Старик выглядел удивлённым и некоторое время наблюдал за Тан Сю. Затем он выдавил из себя улыбку и сказал:
— Я следовал за старым лидером тринадцать лет, с тех пор как мне было десять, пока я не ушёл по особой причине, когда мне было двадцать три года. Сейчас мне семьдесят три года, я ни разу не видел его за пятьдесят лет. Я даже не знаю, помнит ли меня ещё старый лидер.
— Этот старый лидер — человек из семьи Тан, который сегодня отмечает свой день рождения? — спросил Тан Сю.
Старик кивнул в ответ. Его слегка дрожащая рука вытащила из кармана полпачки скомканных сигарет, а затем выудила одну изнутри. Когда мужчина собирался прикурить её, то внезапно, казалось, что-то вспомнил, втайне покачал головой и просто смотрел на сигарету в изумлении.
Ни слова не вылетело из его уст, поскольку старик, казалось, был захвачен грёзами о своём прошлом.
— Дедушка, думаю, я кое-что угадаю о Вас. Но Ваше нынешнее состояние, вероятно, не очень хорошее, — сказал Тан Сю.
Старик пришёл в себя и посмотрел на Тан Сю, беспомощно ответив:
— Я знаю, что на полпути в гроб и делаю свои последние вздохи. Правильно, младший брат. Если бы ты мог мне помочь, передай, пожалуйста, мои слова старому лидеру. Жалко, что я больше не увижу его в этой жизни, но…
— Пожалуйста, пойдёмте со мной, дедушка! Я Вас проведу, — Тан Сю прервал его.
Старик был ошеломлен. Он с трудом встал и с нетерпением спросил:
— Ты… ты действительно можешь нас проводить?
— Верно, — ответил Тан Сю.
Слёзы хлынули из глаз старика. Он поспешно кивнул и поднял девочку. Затем он сказал:
— Ты это слышала? Последнее желание и надежда дедушки исполнятся.
Поддерживая старика, Тан Сю ничего не сказал и провёл их во двор под бдительными глазами Тан Ху и многих охранников. Вскоре после этого они подошли к внутренней части резиденции, вызывая любопытные взгляды многих людей из-за одежды старика.
* * *
Тан Го Шэн, который сидел в комнате и болтал с несколькими пожилыми людьми, внезапно увидел, что его сын Тан Юнь Пэн подходит снаружи. Он улыбнулся ему и спросил:
— Как там дела снаружи, Юнь Пэн?
— Большинство гостей пришло, отец, — ответил Тан Юнь Пэн. — Однако Сю’эр привёл снаружи старика и ребёнка. Он сказал, что этот старик хочет тебя видеть.
— Старик и ребёнок? — Тан Го Шэн был сбит с толку и спросил: — Ты знаешь, что это за старик?
— Я не знаю. Но он выглядит как обычный старик, учитывая его одежду, — Тан Юнь Пэн покачал головой.
Тан Го Шэн подумал об этом, прежде чем встать и сказать:
— Всегда есть вещи, которые не попадают в глаза из-за того, что делает Сю’эр. Пойдём, посмотрим, раз уж даже ты его не узнаёшь.
Через полминуты, когда Тан Го Шэн вошёл в дверь, его взгляд упал на старика в нескольких метрах от него. Глаза главы семьи Тан внезапно уставились на нём , когда мужчина начал разглядывать черты лица старика, которые ему показались смутно знакомыми, но он не мог вспомнить, кем он был.
— Ты…
Тан Го Шэн подошёл к старику. Он сразу же смутился, увидев лицо последнего, полное возбуждения, с двумя линиями слёз, текущими по морщинистым щекам.
Старик освободился от поддерживающих рук Тан Сю. Он также ослабил хватку на руке маленькой девочки. Его тело задрожало, когда старик сделал два шага вперёд и опустился на колени перед Тан Го Шэном на глазах у всех.
— Я не могу это принять.
Хотя Тан Го Шэн не мог узнать старика перед собой, он всё же бросился протянуть руки, чтобы поддержать его.
Старик избегал рук Тан Го Шэна и продолжал стоять на коленях, когда заговорил сдавленным голосом:
— Брат подобен отцу. Цзы Чэн больше не испытывает сожаление, что не смог увидеть старого лидера перед смертью.
