Чувство потери, будто моя жизнь растворяется в тусклом, бледном тумане. Мне было знакомо это чувство. Разница лишь в том, что теперь оно было медленным и спокойным. Но самое главное — та пылающая чёрно-красная кровь, которая была тогда, исчезла где-то далеко-далеко.
Я был в сознании и не был ранен, но тем не менее то, что оставалось от меня сейчас было всего лишь оболочкой, которая не могла продолжать гореть, обескровленный труп с раздавленным и погасшим в нём огнём.
— …Поэтому… больше… не надо…
Я больше не двигался вперёд. Я не знал, зачем мне это было нужно. Поставленная ширма притворства была разорвана, непоколебимая воля разбилась на куски, даже гнев и ярость нынешний я утерял.
— Я больше… не могу… этого делать…
Поэтому просто откажитесь от меня.
— Я уже сдался… просто оставьте меня.
Сверху я наблюдал за девчонками в окутанном мраком мире.
— «Всемагическое лезвие ветра — Режущий ветер»!
— «Ядовитый демон призрачного пламени — Клинки жгучего яда»!
В моё сторону полетели выпущенные Май бесчисленные остробритвенные лезвия ветра вместе с тремя большими клинками Минарис из застывшего пурпурного пламени. Если меня убьют, я не против. С тех пор как я умер в своё первое пришествие, я был одержим местью, а не жизнью. Однако сгусток силы, который должен был вот-вот меня поглотить, был готов к тому, чтоб пресечь мои намерения, невзирая на остатки моего сознания.
Отмахнувшись от ветра и пламени своим зазубренным мечом, он с размаху ударил вниз. С тупым, тяжёлым звуком огромный меч в руках пронзил что-то, что не могло быть полом или землёй. Несмотря на то, что гигант казался неповоротливым, удар резко рассёк пространство. Минарис с Май едва избежали его атаки, однако взрывная волна от удара, которую невозможно было остановить, сильно их потрепала.
— Открылся!
— Отпусти нии-саму!
Тем не менее, эти двое, несмотря на ранения, использовали малейшую возможность, чтобы подобраться к Белому Титану сзади и посечь ему лодыжки. Между тем к гиганту, размахивающему из стороны в сторону огромным мечом, чтобы отцепиться от них, устремились миньоны, призванные навыками Шурии и Метерии.
— «Одержимая марионетка — Гризли»!
— «Гром грозовых молний — Мелодия валькирий»!
Несметное количество управляемых Шурией маленьких плюшевых медведей, бегая вокруг, рвали ему ноги зубами, а призванные Метерией три ледяные фигуры валькирий, покрытые молниями, наносили ему удары коническими копьями. Когда он поднимал ногу, чтобы раздавить медведей Шурии, ледяные валькирии Метерии атаковали гиганта, чтобы пошатнуть его стойку. Демонстрируя отличную координацию, их миньоны ранили Белого Титана, отбросив его назад.
Но это продолжалось недолго: Белый Титан, нацелившись на поднявших щиты валькирий, разбил всех троих, а затем быстро увеличившимися руками раздавил бегавших на земле медведей. Беспорядочные удары пришедшего в неистовство Белого Титана уничтожили призванных Шурией и Метерией миньонов, но тем не менее, они выполнили свою роль, выиграв время.
— Все назад! «Магическое адское пламя — Жаровня опаляющего солнца»!!!
Пока гигант был занят уничтожением медведей Шурии, его атаковала Летисия, которая всё это время готовила своё заклинание. Десять огромных, размером со взрослого человека ярко-красных огненных колеса, быстро вращаясь, устремились к руками и ногам Белого Титана по непредсказуемым траекториям. Сковав его словно кандалами, они, раскрутившись до огромной скорости, сожгли ему конечности.
Ощущения были слишком притуплены, чтобы передать хоть малейшую боль. Но даже она уже была не моей проблемой, чтобы на неё реагировать.
С начала битвы прошел уже почти час. Разом лишившись своих конечностей, гигант стал похож на беззащитную куклу-неваляшку. Но у Белого Титана, созданного судя по всему по подобию Магического древа, которое я одолел в моё первое пришествие, оказалась ещё одна неприятная особенность… Способность к регенерации, которая активировалась в тот момент, когда тело было сильно повреждено. Конечности, которые должны были полностью исчезнуть, регенерировали, вновь обретя свою мощь всего за несколько секунд.
— Мгу-у, даже если сжечь их целиком, он всё равно регенериует, — расстроенно произнесла Летсия.
— И скорость регенерации несравнимо выше, — добавила Шурия.
За время битвы они впятером, казалось, несколько раз загоняли Белого Титана в угол. Однако небольшие раны продолжали медленно затягиваться, а конечности, вытянувшись, словно щупальца, регенерировали, соединяясь с отрубленными частями. Даже если оторвать ему «голову», тот продолжал сражаться, и через некоторое время она регенерировала вновь. В этот раз, полностью уничтожив отделённые части его тела, чтобы предотвратить их объединение, они узнали, что гигант мог восстанавливать их даже с нуля. Оставалась лишь единственная часть, которую они не пробовали атаковать.
«Девчонки стали сильнее…»
Бой продолжался. Минарис, Шурия, Май, Метерия и Летисия. Яростная битва не утихала, их навыки и магия летали по полю боя.
Даже если он скоро исчезнет, это был мой духовный мир. Я мог ощущать, как все они сражаются, с того момента как вошли в него. Я мог чувствовать, что каждая из них сейчас переживает. И был восхищён ими всеми, включая Метерию.
«И правда стали сильнее…»
Минарис и Шурия.
Вначале эти девушки не обладали боевыми навыками и были обречены медленно гнить в заключении. Они должны были быть раздавлены, но набрали столько силы, что теперь проявляли собственную волю.
