Громадный олень как обычно гулял на вершине горного хребта, а засушливый ветер свистел вокруг.
Вытянутая голова и лопатки этого существа были больше, чем у его собратьев, а правый рог рос в странной форме. Зверь выглядел отвратительно и чудовищно.
Селяне, проживающие у подножия гор, боялись этого монстра. Средь бела дня оно вытаптывало их поля, как ему было угодно, и съедало посевы, прежде чем исчезнуть в горах.
Они не могли остановить его. Те, кто с мотыгами наперевес осмеливались ринуться за ним в погоню, получали удары рогами, которые вызывали тяжелые раны. Команды опытных охотников высылались на охоту за ним. Но этот олень обладал превосходным обонянием и запредельной силой ног. Он видел каждую ловушку, и когда охотники приближались к нему, то перепрыгивал через скалы, запрыгивал на вершины скалистых утесов, или попросту скользил вниз по крутым склонам, чтобы ускользать от них. В результате даже спустя три дня и ночи они не смогли убить его.
И всё же некий молодой парень сейчас нёс свой лук, чтобы справиться с этим существом.
Он ещё не видел и двадцати зим, и имел обычное телосложение. Но если бы кто-либо обратил внимание на его руку, виднеющуюся из рукава, то мог сразу же понять, что его нельзя было назвать слабаком. Под тёмно-красными волосами можно было разглядеть силу, а взгляд был сосредоточен на олене.
От его засады в скалах до утеса оленя примерно триста аршинов. Это не расстояние для обычного лука. К слову: любой опытный охотник лишь покачает головой и посоветует приблизиться на шестьдесят — даже семьдесят — шагов поближе. Более того, этот парень целился вопреки принципам гравитации — стреляя из более низкой позиции по возвышенности. Легкий бриз дул вниз с утеса к скалам. Благодаря этому его приближение и атака будут замаскированы от добычи. Тем не менее, если он промажет, то эта хорошая возможность будет потрачена впустую.
Молодой парень очень хорошо всё это понимал. Но не колебался. Он сохранял спокойствие, вложив одну стрелу легким движением, выкованное в неустанной практике, и после чего последовало полное натяжение тетивы лука.
Ветер стих всего лишь на мгновение. Словно предвидев это, парень отпустил тетиву. Стрела прочертила дугу в небе и впилась в шею оленя.
Это было точное попадание, словно нацеленное неведомой силой. И всё же зверь не испустил крик. Напротив, он развернулся и пустился наутёк в направлении противоположном от стрелка.
При этом олень наконец-то показал свой испуг.
— Похоже, что его громадное телосложение не было показушным...
Выйдя из своей засады, он вложил очередную стрелу, продвигаясь к утёсу. Юный охотник сделал это не из-за оленя — в его мыслях эта охота окончилась уже первым выстрелом. Эта стрела предназначалась для любых сюрпризов, которые могли показаться на его пути.
«Хлоп-хлоп» Звуки хлопающих крыльев донеслись до его ушей, когда животное, размером с громадную кошку, подлетело к нему.
Но это была не кошка. Это был дракон — рептилия с зеленоватым оттенком и бронзовыми чешуйками, покрывающими всё его тело от головы до хвоста, с рогами, грубыми острыми зубами и крыльями, напоминающие те, что были у летучей мыши. Он свободно парил, словно не обращая внимание на молодого парня, чьим спутником и являлся.
Если бы они стояли на ровной поверхности, то он бы мог путешествовать в едином темпе с драконом. Но сейчас, стоя на крутых скалах, парень мог лишь горько улыбаться, глядя на удаляющийся силуэт дракона.
Тщательно регулируя своё дыхание, он достиг утёса...
... и был ошеломлен тем, что увидел.
Область, где он ранее скрывался, была каменистой пустошью, а за утёсом раскидывался громадный лес, полный деревьев, коры и густой зелени.
— Ну. Не то, чтобы я не смогу найти его... но это будет достаточно муторно.
Он не решался спускаться. Но и не мог попросту покинуть эту гору. Жители в деревнях продолжат тревожится, если он просто скажет им «я позаботился о звере». Ему нужно доказательство своей охоты.
— И ещё мне нужно найти Луниэ...
Луниэ, конечно же, был тем драконом, который только что оставил его позади. К счастью, он знал, что за него не стоит волноваться. Пусть тот и был мал, но, тем не менее, это же дракон. Ни одно создание в лесах не осмелится напасть на него. Хотя этого и не было видно, но, скорее всего, он отправился прямо за раненным оленем.
Спускаясь вниз по склону, молодой парень с большой осторожностью вошел в чащу. В ней могли быть змеи, и он не хотел рисковать одеждой, которая могла порваться о ветки. Пройдя мимо зарослей, холодный воздух закрутился вокруг него, как только он вошел зелёный лес. Солнечный свет сильно потускнел из-за подлеска, а некоторые деревья даже извивались вдоль поверхности склона.
Действительно, было нечто более худшее, нежели простая прогулка по лесу, кишащему сорняками и корнями деревьев.
Осторожно продвигаясь вперед, он услышал очередное хлопанье крыльев. Он остановился и, конечно же, из глубины лесного мрака вылетел Луниэ. Узнав его, детеныш дракона описал петлю в воздухе и вернулся туда, откуда и появился.
Молодой парень проследовал за ним, и меньше чем через десять шагов обнаружил павшего оленя. Тот давно уже испустил последний вздох, а кровоточащая рана на шее окрасила шерсть в темно-бордовый цвет. Но парень всё равно не расслаблялся — ходило множество историй, в которых казалось бы мёртвые звери использовали свои последние силы, чтобы подняться и в ярости прибить своих убийц. И, судя по расстоянию от утёса до леса, была вероятность того, что, почуяв запах крови, сюда могли прийти и другие дикие животные.
Но, казалось, будто Луниэ высмеивал его настороженность, бесцеремонно плюхнувшись на тушу и кинув на него взгляд, полный нетерпения. Он словно говорил: «Поторопись».
Молодой парень скривился, но, тем не менее, не ускорил шаг. Он медленно подкрался к оленю и убедился, что рядом не было других зверей. Лишь полностью удостоверившись в этом, он вернул свою стрелу в колчан, перед тем как склонится перед существом.
— Хорошая работа, Луниэ, — сказал он и наконец-то искренне улыбнулся.
Звали этого молодого парня Тигревурмуд Ворн.
Близкие к нему люди называли его Тигре.
В этом году ему исполнится семнадцать лет. Полгода прошло с того дня, как он покинул родные земли Алзаса и стал жить в Лейт-Меритце — городе соседней страны Дзктед.
Первоначально Тигре думал спустить тушу оленя с горы, но с радостью отказался от этой идеи, осознав, что существо было слишком тяжелым. Совершенно необычный олень.
Поэтому он подвесил его за ноги к дереву, используя приготовленную заранее веревку, и начал разделывать тушку.
Луниэ свернулся около его ног, что было нехарактерно для него, так что Тигре не смог бы его надурить. Дракон находился там именно затем, чтобы получить внутренности животного, которые удобно падали туда. Казалось, что он очень желал заполучить их.
— Ну, полагаю, что я смогу взять с собой лишь его шкуру.
Тигре, безусловно, нужно взять с собой рога странной формы как доказательство его успеха и уже лишь они были немалым багажом, чтобы тащить его в одиночку. Поэтому, как бы печально это ни было, но он знал, что кроме мяса, которое съест сам — всё оставшееся придется оставить здесь.
— Кости... они тоже сойдут за доказательство, но нет — слишком тяжелые. Похоже, придется отказаться от всего мяса.
Внезапно он почувствовал, как что-то трется о его штаны. Посмотрев вниз, он с огорчением увидел мордочку Луниэ, полную крови, и кишки на нижней части его брюк — это был довольно уникальный способ сказать «Добавки, пожалуйста». Ну, ничего с этим поделать было нельзя. Со вздохом Тигре поднял свой кинжал и отрезал ещё несколько кусков мяса голодному детенышу.
