Урз и Дэймэд с ошарашенным видом стояли неподвижно у обрыва. С выражением лица «о чёрт» двое мужчин смотрели на противоположный склон ущелья в 30 Алсинах (около 30 метров) впереди.
Вдоль крутого склона другой стороны свободно свисал конец разрушенного висячего моста.
Около половины коку прошло с момента их выхода на рассвете. Урз и Дэймэд только что прошли сквозь лес.
Сейчас они осторожно наклонились вперед и посмотрели вниз. Вторая часть висячего моста точно так же болталась и с этой стороны. Казалось, что основная жила была просто перерезана посередине.
Замерзшая река тихо спала на дне ущелья.
— У нас нет другого выбора, кроме как обойти, сделав крюк. — встревоженно сказал Дэймэд, а Урз озадаченно склонил голову набок. Кстати, у Урза на поясе висел меч, а на плече он нес целую вязанку хвороста. Всю ночь он раскладывал ветви вокруг костра, давая им высохнуть, чтобы они потом легко горели. Они договорились с Дэймэдом, что Урз и будет нести их дальше.
— Ну, это не такая уж большая высота. Река, вроде бы, замерзла, так что мы, наверное, могли бы добраться до противоположного берега, если бы спустились со скалы и перешли по льду...
Высота утеса была примерно пять или шесть алсинов. Несмотря на отвесные стены, было много мест, где ловкие парни могли бы спуститься и вскарабкаться с помощью своих рук и ног, поскольку поверхность была неровной.
Однако Дэймэд не согласился и покачал головой.
— Где гарантия, что мы сможем безопасно перейти только потому, что вода замерзла? Что, если лед сломается и мы упадем в холодную воду? Мы умрем.
— Ну так давай провреим. — Урз осмотрел окрестности и нашел камень величиной с голову взрослого человека. Он подтащил его к краю обрыва и бросил в реку.
Упавший камень издал резкий звук и покатился, скользя по поверхности замерзшей реки. Урз с улыбкой оглянулся на Дэймэда:
— Послушай, кажется, все в порядке.
— Не-не-не!! Ну и что, что ты сбросил камень?! Трещина все же могла образоваться, но мы ее не видим!
Урз посмотрел на потрясенного Дэймэда, который упрямо отказывался от авантюры. Подумав "ну, попытаемся”, Урз спросил с пакостной улыбочкой:
— Ты, случаем, не боишься?
— Ха! Как будто мне страшно! — немедленно ответил пришедший в ярость парень из Муозинеля. Но он тут же взял себя в руки и кашлянул. Он убежденно сказал:
— В моей стране есть такая поговорка. “Тот, кто ходит по льду — дурак”.
— Ты довольно прямолинеен.
— Каждый год, когда приходит зима, всегда найдется глупый мальчишка, который побежит по замерзшей реке и провалится под лед. Так что взрослые мужчины часто делают ставки на то, кто сделает это первым в этом году. Пойдем. — Дэймэд продолжил разговор, двигаясь вдоль обрыва. Урзу ничего не оставалось, как последовать за ним и слушать, что тот говорит.
Зима в Муозинеле была короткой, и можно было утверждать, что она не была холодной по сравнению с соседними странами. Конечно, бывали дни, когда падал снег, а также дни, когда свирепо дул холодный ветер. Но таких дней было действительно мало. Это было совершенно не похоже на Дзктед, который зимой был засыпан снегом.
В Муозинеле, даже если лед и образуется на реках и озерах, говорят, что такой лед тоньше бумаги. Для Дэймэда, который жил в таком климате, прогулка по льду была идеей, которую трудно было принять.
— Может, ты всё же боишься?!
— Просто скажи, что я осторожен. — когда Дэймэд возразил, Урз больше не стал его дразнить.
Даже если бы они могли спокойно ходить по льду, то все равно оказались бы зажатыми между отвесными берегами. Если бы бандиты появились, как вчера, не было бы никакой возможности сбежать. Принимая это во внимание, осторожная позиция Дэймэда была разумной. Хотя они сделают крюк, им не придется рисковать безрассудно.
Кроме того, Урз еще не вполне оправился. Он чувствовал себя вялым, а когда приложил руку ко лбу, то почувствовал, что у него жар. Было мудрым было не напрягаться.
— Сколько времени может потребоваться, чтобы дойти до призамкового города?
Услышав вопрос, Дэймэд достал из сумки карту:
— Если мы вот так пойдем на север вдоль реки, то вот тут будет место, где мы сможем перейти на противоположный берег. Когда мы перейдем, то снова пойдем на юг вдоль реки... Ну и завтра днем мы прибудем в город, я думаю.
— Я заставляю госпожу поволноваться, мда…
— Ничего не поделаешь, верно? В конце концов, мы не можем летать в небе, как ястребы. Что ж, даже если твоя госпожа прольет слезы, то зато будет рада, когда встретит тебя живым. Так что будь осторожен, чтобы не подхватить какую-нибудь болезнь. Я не хотел бы возиться с этим.
В отличие от вчерашнего дня, сегодня небо было ясным. Воздух был не так уж холоден и никаких признаков присутствия диких зверей тоже не было. Идя вдоль обрыва, двое парней болтали, чтобы скоротать время. Но поскольку у Урза было не так уж много тем для разговора, Дэймэд говорил в основном сам.
