой хороший знакомый научил меня внезапным нападениям и ночным атакам кавалерией.

Этот человек сейчас находился в Лейт-Меритц, землях Королевства Дзктед, ждал его возвращения. Именно ради неё Тигре решил помочь Софи — Софии Обертас вернуться в целости и сохранности.

Матвей усмехнулся, догадываясь, что настроение парня, судя по тону его голоса, изменилось к лучшему.

— Похоже, ты смог неплохо отдохнуть.

— Благодаря тебе.

Выражение лица Ольги, ведущей свою лошадь рядом с Тигре, являло собой смесь радости и гордости.

Луна и большинство звёзд, все ещё были скрыты облаками. Идеальные условия для ночной атаки.

Двухтысячное войско спешившись продвигалось через, окутанные тьмой, луга, ведя лошадей за собой. Небо было очень темным, поэтому они продвигались медленно и осторожно.

Хоть их глаза и привыкли к темноте, это лишь помогало понять различие в глубине тьмы. Даже если ощущение ходьбы по траве передавалось по ногам через обувь, их окружала беспросветная мгла, поэтому они ничего не могли видеть. Из-за нарушенного ощущения дистанции, у них быстро накапливалась усталость.

Во избежание чрезмерной усталости, Тигре несколько раз объявлял привал.

— У нас ещё достаточно времени. Старайтесь не шуметь и ступайте как можно более осторожно, чтобы не упасть.

Они маршировали уже половину коку, и вдалеке уже начали проглядываться огоньки. Это костры, зажженные пиратами.

— Они встали лагерем, даже не разбив палатки?

Матвей, стоящий возле Тигре, тихо засмеялся. Пусть в этой темноте его фигура казалась лишь чёрной тенью, единственное выражение лица моряка, которое парень мог себе представить, было улыбкой, столь злобной, что даже сложно вообразить.

— Судя по всему враг решил не строить палаточный лагерь. Они даже отдыхают не все вместе, а разрозненно, да. Всё так, как и докладывали разведчики.

Когда они приблизились к лагерю примерно на триста аршинов, Тигре отдал поручения капитанам всех отрядов. Он сказал им, как именно атаковать врага, ещё когда они покидали лагерь и сейчас можно сказать, что всё сейчас шло по плану.

— Я выстрелю в небо горящей стрелой. Это запутает наших врагов и одновременно послужит сигналом к атаке стрелами и камнями. Мы отступим сразу же после того, как уничтожим авангард врага.

Он посчитал, что слишком опасно после атаки авангарда, неосмотрительно прорываться в темноте. Если пираты смогут реорганизовать своё построение и окружить их, то им уже не удастся уйти от полного уничтожения.

Две тысячи солдат, которых стоило бы назвать «отряд Тигре», сдерживая свои голоса, тихо расходились влево и вправо. Если смотреть на их передвижения сверху, то они походили на птицу, расправляющую свои крылья.

Солдаты постепенно приближались к пиратам. Пот выступил на лбу Тигре. Звуки дыхания, шагов лошадей и обуви, шаркающей по траве, казались невероятно громкими. Его сердце яростно билось тревожась о том, раскроют ли их замысел или же нет. Насколько хорошей окажется вражеская интуиция.

Чтобы камни и стрелы достигли своей цели, необходимо подойти на расстояние ста аршин...

Им не обязательно поражать цель — надо лишь достать до неё. Конечно же, Тигре мог стрелять и с большей дистанции, но солдаты таким навыками не обладали.

Он брал за основу слабейшие солдатские стандарты. Лим и Массас научили его этому.

Наконец они приблизились на расстояние, примерно равное ста аршинам. Тигре оглянулся на Матвея. Бывший моряк, обладывший крепким телосложением, достал две палки, кончик одной из которых заранее обожгли.

Солдаты, находившиеся рядом, встали вокруг него сплошной стеной, и Матвей энергично потер палкой. На её кончике зажегся огонь. Тигре достал заранее приготовленную стрелу, наконечник которой уже был покрыт маслом.

Он поднёс её ближе к огню, и, слегка «пыхнув», остриё загорелось.

Тигре быстро наложил горящую стрелу на свой чёрный лук и выстрелил высоко в небо. Она неслась навстречу небу, разрывая ночную мглу, и пираты, едва увидевшие её, громко закричали.

Но их голоса утонули в другом звуке.

Почти тысяча тетив пропели, рассекая воздух, и камни из пращ вместе со стрелами разрезали ветер. В ночном небе, освещенном кострами, появилось бесчисленное количество чёрных теней. Крики и вопли перекрыли эти звуки, а до Тигре и его солдат донеслись крики врага, сообщающие о вражеском нападении.