Май и Метерия.
Не будь меня, этим девушкам не пришлось бы выбирать этот кровавый и отчаянный путь. Они не должны были сражаться, но ради никчёмного меня всё равно выбрали путь, полный боли и трудностей.
И наконец Повелительница демонов Летисия.
Девушка, которую нельзя было спасти даже ценой победы над Героем, которой суждено было быть побеждённой им. И она просто была рядом, поддерживая моё погружённое во тьму, готовое разорваться на куски и потерять свою человечность сердце.
«…Да, поэтому…»
Я думал, что во втором пришествии спутники мне не нужны. Отношения, неясные, хлипкие, основанные лишь на таких ничего не стоящих словах как «доверие». Не желая больше в это верить, я связал себя с ними контрактом и сделал их своими сообщниками. Боясь предательства, и, тем не менее, выжив благодаря жертве Юто, теперь я, остановившись посреди тропы мести, на которую втянул всех остальных, сам вот-вот пойду ко дну.
Разум кричал мне, что если сдамся сейчас, все усилия будут напрасными, но моё рыдавшее и кричавшее от боли сердце в конце концов устало от слёз, и я перестал двигаться. И скоро стану самой отвратительной сволочью в мире.
Я чувствовал вину перед всеми ними, но, несмотря на это, погасшая во мне искра, кажется, даже не тлела.
— Тогда отрубим ему конечности и будем держать, не давая регенерировать! А затем вытащим из него Кайто! Метерия, чтобы его сдержать, нужны твои навыки!
— Так и сделаем. На подготовку заклинания уйдёт некоторое время. Можете выиграть мне пять минут?
— Шурия обеспечит поддержку. Явись, «Одержимая марионетка — Котище»!
— Мы с Май нарушим его стойку. Я зайду справа, Май, а ты, пожалуйста, давай слева!
— Задача ясна. Как и в прошлый раз, Летисия, уничтожь все его конечности разом таким же мощным огненным заклинанием.
Все пятеро продолжали прекрасно сражаться в команде. Со временем их координация становилась всё слаженней, а действия всё более практичными.
«Девчонки, вы стали достаточно сильны, чтобы сражаться и без меня».
Через некоторое время Метерия прокричала:
— Девчата!!! Я закончила с подготовкой заклинания!!! Уничтожьте ему конечности ещё раз, чтобы я могла его обездвижить!!!
— Поняла!!! Минарис, Май, я ударю его помощнее, так что по моему сигналу отходите!!!
— Сделаем!!!
— Не вздумай попасть по нии-саме!!!
— За кого ты меня принимаешь?!
Пожирай, пожирай, пожирай. Предок, жаждующий жара сильнее, чем голодный волк.
О цветок смерти, проросший из кровавых глубин.
Раскрой, разодрав плоть сию до костей.
Когда Литисия закончила читать заклинание, Минарис с Май нанесли Белому Титану сильный удар, чтобы заставить его пошатнуться. Не имея иного выбора, кроме как защищаться, он блокировал их атаку своим большим мечом.
— Я атакую! Минарис!!! Май!!! «Магическое адское пламя — Цветок-протуберанец»!!!
Концентрация магической силы в выпущенном заклинании была настолько плотной, что казалось, будто нечем дышать. Я впервые видел подобное. Старавшийся блокировать атаку Минарис и Май гигант не смог его избежать.
Багровые лепестки, кружившиеся в безумном танце подобно снежной буре, окружили Белого Титана. В следующее мгновение они, нежно касаясь гиганта, обнажили клыки, словно показывая свою истинную сущность, и с рёвом стали раздирать его тело.
«Просто бросьте такое ничтожество как я».
Взрываясь один за другим, лепестки рвали Белого Титана на части. Среди непрекращающегося шума взрывов раздался чистый как поток ключевой воды голос Метерии:
Ледяная дева убирает секундную стрелку,
Дабы напоминанием служило проклятье любви.
Ледяной ангел скрывает появившийся свет,
Чтобы лишь сей момент сделать моим.
И пусть взаимные клятвы с желаниями шипами лунного божества сомнений не ведающего обратятся.
«Техника ледяной печати — Вожделенное ледяное проклятие».
Прозвучавшее псалмом заклинание завершилось. Словно этого ожидая, прекратились и взрывы.
Белый Титан, из-за взрывов вновь лишившись конечностей, лежал на спине. Однако в отличие от прошлого раза его обугленные раны покрылись поглощающим свет чёрным льдом, состоявшим из ледяных шипов, появившихся из-под земли в тот момент, когда прекратились взрывы.
Пронзив гиганта, который пытался восстановиться, шипы застыли, высасывая влагу из его тела, а другая их часть обвилась вокруг его головы, продолжавшей издавать отчаянный рёв, полностью заключив её в ледяную клетку и не давая ему что-либо услышать извне.
— …Получилось. Теперь он не сможет пошевелиться какое-то время.
— Фух, наконец-то можно перевести дух.
От обездвиженного Белого Титана, лежавшего на земле, осталось лишь туловище, которое девчонки ни разу не атаковали.
— Не отвлекайся, Шурия. Самое трудное впереди.
— Э, правда?
— Да, Летисия права. Вопрос в том, что нам теперь делать с хозяином.
— Как вы понимаете, так просто его не вытащить. Судя по магической силе, Белый Титан и ставший его ядром Кайто глубоко связаны друг с другом. Состояние почти такое же, как когда меня поглотило Магическое древо.
— Что это значит? Почему он в таком состоянии?..
— Это то же самое, что и раньше. Всё-таки поглощавшее людей Магическое древо было одним из противников, которых одолел Кайто своим духовным мечом, — Летисия пожала плечами. — Что касается состояния самого Кайто… он в сознании?
