«...бывай. Не за… ...вай. Боль… ...в сердце и... ...клятву...»
Чей-то далёкий голос доносился до меня. Тянущийся словно из глубины тёмной трясины демонический голос. Он был смутным и неясным — я не понимал, что он пытается мне сказать. Лишь ощущал в нём что-то жестокое, преисполненное неистовой ярости. Не желая его слушать, я проснулся.
Надо мной висел кремового цвета потолок.
— Где… я?.. Ох, голова…
Голова была мутной и тяжёлой как после долгого сна. Тишину пустой комнаты, в которой не было никого, кроме меня, нарушал лишь периодический писк приборов.
Светлая больничная палата. Однако я понятия не имел, каким образом и почему я здесь оказался.
— Эм, вчера я дежурил и поэтому пошёл в школу пораньше… Мы трепались с Кентой и Суэхико, освистали Юто, свалившего на другой этаж повидаться со своей девушкой… а потом…
Потом? Что случилось потом? Не помню.
— Доброе ут… Очнулся?!.. Д-доктор! Докто-ор!!!
Зашедшая в палату молоденькая медсестричка, увидев, что я проснулся, тотчас же выскочила из комнаты. Вновь оставшись один, я подумал, что не стоило ей с такой драматичной поспешностью выбегать из палаты будто в очередном сериале про больницу.
Не зная, что делать дальше, я просто сел и стал ждать, пока спустя некоторое время не заявился какой-то важного вида врач со своей свитой.
— О-о, доброе утро. Для начала позволишь тебя осмотреть?
— А? А-а, да.
Не понимая, что со мной произошло, я ответил на несколько вопросов. Сняв больничную рубашку, я был шокирован, увидав своё покрытое многочисленными шрамами тело.
«Ч-что это? Что случилось?»
Я старался сохранять спокойствие в присутствии доктора, но будь я один, наверняка бы не сдержался от изумлённого крика. На шрамы было больно смотреть, но, слава богу, никакой реальной боли я не чувствовал.
— …Так, никаких проблем не вижу. Думаю, тебе придётся побыть у нас под наблюдением ещё два-три дня, но самые глубокие раны в области ключицы уже затянулись. Всё чистенько, никаких осложнений.
После проверки фонариком реакции зрачков на свет, координации движения рук и прослушивания стетоскопом осмотр был окончен.
— Гм, скажите, доктор… Я совершенно не понимаю, как я здесь оказался… Меня сбило машиной? Что-то вроде того?
То, что я ничего не помнил и был весь покрыт шрамами, походило на сюжет какого-то аниме или фильма, в котором персонаж попадает в аварию. Впрочем, чувствовал я себя отлично, так что вряд ли это было что-то серьёзное.
Однако реакция на мой казавшийся очевидным вопрос оказалась неожиданной.
«Почему он молчит? Как-то мне не по себе».
Доктор с озабоченным видом перекинулся взглядом с коллегами и медсестрой и, кивнув, повернулся ко мне.
— Укэй-сан, у меня вопрос: что последнее ты можешь вспомнить?
— А-а… эм, кажется, я разговаривал с друзьями перед первым уроком…
— А какой день, месяц, год был, знаешь?
— Восьмое июня две тысячи пятнадцатого, — ответил я, вспоминая число на календаре в моей комнате. Услышав мой ответ, доктор вновь перекинулся взглядом с окружающими и с серьёзным видом принялся говорить:
— ...Укэй-сан. Успокойся и выслушай меня: сейчас тринадцатое октября две тысячи шестнадцатого года.
— Что? Как... это?.. Не-не-не...
— Я знаю, в это трудно поверить, но это правда.
— То есть, вы хотите сказать, я… потерял память о годе с лишним? Не-не-не, может, я был в коме из-за аварии?
Это же просто бред, прямо как в манге какой-то. Не-не-не-не-не-не-не!
Доктор в ответ покачал головой:
— Тебя привезли сюда ровно десять дней назад.
— А, а-а... Точно, если бы я пролежал здесь столько времени, то был бы ослабшим... Мм? То есть у меня пропали воспоминания о целом годе, да? И поэтому сейчас другая дата?