Тигре наложил очередную стрелу на чёрный лук, но не выстрелил. Сперва нужно понять положение своих солдат. Пока что на их стороне не наблюдалось какого-либо беспорядка.

Солдаты, выпустив вторую волну камней, вытащили кляпы из ртов лошадей и, убирая ткань с их копыт, приготовились к нападению. Они продолжали держать пращи, либо откидывали их в сторону, хватаясь за копья.

Полетела вторая волна стрел. Дождь из нескольких сотен чёрных игл, очертил параболу и пролился на врагов. Неразбериха среди пиратов становились все отчетливее, а вопли все громче.

Тигре выпустил стрелу, которую ранее наложил на лук и погнал лошадь вперед. Ольга молча последовала за ним. Солдаты также вложили луки в сёдла и сняли со спин лошадей копья.

— В АТАКУ!!!

Раздался боевой клич. Отряд Тигре позволил копытам лошадей греметь в полную мощь, и, наступая полукругом, ринулся на пиратов. Огни лагеря постепенно вырастали, а на другой стороне растерянно бегало множество фигур, от чего их силуэты легко было разглядеть.

Пираты держали своё оружие под рукой и уже были одеты в кожаную броню, но оправиться от шока, вызванного внезапной атакой, ещё не успели. Ошеломленные появлением отряда Тигре, одни отбрасывали оружие и пытались спастись бегством, а другие же наоборот собирались сражаться, однако ничего не могли противопоставить вражеской кавалерии.

Пламя окрасило воздух, а свежая кровь окропила землю.

Кавалеристы не жалели пиратов. У войск Эллиота было колоссальное численное преимущество, поэтому солдаты Асварре были вынуждены эвакуировать жителей деревень, сжечь их дома и отравить колодцы, и вот сейчас у них наконец-то появилась возможность выместить весь своей гнев — они втаптывали врагов в землю, рвали в клочья и пронзали копьями.

Тигре вкладывал по паре стрел в свой чёрный лук и разом бил двоих. Отчасти благодаря этому Ольга, не покидавшая его, ещё не пустила в дело свой топор.

Пираты либо убегали в темноту, либо молча умирали и падали на землю. Молодой лучник осмотрелся, увидев, что битва вокруг него начала приобретать всё более стихийный характер.

Переключив своё внимание на темноту, он не мог не вздохнуть.

В темноте огни лагеря, горевшие тут и там, простирались настолько, насколько ему хватало взгляда.

И всё это враги. По ту сторону этой беспросветной ночной мглы было больше десятка тысяч врагов. На губах проступила сухая улыбка. Если они ринутся на них с оружием наперевес, то будут проглочены в один миг и присоединятся к окровавленным трупам, что лежат у их ног.

Они уже нанесли удар. Может следует отступить?

Нет, мы всё ещё можем держаться!..

Таково было его решение. Поскольку врага слишком заботила скорость марша, он проигнорировал всё остальное. Даже отдыхал в таком беспорядке. Они никак не могли не воспользоваться этой ошибкой.

— Пожалуйста, соберите ближайших солдат. Мы атакуем снова.

Тигре руководил кавалерией. Даже если после нанесения очередного удара, они будут вынуждены отступить, им легко удастся стряхнуть с хвоста вражеских преследователей. Поскольку Матвей тоже понял это, он позвал ближайших солдат и отдал им приказ.

Выражение лиц солдат, показавшихся из темноты и ныне освященных кострами, было преисполнено напряжением и волнением. Их боевой дух был высок.

Тигре размахивал своим чёрным луком и указывал на мерцающие вдалеке костры.

— Туда. После разгрома пиратов рассеивайтесь и отступайте к лесу. Передайте, чтобы при отступлении подали знак сигнальным костром.

В суматохе темноты и поле боя очень сложно координировать действия войск. Тигре и остальные солдаты могли просто не докричаться до всех своих товарищей. Он понимал, что тут ничего не поделаешь. Сейчас самое важное — скорость. Необходимо покончить со всем этим до того, как враг очухается.

— В АТАКУ!

Он снова прокричал. Грохот копыт сотряс землю, а боевой клич эхом пронёсся в ночном небе. Пираты могли испугаться всего лишь этого звука и голосов, идущих из темноты.

Отряд Тигре уничтожал попадавшихся им пиратов, а сам молодой граф, прыгнув в темноту, прорывался сквозь ряды врагов вместе с Ольгой, Матвеем и, чуть менее чем десятком кавалеристов.

Они не знали, в каком направлении несутся, но если продолжать двигаться на север, в сторону костров, то они не собьются.

— Славно всё прошло, — произнёс Матвей радостным голосом. Похоже, он тоже сражался — с наконечника копья, которое он держал в руке, капала кровь.