— …Да. Вы отлично постарались, разрубив Белого Титана. У меня достаточно сил, чтобы разговаривать.
«Наконец-то я могу обнажить перед ними душу».
Большая часть моего тела была захвачена Белым Титаном, и лишь частично верхняя часть выходила наружу. Собравшись вокруг, девчонки глядели на меня.
— Другими словами, если мы просто продолжим соскребать эту белую массу как раньше, мастер придёт в норму?
— Нет, вряд ли всё так просто. Если нынешняя ситуация такая же как и с Летисией, тогда непонятно, почему хозяин не смог спасти её в прошлом мире. Наверняка он пытался сделать что-то подобное.
— Ты права. Действительно, если уничтожить большую часть с конечностями и головой помимо ядра, эрозия личности временно прекратится, однако таким образом мы концентрируемся лишь на восстановлении физического тела.
— Ч-что же нам тогда делать?! — отчаянно спросила Шурия.
— Сначала нужно проверить состояние Кайто и… — неопределённо ответила Летисия, но её прервал я:
— Бесполезно, ты сама это прекрасно знаешь.
«А-а, ну хватит уже. Всё кончено, этого достаточно».
Стараться, стремиться, рвать жилы. Упрямо, проливая кровь, раз за разом терпеть изо всех сил. Если это конец — что ж, пускай. Это не так уж и плохо.
— Тебе не нужно ничего проверять, я уже знаю, это бессмысленно. Всё так смешалось, что уже ничего нельзя сделать. Меня не вернуть.
Это не было ложью. Белый Титан, что поглощал меня, тоже был частью моего духовного клинка, которым я сражался много лет. Он адаптировался в моём теле, глубоко пустив корни, и чтобы ему противостоять, я должен был доминировать, контролируя его сам. Но тот жар, который для этого был необходим, я уже потерял. То, что могло во мне гореть, уже пропало.
Белый Титан принялся яростно неистовствовать, отчего сковывавший его чёрный лёд начал покрываться трещинами. Метерия использовала проклятый лёд, который задействовал силу духов мифических героев. Его нельзя было сломать грубой силой, однако реальность в этом месте не была настоящей. Пока он находится в моём духовном мире, даже проклятый лёд не способен проявить свою полную силу.
— О нет! Летисия, помоги мне!
— Ку-ух, чёртова силища!.. Моя мана…
Запаниковавшая Метерия изо всех сил пыталась удержать лёд вместе с помогавшей ей Летисией.
— Девчонки, хватит. Слишком поздно.
— Нет, не поздно! Шурия тоже поможет!
— Я не брошу тебя, нии-сама!
— Я тоже… кья?!
Шурия с Май также бросились помогать, а чуть отставшая от них Минарис была сбита с ног вырывавшимся Белым Титаном. Лицо упавшей на колени Минарис оказалось прямо передо мной.
— Вы правда сделали достаточно, чтобы меня спасти. Но самое главное, я сам этого не хочу…
Пусть и по совпадению, но думаю, это судьба, что она оказалась так близко ко мне. Раз девчонки смогли добраться сюда, значит, пришло время всё закончить. Так я решил.
— …Поэтому, прошу, Минарис, убей меня… И забери мою силу.
Сила Героев, которая постепенно накапливалась на протяжении поколений. Если она передавалась тем, кто был призван в качестве Героя, то и я должен быть в состоянии передать её Минарис и остальным, кто пришёл в мой духовный мир и был принят Мечами Смертных Грехов. Чтобы им как мне не были навязаны чужие чувства под видом собственных, я использую себя в качестве фильтра и передам им только эту силу.
«А-ах, прошу, не смотри на меня так…»
Минарис, моя первая сообщница.
Это было здорово. Этот извилистый, гнетущий и кровавый путь был намного легче благодаря тому, что ты была рядом. Ты никогда не покидала меня и наблюдала за моей силой. В каком-то смысле ты понимаешь мою силу даже лучше, чем Летисия, и наверняка лучше всего подходишь, чтобы её принять.
— Сущность силы духовного меча — это сгусток того, что было убито и захвачено. В этом духовном мире я могу передать тебе чистую силу, проведя её через себя.
— П-постойте, хозяин.
— Летисия, я хочу, чтобы ты следила за потоком магической силы, и Минарис не передалось ничего лишнего. Убедись, что Минарис освоилась с ней. Прости, что постоянно на тебя полагаюсь. Без тебя я бы уже давным-давно сдох. Ты была для меня солнцем, сиявшим в кромешной тьме этого мира. Я люблю тебя, и всегда буду любить.
— …Кайто…
— Хозяин… хозяин?!
Отведя взгляд от нахмурившейся Летисии и не на шутку встревоженной Минарис, я посмотрел на Метерию.
— Метерия. Прости, что ничего не зная, доставил тебе столько хлопот. И спасибо, что несмотря на это, ты продолжала меня любить всё это время. Мне очень жаль, что ничем не могу тебе отплатить.
— …
— Подождите, подождите, пожалуйста!!! Прошу вас, выслушайте меня, хозяин!!!
Ничего не ответив Минарис, я перевёл взгляд с окаменевшей Метерии, с лица которой исчезла её неугасающая улыбка, на Шурию и Май.
— Шурия, я надеюсь, ты и дальше будешь рядом с Минарис, и будешь так же её поддерживать. Я считал, что вся моя семья погибла, и был очень рад, что ты привязалась ко мне словно младшая сестра. Возможно, я не устраивал тебя как член семьи, но ты всё равно была важным для меня человеком, которого никто не заменит.
— Э? Э? Э? Ма… мастер?..