К тому времени, когда он закончил со всеми делами, солнце уже достигло зенита. На сдирание рогов ушло слишком много времени из-за их размера. Он скрутил шкуру с оставшимся на ней мясом и жиром пеньковой веревкой и уложил всё это в рюкзак. После этого омыл руки водой из фляжки и начал разжигать костер. Сделав это, он вырыл траншею, в которую сбросил и похоронил различные куски туши.
Пока он всё это делал, Луниэ, наевшись досыта, спал возле костра.
Полгода назад, когда только-только повеяло дыханием весны, Тигре приехал в Лейт-Меритц. Здесь, на равнинах, ещё дули холодные ветра, как признак предстоящей весны в Дзктеде, которая приходила позже по сравнению с его родиной — Брюном.
Он ждал оттаивания гор Лейт-Меритца, чтобы пройтись по ним, надеясь увидеть своими собственными глазами землю, на которой он будет жить, и чтобы прочувствовать своим руками и ногами их глубины и высоты — по крайней мере, так он заявлял. На самом же деле, он попросту хотел в полной мере испытать острые ощущения от охоты в неизвестной местности.
Интересно, что за всё то время, пока он был здесь сначала военнопленным, а позже — приглашенным командующим — никогда ранее Луниэ не относился к нему благосклонно. Скорее эта драконья честь отдавалась его служанке — Титте. Но всё же Луниэ настаивал на своём присутствии при нём, когда Тигре отправлялся на охоту. Он даже садился на лошадь, на которой Тигре отъезжал на охоту, добиваясь того, чтобы его взяли с собой.
И что на это отвечала Ванадис с серебряными волосами, которая была хозяйкой этого детеныша, когда её мнения спрашивали о таком странном повороте дел?
— Этому парню, вероятно, до слёз скучно от сидения взаперти в этом мире из каменных стен, так что возьми его с собой...
Шутя, она даже добавляла одну просьбу:
— Только не возвращайся в дикую природу...
Пусть Тигре не очень-то и хотел его брать, но не мог отказать ей. Не тогда, когда она смотрела на дракона и гладила его с выражением любви и сожаления на лице, из-за невозможности удовлетворить его желание — свободно летать в небесах. Он понял, что она мало чем отличалась от этого дракона. Эллен была тем человеком, который не мог жить так, как хотел.
В любом случае, парень получил нужный ему предлог — изучение географии Лейт-Меритца. Конечно, он занимался одной лишь охотой. В любом случае, ему приходилось брать с собой Луниэ. Но это превзошло все его ожидания, ну, по крайней мере, его ожидания в качестве товарища в бою, как во время охоты на оленя. В остальное время он совершенно не проявлял подобного отношения к нему. На самом деле Тигре явно ожидал, что дракон снова будет к нему относится как к придорожной гальке, как только они спустятся с этой горы.
Печальная ситуация. Но, несмотря на его разочарование, Тигре не делал ничего такого, чтобы улучшить их «рабочие» отношения. Ведь он не был человеком, с которым можно вести дела. Луниэ всё же дракон, пусть сейчас он был всего лишь детёнышем.
Мне и всей жизни не хватит, чтобы понять, почему он следует за мной. Возможно покамест мне следует держаться на расстоянии от него.
Думал Тигре, глядя на дремлющего у костра дракона.
Продолжая смотреть на него и хорошо наевшись мяса оленины, мысли Тигре переключились на события, которые привели его к сегодняшнему дню.
Он родился наследником графа Ворна, земель Алзаса на северо-западе Брюна. Унаследовал титул вместе с клеймом низшего дворянина в возрасте четырнадцати лет, когда его отец умер от болезни.
Однако жизнь молодого графа изменилась в конце лета на поле боя.
В Динанте народы Дзктеда и Брюна столкнулись друг с другом за право контролировать реку, проходящую вдоль границы, и Брюн проиграл. Тигре в этой битве руководил сотней солдат, и там же он повстречался с главнокомандующей сил Дзктеда — среброволосой Элеонорой Вилтарией — одной из семи Ванадис, которую они называли Мелтис [Танцовщица меча] и Силврахль [Принцесса ветра — Серебряная вспышка].
Его попытка убить её не удалась, но Эллен поразило его мастерство стрельбы из лука, поэтому она взяла его в плен.
Сразу после этой битвы последовало противостояние между герцогами Ганелоном и Тенардье — двумя главными дворянами Брюна — и Алзас попал в горнило пожара войны. Услышав эти новости от верного слуги своего отца — Батрана — Тигре одолжил солдат у Эллен, чтобы спасти свою родину, и, в конце концов, отомстил Тенардье после многих битв на смерть.
И всё же сразу после этого его не ждал счастливый конец. Он лишь добился краткого промежутка мира и оставался бы заложником Эллен, если бы новая правительница Брюна — королевская дочь Регин — не заступилась за него. В соответствии с условиями переговоров, он должен был вернуться на родину после трех лет нахождения в Дзктеде в качестве приглашённого командующего. Это был лучший вариант, которого тогда можно было достичь. И поэтому, с обещанием, что он вернется к ним через три года, Тигре попрощался с людьми Брюна и пересек границу с Дзктедом, взяв с собой единственную спутницу — служанку Титту.
◎ ◎ ◎
С того дня минуло полгода. Запоздалая весна прошла стремительно, а теперь даже лето уже подходило к концу. И действительно: короткого лета Дзктеда, по сравнению с летом в Брюне, уже было достаточно, чтобы произвести впечатление.
Отчасти он предвидел это, и был к этому готов, но ему нельзя расслабленно жить в Лейт-Меритце. Он должен обучиться речи, письменности и обычаям Дзктеда.
В Дзктеде не было недостатка важных людей, которые желали встретиться с ним. И хотя большинство из них предпочло выслать своих представителей, нежели явиться лично, Тигре понимал, что необходимо установить с ними хорошие отношения. В любом случае — отказ был не приемлем. Любой провал с его стороны мог запятнать имя Эллен, которая давала ему место для проживания, и он не мог позволить, чтобы это произошло.
Вдобавок ко всему перечисленному у него ещё были почти ежедневные задания, которые ему давала заместитель Эллен — Лимлиша. Темой задания могло быть всё что угодно — от внутреннего управления до внешних связей.
Она также часто заручалась его помощью в своей работе. Это приводило к некоторым жалобам с его стороны. Но он всё равно помогал ей. Поскольку, с одной стороны, помогая ей, он приобретал знания, которые были бы полезны для развития Алзаса после его возвращения.
А с другой стороны она не всегда работала без времени на игры. Под прикрытием «проверок» или «осмотра» она иногда давала ему немного свободного времени, чтобы погулять.
Наконец наступил рассвет.
Затушив костер землей, Тигре взвалил рюкзак на спину и отправился в путь, держа рога в правой руке, а лук — в левой. Луниэ летал возле него, звучно хлопая крыльями. Ко второй половине дня они достигли деревни у подножия гор. Там они предоставили рога и шкуру к великой радости и облегчению большого количества селян. Однако среди них было множество охотников, у которых были широко раскрыты глаза.
— Так значит, он в самом деле смог справиться с ним...
Глава деревни, который отвечал за руководство охотниками, мог сказать лишь это.
Три дня назад он отправился в горы совершенно один. Отказав при этом на предложение селян, которые хотели, чтобы их охотники были ему проводниками.
— Для такой охоты и меня хватит, — ответил он, смотря на подножие гор из деревни, — И чем больше будет людей, тем выше риск того, что олень либо почувствует нас, либо увидит или услышит.
Конечно же, это не было высокомерием. И кроме того, впоследствии он получил детальную информацию о горе от главы деревни и охотников.
Видя всё это, глава деревни испытывал смешанные чувства. С одной стороны он думал, что этого и следовало ожидать от рыцаря при дворе. И всё же, с другой стороны, он чувствовал, что этому парню всего лишь семнадцать лет. Действительно ли он мог полагаться на него?
Но Тигре превзошел все его ожидания — отправившись в одиночку и вернувшись с триумфом, превосходно подстрелив зверя.
Молодой охотник преуспел там, где группа из шести человек — включая самого главу — провалилась, несмотря на их охоту в пять долгих дней. И он понапрасну не куражился или хвастался своими способностями.