Спустя некоторое время Тигре и остальные солдаты хоть и с трудом, но все же смогли добраться до леса. Если они в него войдут, враг полностью их потеряет, и, вероятно, даже будет опасаться ловушек и засад, поэтому воздержится от преследования. Учитывая замешательство противника, в первую очередь он вряд ли будет их преследовать, ослабляя и без того плохую защиту. Это же поле битвы.

— Реорганизоваться. Позаботиться о раненных. Слишком рано расслабляться.

Пока он проверял свои войска, количество собравшихся перед лесом кавалеристов, уже насчитывало почти тысячу. Среди них тяжелораненых было около пятидесяти. Тигре выделил около двадцати человек и приказал им возвращаться в форт.

— Всё же, я не думаю, что они разгромили половину наших солдат...

Они метались в ночи или их окружили? Тогда нужно им помочь. В разгар этих размышлений неподалеку в темноте раздались разрозненные и несвязные звуки топота копыт.

— Если это люди из отряда Клиффа...

Источником этого звука был только что представившийся человек — командир отряда Клифф. Он задыхался, в его голосе совершенно не было силы.

Менее десяти кавалеристов вынырнуло из темноты. Они раненые и запах крови, витавший в ночном воздухе, доходил даже досюда. Один из солдат авангарда прислонился к спине лошади — из его спины торчало нечто длинное и тонкое.

Это же... стрела? Но она такая длинная.

Присмотревшись поближе Тигре увидел, что это вне всяких сомнений была стрела. Но она на целый кулак длиннее, нежели те, что использовал он и другие солдаты.

— Наш отряд и отряд Джереми пострадал от вражеской контратаки...

Клифф и Джереми — капитаны, атакующие во главе левого крыла. Тигре, поняв ситуацию, оглянулся на Матвея и поручил ему очередную задачу. Приказывая обработать их раны, он спросил солдата из отряда Клиффа:

— Сколько людей погибло?

Матвей перевёл вопрос. Услышав слово «длинный лук», молодой граф пробормотал «Всё же именно это». Он видел его лишь один раз, давным-давно, когда отец Тигре ещё был жив. Массас заполучил в свои руки один такой лук и принёс к ним. Он сказал, что это редкий лук из чужой страны.

В те времена длина лука превосходила рост Тигре. Возможно, он достигал двадцати четов. При такой длине для того, чтобы натянуть тетиву требовалась обладать недюжинной силой. Конечно же ни Тигре, ни даже его отец или Массас не смогли достаточно сильно натянуть её.

[Пусть для того, чтобы натянуть его, нужно невероятно много сил, стрела, пущенная из такого лука с легкостью может преодолеть расстояние в триста аршин]

Тигре хорошо помнил, что тогда сказал Массас.

Так они быстро восстановились благодаря отряду с длинными луками!

Тигре был обеспокоен этим. Судя по ранам и разговору солдат, там было отнюдь не один-два человека, а целый отряд из нескольких сотен таких лучников. И его солдатам, вероятно, снова придется нырнуть в бой.

— Там ещё остался кто-то из наших?

На вопрос Тигре, переведённый Матвеем, солдат слабо кивнул.

— Хорошо поработал. Мы поможем твоим товарищам. Пусть трое наименее раненых проведут нас туда, а потом отступят в лес.

Приказав солдатам отряда Клиффа показывать им путь, отряд Тигре, уменьшенный до девяти сотен, ринулся в темноту. Когда звуки боя постепенно начали нарастать, парень вложил стрелу в чёрный лук.

— Матвей. Оставляю командование на тебя.

К этому времени он примерно понял, где позиции союзников и врагов. Рядом с костром, уже приведя свой строй в порядок, расположился враг. В темноте, куда не доставал свет костра, корчились союзники.

Шум ветра смешивался и перекрывался звуком десятков и даже сотен лошадиных копыт, переплетался с пением стрел, пущенных из длинных луков и разрывавших ночной воздух. У них была одна цель — поразить и сразить остатки его отряда.

Тигре стиснул зубы. Враг заметил их и попытался сменить направление обстрела, фокусируясь на новом противнике. Хоть дистанция между ними и составляла триста аршин, все же лучше думать, что для врага такое расстояние — не проблема.

Тигре напряг ногу, вставленную в стремя, вытянул вперед левую руку, сжимающую чёрный лук, натянув тетиву до предела. Сократив дистанцию на сотню аршинов, он выпустил стрелу.

Стрела описала высокую дугу и влетела прямо во вражеский отряд, натягивающий свои длинные луки. Она пронзила лоб одного из солдат и с его падением, среди остальных лучников начало распространяться смятение.

Тигре, не выказывал особой радости — он, словно признанный мастер своего дела, молча наложил на тетиву очередную стрелу. При этом нельзя сказать, что он стрелял наобум, отнюдь, каждый выстрел молодого стрелка был тщательно выверенным и бил точно в цель.