— Май, спасибо за то, что осталась жива, спасибо тебе большое. Я так хотел снова увидеть вас всех: моих друзей, моего учителя, папу, маму и тебя. Я отчаялся, когда мне сказали, что эта мечта никогда не исполнится, и убили, не дав даже шанса это опровергнуть. Одно только то, что ты жива, и я смог увидеть тебя, сделало меня невыразимо счастливым. Но увы, мы вновь вынуждены расстаться.
— Нии-сама… почему?..
Шурия с ужасом на меня смотрела; на глазах у Май выступили слёзы. В этот момент я почувствовал, как внутри снова дрогнула сила Героев. Ощущая, как пропадает сознание, словно погружаюсь на дно, теперь я отчаянно боролся с этим чувством, которому поддался, оставшись один.
«Ещё рано… Я ещё не сказал всего, что хотел».
Даже если внутри уже не осталось ничего, кроме смирения со своей участью, я должен был хотя бы напоследок собрать остатки былых чувств, чтобы отправить девчонок, никого не обидев, в дальнейший путь без меня.
— Минарис, ты первая сообщница, которую я выбрал. Я затащил тебя на эту тропу, и мы вмести шли по ней с того самого дня, как на неё вступили. Без сомнения, ты была моей лучшей спутницей. Никогда бы не подумал, что у меня будет ещё кто-то кроме Летисии, кто-то вроде тебя. Вы для меня все одинаково важны, но я уверен, если бы мне снова пришлось выбирать сообщницу, я бы снова выбрал тебя; и всегда буду тебя выбирать, сколько бы раз это не повторилось… Знаю, я подлый изменщик, но я люблю тебя так же, как и Летисию.
— Пожалуйста, нет!!! Я… я не хочу слышать это сейчас!!! — заплакала Минарис, прижавшись ко мне.
Ах, Минарис, прошу тебя, не плачь. Я не собирался доводить тебя до слёз.
Что-то тронуло те крохотные остатки чувств, что всё ещё теплились внутри.
— Мы свершим месть!!! Мы затащим их, всех, всех, всех на самое дно этой беспросветной бездны — мы поклялись, что сделаем это!!! И после этого я признаюсь хозяину в любви! Я решила, я так решила!
Падавшие на мои щёки слёзы были такими теплыми, хотя я давно уже должен был перестать что-либо чувствовать. Я заметил, что все собрались вокруг, стоя на коленях и глядя на меня.
«…О, это так странно».
Эта картина была точно такой же как и в моё первое пришествие, когда меня убили. Я снова лежал на земле, чувствуя, как моё угасающее сознание погружается в тёмную пучину. Под потоком лившихся насмешек и злобы меня сжигала вырывающаяся из бездны отчаяния ярость. Меня одолевала невыносимая обида и боль от того, что огонёк моёй жизни вот-вот угаснет, и я ничего не могу с этим поделать. И всё же, находясь на грани исчезновения собственного существования, моё сердце оставалось очень спокойным. Мне казалось, что в глубине души я ощущаю давно забытые мною покой и счастье. Я так сильно не хотел умирать, не имея возможности что-либо сделать, но сейчас от того, что могу исчезнуть, ничего не сделав, я чувствовал облегчение.
— Прости. Прости меня, Минарис.
Я определённо чувствовал вину в своём сердце. Но как бы там ни было, ничего не поделаешь.
— Извини, я оставляю вас. Я больше не могу идти вперёд. Мой разум всё понимает, но сердце отказывается это принимать.
Ах, до чего же я жалок. Ты правда была моей лучшей сообщницей, у такого жалкого человека, втянувшего тебя на эту тропу.
— Во мне больше нет жара мести.
— …Неправда, это неправда. Хозяин никогда бы такого не сказал!
Это потому, что я попросил её меня убить? Минарис отвергала меня сейчас сильнее чем кто-либо другой.
— Да, это ложь, это не может быть правдой. Вам меня не обмануть! Вами манипулирует сила Героев, заставляя говорить то, что вы не хотите говорить!!!
— …
— Пожалуйста, возьмите себя в руки! Хорошо? Вы же собирались отомстить?! Вы же собирались убить Алесию, правда?! Мы ведь столько пережили вместе, разве не так?!
— …Минарис…
— Ответьте, ну же, ответьте! Ответьте мне что-нибудь, хозяин!!!
Я ничего не мог сказать в ответ прижавшейся ко мне, потерявшей самообладание рыдающей Минарис…
Это катастрофа. Да, это полный провал. Похоже, я не в силах поддержать девчонок в последние минуты. Мы больше не увидимся, а я даже не способен найти подходящих слов, чтобы сказать им их напоследок. Да, я знаю: что бы я сейчас им ни сказал, все эти слова будут бессмысленны. Поэтому, собрав последние силы, я создал духовный меч.
— У-угх, гх.
— …Хозяин!
Машинально созданный мною клинок упал мне на грудь — это был «Священный меч Отмщения». Духовный меч, полученный при смерти в моё первое пришествие, символ моей второй жизни.
Лицо Минарис озарилось улыбкой, словно она увидела проблеск надежды надежды в созданном мною из последних сил духовном клинке.
— Минарис, возьми этот меч и убей меня…
— …Ах…
На побелевшее лицо Минарис легла тень. Печаль, отчаяние, разочарование и… примирение.
«Всё хорошо, Минарис. Ты справишься…»
Я уже ни на что не гожусь, я как отсыревший древесный уголь. Поэтому напоследок хотел бы хоть что-нибудь оставить девчонкам.
— …Да, пускай. Будь что будет… — не поднимая лица, Минарис взяла в руку «Священный меч Отмщения».
Странно, но я чувствовал себя спокойным как никогда прежде. Даже смутное неуютное чувство, которое долгое время оставалось в моём сердце, стало ещё меньше.