Напротив, Тигре лишь попросил кровать для ночлега, которую и предоставил глава. К тому же он слишком рано отправился спать.
Когда Тигре встал следующим утром, небо по-прежнему оставалось темным. Было ещё слишком рано для «утра» — даже те, чьи фермы были средством к их существованию, лишь поднимались со своих постелей.
— Простите, что бужу вас в такой час, — сказал он, позвав главу деревни из царства снов, а затем проинформировав его о своём решении уйти.
Глава, кажется, был шокирован, и даже слегка разочарован.
— Сэр рыцарь, если это будет удобно для вас, то, пожалуйста, задержитесь ещё на один день в нашей хорошей деревне. Мы приготовим пиршество для вас, насколько позволяют наши скудные средства.
Он снова попросил об этом. Однако вскоре после выражения его признательности и настояв на своём мягком отказе, Тигре тихо покинул деревню и отправился домой. Лошадь мчалась галопом под светлеющим небом, хотя и не очень быстро для Тигре и Луниэ, сидящих на ней.
— Какая трата... — пробормотал себе под нос Тигре, глядя в небо, — ... Не то чтобы у меня были какие-то срочные дела.
Он, конечно же, оплакивал упущенную возможность в виде предложения главы деревни. Если бы это происходило в Алзасе, то парень, скорее всего, принял бы его предложение, но тут нужно учитывать Эллен. Она, возможно, и согласилась бы с этим, но это не говорило о мнении всех её подчиненных. В частности тех, кто уже с некой неприязнью относился к Тигре.
Его абсолютно не волновало, если они критиковали его, но он не позволит подобных мыслей по отношению к Эллен.
◎ ◎ ◎
Солнце уже заходило на западе, когда они прибыли в столицу графства. Они ехали по отдельной дороге, построенной для исключительного пользования официальных лиц — ибо Луниэ привлекал бы слишком много внимания, что вызвало бы переполох на главных улицах.
— Тигре-сама!
Как только они проехали врата, то их ушей достиг знакомый голос, зовущий молодого парня по имени. Это была бегущая к ним Титта, чьи каштановые волосы были заплетены на затылке. Она была одета в свою обычную одежду: платье с длинными рукавами, чей подол закрывал ноги, и с белым фартуком поверх него. Примечательно, что она отказалась от своей прически в два хвоста, заменив её на прическу «конский хвост», но Тигре считал, что она также шла ей.
Но самую незамедлительную реакцию проявил Луниэ. Он со звучным хлопаньем крыльев поднялся в воздух и влетел прямо в её руки. Тигре лишь обменялся с ней улыбками.
— Я дома, Титта.
Поймав Луниэ, она поднесла его поближе и крепко обняла. Делая это, она подошла к парню.
— Добро пожаловать домой, Тигре-сама.
— Ты в порядке? Знаешь, тебе ведь не нужно таскать его, если он слишком тяжелый.
— Благодарю за беспокойство. Но Луниэ не так тяжел, как кажется. Хотя, возможно, он запачкает мою одежду.
Хоть Титта и сказала так, но если это её и расстраивало, то она не показала этого. Вместо этого она погладила маленького детеныша дракона, словно мать, ласкающая своё дитя.
Эта шестнадцатилетняя девушка, как и он родившаяся в Алзасе, служила ему в качестве служанки с одиннадцати лет и по сей день. И даже когда было решено, что он будет жить в Лейт-Меритце, она настояла на том, чтобы последовать за ним.
Он также желал этого, и Эллен дала своё согласие. Тем не менее, вначале он волновался, относясь к ней как к своей сестре, так как она могла не влиться в новую среду. Она обсудила с ним эту озабоченность, но Титта смогла с легкостью найти общий язык с придворными дамами и прислугой. И в самом деле: через несколько дней уже все любили её.
Услышав об этом, Эллен поморщилась, сказав следующее:
— Ты сам просто нечто, но, кажется, что Титта недалеко от тебя ушла. Она довольно неожиданно влилась, не так ли?
Эти слова были громадным облегчением для Тигре.
— Ах, да. Тигре-сама, Элеонора-сама и Лимлиша-сан хотели бы обсудить с вами нечто важное.
— Важное? Со мной?
— Да. Эллен-сама поручила, чтобы я проинформировала вас об этом, когда вы вернетесь.
Услышав, как Титта вспомнила о своём предыдущем разговоре с Ванадис и её заместителем, Тигре склонил голову набок в раздумьях и спешился. Всё это было очень странно. Он только что вернулся и ещё даже ни с кем не встречался. Кроме того, ему в любом случае нужно доложить обо всём Эллен.
Следовательно, если она оставила для него такие специфические инструкции, то это должно быть нечто очень важное.
— Они собираются напомнить тебе, чтобы ты не петлял слишком долго? — спросила Титта.
Естественно, она не говорила это всерьёз. Эти озорные слова нужны были лишь для того, чтобы разрядить атмосферу. Тигре понял это и похлопал юную девушку по голове.
— Хммм. А это возможно...
За ним уже числились долгие разговоры с Рюриком, когда они ходили по слишком долгому пути к административному кабинету. Из-за этой привычки он уже много раз получал суровый нагоняй от Лим, а порой и сам слышал подобные фразы от некоторых должностных лиц, которые недолюбливали его, когда ловили на этом.
— В любом случае, я направлюсь прямо туда. Спасибо, Титта.
Передав ей и коня, и дракона, он направился к административному кабинету. В затухающем свете дня коридоры были тусклыми и освещались лишь пламенем факелов. Но он знал, что Эллен сейчас была именно там. Тигре подошел к двери и слегка постучал, назвавшись так, как он обычно делал. Конечно же, мгновение спустя послышалась фраза «входи».
Тигре открыл дверь и его глазам предстал знакомый вид. Комната небольших размеров, стол из черного сандалового дерева, заваленный высокими горами книг, и две девушки, занимающиеся бумажной работой.
Одна из них выделялась длинными серебряными волосами до пояса и синим шелковым платьем. Её темно-красные глаза сверкали энергией, а у стены, в пределах её вытянутой руки, стоял длинный меч. У неё было такое красивое лицо, что сложно было представить, что она являлась опытной воительницей меча, способной внушить страх любому мужчине. Но о ней можно было сказать ещё кое-что. Она была управляющей столицей этого графства — правительницей Лейт-Меритца — и одной из семи Ванадис Дзктеда — семнадцатилетней Элеонорой Вилтарией.
Другой же девушкой с золотыми волосами была Лимлиша — или Лим, как к ней обычно обращались Эллен и он сам — заместительница Эллен и её наперсница. Высокая, двадцатилетняя и хорошо одаренная природой. Её взгляд был беспристрастным, когда она молча просматривала документы. В общем, она была противоположностью Эллен.
— Похоже, что ты благополучно вернулся.
Осмотрев его с головы до ног, лицо Эллен заметно расслабилось, а Лим поприветствовала его слегка изогнув вверх губы.
— Я в самом деле вернулся, — отметил Тигре, прежде чем закрыть дверь и пододвинуть стул, чтобы сесть.
Глаза Эллен засверкали:
— И что насчет той проблемы с оленем?
Он выдал ей простое объяснение того, что произошло в деревне и на горе, пока Лим налила вина всем троим. Естественно, весь этот запрос был делом их рук. Эллен отправила его, чтобы разобраться с проблемой, после того как деревня проинформировала её о бедственном положении.
Прервавшись от текущей работы, все трое произнесли тост, чтобы отметить этот успех. После того как Тигре закончил со своими объяснениями, он сменил тему.
— Итак, я слышал от Титты, что у вас есть важное дело ко мне.
На это две девушки обменялись взглядами, и Эллен опустила свой взгляд на кубок в её руках, словно раздумывая над ответом. Секундой позже она уже снова подняла глаза.
— Тигре. Ты слышал что-либо об Асварре?
Столь неожиданный вопрос вызвал у Тигре удивление, но он быстро оправился.
— Я думаю, что она располагается северо-западе Брюна или по ту сторону от западного моря Дзктеда. Она хорошо известна своей экономикой, основанной на сельском хозяйстве, но несколько поколений назад у них была королева, которая провела множество кампаний по экспансии на континент.