— Что меня больше всего удивляет после приезда в Дзктед — это все-таки холод. Я думаю, что если человек испытывает удовольствие от жизни здесь, то он сможет жить где угодно.
— Неужели в Муозинеле так тепло? Там ведь тоже бывает снег, верно?
— На равнине снег не держится больше суток. Хотя есть такие места, как горы, где снег не тает круглый год, но это, как правило, место для летнего отдыха королевской семьи и титулованной знати, ну или же такие дикие места, куда даже охотники не заходят. — Для Дэймэда, который почти всегда до сих пор путешествовал в одиночку, иметь спутника оказалось свежим чувством, пусть и на короткое время. Несмотря на то, что это был противник, с которым он сражался вчера, молодой человек из Муозинеля открыто болтал, как будто никакого инцидента и не было.
Так же и Урз: хотя та история случилось всего лишь вчера, он не хотел создавать неловкую атмосферу, игнорируя Дэймэда. Тем более теперь, когда до замка оставался один день пути.
В любом случае — возможно, из-за того, что разница в возрасте была не так уж и велика — разговор неожиданно оживился.
— Знаешь ли, я четвертый сын бедного крестьянина. — смеясь, сказал Дэймэд.
— Четвертый сын? — Урз широко раскрыл глаза.
— Ну, это обычное дело, что у бедных людей много детей. У нас было поле ячменя, но старший брат унаследует его. Не было ничего, что могли бы получить второй и третий братья. Самое большее, они получат крошечный доход, помогая в работе старшему брату.
— Так вот почему ты стал солдатом?
У сына крестьянина, если ты не старший сын, мало способов заработать на жизнь. Можно было или зарабатывать на жизнь охотой, рыбалкой и тому подобным; или помогать старшему брату в работе; или получить разрешение от мэра деревни и самостоятельно расчистить поле; ну или же стать солдатом или наемником.
Конечно же, он не мог надеяться, что у него будет невеста. Для человека, сомневающегося в том, что он вообще может прокормить себя, женитьба была лишь любопытной темой.
Поэтому второй или третий сын крестьянина, мечтающий удачно разбогатеть, становился солдатом.
Хотя большинство из таких были отправлены на фронт в первую очередь и были уже убиты, среди них были и те, кто выжил и упорно продолжал сражаться — и даже сумел отличиться. Дэймэд был одним из таких людей.
— Я мечтаю жить в особняке, построенном из золота и украшенном драгоценностями, иметь столько красивых женщин, что ты не сможешь сосчитать их до конца, даже если будешь пользоваться обеими руками, и умереть, оставив все умному рабу.
— Рабу? — машинально уточнив, Урз вспомнил. В Королевстве Муозинель существовало рабство. Дэймэд ответил так, словно речь шла о чем-то обыденном.
— Хотя раб — это только одно слово, среди них есть разные виды. Есть рабы, которым вы доверяете тяжелый труд; но есть и умные рабы, которые выступают в роли учителей. Также есть рабы, которые готовят еду — и рабы, которые заботятся о саде. Вроде бы, когда ты станешь большим человеком, у тебя также появятся рабы, которые будут менять тебе одежду!
— Я даже не могу себе этого представить… — Урз задумался, не будет ли особенно хлопотно использовать чужие руки, чтобы переодеться самому. Но, вероятно, именно потому, что Урз не был муозинельцем, он не мог себе это представить.
Урз тоже рассказывал о себе. О том, что его спасла девушка из рыбацкой деревушки неподалеку от того места, где он лежал на берегу. Затем была его встреча с Елизаветой. Как только он рассказал о том, что его взяли в Императорский дворец после того, как его мастерство лучника было высоко оценено, Дэймэд заинтересованно сверкнул глазами.
— Не мог бы ты хоть раз показать мне свое умение стрелять из лука? — муозинельский юноша протянул лук и стрелу, которые держал в руках. — Я просто подумал, что мы можем поохотиться тут. В конце концов, мы прибудем в Императорский дворец не раньше завтрашнего дня.
— Разве у нас мало еды и воды? — спросил красноволосый юноша, принимая лук и стрелу.
Поскольку у Урза, попавшего в лес, естественно, не было ни еды, ни воды, он получил немного из запасов Дэймэда. Если бы у Дэймэда не было достаточных припасов, как у опытного осторожного путешественника, он, возможно, и не предложил бы взять Урза с собой до самого замкового города.
— Есть еще запас на один день. Вот почему мы должны добыть воду и мясо, пока можем. — Дэймэд пожал плечами и перевел взгляд на замерзшую реку под обрывом.
— О воде не беспокоимся, мы можем разжечь огонь и растопить снег. А вот что необходимо, так это мясо.
Урз сейчас был полностью обязан Дэймэду в отношении еды. Ему нужно было вернуть долг.
— Ну, я не буду ставить условий вроде "делай это, пока не получишь добычу". У тебя есть половина коку. Если ты потерпишь неудачу, я сам поохочусь.
— Понятно. Тогда давай просто сделаем это.
Затем Урз подстрелил перепела и зайца.