— Ведь наш контракт и должен был быть именно таким с самого начала…
Перед глазами всё начало плыть — скорее всего из-за того, что я поддерживал созданный духовный клинок. Минарис, кажется, что-то говорила, но я не слышал её.
— Не товарищами, не союзниками… Смешавшимися в одно целое словами, сердцами, кровью, костями и плотью…
— …Минарис, ты что?!
— Что ты делаешь, Минарис?!
— Кайто, любимый! У-уху-у!..
— Нии… сама?!
Я слышал голоса девчонок. Я не различал слов, но мог понять по их чувствам. Будучи этим немного расстроен, я в то же время почувствовал облегчение от того, что всё закончится. Фигура Минарис, занёсшей надо мной «Священный меч Отмщения», словно сверкающий драгоценный камень слепила меня.
Однако же выражение её лица было странным. Мне казалось, оно должно быть грустным, или, может, полным мрачного гнева; по крайней мере, я ожидал увидеть хоть какой-то намёк на граничащее с презрением разочарование. Но увидел лишь добрую, удовлетворённую улыбку.
Это меня озадачило, однако дальше всё произошло так, как и ожидалось — Минарис, держа в руках духовный клинок, вонзила его.
— Хозяин, я начинаю.
— Гу-у-ух.
Меч глухо пронзил тело и погрузился в него. Даже с притупленными чувствами клинок, вонзившийся прямо в меня, а не в тело Белого Титана, причинял определённую боль. Опустившись вниз от ключицы и пройдя в щель между костями, кончик меча в конце концов достиг моего сердца.
«Теперь я наконец-то свободен… Мне не нужно больше страдать…»
Моя жизнь исчезает. Теперь она наконец-то закончилась.
Все кончено… кончено… Кончено?
«Что… это?.. Почему я так отчётливо чувствую своё тело?..»
Приход смерти оказался совсем не таким, как я его себе представлял. Неприятное чувство в груди, которое раньше уменьшалось, начало пульсировать всё больше и больше. Ощущение вонзившегося в тело лезвия стало более чётким, и боль, словно завёрнутая в несколько слоёв ткани, вышла наружу и вновь стала острой.
Нет, что-то не так. Что-то явно не так. Я до сих пор помнил ощущение, испытанное тогда, в первый раз, в момент моей смерти: мои очертания словно растворялись и становились тоньше, а тепло в моём теле исчезало, словно я опускался в тёмный омут — чувство потери чего-то важного.
— …Гу-ух… Что происходит?..
Однако сейчас со мной происходило нечто другое. Скорее, было ощущение, будто в меня что-то вливают.
— Мы сообщники, хозяин. Мы разделяем жар друг друга, нашу связь уже никто никогда не разрушит. А-ах, ку-фу-фу, ку-фу-фу-фу! Это самая глубокая близость, которую я когда-либо испытывала! Нужно было это сделать давным-давно, это же так просто!
— Ми-Минарис?.. Не может быть, неужели?!.
Постепенно чувства начали проясняться. Помутневшее зрение и слух вновь обрели цвет, а размытые мысли стали приобретать очертания. Я увидел торчащий из моего тела духовный меч, но не успел опомниться, как он излучил бледный, но мощный пульсирующий красный свет, и вместе с этой пульсацией внутри меня что-то покалывало.
Боль от торчащего лезвия уменьшилась, как будто прошла свой пик, но это не было похоже на те смутные ощущения словно в полудрёме, которые я недавно испытывал. Было ясно: вместо того, чтобы передавать мою силу Минарис, её сила вливалась в меня.
— Прекрати… Я этого не стою! Убей меня! Если так продолжится, ты…
Если это продолжится, Минарис сама станет частью меня.
— Ку-фу, не волнуйтесь. Хозяин зажёг для меня огонь в глубинах ада, и теперь моя очередь зажечь этот огонь для него. Да, с этого момента мы будем по-настоящему едины. Я буду жить внутри вас.
— Ты… это осознаёшь?..
С каждым толчком Минарис отправляла себя в меня через духовный меч. И это было не восстановлением путём передачи магической силы, а ассимиляцией через канал, соединяющий нас духовным клинком.
— Не надо… Если ты продолжишь…
— …Я не отпущу вас, ни за что. Говорите, жар исчез? Ку-фу-фу-фу, о нет-нет-нет-нет. Разве такое может быть правдой?!
— Что… ты…
— Вязкий, жаркий, бурлящий; он обжигает горло, жжёт под ве́ками, раскаляет затылок, выжигает изнутри кожу! Он не исчез, он и не собирается исчезать! Ку-фу-фу-фу!
В её глазах, словно смотревших сквозь меня, таилось что-то клубящееся.
— Нет… всё не так… Моя ненависть, моя месть — они фальшивка… они ненастоящие… Они были навязаны мне силой Героев… Во мне больше этого нет…
— А-ха-ха-ха, хозяин и правда сбит с толку силой Героев!
— Уф, Мина… рис… хва… тит!..
Хихикавшая Минарис всё больше и больше смешивалась со мной, и пропорционально этому внутри меня что-то лопалось.
— Навязаны? Ненастоящие? Этого не может быть! Ку-фу-фу-фу, а-ах, хозя-яин.
Каждый всплеск будоражил моё нутро. Подрагивающие уголки губ пребывавшей в экстазе Минарис, не успев опуститься, расплылись в ещё большем блаженстве.
— Вот та-ак… Нашла.
Я почувствовал, как в самой моей глубине что-то схватили. Собиравшееся медленно исчезнуть неприятное чувство трепыхавшегося меня было бережно укрыто Минарис. С нежностью материнской заботы и проворством змеиной хватки, Минарис с её с неукротимым стремлением окружила его руками.