Второй выстрел. Поскольку они уже сблизились, сейчас поразить цель не составляло никаких проблем. Движение врагов, натягивающих свои длинные луки, снова замедлились и в данной ситуации это было фатальной ошибкой. Пусть их стрелы всё же летели, но даже половина из них не сумела достичь врага.

Хотя солдаты из отряда Тигре, пораженные выстрелами врагов, один за другим падали с коней, импульс атаки ничуть не замедлился, и несколько сотен кавалеристов неудержимой волной обрушились на противостоящий им отряд лучников.

Хотя каждый стрелок и обладал крепким телом, но все же ближний бой явно не был их стезёй, поэтому, как и ожидалось, побросав свои длинные луки, они пустились наутёк. Вкладывая очередную стрелу в свой чёрный лук, Тигре прокричал:

— Не преследовать врага! Помочь союзникам!

Матвей перевел его приказ на асваррский. У них очень мало времени и если тут есть ещё один отряд таких лучников, они могут начать одновременно засыпать их стрелами с такого расстояния, что их будет просто не достать.

Громко крича, он начал привлекать внимание врагов. Пираты, наконец-то восстановившее самообладание, размахивая дубинами и топорами атаковали юного предводителя отряда.

Но Ольга направила свою лошадь вперед, вклиниваясь между двумя группами. В это время топор, находившийся в руке девушки, уже изменил свою форму, удлинив рукоять.

Её Виралт [Орудие Дракона] — Ревущий демон — обладал способностью менять свою форму в соответствии с волей хозяйки. Используя суматоху и темноту поля боя, Ванадис трансформировала свой топор.

Своими тонкими ручками она орудовала этим обоюдоострым топором столь легко, словно он был не тяжелее обычной палки, хотя со стороны и казался просто неподъёмным. Её оружие разносило головы копошившихся врагов и отрывало их руки, а со стороны всё это выглядело так, будто во тьме ночи зародился кровавый шторм.

Повсюду разлетались оторванные куски плоти, смешанные со свежей кровью, и переломанные фрагменты костей. Серое вещество мозга и внутренности просто выкидывало. Трудно вообразить, что такая молодая девушка владела подобной физической силой. Когда кто-то думал, что поймал её, серое лезвие тут же сдувало к чертям всё и вся.

Она без устали продолжала размахивать топором, совершенно не меняясь в лице. Желание не позволить ни одному солдату приблизиться к Тигре переполняло её чёрные глаза, и Бардиш [Лунная принцесса Ревущего демона] продолжала убивать снова и снова, увеличивая гору вражьих трупов. В её фигуре было нечто, что повергало пиратов в дрожь.

Через четверть коку Тигре со своим отрядом покинул поле боя. Они ринулись в лес, а когда разобрались в ситуации, выяснилось, что Клифф выжил, но Джереми отошел в иной мир.

— ... Прошу прощения.

Оттенок усталости глубоко отпечатался на лице Клиффа, бессильно опустившего голову. Он был очень изранен.

Как только они вернулись в лес, Тигре приказал солдатам отдыхать, сказав при этом зажечь лишь столько костров, сколько им требовалось.

— Они могут послать за нами погоню. Не забывайте, что враг всё ещё превосходит нас числом.

Голос Тигре, раздающего указания, отдавал холодом и в большей степени походил на голос сдержанного командира, но так он хотел скрыть нетерпение своего сердца.

Один из вариантов теперь отметается...

Он имел в виду способ, который использовал при отражении армии Муодзинела, вторгшуюся в Брюн. Тигре был вынужден атаковать, и, приблизившись к Кашиму — командиру наступающих войск — на расстояние триста аршинов, убил его одним выстрелом.

Похоже, сейчас он не сможет использовать этот план. Пока отряд лучников, находится около Эллиота, они обрушат дождь стрел на Тигре, едва заметив, как он пытается прицелиться в их командира. В таком случае сделать снайперский выстрел действительно нереально.

В любом случае у меня нет иного выбора, кроме как выигрывать время...

С приближением рассвета, Тигре и остальные солдаты вернулись в форт.

◎ ◎ ◎

Когда отчёты о потерях достигли почти двух тысяч и продолжали множиться, Эллиот, второй принц Королевства Асварре, едва сдержался, чтобы не накричать на пиратов, несмотря на секундное проявление удивления и гнева.

Лагерь армии Эллиота. Хоть он и назывался лагерем, но его не обносили забором и рвом, а у солдат даже почти не было палаток.

Пираты собирались в группы и разводили костер, а после падали прямо на землю. Некоторые из них использовали одеяла и плащи, отнятые у жителей, но таких было меньшинство. Всё это зрелище, следовало бы называть не армией, а простым сборищем бандитов.