— Если коротко, это наиболее вероятно.
— Как же… так… целый год?
Э? Неужели? Это правда?
Нет, похоже, никакого проведённого в коме года не было, но всё равно, потерять память о годе с лишним — это какое-то безумие. Это же получается, третий год пошёл, а там экзамены и прочее, да? А до общенациональных экзаменов осталось каких-то три месяца? Э-э?..
— Я думаю, это временное явление. Давай сперва сделаем МРТ головы (магнитно-резонансная томография— прим. перев.). Тебя отведут.
— А, х-хорошо… — Всё ещё потрясённый, я поднялся с койки, чтобы сделать то, что предложил доктор.
— Нии-сама! У… у-у!
Бух! Энергично распахнутая дверь, отскочив от амортизирующей подкладки, придавила пытавшегося протиснуться в палату человека.
— Эй, ты в порядке?!.
Прикрыв ушибленные плечи руками, она, пошатываясь, направилась ко мне.
— ...Нии-сама, ты очнулся... Это не сон, это не сон… Ты здесь, ты живой, живой… — Май внезапно бросилась и вцепилась в меня. Готовая вот-вот расплакаться, она, словно не веря своим глазам, торопливо ощупывала меня повсюду.
— Эй, у-успокойся, кх, у-ха-ха, щ-щекотно же!
Когда я в последний раз видел сестру такой?
«...Хм, что... это?»
Что-то сжалось в груди, когда я увидел её лицо.
— Нии-сама... нии-сама… — продолжала тихонько всхлипывать Май.
Мне показалось, что и в самом деле прошло больше года. Вчера вечером… нет, в последний раз, когда мы виделись, волосы Май были немного короче, да и выглядела она повзрослевшей. И всё же обнимавшая меня сейчас плачущая девушка так отчётливо напоминала ту маленькую девочку в детстве.
— Май... Ха-ха... Прости, заставил я тебя поволноваться, — подбодрил её я, подавив появившееся внутри меня это странное чувство.
Как и прежде, я старался утешить плачущую Май, поглаживая её по голове, пока сестрёнка наконец не успокоилась.
— А теперь подожди немного, ладно? Мне нужно пройти кое-какие процедуры.
— Подождём его в другом кабинете. Нам будет необходимо поговорить… — обратился к ней доктор.
— ...Хорошо.
Покинув палату, я разделился с Май, и медсестра повела меня дальше по коридору с покрытым линолеумом полом.
— Ваша сестра так за вас переживала! Каждый день после школы всё время с вами проводила… Хм, Укэй-сан? Что-то случилось?
Я изо всех сил старался не показывать этого при сестре, но сейчас не смог удержаться от слёз.
— А… нет… простите… Не знаю, почему… Просто… накатило что-то…
— Хи-хи, редко нынче увидишь, что брат с сестрой такие дружные.
— А, да, вы правы. Это так...
Странно, с чего это я вдруг развёл мокроту? Нет, вообще-то, я был рад, что сестра так за меня волнуется. Но плакать из-за этого… Если Кента увидит, снова станет дразнить меня сисконщиком.
Вытерев слёзы, я зашёл в кабинет. Не подозревая, что дней, когда мои друзья беззаботно подкалывали меня, больше никогда уже не будет.
***
После исследования я вернулся в другой кабинет, где меня поджидали Май вместе с грузным мужчиной средних лет в потёртом тёмно-коричневом костюме и другим мужиком, помоложе, средней комплекции, в плотно сидящем на нём чёрном костюме. Кто-то из больничного персонала?
— ...Доктор, нии-сама… С ним всё в порядке? — взволнованно спросила Май, поднявшись со стула и подойдя ко мне.
— Он в порядке. На данный момент никаких отклонений в работе мозга не обнаружено, можешь быть спокойна.
— Да не волнуйся ты, всё со мной хорошо. Я бы даже сказал, лучше не бывает.
— ...Это правда? Действительно никаких отклонений? Ты мне не врёшь, нии-сама? У тебя и так там было не густо, как у губки, не деградировало ли оно ещё больше? — Сестра как всегда была остра на язычок, но при этом продолжала заметно переживать и не отпускала мой рукав.