В этот момент я почувствовал сильную пульсацию этого «неприятного чувства» внутри себя. Однако это чувство сразу же привело меня в замешательство. Этот пульсирующий дискомфорт был поразительно похож на пульсацию, которую я помнил.
— Да, хозяин. Возможно, ваша жажда мести и правда побуждалась и разжигалась силой Героев.
Ставшее ещё более возбуждённым лицо Минарис приняло сексуальное выражение. Но у меня не было времени обращать внимание на её состояние. Ощущение, распространившееся по моему будто вновь ожившему телу было тем самым знакомым мне чувством, которое я всегда испытывал.
Ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу!!!
Не прощу, не прощу, не прощу, не прощу, не прощу!!!
Почему вы, засранцы, до сих пор живы, почему улыбаетесь?!
Голос ненависти продолжал кричать внутри меня, заставляя думать, что я схожу с ума.
— Но это были ваши собственные чувства, хозяин! Их нельзя просто взять и навязать. Они не фальшивка, они настоящие!
Я отчаянно пытался контролировать свои чувства, но они распространялись будто воспламенившееся масло. В моём пульсировавшем от бушующих эмоций сознании я отчётливо слышал лишь чуть болезненный и мучительный голос Минарис.
Она уже порядком ассимилировалась со мной. Это как намеренно позволить бьющей фонтаном крови истекать из себя. Должно быть, ей было тяжело, но всё же голос Минарис был наполнен неистовым жаром, который можно было назвать самой жизнью.
— Я, мы не позволим вам сбежать, оправдываясь силой Героев, хозяин. Даже упав на середине пути, вы должны продолжать ползти вперёд.
Тёмные, липкие слова были подобны проклятию — тому самому проклятию, что я наложил на Минарис в тот день. И теперь Минарис точно так же наложила его на меня.
— Хозяин, вы — мститель.
— Уга-а-ах, гуа-а-ах, а-а-а-а-аргх!!!
Пылает, пылает, пылает. Пламя проклятия прожигало меня насквозь, словно собираясь выплеснуться из моего тела. Затем, словно передавшись Минарис, это чёрное пламя охватило её.
— Хозяин, вы — мститель.
Минарис уже практически полностью была мной поглощена. Она постепенно таяла, сгорая как топливо для еле тлеющего во мне пламени ненависти этого чёрного проклятия. Всасываясь этим чёрным пламенем, исчезало само существование Минарис. Нет, она становилась частью меня.
— Хозяин, вы — мститель.
Со словами Минарис ослабевшее во мне проклятие — наше проклятие — начало меня наполнять. Оно всё больше разжигало ненависть, от которой беспомощный я продолжал отводить глаза. Не выпуская из рук «Священный меч Отмщения», Минарис продолжала ухмыляться до тех пор, пока чёрное пламя не спалило её целиком.
— Хозяин, вы — мститель. Сколько бы раз это ни повторилось, вы навсегда останетесь мстителем до мозга костей. Во веки веков…
…Оставив на моих губах упоительное как сладкий яд ощущение.
…Напоследок прошептав: «Вы принадлежите нам», Минарис исчезла.
— Уа-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!
Как прорвавший плотину поток, это чувство прорвало оболочку, бывшую мной. Передавшееся от Минарис чёрное пламя охватило всё моё тело. Оно сожгло соединение между мной и Белым Титаном, разорвав между нами связь.
Громоподобный рёв Белого Титана был приглушен, словно доносился через стену. Несмотря на то, что моё зрение было окрашено чёрный и красным, окружающая обстановка прояснялась с необычайной ясностью. Однако мои мысли не успевали за ощущениями: мой разум, мысли и всё остальное были объяты одним-единственным всепоглощающим чувством. Да, тем самым неистовым чувством, что охватило меня и заняло мои мысли, когда я впервые умер.
Я хотел, чтобы мир был разрушен, чтобы всё исчезло, чтобы всё отправилось в ад. Единственное, что меня переполняло, было отчаянной ненавистью. Однако инстинкты подсказывали, что этого недостаточно. Бушующая внутри меня ненависть кричала, что этого мало, требовала больше и больше.
Больше упивайся.
Больше поглощай.
Больше убивай, больше забирай.
— …Убей… те… ме… ня…
Но я всё равно подавлял в себе это желание.
Летисия, Шурия, Май и Метерия. Опустив глаза, я не мог заставить себя взглянуть им в лицо. Я знал, что как только увижу их, тотчас же потеряю над собой контроль.
— Убейте… меня… сейчас же!
Я больше не думал о том, как передать свою силу. Я был не в силах контролировать пламя ненависти, которое дала мне осознать Минарис и снова раздула в огромный огонь.
И всё же, даже несмотря на это.
— О, понятно, ассимиляция… Что ж, эта форма действительно подходит нам больше всего. Ку-ку-ку, пусть это не то, к чему я стремилась сначала, но я уже долгое время сосуществовала подобным образом. Так что моё возвращение можно считать лишь вопросом времени.
— Глупый нии-сама. Твоя сестра думает только о своём бестолковом брате, и останется с ним навсегда. И теперь мы сможем всегда быть вместе — до самой смерти и после неё.
— Жизнь Шурии уже давно принадлежит мастеру. Поэтому ему нет нужды сдерживать свои желания.
— Кайто, любимый, мы так долго были разлучены. Чем вновь разлучаться с тобой, лучше пусть эта жизнь достанется тебе.
Никто не собирался меня останавливать. Напротив, все они беззащитно открылись передо мной, будто сами хотели отдаться, или скорее хотели, чтобы я принял их.
Это может звучать как ассимиляция, но на самом деле это просто поглощение. Я даже не знаю, сколько останется от них самих после того, как они смешаются со мной.
И всё-таки, я больше…
— А-а-а, а-а-а, а-а-а, а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!