В действительности всё то, что он точно знал об Асварре, можно было пересчитать на пальцах одной руки, и всему этому его обучил Массас. Но живя на северо-востоке, в Алзасе, он никак не контактировал с этой страной. Так что всё, что он знал об Асварре, могло считаться лишь сказками о сказочной земле — лишь истории о завоевывающей королеве произвели неизгладимое впечатление на него.
И снова две девушки обменялись взглядами. Но эти взгляды были полны беспокойства.
Опустошив свой кубок, Эллен произнесла:
— Кое-кто попросил о твоём присутствии в Асварре.
На это Тигре нахмурил лоб. Это не столько удивило его, сколько вызвало оцепенение. Судя по её голосу, от этой просьбы было невероятно трудно отказаться. И в этом мире было не так уж и много людей, которые могли вызвать подобные опасения у Ванадис.
— И кто же это?
— Его Величество, Король, — прохладно ответила Лим.
Глаза Тигре расширились.
Виктор, Король Дзктеда. Тигре встречался с ним лишь однажды, когда прибыл в Дзктед после завершения гражданской войны в Брюне. Это была всего лишь формальность, от которой ни один официальный гость не мог уклониться — особенно тот, кто собирался задержаться в стране на три года. В любом случае он услышал от Эллен, что Король хотел встретиться с ним.
Но в итоге сама аудиенция была ужасно короткой. Король лишь посчитал нужным похвалить его таланты и заверить, что ему будет предоставлена полная свобода на территории Дзктеда. На этом их встреча подошла к внезапному концу.
В течение этого короткого времени он в самом деле чувствовал гнетущую величественность и власть, исходящие от человека на троне. Но то, что больше всего поразило его, так это глаза этого человека. Глаза Виктора были спокойны, но всё же холодные и подавляющие. Они напоминали сокровенные глубины темного леса, лишенные солнечного света в течение сотен лет; словно глубокое болото, без какого-либо дыхания или звуков жизни.
Но подобными мыслями о монархе целой страны нельзя было ни с кем поделиться, так что Тигре спрятал их, зарыв в глубине своего сердца.
Если честно, то он не производил хорошего впечатления. Тигре думал о нём: Загадочный старик, что было самым честным выводом, к которому приводили его мысли относительно данного человека.
И теперь этот человек приказывал ему отправиться в Асварре.
— И что он хочет, чтобы я там сделал?
— По сути, он хочет, чтобы ты послужил в качестве тайного посла.
Говоря это, Эллен поставила свой кубок на стол и скрестила руки, приняв горестное выражение лица.
— Тигре. Что ты на самом деле знаешь о ситуации в Асварре?
— Ну, то, что там живут люди, и они поют, танцуют и охотятся целый день напролет?
— Действительно, а также они убивают собственных граждан топорами и мечами в перерывах между этим.
Он действительно ожидал этого, но всё же, кажется, не было даже шанса, что это будет удобная тема для разговора.
Лим поставила свой не опустошенный кубок на стол, а затем приготовилась достать сверток пергамента из ящика стола.
— ... Я полагаю, что также никогда раньше не говорила об Асварре, Тигре. Постараюсь быть краткой.
— Пожалуйста, сэнсэй, — озорно сказал Тигре.
На что Эллен засмеялась: — Да, пожалуйста, сэнсэй.
Вздохнув, Лим развернула пергамент и начала рисовать небольшую карту.
— Полгода назад Король Захария всё ещё сидел на троне Асварре. В то время наша разведка полагала, что он планировал вторгнуться в Брюн, но из-за своего плохого здоровья он, в конечном счете, решил не действовать и какое-то время лишь наблюдал за ситуацией.
У Тигре дыхание в горле перехватило. Он до сих пор недооценивал насколько опасным было положение Брюна в те смутные времена полгода назад — словно овцы среди волков. И правда: Заксштайн был откинут Роландом, а он сам отразил атаку Муодзинела. Но если бы и Асварре тогда вторгся с запада... лишь небеса знают, что тогда бы произошло.
— Вскоре после того, как гражданская война в Брюне закончилась, — продолжала Лим, — Король Захария испустил свой последний вздох. В действительности, я не могу точно сказать как он умер. Некоторые говорят, что он умер случайно, другие же твердят, что его еда была отравлена.
У Короля Асварре было шестеро детей. Старший из них — Жермен — был возведен на трон.
И именно тогда там началось безумие.
— За несколько дней до коронации Жермен созвал всех своих родственников и казнил их, обвинив в государственной измене.
— Хе-хе, ну мы об этом услышали позднее, — сухо добавила Эллен, дополняя лекцию Лим своими собственными комментариями, — Похоже, что у Жермена довольно высокомерный характер, а также и параноидальный. Я полагаю, что он скрывал это, пока его отец был жив, но когда трон стал в пределах его досягаемости, то он, должно быть, решил начать действовать.
Эта тема была противна Тигре, но, в любом случае, он кивнул Лим, чтобы та продолжала.
— Однако двое королевских детей избежали рук Жермена: второй принц Эллиот, и первая принцесса Гвиневера.
Большую часть деталей, которые Лим упомянула после этого, можно было обобщить так: Обезопасив себя, Эллиот начал восстание против своего брата. Несмотря на преемственность, закрепленной волей Короля, многие дворяне были против родственных убийств Жермена, и восстание оказалось успешным. Жермену пришлось бросить дворец и бежать.
— И теперь Асварре расколот надвое... — Лим прервалась, делая вывод, — нет, возможно, можно сказать, что на три части. Жермен нанял наёмников из Заксштайна, чтобы усилить свои силы, в то время как Эллиот сделал примерно тоже самое, призвав к себе пиратов побережья. Асварре сейчас находится в состоянии хаоса.
— Что насчет принцессы Гвиневры?
Было странно, что она не упомянула о ней, поэтому он и спросил.
— Слухи говорят, что она равнодушна к обеим сторонам и удалилась ради более тихой жизни. Скорее всего, она не сделает никаких шагов, пока конфликт между её братьями не будет разрешен, — сказала Лим.
Эллен добавила:
— И до сих пор Дзктед поддерживал Эллиота.
— Ах, да. Теперь это... — сказала Лим. — Ладно, пока прекратим разговор об Асварре.
На этом она достала другой пергамент и начала рисовать карту континента. Дзктед был в центре, Асварре на западе через море, Муодзинел был на юге и Брюн на юго-западе.
— Тигревурмуд, — голос Лим был строгим и научным, словно у учителя, который задавал вопрос своему ученику. Это означало, что если он ответит неверно, то точно получит выговор. — Кто на твой взгляд самый опасный противник сейчас?
— Я полагаю, что Муодзинел.
— Верно, — подтвердила Лим, не улыбаясь, словно этот ответ был дан давным-давно.
— Итак, о ситуации в Асварре мы тебе рассказали. И в Брюне шрамы, оставленные гражданской войной, всё ещё не залечились. В лучшем случае полное возвращение сил страны займет два-три года.
Излишне было говорить, что следующим крупным фактором являлся Муодзинел. Даже если они были отбиты во время их нападения на Брюн шесть месяцев назад, то в реальности лишь их морские силы понесли какие-либо существенные потери. Их наземная армия — пехотинцы и кавалеристы — отступили перед решающим сражением, сведя свои потери к минимуму.
Муодзинел теперь также точил топор и против Дзктеда — Тигре воспользовался помощью войск Дзктеда, чтобы разгромить их атакующую армию. Кроме того, сейчас Дзктед обладал Агнесом — первоначальной территорией Брюна — который образовывал принадлежащую Дзктеду полосу земли. Муодзинелу необходимо было пройти её, чтобы атаковать Брюн. Таким образом Муодзинел мог атаковать лишь по морю, но это было невозможно из-за поврежденного флота — он с трудом бы защитился от вражеских морских атак, не говоря уже о начале вторжения. Поэтому они могли лишь сидеть сложа руки и наблюдать за восстановлением Брюна.
— Рано или поздно, но мы точно столкнемся с Муодзинелом. Но когда это случится — никто не знает. Может через три года, а может и через все десять.