В центре лагеря раскинулось два тента. Один из них использовал Эллиот, руководящий этой армией. Внутри стояли довольно бедноватой конструкции стул и стол, на котором стояла бутылка с вином и серебряный кубок.

Когда пират закончил свой доклад, принц щёлкнул языком и топнул по земле. Его красивое лицо исказилось от ярости.

— Когда я уже думал, что возьму форт, последовала ночная атака, да. Простой человек, рождённый в деревне рыбаков, способен провернуть что-то в таком духе.

Он имел в виду Талларда. Хоть Эллиот изначально жил жизнью принца, всё же его манера речи была довольно груба, к тому же никто даже не мог вообразить, что королевская власть попадёт под влияние пиратов.

До сегодняшнего полудня всё шло ровно по плану. Начав с Луарки, они сожгли несколько рыбацких деревень, а после, загрузили пойманных жителей на корабль, скорее всего для продажи в рабство. Затем Эллиот, уже в хорошем расположении духа, повёл пиратов по дороге.

Конечно же они атаковали все деревни, которые попадались им по дороге, и когда он спросил жителей, захваченных в одном из селений, о Талларде Грэхеме и передвижениях его армии, то услышал просто удивительный ответ.

Форт Люкс пал под натиском Талларда, и хоть генерал Лестер был побежден, но поговаривали, что он смог куда-то сбежать.

Эллиот тут же свернул с дороги и решил ринуться прямиком туда. Если они не лгут, то тогда, без всяких сомнений, их атакуют ещё на подходах к Валверде. Таким образом, смирившись с возможностью потерять половину своей армии, он ускорил марш. Затем последовала эта ночная атака. Скорость, с которой противник предпринял ответные меры, была просто поразительной.

— Впереди должно располагаться множество небольших деревень.

По пути к форту Люкс, Эллиот намеревался атаковать эти деревни, для пополнения необходимых запасов — главным образом провианта. Когда они десантировались, заранее заготовленной еды, хватало лишь на четыре дня. Чтобы действовать быстро и особо не нагружать войска, все припасы он раздал пиратам. Пусть они и сошли на берег, тем самым удивив врага, это не возымеет абсолютно никакого смысла, если быстро не сделать следующий шаг.

Кроме того, мародерство — быстрый и, к тому же, простой способ поддерживать боевой дух пиратов.

Однако если враг зашел так далеко, то это уже иная история.

Эта скотина Таллард полагается на поддержку народа. Вместо того, чтобы бросить людей в деревнях, он эвакуировал их. И вне всяких сомнений, он ещё и либо забрал провиант, который располагался в деревнях, либо сжёг его.

— Мы не сможем восполнить запасы еды и воды до того, как дойдём до форта Люкс. Лучше думать именно так.

Хоть он запросил транспортировку провианта и материалов у своего союзника Муодзинела, на случай, если что-то произойдёт, всё же армия Эллиота постоянно находилась в движении. Скорее всего их союзники подготовят всё это лишь в течение нескольких дней.

Он налил в серебряный кубок очень теплого вина и одним яростным движением руки влил его в горло. В это время пират, стоящий снаружи, доложил о посетителе. Даже не скрывая своего плохого настроения, Эллиот приказал впустить его.

Примерно секунд через десять вошел молодой высокий мужчина. Возраст его уже перевалил за середину третьего десятка лет, а если попытаться подробно описывать его телосложение, то оно было скорее грубым, нежели крепким. Особенно толстыми были руки.

Одетый в украшенную кожаную броню, он держал в руках лук, длинною во весь его рост. Улыбнувшись, принц Эллиот поднялся со стула, и, приветствуя своего гостя, протянул к нему руки.

— Спасибо тебе, Хэмиш. Мы смогли откинуть врага лишь благодаря тебе.

Мужчина по имени Хэмиш поклонился, не меняя строгого выражения лица.

— Именно поэтому я и пришел сюда. У меня есть вопрос к его Высочеству.

— ... Что-то тебя беспокоит?

Во времена, когда покойный Король Захария ещё был жив, Эллиот, пользуясь преимуществами своего положение второго принца, частенько помогал ему. Молодой принц собрал мелких аристократов примерно своего возраста и вёл разгульную жизнь. Хэмиш тогда был одним из его распутных товарищей. Теперь же он был единственным подчиненным, которому Эллиот мог доверять.

Когда Жермен и Эллиот раскололи страну надвое и начали сражаться, Хэмиш официально объявил нейтралитет и занял выжидательную позицию, но скрытно поддерживал связь с Эллиотом и посылал ему различную информацию. Также именно он обратился к Лестеру.