Сердце Тан Го Шэна бешено колотилось, когда казалось, было затронуто самое мягкое место в его сердце. Внезапно его глаза округлились от неверия, переполнявшего пожилого лидера семьи Тан изнутри. Все присутствующие зоркими глазами видели, что его тело слегка дрожит.
— Т-ты… ты Цзы Чэн? Ты Цзо Цзы Чэн?
Старик посмотрел на него слезящимися глазами и всхлипнул.
— Ты… ты всё ещё помнишь меня?
Тан Го Шэн внезапно сел на корточки на полу и обнял старика со слезами на глазах. Его голос дрожал, когда мужчина крикнул:
— Т-ты… ты действительно Цзы Чэн? Ты, ты…
— Это я. Это действительно я, — крикнул старик плачущим голосом.
Тан Го Шэн внезапно отпустил старика. Он мгновенно отступил с заплаканным лицом, уставился на старика и хлопнул его по лицу под всеобщие бдительные глаза. Он указал на свой нос и сердито выругался:
— Куда ты, блядь, запропастился на все эти годы, ублюдок? Говори! Скажи мне, где ты, чёрт возьми, был?!
— На Западе, Углэй, — всхлипнув, ответил старик.
Цвет лица Тан Го Шэна побледнел, как простыня. Он недоверчиво посмотрел на старика, не в силах сдержать текущие слезы. Он бросился к нему, снова обнял и зарыдал.
— Сволочь! Кто сказал тебе вернуться туда? Кто сказал тебе охранять этого старика? Сволочь! Знаешь, как я тебя искал все эти годы? С юга на север, с востока на запад, я послал людей искать тебя, не оставив ничего непроверенного во всём Китае, но я так и не смог найти тебя!
Тело старика внезапно задрожало. Из уголка его рта текла струйка крови, хотя он, казалось, не осознавал этого. Он покачал головой и сказал:
— Цзы Чэн стал инвалидом и больше не может защищать тебя. Но Цзы Чэн до сих пор помнит землю Углэй, залитую кровью… Юнь Ди… там.
Юнь Ди?
В этот момент Тан Го Шоу, Тан Го Син, Тан Юнь Пэн, Тан Юнь Дэ, Тан Минь и даже Тан Дун, Тан Янь и Тан Юнь Цин во дворе выглядели удивлёнными. Другие могут не знать этого названия, но им было кристально ясно, кто такая Юнь Ди. Особенно Тан Го Шоу, Тан Го Син и Тан Юнь Пэн, чьи кулаки в это время были крепко сжаты.
Фактически, Тан Юнь Пэн не был старшим сыном Тан Го Шэна. Это был Тан Юнь Ди. Однако, когда последнему было всего семь лет, он погиб в битве при Углэе на Западе.
Тан Го Шэн и Цзо Цзы Чэн долго плакали друг у друга на плечах, прежде чем в конце концов успокоились. После того, как Тан Го Шэн помог Цзо Цзы Чэну подняться, он увидел кровь в уголке его рта, и его лицо внезапно изменилось. Он повернулся, чтобы посмотреть на Тан Юнь Пэна, и сказал:
— На что ты пялишься? Найдите врача! Скорее вызывайте сюда всех врачей!
Цзо Цзы Чэн покачал головой и остановил его. Вместо этого его лицо сияло улыбкой, когда он сказал:
— Пожалуйста, не беспокойся об этом усталом старике, беспокоя врачей, старый лидер. Я кристально ясно понимаю свою собственное состояние. Я уже вполне доволен тем, что могу вернуться в столицу и предстать перед тобой.
— Вы… как Вы… — поспешно сказал Тан Юнь Пэн, зрачки сужались.
— Моё сердце и легкие были повреждены этим ублюдком, — сказал Цзо Цзы Чэн с улыбкой. — Даже опытный Золотой Бессмертный не сможет меня спасти. Именно благодаря этому ребёнку я смог упорствовать и теперь нахожусь перед вами. Ню Ню, назови его дедушкой — дедушкой Таном.
Маленькая девочка закричала:
— Дедушка Тан!
Тан Го Шэн кивнул ей и спросил:
— Цзы Чэн, этот ребёнок…
— Ты всё ещё помнишь товарища Юнь Ди по играм, Сяо Ин Цзи, старый лидер? Она внучка Сяо Ин Цзи, — сказал Цзо Цзы Чэн. — Её родители скончались, когда малышке было два года, и с тех пор я забочусь о ней. Но сейчас я умираю и очень переживаю за этого ребёнка. М-мог… не мог бы ты взять её и вырастить, старый лидер?