Нить с треском оборвалась. Не успел я опомниться, как вонзённый в грудь «Священный меч Отмщения» оказался в моей руке.
— Рра-а-а-а!!!
— Гух! Кх, не могу… не могу сказать, что это не больно, нии-сама. Но даже такого грубого нии-саму сестра всегда будет любить…
Май начала вливаться в меня через вонзившийся в неё «Священный меч Отмщения». Как и Минарис, её тело принялось таять и исчезать в чёрном пламени. Словно восполняя свою недостающую часть, ненависть во мне содрогалась от удовольствия, вновь обретая прежнюю форму.
— Пусть мы кровные брат и сестра, я обожаю тебя больше всех.
Я больше не ведал, что творю. Не ведал, но понимал, что Май счастлива. Я чувствовал, как она, смешиваясь со мной и заполняя недостающие части моей ненависти, приспосабливалась ко мне всё больше.
— Ты больше никогда меня не покинешь. Я люблю тебя. Мой нии-сама…
И снова что-то мягко коснулось моих губ.
В отличие от Минарис, чьё прикосновение было похоже на сладкий тягучий мёд, прикосновение Май оставило после себя мятную свежесть, и она исчезла, полностью слившись со мной.
— Ещё, ещё-о…
— Ках?! Ку… фу-фу-фу… А-ах, я чувствую любовь моего милого. Мы так долго не могли быть вместе. Я была вынуждена играть роль Святой, имея лишь слабую надежду без возможности просто быть рядом…
От «Священного меча Отмщения», вонзившегося в сердце Метерии, через всё тело проходило головокружительное чувство удовольствия. Все её мысли, чувства и эмоции входили в меня.
А-ах, ты уверена? Ты действительно искренне желаешь, чтобы всё было именно так?
— Ты больше не Герой, а я больше не Святая. Так что теперь я могу быть рядом с тобой как женщина.
В чёрном пламени, охватившем Метерию, смешались наслаждение, ненависть, одиночество, радость и грусть, не позволяя мне больше различить, о чём я думаю и что я чувствую.
— Я люблю тебя, мой прекраснейший Герой…
Прикосновение её губ было дивным нектаром, немного влажным и водянистым. После чего и Метерия растворилась во мне и исчезла.
— А-а-а, а-а-а-а-а-а… почему, почему я… почему вы…
— Ки-хи. Ай-й-й… Ах, какая чудесная боль. В последнее время меня не наказывали, и Шурия была расстроена.
Даже после поглощения трёх сущностей ненависть внутри меня была неудовлетворена и продолжала бушевать как ненасытный голодный зверь. Давая волю этой животной страсти, она искренне желала, чтобы не сопротивлялся и я, передавая это чувство напрямую в моё сознание безо всякого недопонимания.
— Путь Шурии начался с этой боли. Я была растоптана и беспомощна, когда весь мир, в котором не было ничего, кроме боли, был окрашен мастером в чёрный цвет. И с тех самых пор Шурия целиком и полностью стала принадлежать мастеру.
Я не знаю, почему. Я даже не знаю, что с этим делать. Но не могу остановиться, я больше не могу остановиться.
— Шурия любит мастера, очень-очень любит. И поэтому мы будем вместе ещё долгое-долгое время. Мой любимый-любимый сообщник.
Я почувствовал мягкое прикосновение к моим губам вместе с кисло-сладким ароматом свежесобранных фруктов. Шурия также стала частью меня и исчезла.
— Теперь моя очередь.
— Вы… правда этого хотите?..
Последними остались мы с Летисией.
— Аха-ха-ха-ха! — рассмеялась она в ответ на мои нерешительные слова. — Да, всё нормально, плакса ты этакий.
Нет, это не нормально. Если подумать логически, это очевидно. Это полный бред. Как это ни называй, это просто жертвоприношение, призванное разжечь внутри меня пламя.
— Даже когда наши тела исчезнут, мы всё равно сможем быть рядом с тобой, внутри тебя, Кайто. Мы больше не хотим разлучаться с тобой, мы хотим оставаться рядом, несмотря ни на что, — сказала Летисия, приблизившись. — Что ж, мы ведь не умирать собираемся, так что давай просто сделаем это! Если оставишь меня здесь, я врежу тебе так, что мало не покажется!
Летисия беззащитно раскрыла руки. При виде её я, более не сдерживаясь, отдался на волю чувств.
— Уа-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!
— Гух… фу-фу-фу. Ах, как странно, правда? Ты пронзил меня точно так же как в первом мире. Но боль намного приятнее, чем тогда.
— Дура… Ты дура, ты и девчонки…
С каждым толчком жизнь Летисии поглощалась.
— Ху-ху, ты разве не знал? Каждая, кто влюбляется в тебя, просто обязана ею быть.
Охватившее Летисию чёрное пламя усиливалось, становясь частью меня — словно огонь, что вот-вот погаснет и горит всё сильней.
— Но самый большой дурак — это ведь ты, Кайто?
— Да, верно… Ты права, чёрт подери-и-и-и-и!
Я с самого начала был эгоистом. Я предал. Несмотря на то, что принудительно связывал клятвой не предавать, сам впал в отчаяние и предал всё.
— Ку-ку-ку, какой же ты плакса. Мы не умрём, мы будем жить внутри тебя, Кайто. Пять красавиц всегда будут с тобой, везучий ты мерзавец.
— О чём ты говоришь в такой момент?.. Разве больше нечего сказать напоследок?
— У-фу-фу. Тогда как Повелительница демонов, я наложу проклятие на оставшегося Героя.
Летисия вытянула руки и мягко ущипнула меня за лицо.
— Кайто, ты должен исполнить свою месть во что бы то ни стало. Я не позволю тебе сбежать, не позволю сдаться и не позволю стоять на месте. Я буду постоянно следить за тобой изнутри, находясь рядом.