Хэмиш был виконтом — мелким аристократом. Он владел довольно небольшой территорией, поэтому мог мобилизовать лишь несколько сотен солдат.

Однако те, примерно четыре сотни солдат, что находились под его командованием, несколько отличались от остальных.

Они обучались стрельбе из длинного лука.

Стрелы, посланные из длинных луков, очень мощные. На короткой дистанции они даже могли пробить кольчугу или железную броню.

Расстояние полета также очень впечатляло. Из такого лука можно стрелять по врагу с расстояния в триста аршин или даже ещё дальше. Столь большую дистанцию обычным луком преодолеть просто невозможно. Конечно можно использовать арбалет, но у него была крайне малая скорострельность.

Однако, для того чтобы управиться с ним, требовалась недюжинная физическая сила, но солдаты достигали её путем многократных тренировок, и впоследствии становились поистине грозными противниками.

Хэмиш, будучи командиром стрелкового отряда при наследном принце, произнёс с угрюмым лицом:

— Среди врагов заметили одного парня с неординарными навыками стрельбы из лука.

Он повысил голос, почти срываясь на крик. Из-за воспоминаний появления противника, о котором виконт даже не знал, его чувства были сильно взбудоражены.

— Этот человек может стрелять на расстояние более трёх сотен аршинов, к тому же сидя на лошади и прицельно.

Эллиот скрестил руки и осмотрел статное тело Хэмиша. Нахмурившись, он понял смысл слов его подчиненного, и на лице проступило удивление.

— Я не думал, что обычным луком можно послать стрелу на триста аршин. Возможно, ты перепутал его с арбалетом или длинным луком?

— Два моих сотника были убиты, и оба — обычными стрелами.

Под сотниками он подразумевал человека, управляющего сотней солдат. И хотя под его командованием было четыре таких командира, всего за одну ночь их стало вдвое меньше. Это тяжелая потеря.

— В докладе указывалось, что, когда они сражались с вражеской кавалерией, их атаковал другой отряд. Лучник, находящийся в их стане, стрелял с расстояния в триста аршин и убивал командиров сотенных отрядов одного за другим.

В голосе Хэмиша слышались нотки гнева, печали, и в то же время некоего восхищения.

Поскольку противник убил сотников, это создало путаницу среди солдат, и мгновенная контратака нанесла врагу лишь небольшие потери.

Безусловно эти жертвы вызывали у главы стрелкового отряда гнев и печаль. Но с другой стороны, он мог уважать владельца выдающегося навыка, пусть это и был его враг.

— Ваше Высочество, не то чтобы я раздувал шумиху по этому поводу. Однако он действительно грозный враг. Стрелять верхом на бегущей лошади, в суматохе полуночного поля боя и точно поражать свою цель — для этого нужно обладать поистине чудовищным мастерством в использовании луков.

Подчеркивая последнюю часть своей фразы, Хэмиш лихорадочно и с энтузиазмом всё объяснял. Немного удивленный его поведением, Эллиот махнул рукой, чтобы его собеседник успокоился. Стрелок унял своё рвение, склонил голову и извинился за грубость.

— Я всё понял. Так ты хотел спросить меня об этом парне, да. Увы, но я тоже ничего о нём не слышал...

Остановившись на полуслове, лицо Эллиота внезапно застыло.

— Кстати говоря, я слышал, что эта скотина Таллард довольно хорош в стрельбе из лука...

Голос второго принца Асварре ускорился. В нём чувствовалась примесь небольшой неосторожности. Он питал по отношению к Талларду не только ненависть и презрение, но ещё и страх.

За полгода с начала его борьбы с Жерменом, Эллиот ещё ни разу не побеждал молодого полководца. Наоборот — в местных боях его постоянно вынуждали сдаваться.

Эллиот, рожден принцем, и воспитан соответствующе, поэтому он естественно смотрел на Талларда, родившегося и выросшего в рыбацкой деревушке, свысока, но тот факт, что он никак не мог его победить, одновременно был как позорным, так и пугающим.

— Нет, ваше Высочество, это не Лорд Таллард.

Эллиот бросил на Хэмиша опасный взгляд, когда тот заявил это умеренным тоном.

— В лицо его видел?

— Лишь мгновение. Когда летят стрелы, как-то не до этого.

Из-за того, что сотни лучников запаниковали, попав под непрерывный обстрел, возможности для этого попросту не было. Но, не вдаваясь в подобные объяснения, Хэмиш продолжил описывать противника.

— Парень, примерно лет двадцати. Волосы запылённые. Обычная кожаная броня и неприглядный лук — даже и не подумаешь что аристократ. Некоторые солдаты тоже его видели, так что это без сомнения он.

— Так это не Таллард, да...