Красивое лицо, принадлежащее его сыну, возникло в сознании Тан Го Шэна вместе с его товарищем по играм, Сяо Ин Цзи. Прошло много лет, и он не ожидал увидеть её потомков сегодня. Однако, глядя на умоляющее лицо Цзо Цзы Чэна, он покачал головой и сказал:
— Я могу позаботиться об этом ребёнке, но я не позволю тебе умереть! Правильно, Сю’эр. Разве тебя не называют Божественным Доктором? Спаси его! Я хочу, чтобы он жил!
Тан Сю мысленно вздохнул, а затем покачал головой и ответил:
— Дедушка, пять внутренних органов дедушки Цзо вышли из строя. Он потерял почти половину своей крови, лишившись жизненной силы, и теперь её почти заменила смертельная Ци. Даже если у меня есть чудесный лечебный эликсир, я ничего не могу поделать. По правде говоря, дедушка Цзо, должно быть, использовал запрещённое искусство, чтобы поддержать себя, поэтому он и мог упорствовать до сих пор.
Тело Тан Го Шэна задрожало. Его взгляд упал на лицо Цзо Цзы Чэна, и он поспешно спросил:
— Ты использовали это Реанимирующее Искусство? Ты… разве ты не знал, что больше не сможешь жить, если воспользуешься этой силой?
— Я бы умер раньше, если бы не использовал его, — сказал Цзо Цзы Чэн с улыбкой. — Вот где моя жизнь должна быть использована, так что, пожалуйста, не грусти, старый лидер. Это того стоило, потому что я могу передать этого ребёнка тебе и попрощаться с тобой.
Во время этой короткой речи у него снова потекла кровь. Сам Тан Сю прекрасно понимал, что, если бы этот старик не увидел его деда и его эмоции не были бы так возбуждены, он мог бы прожить ещё десять дней. Но его нынешнее настроение было действительно нестабильным — состояние, которому он больше не мог противостоять.
Внезапно в комнату вошла Цинь Чан Юй, который услышал шум снаружи. Узнав, что этим стариком был Цзо Цзы Чэн, она тоже заплакала у него на плече. В сердце женщины Цзо Цзы Чэн, который следовал за ними с десяти лет и был всего на шесть с лишним моложе их, был просто подобен их родственнику, такому же близкому, как её кровный брат. Теперь, когда она узнала о состоянии Цзо Цзы Чэна, особенно зная, что он оставался в Углэе в течение стольких лет, женщина почувствовала, как нож разрезал её сердце, заставив её плакать горькими слезами.
В конце концов, несколько старейшин постепенно стабилизировали свои эмоции под утешением Тан Юнь Пэна и Тан Юнь Цина.
Глаза Цзо Цзы Чэна были полны слёз, но его лицо сияло улыбкой. Ослабив руки Тан Го Шэна и Цинь Чан Юэ, он отступил и сказал:
— Пожалуйста, позвольте мне называть вас старшим братом и невесткой. Цзы Чэн больше не сожалеет о том, что снова увидел вас, старший брат, невестка. Но я должен уйти сейчас. Я хочу остаться в Углэе. И не провожайте меня, пожалуйста. Надеюсь, я смогу снова встретиться с вами в следующей жизни.
Сказав это, он, шатаясь, шаг за шагом вышел наружу.
Тан Го Шэн преследовал его несколько шагов и крикнул:
— Цзы Чэн!
Цзо Цзы Чэн не оглянулся и не остановился. Он просто ушёл шаг за шагом, не прикасаясь ни к еде, ни к питью.
Пожилая пара, Тан Го Шэн и Цинь Чан Юэ, больше не могла сдерживать слёзы. Они хотели остановить Цзо Цзы Чэна, но они также чувствовали его решимость.
В это время Тан Сю сказал:
— Дедушка, бабушка, пожалуйста, не волнуйтесь. Я пошлю несколько человек, чтобы защитить вашего старого товарища до самого Углэя. Я также поручу нескольким людям помогать ему, когда он вернётся туда, чтобы он мог провести свои последние дни в покое.