На лице её отражалась любовь, когда она произносила это «проклятие».
— Кайто, сколько бы раз ни повторился мир, я буду рядом с тобой. Я люблю тебя, обожаю, люблю до безумия, больше всего на свете. Это единственное, что никогда не изменится.
Поцелуй Летисии был жарким словно обжигающий жар пламени. Почти доведя меня до слёз, она оставила нежное послевкусие и исчезла.
— …
Один.
Я один.
Они все стали частью меня, они внутри меня.
Когда меня уже ничто не удерживало, отделившийся Белый Титан с рёвом разрушил ледяные оковы и начал двигаться.
— Заткнись!
Глубокий, тёмный, острый, мощный, словно отражающий мои эмоции «Священный меч Отмщения», охваченный чёрным пламенем, отсёк руку Белого Титана.
Он попытался регенерировать, чтобы в очередной раз затянуть раны, и обнаружил, что не может. Его растерянный вид раздражал меня до невозможности.
— Я сказал тебе заткнуться!!!
Всё перед глазами залило ярко-красным. О да, вот оно, то самое чувство.
Я резал, резал и резал его, пока от гиганта не осталось ни кусочка. Я продолжал его убивать, пока он не превратился в крошечные частицы.
И после наступила тишина.
— …Да что со мной такое?
Эмоции, которые как мне казалось я только что выпустил, всё ещё бушевали во мне, будто этого было недостаточно.
— …Какого чёрта я делаю?
Я посмотрел на свою пустую руку.
Я шёл уже долгое время. Потому что знал: момент, когда я остановлюсь, станет концом. И просто продолжал идти.
И вот то, чего я достиг на этом пути. То, что осталось в этой истёртой руке…
— Гья-ха-ха-ха! Мы снова встретились, эй.
В одно мгновение раздробленные частицы Белого Титана собрались и обрели форму. Там стояла чёрная тень, с которой у нас был разговор, прежде чем я попал сюда. Он выглядел точно так же, как и я, за исключением того, что был чёрно-белым, словно второй игрок в видеоигре.
— Ну что, теперь-то ты вспомнил? Кем ты был?
— …Я никогда этого не забывал.
Да, я всегда это помнил. Как бы далеко я ни зашёл, я всегда буду мстителем. Я мог быть только им, потому что расстаться со своей жаждой мести для меня означало исчезнуть.
— Тогда зашибись, чувак! И что же ты теперь собираешься делать, а?
— Это очевидно. Если исключён вариант «не выбирать», остаётся лишь одно.
Не знаю, исходило ли это чувство от меня самого или от силы Героев. Однако это было уже неважно.
— Да, я выберу. Это то, чего они хотят. Нет, то, чего мы хотим.
Сейчас я просто позволю своим эмоциям гореть внутри меня.
Взмахнув «Священным мечом Отмщения», я рубанул стоящего передо мной оппонента.
— Ладно, ладно, я понял. Ты та ещё заноза в заднице, — криво мне усмехнувшись, моя тень исчезла. Вновь обратившись чёрными частицами, она, завихряясь, подхватилась «Священным мечом Отмщения».
— Тропа, по которой я иду — это путь мстителя.
Словно в ответ на эти решительно произнесённые слова поглотивший все чёрные частицы «Священный меч Отмщения» вспыхнул огромным чёрным пламенем. Оно походило на концентрированную ненависть, обиду и гнев, заражавшую даже тех, кто его видел. Сгущая его, клинок начал процесс возвышения. Затвердев как обсидиан, чёрное пламя превратилось в огромный меч.
─ …«Системное сообщение: нынешний Герой пробудился. „Священный меч Отмщения“ трансформирован в свою исконную форму».
─ …Системное сообщение: с учётом выполненных условий «Священный меч Отмщения» достиг серии «Мечей Смертных Грехов».
─ …Системное сообщение: «Священный меч Отмщения» преобразован в «Меч Смертных Грехов — Демон нарушенной заповеди Пути Гнева».
Следуя механическому системному сообщению, «Священный меч Отмщения» в моей руке трансформировался в «Меч Смертных Грехов — Демона нарушенной заповеди Пути Гнева». Тонкая полоса меча бесследно исчезла, и на его месте возник огромный боевой меч. Его похожее на обсидиан лезвие было объято пылающим чёрным пламенем, которое, казалось, жадно пыталось сжечь все вокруг. Это чёрное пламя покрыло и меня, окутывая с ног до головы.
─ А-а, понятно, это и есть мой духовный меч.
Мечи Смертных Грехов ─ это духовные клинки, содержащие в себе силу, сожаление и характер Героев прошлого. В таком случае неудивительно, что среди них существует и мой собственный духовный клинок. Да, и это ─ «Священный меч Отмщения», он же «Меч Смертных Грехов — Демон нарушенной заповеди Пути Гнева».
─ Смертный грех гнева, значит? Неплохо, в самый раз. Это всё, что у меня осталось.
Злость на несправедливость, злость на судьбу, злость на весь мир и на самого себя. Уверен, в этом и заключается моя сущность ─ то истинное «я», которое я так отчаянно пытался из себя выскрести, и которое, тем не менее, всё ещё там осталось.
─ Что ж, тогда…
Яркий свет озарил покрытое мраком пространство.
Я медленно отвернулся от этого тёплого света. Я знал, что направление, которое указывал он, не приведёт меня туда, куда мне было нужно. Я повернулся в противоположную сторону ─ во тьму, где не было видно ни зги.
Это путь, по которому я шёл всё время. Путь, где я многое потерял, но всё равно выбираю его.
─ Пойдём по нему ещё раз.
И я вновь начал идти по тропе мести.