Хотя Эллиот в душе вздохнул с облегчением, но в то же время понял, насколько тревожной была эта ситуация. Кроме Талларда во вражьем стане находился ещё один лучник с поразительными навыками стрельбы.

— Раз там есть настолько талантливый человек, то я думал, что его имя известно.

— Если это некто, кого мы не знаем, то тут уж ничего не поделаешь. Ты сможешь его победить?

— ... Если нас будет разделять четыреста аршин.

Длинный лук Хэмиша мог поразить цель на расстоянии четыреста аршин или даже больше, если натянуть тетиву на максимум. Хоть он и обладал определенным навыком, но такое расстояние достигалось именно благодаря длинному луку.

— Ладно. Твой отряд теперь назначается моими телохранителями. С нашей стороны — сотни. Если он всего лишь один, то нам нечего волноваться.

— Да. Однако, ваше Высочество, вы должны позаботиться о себе. Когда мы подойдём на расстояние, которое смогут преодолеть наши стрелы, мы без всяких сомнений сумеем поразить вражеского генерала и победить. Но не стоит забывать, что противник тоже способен на это.

Эллиот кивнул, в ответ на слова Хэмиша, а затем рассказал о будущих планах — захвате форта Люкса и последующем марше на Валверде.

— Нам хватит провианта?

Именно таким был первый вопрос Хэмиша. Эллиот разочарованно ответил:

— Мы не можем восполнить запасы. Поэтому действовать безрассудно — недозволительно.

— Как насчет угроз ближайшим городам, таким как Салентес? Можно потребовать у них доставку еды и питья.

— Если мы остановимся на полпути, это, вероятно, подарит Талларду ещё немного времени.

Суть их нападения заключалась в мгновенном разгроме Талларда, не давая ему совершенно никакого времени на контрмеры. Хотя с фортом Люкс уже ничего нельзя было поделать, всё же им больше нельзя останавливаться, пока они не захватят Валверде.

— Ах да, Хэмиш. Я хочу показать тебе кое-что милое.

Сменив тему, Эллиот, улыбаясь, поднялся. Он вышел из тента, и Хэмиш проследовал за ним. Они шли прямо ко второму тенту, что стоял неподалеку. Стража, стоящая перед входом, удостоверилась в приближающихся к ним личностях и ответила нерешительным тоном:

— Тут приходили некоторые люди, но мы никого не впускали.

Эллиот удовлетворительно кивнул и вошел в тент.

— Как самочувствие, София-доно?

Внутри располагалась молодая женщина. Её белая кожа испачкалась от долгого и принудительного путешествия, а золотые волосы, достающие до талии, потеряли свой блеск и потускнели. Однако, лицо девушки, обладающей как интеллектом, так и красотой, совершенно не пострадало. Пусть его и окрасил оттенок усталости, но в берилловых глазах всё так же ощущалась сильная воля.

Пусть хрупкие плечи и были обнажены, но роскошная грудь, тонкая талия и гладкие, длинные ноги скрывались под бледно-зеленым платьем. Края его несколько обвисли и были испачканы.

И прежде всего, те, кто её видел, чувствовали себя жалко, из-за грубой железной цепи, сковывающей тонкие руки девушки. Тяжелый железный шар, закреплённый на другом конце цепи, даже не позволял ей подняться.

Её звали София Обертас. Ванадис Дзктеда. Отважно улыбалась Эллиоту, что так и раздевал свою пленницу взглядом, она ответила:

— Благодаря вам, ваше Высочество, я чувствую себя спокойно.

Не отвечая на слова Софи, Эллиот оглянулся на Хэмиша.

— Эй, Хэмиш. Это Ванадис Дзктеда — София Обертас-доно. Разве ты не думаешь, что передавать настолько красивую женщину в лапы Муодзинела — как то слишком?

Хэмиш ответил не сразу. Красота златовласой Ванадис настолько очаровала его, что он просто изумлённо застыл на месте. Потребовалось три секунды, прежде чем виконт заметил взгляд Эллиота и пришел в себя.

Принц великодушно кивнул своему товарищу, когда тот с покрасневшим лицом начал извиняться за свою грубость. Однако он также не забыл низким голосом предупредить его.

— Эй, Хэмиш. Я уже казнил почти десять пиратов, ради безопасности этой женщины. Настолько она ценна. И даже для тебя я не сделаю исключения.

— Я понимаю это.

Ответив, Хэмиш снова взглянул на руки Софи.

— Однако, ваше Высочество. Разве это не перебор — сковывать слабую женщину цепью?

Казалось, он сказал это из-за чистого сочувствия. Но Эллиот презрительно рассмеялся.

— Я слышал, что Ванадис Дзктеда может одолеть любого мужчину, и что каждая из них по силе сравнима с тысячей солдат, а в моей армии таких воинов нет. Теперь ты согласен с тем, что подобные меры необходимы?