Сказав это, взгляд Эллен упал на стену, которую украшали два флага.
Серебряный меч на черном фоне — флаг Лейт-Меритца, и знамя черного дракона Дзктеда.
— Баланс сил зависит от решения Асварре — присоединятся ли они к Муодзинелу или к нам.
Услышав слова Эллен, Тигре наконец всё понял. Если Асварре объединится с Дзктедом, то последние могут полностью сосредоточиться на Муодзинеле. Но если Асварре выберет своим союзником Муодзинел, тогда Дзктед будет зажат с юга и запада, и должен будет разделить свои силы для решения такой сложной ситуации.
— Как мы уже говорили — мы отдавали предпочтение Эллиоту, но, похоже, что он склоняется к союзу с Муодзинелом. Поэтому мы решили поддержать Жермена.
— Так секретный посол, о котором ты говоришь... — постепенно затих Тигре.
Эллен явно выглядела извиняющейся. Видя, как ей трудно ответить, Лим заступилась за Ванадис с серебряными волосами:
— Тигревурмуд. Я полагаю, что мы уже говорили о том, что это просьба Короля, а не Элеоноры-самы.
— Я понимаю. Эллен ни за что не попросила бы меня об этом.
Он решительно ответил, чтобы успокоить их. Это сработало. Почти сразу же напряжение в комнате уменьшилось в несколько раз. Обе девушки улыбнулись, и Эллен вздохнула с облегчением, пусть всё ещё склоняя голову, выражая извинения.
— Прости, Тигре.
— Тебе не нужно извиняться, Эллен, — ответил Тигре, — Более важно то, что именно Король Виктор надеется получить, послав меня?
Он не имел хотя бы малейшего понимания о ситуации в Асварре. Он даже никогда там раньше не был. Вообще. Намерения Короля были непостижимы в связи с этим.
— С одной точки зрения можно сказать, что он хочет заполучить тебя, — заметила Эллен, передавая пустой кубок обратно Лим. — Фактически он делает тебе услугу, давая честь и славу, в обмен на твои услуги. Разве данная практика не довольно распространена в Брюне?
Тигре склонил голову набок — он до сих пор не мог принять это.
— Но я же не подданный Короля Виктора. Я гражданин Брюна — гость, который вернется обратно через три года. Разве не так?
— Именно поэтому он и хочет, чтобы это был ты. Подумай об этом: ты в самом деле лишь намереваешься ничего не делать на этой земле целых три года? Если бы речь шла обо мне, то я бы сделала тебя военным советником. Таким образом ты ни за что бы не покинул дворец даже через три года.
Услышав как торжественно Эллен это говорила, Тигре мог лишь молча размышлять над этим. Действительно, он несомненно был человеком благих дел.
— Получив титулы Силвраш [Звездный стрелок] и Люмьер [Рыцарь Лунного света] от вражьего генерала и своего собственного Короля соответственно, ты, безусловно, будешь состоять на важном посту, когда вернешься домой. Поэтому Король Дзктеда обеспокоен тем, как правильно воспользоваться твоими услугами, — прохладно добавила Лим, налив Эллен ещё немного вина.
Со своей стороны, Ванадис отрыла ящик в столе и достала письмо, два кольца и гладкую трубку.
Трубка была длиной в половину руки и покрыта тёмно-чёрной тканью. На её крышке была выгравирована печать Короля Дзктеда, покрытая золотом.
— Тут находится секретное послание принцу Жермену, и эти кольца будут доказательством твоей личности как Королевского посла. Но что в действительности хочу показать тебе, так это королевское письмо.
Забрав письмо, Тигре внимательно вчитался в него. Ни единого слова Короля нельзя было проигнорировать.
Оно начиналось с обычных приветствий, с того, что Король хвалил его за храбрость в Брюне и поздравлениями о новосозданном мире между Брюном и Дзктедом, а потом переходило прямо к основной теме.
Ты — доказательство сильных связей между Дзктедом и Брюном, и поэтому способен представлять обе нации принцу Жермену. Никто кроме тебя не подходит для выполнения этой задачи.
Далее следовали инструкции о том, как далеко мы способны поддержать принца финансами и отправкой войск, а также время, в течение которого это будет сделано. В них были указаны условия, которые могли смягчить некоторые обстоятельства, заставляющие его отклониться от первоначального плана, но он должен немедленно вернуться, если ситуация выйдет из под контроля.
Итак, размышлял Тигре. Он хочет меня использовать в качестве разменной монеты.
В конце письма были указаны инструкции о том, как он должен был войти в Асварре. Он должен был отправиться из Лейт-Меритца в Регнис, а там встретиться с некоторыми людьми, посланными Королем, прежде чем отправиться в Асварре. Он был изумлен от количества деталей, указанных в письме. Король даже упомянул улицу, по которой Тигре должен был пройти.
Предполагать, что и Дзктед, и Брюн будут поддерживать принца Жермена — довольно умно для Короля, подумал Тигре.
Однако. Он оторвался от письма и с беспокойством посмотрел на Эллен.
— Брюну доложили об этом?
Эллен покачала головой.
— Сомневаюсь.
Лим кивнула, соглашаясь:
— Если бы это было так, то Королева Регин передала бы приказы тебе сама, Тигревурмуд.
Она была права. В конце концов, он по-прежнему был лишь гостем и не имел каких-либо обязательств подчиняться Королю Виктору. Даже само письмо заканчивалось словами:
— Я, Король Дзктеда, искренне прошу тебя...
... что означало, что это было не приказом, а просьбой.
И всё же, он не мог легкомысленно от неё отказаться. В конце концов, это же просьба Короля.
— ... За исключением меня никто не способен справиться с этой задачей?
— У Дзктеда нет недостатка в подобных людях. Но сам Король не может заявить, что делает тебе одолжение, по крайней мере, не попросив тебя таким образом.
Тигре пытался понять это в течение нескольких секунд, но затем сдался, пожав плечами. Сразу же Лим обругала его низким голосом, а затем продолжила всё объяснять.
— Видишь ли, нечто вроде искоренения горных бандитов не добавит тебе каких-либо перьев на шляпе. Твоя роль в гражданской войне Брюна уже продемонстрировала твою храбрость, и, следовательно, ты уже достаточно ценен.
— Есть и другие способы выразить своё почтение, но они, в большинстве своём, приведут к твоему становлению советником Короля. И это поставит тебя в опасное положение — большинство из наших вельмож будут противостоять идее вмешательства Брюна в управление страной, что в итоге подорвет авторитет Короля. Поэтому дипломатическое назначение — это самый лучший выбор, — вздохнула Эллен.
Так и было — Тигре знал это. Преимущества его отправления были в точности такими, какими их описал Король Виктор — и в этом никто в Дзктеде не мог соперничать с ним.
— ... Ну, как-то так. Это если предположить, что Король в первую очередь не имеет к тебе никаких плохих намерений.
Эллен откинулась на спинку кресла.
Её естественная поза существенно успокоила молодого лучника, и он улыбнулся.
— Я не помню, чтобы делал хоть что-то, что вызвало бы его плохие намерения.
— Если в стране есть умелый генерал, то разве ты не думаешь, что его присутствие заставит окружающие народы быть начеку? — хладнокровно заметила Лим, оставаясь стоять и сохраняя серьёзность, несмотря на них. — В нашей стране есть много людей, которые недовольны твоим присутствием, Тигревурмуд... хотя я и не говорю, что Король является одним из них.
— Но эти переговоры важны для Дзктеда. Провал будет иметь катастрофические последствия — так почему он дает мне подобное задание, если враждебно относится ко мне?
Эллен нахмурила брови и начала говорить, выставляя напоказ своё недовольство:
— Ну, так как тут сложно всё предвидеть, то, скорее всего, ты будешь нести ответственность за любой провал.
— Конечно же, успех нам предпочтительнее, но если ты провалишься, то, избавившись от тебя, мы уберем некоторые будущие проблемы. В зависимости от ситуации, можно также будет переложить вину и на Брюн. — на это Эллен качнулась назад на стуле, звучно врезавшись в стену и игнорируя Лим, которая приподняла бровь, — На самом деле, ты не находишь всё это довольно странным? Если бы я была на месте Короля, то пригласила бы тебя на банкет с кем-либо ещё, и, в роли хозяина пиршества, попросила бы тебя об этом, отвлекая внимание остальных гостей.
