Кейл выбрал пункт "Нет", так как это было неподходящее место для совершения покупок на "Черном рынке".
— Давайте вернемся в наши апартаменты. — Кейл был в приподнятом настроении, усаживаясь в машину, которую они арендовали для поездки в Макао.
Менее чем через полчаса группа из трех человек вернулась в отель, в котором они остановились.
— Наша миссия в этом месте по большей части выполнена. Хорошенько отдохните сегодня вечером, а завтра с утра мы вернемся домой.
Еще спустя час банкет, устроенный в большом танцевальном зале Гранд-Лисбоа, закончился. Люди медленно покидали место его проведения, но волнение от предшествующих событий по прежнему было свежо в их умах.
Мужчина средних лет с дрожью в коленях медленно двигался, неся на руках усыпанное синяками тело молодого человека. Пугающее желание убить, явленное Кейлом ранее, оставило в нём неизлечимую травму, так что даже по прошествии нескольких часов, его колени все еще непрерывно дрожали.
Миллер осторожно уложил израненное тело Джеффри в роскошный автомобиль. Это был черный Ламборджиини Авентадор с темно — синими бликами.
Затем он уселся за руль, завел мотор, и даже не ощутил присутствия человека, который в этот момент находился на крыше роскошной машины. Мужчина был одет в черную одежду, а его лицо было лишено всяческих эмоций. В руках он держал два изящных ножа, они были с "Черного рынка" и обошлись Кейлу в пятьсот тысяч Черных монет за каждый.
— Босс Льюис наверняка накажет меня за то, что случилось с его любимым сынком. Как только посмел этот мальчишка Сима Фенлун причинить вред сыну Льюиса Фишера!
Миллер бессознательно вдавил педаль в пол из-за своего гнева, из-за чего машина рванула с бешеной скоростью, но человека на корточках на ее крыше не сбросило.
Ламборджиини Авентадор не привлекал особого внимания, так как было уже три часа ночи, когда машина остановилась у огромного обнесенного стеной особняка.
Миллер вышел из машины и открыл огромные ворота особняка. Этот особняк был подарком Льюиса Фишера своему сыну Джеффри, и в настоящее время особняк пустовал, так как в нем жили лишь он и Миллер.
Миллер приложил большой палец правой руки к маленькому экрану, встроенному в огромные двойные двери.
— Доступ Разрешен! — Раздался роботизированный голос, и две огромные двери медленно отворились.
Затем Миллер обернулся и его потрясло то, что он увидел: мужчину, облаченного в черные одежды, который лишь одной рукой нес избитое тело Джеффри. Миллер встревожился, потому как не почувствовал ранее никакого присутствия этого человека.
— Кто вы?! Оставьте молодого господина сейчас же! Разве вам не известно, что он сын Льюиса Фишера, бывшего лидера крупнейшего синдиката Германии?! — Миллер хотел было спугнуть его, рассказывая всё это, но тот, казалось, остался невозмутимым, просто продолжая смотреть в ответ своими бесстрастными глазами.
Затем человек пропал из его поля зрения, и через мгновение в глазах у него потемнело.
Миллер с трудом продрал глаза, испытывая боль в голове. Он хотел уже схватиться за нее, но обнаружил, что его руки связаны толстыми цепями. Он оглядел темную комнату и она оказалась ему знакомой, ведь это была комната его молодого хозяина в огромном особняке.
Рядом с собой он увидел своего молодого хозяина в том же положении, крепко связанного толстыми цепями.
Затем он услышал легкую походку приближающегося к ним слева человека в черной одежде. Он не мог разглядеть его эмоций из-за темноты, но он всё же смог припомнить его отстраненное и бесстрастное лицо.
— Чего тебе надо? — Голос Миллера звучал спокойно, но сердце бешено колотилось.
— Мне нужна информация о группе синдиката, упомянутой вами ранее. — От бесстрастного тона в этом голосе у него по спине побежали мурашки, а волосы на теле встали дыбом.
— Мечтай, дурень! Тьфуу! — Миллер с презрением сплюнул на пол.
Мужчина ничего не ответил, вместо этого метнув в Миллера маленький нож.
— Ааргггх! — Миллер вскрикнул от боли, оглядев маленький нож, воткнувшийся в правую часть груди. Длина этого ножа была всего-то три дюйма, однако лезвие выглядело странным — у него было три острых конца. Вот уж действительно нож для пыток!
— Ты считаешь, эта незначительная боль заставит меня говорить?! Что за дурень! — Миллер был предан семье Фишер, потому как он был с ними в течение многих лет.
— Вжжжых! — Еще один нож в этот раз пронзил его левое бедро, но странно было, что кровь не вытекала из мест, где были воткнуты оба ножа. И если бы не мучительная боль, Миллер убедил бы себя, что на него вообще не нападали.
— Да пошел ты... ты! — Миллер тяжело дышал, проклиная этого человека.
— Свист! — Третий нож попал в его живот, заставив поморщиться от боли.
— Ты ублюд... — Миллер даже не успел договорить, как четвертый нож вонзился в левое легкое. Но самым странным оказалось, что у него не возникло никаких проблем с дыханием.
Миллер на мгновение замолк и в испуге посмотрел на человека, небрежно поигрывающего несколькими маленькими ножами.
— Даже если... если я помру, ты... не заставишь меня рассказать о них, — безумно рассмеялся Миллер, и Ноль бросил еще три ножа в тело Миллера.
Ноль бросил теперь последний остававшийся в его руках нож, и этот вонзился в сердце Миллера. Но тот почувствовал лишь укол и все еще мог нормально дышать.
— Что это за адские ножи?! — с горечью подумал Миллер, ненавистно взирая на Нуля. Тут мужчина достал из рукава уже другой нож гораздо большего размера, тот холодно поблескивал в слабом свете луны.
— Не важно, сколько у тебя там ножей. Я никогда не расскажу тебе ничего, дебил! — заорал Миллер во всю глотку, а ножи, торчавшие из его тела, слегка дрожали, но оставались прочно застрявшими в нем.