Хэмиш кивнул в ответ на шутку Эллиота. Хотя он и поставил стражу на ключевые посты, но не ожидал от них никакой дисциплины. Результатом этого и стали две тысячи погибших во время ночной атаки.

— София-доно. Вам снова придется некоторое время потерпеть, так как Муодзинел придет за вами лишь через несколько дней. К слову, я даже не против, если вы захотите бежать. Правда если вы пойдете на это, то пленные, что сейчас находятся в столице, умрут.

Люди, с которыми Софи приехала в Асварре в качестве посла, служили ей эскортом, но когда Ванадис была схвачена, их заставили сдаться и пленили.

Откровенно говоря, даже имея всех этих заложников, Эллиот и не думал о том, что находится в безопасности. Он даже учитывал возможность того, что Софи откажется от них, потому и держал её в таком положении.

— Ах да, Хэмиш. Насчёт того лучника, стреляющего за триста аршин. Если ты приведешь его, то я это учту. Так что Муодзинел не узнает об этом.

Сказав это таким тоном, что даже не было понятно насколько он серьёзен, Эллиот повернулся спиной к пленнице и вместе с Хэмишом вышел из тента. Его настроение несколько изменилось. Хоть чувство беспокойства никуда не делось, но с ним присутствовал его союзник — Муодзинел.

Верно. Не важно, как Таллард извивается — это ничего не изменит.

Расставшись с Хэмишем, Эллиот улыбнулся и вернулся в свой тент.

Убедившись, что Эллиот со своим товарищем покинули палатку, Софи, сжала полы платья так крепко, что её пальцы побелели. Она была невероятно раздражена ситуацией в которой оказалась.

Ничего ещё не кончено. Шанс появится, надо лишь подождать.

Девушка рьяно убеждала себя в этом. Если возможно, ей хотелось бы сорвать эту надоедливую цепь и сбежать. И пусть её Виралт [Орудие Дракона] — Роскошное сияние — сейчас не с ней, но будучи его хозяйкой, достаточно лишь сильного желания и он тут же придёт на зов.

Златовласая Ванадис прекрасно знала, насколько ужасно маршировала и стояла лагерем армия Эллиота. Как только её свели с корабля, на Софи сразу же надели потрепанные колодки и, связав руки цепью, доставили сюда.

Бегство не составляло абсолютно никаких проблем, однако было две причины, по которым она ещё была здесь. Одной из них, как и говорил Эллиот, являлось существование заложников, удерживающихся в столице Асварре.

Если она сбежит, принц-пират без всяких сомнений убьёт их. Даже понимая, что в будущем это может обернуться проблемой, он всё же сделал пиратов своими пешками, что накладывало на него всю ответственность за столь рискованное решение.

Другой причиной было то, что Софи не знала географию этого места. Да, до своего отправления из Дзктеда, она детально исследовала главный остров Асварре но, хорошенько исследовать континентальную часть ей так и не удалось, главным образом потому что у неё просто не хватило на это времени.

Идя вдоль дорог, шанс того, что её обнаружат будет очень высок. С другой стороны, продвигаясь горами или лесами, существует опасность возникновения различных происшествий. Женщине, идущей одной, стоило бояться не только зверей или бандитов. К тому же, пока она жила тут в качестве пленницы в ней накопилось много усталости. Девушка уже не была уверена в том, что сможет сбежать в безопасное место.

— Единственное, что меня спасает — мысль о том, что есть ещё надежда...

Из разговоров между пиратами, которые златовласая Ванадис успела подслушать во время её транспортировки сюда, и фрагментов пустой болтовни, услышанной ею пока она в тенте, Софи примерно поняла текущее положение дел. В течение следующих нескольких дней войско Эллиота столкнется с армией Талларда.

Естественно она желала поражения Эллиота, но даже если он выиграет, скорее всего, произойдут кое-какие изменения. Более того, даже когда за ней прибудет посланник Муодзинела, она, быть может сумеет найти возможность, чтобы разрядить сложившуюся ситуацию.

Поэтому Софи улеглась обратно, свернувшись калачиком, словно защищая себя. Во время отдыха девушка могла хоть немного восстановить силы и избавиться от усталости.

Кстати...

Она внезапно вспомнила слова Эллиота, когда он выходил из тента. О лучнике, стреляющем за три сотни аршин. Ей действительно стало интересно, кто бы это мог быть. И если её мысли верны, то Софи знает кое-кого, способного на такое.

Лицо парня с тёмно-красными волосами, рожденного в Брюне, всплыло у неё в голове.

Но это же невозможно, верно?.. Это же Асварре. Ему тут попросту нечего делать.

День заканчивался и Софи тихо уснула.