Это так. Тигре подумал об этом. Он и Король встречались лишь однажды — они никак не были друзьями. Поэтому должен был пройти по крайней мере хотя бы какой-то банкет, чтобы улучшить их отношения.
— Нужна лишь простая проверка, чтобы понять, что ты никогда не был в Асварре. Посылать тебя туда, словно просить ребенка, который не отличает правую сторону от левой, пойти в соседнюю деревню, чтобы купить кое-что. И тут ещё какие-то люди, которых послал Король. У нас нет никаких деталей о них. Всё это практически кричит «это подозрительно»!
В самом деле: очень сложно было думать, что Король поручил ему это дело за его способности.
— Но Король Виктор пока не раскрыл того, что он думает обо мне, верно? — осторожно спросил Тигре.
Лим и Эллен кивнули.
— Я могу думать лишь о трёх причинах, почему это было поручено тебе. Первая: тебе делают одолжение, позволяя принять честь от назначения дипломатом. Другая: возможно, что тебя пытаются уничтожить, толкая в такую ситуацию, где ты будешь беспомощен. И последнее: оценка твоих способностей.
— Оценка моих способностей?
Эллен подняла руку.
— Если коротко, то он хочет знать, являешься ли ты обычным человеком, который опытен на поле боя, или всё же имеешь и другие навыки, кроме этого. Я всё же не могу сказать, хочет ли он притянуть тебя на свою сторону или уничтожить. Но в любом случае он точно хочет использовать тебя.
Девушка с серебряными волосами слегка усмехнулась, в результате чего Тигре молча заворчал. Ни один из трех вариантов не был тем, чему можно обрадоваться.
— И если у него есть какой-либо другой план... — отметила Эллен низким, более серьёзным голосом, — то, скорее всего, он хочет использовать твои действия, чтобы увидеть, как Ванадис — и я в том числе — и Королева Брюна отреагируют на это.
— Эллен, что я должен...
— Тигревурмуд. — сказала Лим строгим голосом, прерывая его, — Не спрашивай этого у нас.
Эллен с горечью потрясла головой.
— Какое бы решение ты ни принял — я буду уважать его и окажу тебе всю возможную помощь. Но именно ты должен принять решение, Тигре.
— Прости.
Он мог отказать. Но это ухудшит мнение Короля о нём и также повлияет на Эллен и Брюн. Повернувшись к карте, Тигре подумал о том, что было сказано. Ему не нравился принц Жермен, которого планировал поддерживать Дзктед. И если бы его соперник Эллиот взошёл на трон, то его союз с Муодзинелом будет угрожать и Дзктеду и Брюну, так как Брюн граничит с Асварре.
И потом: нужно было ещё подумать о союзе с Дзктедом.
Ради наших стран я должен поддержать иностранного тирана?
За предоставление поддержки Жермену, можно было попросить, чтобы тот сменил свои методы. Но он не являлся Королём Дзктеда — Тигре знал это. Его слова, скорее всего, не окажут существенного влияния.
Но ему нужно было преодолеть это. Вздохнув, он задал очередной вопрос:
— Тогда, что из себя представляет принц Эллиот?
— По слухам он ничем не отличается от своего брата. Но, по крайней мере, он не убивал всю свою семью.
— Но ты ведь говорила, что он влил пиратов в свою армию, чтобы компенсировать разницу в силах. Разве это не означает, что его армия не более чем просто банда воров?
Король Виктор, должно быть, действительно хочет, чтобы я исчез, прося меня в одиночку отправиться в подобное место.
— Выходит, ты откажешься?
— Может да, а может и нет. В любом случае, это хорошая возможность посетить Асварре. — Он всерьёз рассматривал это, но в основном потому, что не хотел становиться ещё большим бременем для своей ровесницы Ванадис. — Но разве это не довольно обходной метод? Просить меня стать секретным послом, но в то же время открыто поддерживать принца Эллиота?
— Играть на обеих сторонах — не такая уж и редкая тактика. Людмила действовала также в предыдущей войне, — ответила Эллен.
— Что? — Спросил Тигре, не понимая её намерений, — Я думал, что Мила слишком прямой человек для этого.
Имя Мила, разумеется, относилось к Людмиле Лурие — Метелии [Снежной принцессе Ледяной ряби] — одной из семи Ванадис и правительницы Олмутца — провинции к югу от Лейт-Меритца.
— Ты забыл, что сперва она была союзником герцога Тенардье, и именно поэтому вела свои войска, чтобы связать нас. Кроме того, она продолжала своё преследование, даже когда мы предложили ей отступить. Чтобы выполнить свои обязательства перед герцогом, она даже сражалась на дуэли со мной.
Брови Эллен изогнулись от раздражения, когда она говорила это, но Тигре не мог сказать, было ли это из-за его обычного упоминания прозвища Людмилы, либо это было общее недовольство на его ответ, который вызвал такую реакцию с её стороны.
— Но она защитила Элеонору-саму от клинка убийцы в тот раз, зайдя так далеко — даже рискнув своей собственной жизнью, — стоически заметила Лим.
— Н-ну, она тогда просто пыталась сделать так, чтобы я ей задолжала! — Разбушевалась Эллен, но её лицо явно говорило, что её поймали врасплох, — Даже если она не думала об этом тогда, то когда возникнет необходимость, она обязательно найдет предлог, чтобы вспомнить об этом!
— Это обычный метод переговоров, — напомнила Лим.
Эллен проигнорировала её, повернувшись вместо этого к Тигре.
— Также насчет битвы против Муодзинела. Она не пришла сразу же к тебе на помощь, не так ли? Она некоторое время наблюдала, верно? Это не была помощь тебе — она всего лишь выжидала момента, где бы ты стал должен ей по максимуму. И не забывай: она разорвала свои связи с Тенардье лишь после того инцидента!
После этих слов она с большим удовольствием опустошила свой кубок.
В свою очередь Тигре понял её. Эта бессовестность характера Людмилы, вероятно, так глубоко укоренилась, что она не думает о себе плохо, несмотря на это. Тем не менее, учитывая, что она была вовлечена в конфликт со своей соперницей, то не удивительно, что Эллен так разозлилась.
Если бы это была Мила, то как бы она ответила на эту просьбу?
Во время его пребывания в Лейт-Меритце, Людмила Лурие три раза посещала этот княжеский особняк, и она приезжала по трём разным причинам. Сперва, чтобы узнать о состоянии горной дороги в горах Водзье и о Брюне в частности; во второй раз, чтобы сделать вид, что она находится в прекрасных отношениях с Эллен. А в последний раз, чтобы уговорить Тигре присоединиться к ней.
Всякий раз, когда Эллен получала доклад о её прибытии, она говорила: «скажи ей, чтобы больше тут не появлялась». Но кто осмеется сказать подобное Ванадис? И в любом случае, она говорила это полушутя. Им нужна была информация относительно Муодзинела, которую Людмила регулярно доставляла им, и мелкое соперничество не было причиной, чтобы препятствовать важному обмену сведениями.
После встреч с Эллен она отправлялась искать Тигре. В первый раз она попыталась использовать подкуп, чтобы заманить его, но у неё ничего не вышло. С тех пор она просто приходила ради коротких разговоров. Она даже пыталась пригласить его на охоту, но Эллен отказала ей.
Если бы решение принимала она, то Мила бы намекнула на своё согласие, избежав прямого ответа, и скрытно бы делала всё что угодно, чтобы собрать нужные ей сведения. И когда наступит время критического момента, то она бы решительно отказала.
Возможно, это всего лишь первая из гораздо более сложных просьб, которые могли появиться.
Ему по-прежнему не нравилась данная задача, но он видел возможность использовать её в своих интересах. И в любом случае, его жалобы лучше было держать при себе.
◎ ◎ ◎
Посмотрев некоторое время на дверь, которую закрыл Тигре, Эллен вздохнула.
— Всё действительно нормально? — спросила Лим.