Она с детства такая язва. Обычно не в моих правилах молча сносить оскорбления, но она была такой милой, что я не обижался. Даже скорее готов был простить ей что угодно.
«Сегодня вроде будний день. Ничего, что ты пропускаешь школу, Май?»
Наверно, ушла с уроков пораньше, чтобы меня навестить, но, думаю, делать этого было необязательно. Впрочем, я был рад, и поэтому вслух ничего не сказал. А если бы сказал, она бы начала дуться.
— Хо-хо, позвольте представиться: Миягава из полицейского отделения Иидзука.
— Здравствуйте, я Ониси.
Толстый мужик, довольно бесцеремонно влезший в наш разговор, представился Миягавой, а второй, назвавшийся Ониси, показал удостоверение полицейского.
— Вы из полиции?
— Да, и у нас к тебе несколько вопросов. Во-первых…
— Миягава-сан, он — пациент этой больницы и находится под наблюдением врачей. Ситуация требует, чтобы мы его допросили, но попрошу вас воздержаться от излишнего давления.
— О-о, я понял, понял. И правда, поторопился. Ну, не злись на меня так, Ониси, дружище, — Миягава пожал плечами, слегка щерясь.
— Ха-а, есть за что, — вздохнул в ответ Ониси.
— Эм, так что же?..
— Укэй-сан, давайте присядем, и я обо всём расскажу, — сказал врач.
— А, да.
Пока мы по его приглашению рассаживались за столом, медсестра принесла нам чай. Затем, легонько вздохнув, доктор начал:
— Большинство полученных тобой ран зажило, и угрозы для здоровья они не представляют. Самые глубокие ранения у правой и левой ключицы, также, можно сказать, практически полностью излечены. Так как онемения в конечностях не наблюдается, мы на всякий случай понаблюдаем тебя ещё и дня через три выпишем.
— Вот как. Так, а насчёт моей памяти…
Больше всего сейчас меня волновало именно это.
— Результаты МРТ-исследования не подтвердили каких-либо нарушений работы мозга. Потеря памяти носит скорее всего психологический характер.
— Гм, так что, когда примерно ко мне вернётся память? Я имею в виду, у меня ведь экзамены… и прочее...
Если память вскоре ко мне не вернётся, и я не успею подготовиться к экзаменам — пиши пропало.
— Экзамены? А-ха-ха! Об этом точно можешь не беспокоиться!
— Миягава-сан, если вы не перестанете, я попрошу вас удалиться!
— …Миягава-сан, вы забываетесь.
— Ох, пардон. Язык мой — враг мой.
— ...Эм, о чём это вы?
Меня встревожило то, как резко доктор и Ониси осадили Миягаву. Тот лишь пожал плечами. Май, кажется, это обеспокоило ещё больше, и она потянула меня за рукав, который держала.
— Укэй-сан, прошу, успокойся и послушай. Во-первых, как я уже сказал, тебя привезли сюда более недели назад. Из городской школы поступил экстренный вызов. У тебя были рваные раны по всему телу, изначально резаные. Кроме того, глубокие колотые раны в области ключицы. Потребовалась срочная госпитализация.
— В школе? А что произошло?.. Гм, может, какой-то несчастный случай?
Дело было серьёзное, как ни крути. Сидевшие передо мной детективы — тому подтверждение.
— С этого момента позвольте я. Да и не доктору это объяснять, — Миягава отхлебнул чаю и продолжил: — Перейдём к главному. Тебя, Укэй-сан, считали пропавшим без вести более года. А сказал я, что не стоит беспокоиться об экзаменах потому, что тебя, в первую очередь, к ним не допустят, и будешь ты сдавать их на следующий год, а-ха-ха. Да и вообще, перейти в следующий класс теперь будет затруднительно.
— ...Что?
Эта ожидаемо-тревожная весть меня ошарашила.
Что я там спросить-то хотел?
...Серьёзно? Вместо того, чтобы готовиться к поступлению в университет, мне придётся повторить год?