— У нас нет выбора, не так ли? — резко ответила Эллен.
Она согласилась отпустить его в Асварре после их встречи. Всё это было довольно странно: на самом деле она была готова уступить, если бы он категорически отказался, но он, неожиданно, выдал решительный ответ. Она должна была радоваться этому, но всё же на сердце у неё было тяжело. Не желая этого.
— Прости за недавнее, Лим, — сказала Эллен с извиняющей улыбкой. «Недавнее», естественно, относилось к тому моменту, когда Лим вмешалась, чтобы остановить Тигре, когда тот просил её помощи в решении этого вопроса. — Я... вероятно не смогла бы ответить ему.
В сердцах она хотела сказать ему «не езжай». Но чтобы отказать на просьбу Короля им нужна была реальная альтернатива. Другой способ укрепления связи между Дзктедом и Асварре. Или даже кто-то другой — замена Тигре. Но таких вариантов у них не было. Относительно требований Короля — не было никого лучше, нежели сам Тигре, и ей было бы очень трудно найти подобную замену.
Во время гражданской войны в Брюне она смогла успокоить Короля, заявив, что у неё не было другого выбора, кроме как сражаться. И в итоге всё вылилось в прекрасную сделку. Брюн оплатил большинство военных расходов, Дзктед получил Агнес на юге, и с помощью сотрудничества Эллен заполучила услуги Тигре в управлении Алзасом.
В этот раз у неё не было подобных карт, чтобы играть — поскольку даже Ванадис обязаны подчинятся своему Королю.
Поэтому, несмотря на её мнение, она не могла сказать ему остаться. Поддержать его — единственное, что она сейчас могла сделать.
Повернувшись к окну, Эллен долго наблюдала за пейзажем. Медленный бриз позднего лета дул по земле, где почти воцарилась ночная тьма — лишь немного солнца выглядывало из-за западного горизонта. Звезды также уже должны были появиться на небе, хотя она и не видела их.
— Когда он пришел, то ещё цвели подснежники...
Подснежники цвели повсюду в Дзктеде, и они были вестниками весны. Но весна в спешке прошла мимо них. Она проводила своё время за управлением, а он — привыкал к этой земле. И теперь даже лето подходило к концу.
Со вздохом Эллен энергично замотала головой. Очистив свой разум, она снова повернулась к Лим с улыбкой на лице.
— Ну, так как он решил идти, то мы должны вымостить дорогу для него. Я рассчитываю на тебя, Лим. Это — просьба Короля, так что, в любом случае, люди не могут плохо говорить об этом.
— Да. — У Лим мелькнула редкая улыбка, а её голос звенел яснее обычного. Но казалось, что некое беспокойство захватило девушку, бросив тень на её бирюзовые глаза: — Тем не менее есть ещё много того, над чем стоит побеспокоиться. Стать тайным послом в неизвестной стране, где лишь один человек будет его сопровождать...
— Давай поверим в него, — ярко ответила Эллен. Её слова и глаза были полны уверенности. — За этот год, который мы провели вместе, он множество раз показывал нам чудеса. Да, ты можешь назвать это удачей, но без навыка использовать эту счастливую удачу и не было бы никаких чудес, а также он же имеет некую способность.
Это было несколько преувеличенно, но всё было так, потому что она тоже чувствовала себя неспокойно. Она не могла не волноваться. В самом деле, возможно, она даже желала, чтобы он тогда отказался.
— Он вернется с успехом. Мы отправим его улыбаясь, и примем с такой же улыбкой. Мы можем сделать лишь это, даже если мы не сможем ни официально отпраздновать его назначение послом из-за секретности, ни с легкостью наградить его из-за статуса гражданина Брюна.
— Действительно, — ответила Лим, радуясь, что её хозяйка стерла свои волнения.
На этом они вернулись к своим обязанностям. Но когда Эллен перебирала бумаги, то внезапная мысль возникла у неё:
Интересно, уменьшилось хоть немного расстояние между мной и ним?
Хотя она и была занята большую часть дня, и Тигре был под постоянным надзором дворовой знати, но они всё же довольно часто проводили вместе их свободное время. Когда погода была хорошей, то они дремали после обеда на крыше, а иногда даже сбегали из особняка под носом у Лим и другой знати, чтобы бродить по улицам города. Во время официальных перерывов они пили чай и охладительные напитки с Лим и Титтой. Это все были небольшие, но важные воспоминания.
Мы даже однажды танцевали вместе в городе.
По традициям Дзктеда, подобные фестивали обычно начинались, когда все пели и танцевали вместе, и лишь потом формировались парочки и уже танцевали отдельно. Судя по всему, первоначально это был способ для мужчин выбрать своих будущих невест, но этот обычай уже давным-давно перестал действовать, оставив лишь осколки знаний и саму форму танца.
Когда они узнали о такой первоначальной практике, то оба покраснели, но продолжили держаться за руки, уходя с фестиваля. (Конечно же, этого никто другой не узнал, так как они слишком смущались говорить об этом)
Они никогда не пересекали черту, так как каждый из них понимал их положение. Но Ванадис с серебристыми волосами вспоминала эти моменты ежедневной совместной жизни, и чувствовала, как у неё на сердце становилось теплее.
◎ ◎ ◎
Комната Тигре располагалась где-то в недрах особняка. Здесь, в отличие от улицы, где обслуга особняка по-прежнему толпилась даже после захода солнца, было относительно спокойно. Это являлось одним из соображений Эллен, ведь в качестве гостя он привлекал гораздо больше внимания, нежели тогда, когда был заложником.
Комната не была особо роскошной, но темно-зеленый ковер, кирпичный камин и дубовые стол со стулом придавали ей расслабляющую атмосферу. В ней также не было недостатка в чём-либо: в углу стоял шкаф, украшенный виноградной лозой, а ещё длинный стол.
Войдя в комнату, Тигре зажег лампу у двери и ударил в колокольчик на столе.
Вскоре послышались шаги, приближающиеся к двери. Шаги Титты.
— Тигре-сама, могу я войти?
— Тебе не нужно быть настолько напряженной — я здесь один, — ответил Тигре нежным голосом.
Дверь открылась и вошла служанка с каштановыми волосами, сделав реверанс, а после подняв голову и показав язык:
— Я уже привыкла к этому. И, кроме того, я сейчас далеко от дома.
В Алзасе они были гораздо менее формальны друг к другу. Тигре предпочитал кричать в коридор в любое время, нежели звонить в колокольчик, а Титта, со своей стороны, ясно узнавала о его требованиях перед тем как войти, что уменьшало их хлопоты. Но это не был Алзас и тут было много знати, которые не любили его за близость с Эллен, Лим и Рюриком. Перед подобными людьми им нужно было уделять больше внимания к подобным формальностям.
— Итак, — сказала Титта, забрав плащ Тигре, — вы закончили разговор с Элеонорой-самой относительно того дела?
Его лицо начало постепенно темнеть.
— У тебя есть свободное время, Титта? Мне нужно сказать тебе кое-что относительно этого.
Она растерянно кивнула.
Увидев это, Тигре подошел к шкафу и достал бутылку вина и пару бокалов для него. Он знал, что это точно обеспокоит её, но, тем не менее, он хотел, чтобы она знала правду.
После этого, усевшись на место, он налил вина. Сперва для неё, а затем для себя.
Он сделал глоток.
И затем сделал своё объявление:
— Мне нужно на некоторое время уехать. Я рассчитываю, что ты позаботишься об этой комнате.
Её глаза распахнулись, глядя на глубины бокала перед ней. Багровая жидкость отражала её депрессию.
— Это же не охота, не так ли?
Она была права. Если бы это была охота или какая-нибудь инспекция в ближайший город, то он бы говорил об этом иначе. Тигре сделал всё что мог, чтобы выглядеть спокойным, но он никак не мог полностью скрыть тревогу от похода на неизвестную территорию. Не от Титты, которая служила ему уже долгое время.
Поэтому он не стал разыгрывать дурачка и лишь опустил свой взгляд, чтобы встретиться с её взглядом.
— Я знаю, что ты не скажешь ничего лишнего другим. Поэтому мне нужно, чтобы ты держала это в секрете ради меня.
После того, как она дала своё согласие, он рассказал ей о поездке в Асварре.
— Я не могу сказать тебе детали, но всё это — очень хлопотное дело. Пока меня не будет, ты будешь говорить всем, кто об этом спросит, что я поехал в Силезию, — сказал Тигре. — И... ах, да. Позаботься о Луниэ, пока меня нет.
— Я поняла насчет Луниэ. Но, «в столицу»?
Титта покачала головой, не понимая этого.
— Не беспокойся — Лим и Эллен придумают прикрытие. Тебе лишь нужно подстроиться под них, — заверил её Тигре. — Я думаю, что можно было бы использовать болезнь как прикрытие, чтобы избежать встреч с людьми.
— Это было бы совсем на вас не похоже, Тигре-сама. Я имею в виду, что это не те слова от человека, который во время лютой зимы пойдет на охоту в мехах. И я не думаю, что смогу обмануть всех лишь этим, — сказала она, показывая её решимость довольно иронично, на что он мог лишь почесать свою голову, признав поражение.
Увидев это, она улыбнулась.
— Тигре-сама. Как далека эта Асварре?
— Я не знаю. Я сам в первый раз отправляюсь туда. Всё что я знаю, так это то, что мне нужно отправиться на северо-запад отсюда, а затем плыть туда на корабле.
— Корабль. Море... — пробормотала Титта, а её глаза расширились. Никто из них никогда не видел ничего подобного. Первыми мыслями, которые приходили им на ум, были изображения, рисуемые в песнях странствующих бардов, или истории путешествующих артистов, которые бывали вдалеке от Целесты — в городах Асварре.
Она прикусила губу, её кулачки сжались на фартуке, когда она пыталась сдерживать беспокойство, которое зарождалось внутри неё. Взяв свой бокал, она осушила его залпом...
... и со вздохом встала, поставив бокал на стол и уставившись своими карими глазами в его глаза.
— Я в самом деле не понимаю, как важно это задание. Но вы обязаны вернуться в здравии, Тигре-сама.
Тигре отложил свой бокал в сторону и слегка прижал девушку к себе. При этом носом чувствуя аромат её волос.
Ты выросла...
— Я вернусь, — он повторил это снова: — Я обязательно вернусь здоровым.
◎ ◎ ◎
Перед рассветом следующего дня Тигре покинул особняк. Он будет путешествовать не как Тигревурмуд Ворн, а в качестве обычного солдата Лейт-Меритца. Он попрощался с Лим и Титтой, но не с Эллен.
Я хотел бы также попрощаться с Рюриком и остальными.
Всё это оставляло ему немного сожалений, но будучи тайным послом об его отъезде должно быть известно лишь минимально возможному количеству людей. Хотя, вероятно, Рюрик сможет выяснить это самостоятельно.
Ему также нужно было уходить через задние врата, а не через главные. В стороне от ворот его уже поджидала оседланная лошадь — скорее всего, дело рук Лим.
Потирая заспанные глаза, Тигре прикрепил свой черный лук к седлу и приложил полный колчан стрел к его багажу — если можно было назвать «багажом» небольшой сверток с медвежьей куклой, привязанной к нему — позади него.
Медведя он получил от Лим прошлой ночью, когда она пришла проверить его багаж, чтобы удостовериться, что он всё положил.
— Ну что — выкладывай всё. — Она сказала это довольно строго и он подчинился, выложив все свои предметы на стол. Еда и вода на несколько дней, кремень, кинжал с бутылкой масла и кошелек полный серебряных и медных монет.
Также было и письмо Эллен, написанное её подруге Александре Алшавин — Ванадис Саше. Она делала это в спешке и дала ему инструкции, чтобы он встретился с её подругой, проходя через Легнику.
— Саша даст тебе дополнительные указания от моего имени, так что неважно, если ты задержишься на день или два — ты должен увидеться с ней. Понял?
С этими словами она отдала это письмо ему.
И наконец, среди подготовленных вещей лежало два кольца, а также покрытая шёлком трубка, которая содержала секретное послание, написанное рукой Короля. Поверхность трубки была обмотана черной кожей, что делало её полностью водонепроницаемой.
Осмотрев всё предмет за предметом, Лим велела ему подождать и на некоторое время вышла из комнаты.
Вскоре она вернулась, неся в своих руках несколько новых предметов: сумку трав, бутылку с мазью, веревку из пеньки и соломы, иглу, нитки и даже ручное зеркальце.
— Возьми с собой также и это.
Она сказала это как ни в чём не бывало, даже когда принесла все эти дополнительные вещи, что сильно шокировало Тигре.
— Разве это уже не перебор?
На самом деле все эти вещи также были необходимы для путешествия, но он решил не брать их на начальном этапе. Когда он доберется до портового города в Легнике, то сможет попросту купить там все эти мелочи.
— И что если с тобой что-нибудь случиться до того, как ты достигнешь Легники?
Его предложение получило прохладный отказ. Он знал, что она имела в виду, поэтому и не спорил.
Но его мысли ненароком выразились словами:
— Такое чувство, будто ты моя мама или что-то в этом роде.
— М-мама?! — каменная маска Лим тут же разрушилась, а её глаза расширились, когда она встревожено уставилась на Тигре. Увидев такую неожиданно сильную реакцию, Тигре быстро отступил.
— Мне очень жаль, если я тебя огорчил. Мама Титты была примерно такая же — она очень тщательно осматривала мой багаж каждый раз, когда я уходил из города. — Тут он сделал паузу на мгновение, едва остановившись в шаге от того, чтобы назвать её сварливой. — Ты напомнила мне её.
— Я поняла. Всё же, вам нужно думать, когда говорите подобные вещи, — ответила Лим. Спустя несколько мгновений она, кажется, успокоилась, но Тигре все ещё чувствовал себя ужасно, назвав двадцатилетнюю девушку «матерью».
— В таком случае, возьми это с собой.
В это мгновение Лим положила что-то в руку Тигре. В его руке — не на столе — была небольшая кукла медведя.
— Это оберег. Матери всегда дают их своим детям, когда они отправляются путешествовать, так что возьми его — хотя я не помню, что имею такого взрослого ребенка, — сказала она грубо, когда его шокированный взгляд метался между ней и куклой. Возможно, если бы свет в комнате горел более ярко, то он, наверное, увидел бы как она покраснела до самых волос.
Честно говоря, довольно смущало держать куклу медведя в багаже. Но когда он подумал о чувствах Лим, то не смог не взять этого мишку.
Вскочив в седло, Тигре рысью прогнал лошадь несколько шагов вперед. Затем он внезапно повернулся, взглянув на вершину городских стен. Было ещё темно, и контуры стен особняка виднелись силуэтами в темноте. Но он чувствовал, как кто-то смотрел на него.
Напрягая зрение, он заметил небольшое движение.
Кто там?
Это не был солдат — солдат бы нес с собой факел в такой час. Но это также и не был злоумышленник. Он не чувствовал, что этот человек пытался скрыть его или её дыхание.
Подул порыв ветра.
И он не пришел слева или справа. Он летел прямо сверху вниз, раздув его волосы в разные стороны и заставив его щуриться.
В разгаре штормового ветра он увидел объект, несущийся к нему, слегка сверкающий от пойманного света. Он был размером с насекомое, но не такой же быстрый. Тигре протянул руку и поймал его.
Это была серебряная монета, и при более близком осмотре на ней виднелось слово, написанное для него чернилами:
Удачи
Его глаза снова прошлись по стенам, но этот человек уже исчез.
Взглянув на монету ещё раз, он с большой осторожностью положил её в поясной карман. Сделав это, он схватился за вожжи и поехал по улицам — его силуэт был окутан тьмой.
Он знал кто стоял на стенах. Это была Ванадис, которая командовала ветрами.
Она не могла проститься с ним открыто, и поэтому выбрала этот метод.
Его сонливость теперь ушла с ветром куда-то далеко. Он чувствовал тепло и был полон сил.
Я точно вернусь в безопасности.
Он принесет ей приемлемый результат своими собственными руками.
Так он решил, и пришпорил коня, летя вперед по улицам на рассвете.
